ОТ АВТОРА

{В основу данного издания положен перевод 1936 года. Главы, пропущенные

в предыдущей публикации, восстановлены. (Примеч. ред.)}

Несмотря на то, что уже более трех веков в Испании существует трибунал,

преследующий еретиков {Напоминаем, что эта книга была написана еще во

времена существования так называемого трибунала веры. (Примеч. исп. ред.)},

у нас все еще нет подробной истории его происхождения, становления и

развития.

Многие отечественные и зарубежные писатели говорили об учреждениях

инквизиции в разных уголках земли, подвластных католической Церкви, в

особенности об инквизиции в Испании, но никто не написал об этом достаточно

полно.

Это замечание относится в равной мере и к труду французского автора

XVII века "История инквизиции", и к "Истории религиозных преследований в

Италии, Испании и Португалии" г-на Лавалье, изданной в Париже в 1819 году.

Предполагается, что материал для этой работы он нашел в Сарагосе. Об

испанской инквизиции речь идет в 4-й, 6-й и 10-й книгах, в том числе

упоминаются шесть вальядолидских процессов, но они неинтересны ни

содержанием, ни составом участников, что дает мне право утверждать (хотя и с

сожалением), что г-н Лавалье лишь умножил уже существующие заблуждения.

Ошибок не избежали и испанские историки. Маканас, ученый весьма трудный

для понимания, в своей бессмысленной "Апологии инквизиции"; отец Монтэйро в

"Истории португальской инквизиции"; анонимный автор в "Историческом

рассуждении о происхождении, развитии и пользе святой инквизиции в Испании",

опубликованном в Мадриде в 1803 году, - все они, в сущности, обошли

молчанием правдивую историю инквизиции.

Таким образом, сами испанцы не пришли к единому мнению ни по поводу

года начала существования инквизиции, ни относительно других важных

обстоятельств ее возникновения. Даже современники - Бернальдес, настоятель

храма в Лос-Паласиосе, и Эрнандо дель Пульгар - не были вполне единодушны в

своих хрониках времен правления католических королей {Эрнандо дель Пульгар.

Хроника католических королей. - Гл. 17; Бернальдес, священник из

Лос-Паласиоса. Хроника католических королей. - Гл. 43, 44.}, и,

следовательно, еще менее согласуются между собой Гонсало де Ильескас

{Ильескас. Папская история. Т. II. Кн. 6, о католических королях.}, Херонимо

Сурита {Сурита. Летописи Арагона. Т. IV. Кн. 20. Гл. 49, год 1485.},

Херонимо Роман {Роман. Республики мира. О христианской республике. Т. I. Кн.

5. Гл. 20.}, Эстеван де Гарибай {Гарибай. Исторический компендий Испании. Т.

II. Кн. 17. Гл. 29; кн. 18. Гл. 12 и 17; кн. 19. Гл. 1.}, Луис де Парамо

{Парамо. О происхождении и успехах инквизиции. Кн. 2. Гл. 4.}, Диего Ортис

{Ортис. Летописи Севильи. Кн. 12, год 1478.}, Хуан Феррерас {Феррерас.

История Испании. Век XV - ч. II.} и другие. Полагая, что святая инквизиция

возникла между 1477 и 1484 годами, они, однако, не называют единого, по

мнению всех, года основания.

Как ни странно, все они правы, каждый со своим взглядом на инквизицию.

Один исследователь справедливо предложил считать годом основания трибунала

1484, поскольку к этому году учреждения инквизиции уже вполне оформились.

Для другого ориентиром послужила булла 1483 года, в которой папа назначил

инквизитором Томаса де Торквемаду. Третьи же, изучая хронологию событий

предшествующих лет и находя в ней каждый раз все новые подробности,

предлагали, соответственно, более ранние даты возникновения инквизиционного

суда.

Испанская инквизиция не являлась новшеством королей Кастилии,

Фердинанда V и Изабеллы, а возникла в результате расширения и переустройства

старого управления надзора за чистотой веры, известного еще с XIII века (это

обстоятельство также повлияло на разброс мнений по поводу действительной

даты основания инквизиции), и даже притом, что не было написано ее правдивой

истории, инквизиция тем не менее более трех веков давала всей Европе такую

обильную пищу для злословия, какой никакое другое учреждение не могло бы

дать. Полагаю, она заслуживает того, чтобы ее история была изучена отдельно,

с тщательным изложением фактов и без сокрытия важных истин, ибо так

поступали пишущие со стороны инквизиции, но и без преувеличения в изложении

иных событий, что позволяли себе в порыве возмущения некоторые враждебно

настроенные писатели; а также без заблуждений насчет тайного кодекса

внутреннего управления трибунала, подобно многим исследователям, обманутым

злонамеренно.

Чтобы написать подробную историю, необходимо быть либо судьей, либо

секретарем инквизиции. Только так можно изучить папские буллы, королевские

указы, решения инквизиционного суда, процессы в подлиннике и другие архивные

документы. Возможно, я единственный на сегодняшний день человек, имеющий все

это в своем распоряжении.

Я был секретарем мадридской инквизиции в 1789,1790, 1791 годах, и

достаточно глубоко изучил ее устройство и методы, посему позволю себе

расценивать их как изначально порочные, несмотря на множество оправдательных

речей в ее пользу. С тех пор я занялся сбором данных, выписок и заметок с

дословным переписыванием всего самого важного. Мое постоянство как в этом

труде, так и в приобретении, ценою все более растущих расходов, рукописей

некоторых книг и документов из архивов инквизиторов и других лиц, ныне

почивших, позволили мне иметь в своем распоряжении целое собрание ценных

материалов. Особенно много документов попало ко мне за последние 1809,1810 и

1811 годы в связи с упразднением инквизиционного трибунала. С ними я смог

опубликовать в Мадриде в 1812 и 1813 годах два тома Анналов инквизиции и

написать Памятную записку о мнении испанцев относительно установления

инквизиции, а Королевская Академия истории (членом которой я имею честь

состоять) выпустила ее в серии своих Памятных записок {Была недавно трижды

переиздана под заглавием "Инквизиция и испанцы" (La Inquisition у los

espanoles); в 1967 и 1968 годах в Мадриде, издательством "Ciencia Nueva", и

в 1973 году Мигелем Кастельоте. (Примеч. исп. ред.)}. И этими документами я

надеюсь заполнить пробел, существующий в литературе такого рода, и

удовлетворить любопытство публики". {В 1816 году в Мадриде была опубликована

одна книжонка Хосе Карнисеро под заглавием La Inquisition restablecida con

razon (О пользе восстановления инквизиции). Она даже не заслуживает

опровержения, ибо является абсурдным сборищем оскорблений, направленных

против меня и других испанцев, разделяющих мои взгляды, кто публиковался в

Кадисе в 1813 и 1814 годах; эти оскорбления направлены также против членов

кортесов, объявивших об упразднении святого трибунала. (Примечание

французской редакции 1817 года, опущенное в последующих испанских

переизданиях.) (Примеч. исп. ред.)}

Никто из заключенных или обвиненных никогда не видел своего дела, не

говоря уже о делах других узников. Никто ничего не знал о своем процессе,

кроме вопросов и обвинений, требующих ответа, отрывков из признаний

свидетелей, зачитываемых без упоминания имени, места и времени и других

обстоятельств, которые могли способствовать узнаванию этих лиц; скрывалось

также все, что могло послужить в оправдание обвиняемого; ибо осужденному

полагалось до конца испытать все тяготы следствия, а судья затем в меру

своего благоразумия мог изменить ответы в пользу подсудимого. Так что Филипп

Лимборх и другие писатели при всем их искреннем стремлении не могли написать

правдивой истории инквизиции, ибо руководствовались в своих работах

рассказами заключенных, не знающих внутренней стороны своих собственных дел,

и тем небольшим, что они нашли в книгах Эймерича, Парамы, Пеньи, Кавены и

других инквизиторов.

Поэтому, надеюсь, вы не посчитаете излишней нескромностью заявление о

том, что лишь я могу удовлетворить любопытство желающих знать истинную

историю инквизиции в Испании. Повторюсь, что только в моем распоряжении

имеются необходимые для этого материалы, изобилие которых восполнит во

многом скудость моего дарования. Я осмеливаюсь писать эту историю потому,

что, прочтя описания самых известных процессов, нахожу мои комментарии

существенно отличающимися от комментариев других историков, в том числе и

Филиппа Лимборха, наилучшего и наиточнейшего из всех. У меня получили

значительное освещение процессы дона Карлоса де Австрия, принца Астурийского

{Принц Астурийский - наследный принц испанского престола, как, например,

принц Уэльский в Великобритании. (Примеч. перев.)}, дона Бартоломео

Каррансы, архиепископа Толедо, и Антонио Переса, первого государственного

секретаря в правление Филиппа II; я также пролил свет на процессы Карла V,

императора Германии и испанского короля; Хуанны де Альбрет, королевы

Наварры, Генриха IV, короля Франции, ее сына; Маргариты де Бурбон, герцогини

Барской и королевской наместницы, его дочери; дона Хаиме Наваррского, сына

дона Карлоса, принца Вианы, известного под именем инфанта Туделы; Хуана

Пико, принца де ла Мирандола; дона Хуана Австрийского, сына нашего короля

Филиппа IV; Алессандро Фарнезио, герцога Пармского, внука Карла V; дона

Филиппа Арагонского, сына императора Марокко; Чезаре Борджиа, сына папы

Александра VI, зятя короля Наварры; Хуана Альбрета, графа Валентинуа и пэра

Франции; дона Педро Луиса де Борхи, последнего великого магистра рыцарского

ордена Монтеса, и других особ высокого происхождения, которые испытали на

себе жестокое воздействие инквизиционного трибунала.

Те, кто интересуется историей, без сомнения встречали в ней упоминания

о процессах против епископов и богословов, отцов Тридентского собора,

осужденных на смерть по подозрению в лютеранстве и других ересях; в

особенности известны среди них Герреро, архиепископ Гранады; Бланке, епископ

Оренсе и Малаги и архиепископ Сант-Яго; Дельгадо, епископ Луго и Хаэна,

избранный также архиепископом Сант-Яго; Куэста, епископ Леона; Горрионесо,

епископ Альмерии; Фраго, епископ Хаки и Уэски; Кано, епископ Канарских

островов; Лаинес, генерал ордена иезуитов; Педро Сото и Хуан Регла,

духовники императора Карла V; Луденья и Доминго Сото, профессора

университета Саламанки; Собаньос и Мансио дель Корпус, также профессор

университета Алькалы, и Медина, плодотворный писатель той эпохи. Итак, речь

идет о семи архиепископах, двадцати пяти епископах и о бессчетном количестве

университетских профессоров.

Также в этой истории вы найдете сведения о преследованиях некоторых

святых и других весьма досточтимых мужей, как, например: св. Игнатио де

Лойола, св. Франсиско де Борха, св. Хуан де Диос, св. Тереза Иисусова, св.

Хуан де ла Крус, св. Хосе де Каласанса, св. Хуан де Рибера, Фернандо де

Талавера, епископ Авилы, первый архиепископ Гранады, апостол мавров и

духовник католической королевы; Хуан де Авила, апостол Андалусии; монах Луис

де Гранада и дон Хуан де Палафокс, епископ Пуэблы и Осмы, архиепископ и

вице-король Мексики.

Также вы узнаете о многих испанских ученых, достойных всеобщего

признания, но наказанных за лютеранство, из-за того, что они проявили

излишнее рвение при исправлении и уточнении переводов Библии на латынь,

сверяя их с греческим и древнееврейским вариантами, как, например: Антонио

де Лебриха, Бенито Ариас Монтано, Педро де Лерма, Луис де ла Кадена, папские

представители в университете Алькалы и профессора Парижского университета;

дон Альфонсо де Вируэс, епископ Канарских островов; Хуан де Вергара, каноник

в Толедо; его брат Бернардино де Товар; Мартин Мартинес де Канта-ла-Пьедра;

Франсиско Санчес де лас Бросас; Луис де Леон, Фернандо дель Кастильо и

другие, названные лжефилософами лишь за то, чго они выразили желание

покончить с предрассудками и фанатизмом в Испании, такие, как: Асара,

Каньюэло, Сентено, Клавихо, Фейхоо, Исла, Ириарте, Олавиде; Палафокс,

епископ Куэнки; Гонсало, епископ Мурсии; Табрия, епископ Канарских островов,

Осмы и Саламанки; Винсент, профессор Вальядолидского университета, и Йереги,

наставник испанских инфантов.

Из этой истории вы узнаете о преследованиях многих судей, тех, кто

защищал королевскую судебную власть от посягательств инквизиции и Рима,

узнаете о процессах против маркиза де Роды, графов Флорида-Бланки и

Кампоманеса, знаменитых Чумасеро, первого графа Гуаро, Рамоса де Мансано,

первого графа Франкоса, Маканаса, Мура, Сальседо, Сальгадо, Сесе, Солорсано

и прочих защитников королевских регалий, тех, кто публиковал труды об

истинных основах законности; также увидите, как у советников инквизиции

хватало наглости отрицать, что свои обязанности они лишь временно выполняют

по королевской милости, или называть дерзкими и подозрительными еретиками

всех членов совета Кастилии за то, что участники этого высокого собрания

указали королю на вторжение инквизиции в его полномочия.

Вы узнаете, как инквизиторы, пользуясь плохой организацией и слабостью

испанских министров, зачастую не считались с титулами вице-королей Арагона,

Каталонии, Валенсии, Сардинии и Сицилии и, унижая их до крайности, вынуждали

просить снятия епитимьи, налагаемой за защиту их собственных высоких

привилегий и королевской судебной власти от посягательств инквизиции.

Снималась же эта епитимья лишь через публичное покаяние, что было весьма

позорно.

Мы увидим, как инквизиторы, порицая часто совершенно противоположные

воззрения в угоду Риму, всемогущему испанскому духовенству и монастырям,

преследуя магистратов и ученых за их взгляды, способствовали тем самым

падению вкусов в испанской литературе с эпохи Филиппа II до Филиппа V и в

итоге сами оказались на грани полного невежества относительно подлинных норм

католического права; как они, чрезмерно раболепствуя перед схоластической

цензурой, бросающейся в своих изысканиях из одной крайности в другую, от

доктрины Лютера к ей противоположной, не были способны задержаться где-то

посередине, где открывается истина, а осуждали всякую правду как ересь и

лютеранство.

Узнаем также, как много способствовала святая инквизиция запустению

испанской земли, в разные эпохи, вынудив эмигрировать многие семьи, изгнав

евреев, мавров и морисков, предав огню около четырехсот тысяч человек и

именем религии преградив путь расцвету искусств, ремесел и торговли, в коих

преуспевали в то время Англия, Франция, Голландия и другие страны, несмотря

на их протестантизм.

Вы узнаете о процессах против герцогов: де Альба, де Альмодовар, де

Ихар, де Нахера, де Оливарес и де Вильяэрмоса; против маркизов: де Авилес,

Альканисес, Ариса, Наррос, Поза, Приего, Сьетеиглесиас и Терранова; против

графов: де Аранда, Атарес, Беналькасар, Кабра, Ласи, Монтеррей, Монтихо,

Мората, О'Рейли, Рикла, Састаго и Трульяс, против баронов и сеньоров: де

Альбатена, Агравьесо, Аррайо, Айербе, Барболес, Бьескас, Кадрейта, Кастели,

Кларавалье, Конкас, Лагуна, Лартоса, Лусеник, Монклус, Пинилья, Пуррой,

Сьетамо и Сисамон, и против многих других детей, братьев и близких

родственников испанских грандов, как, например, дон Педро Кардона,

губернатор и капитан-генерал Каталонии, сын герцога Кардовского; дон Хуан де

Арагон, правнук католического короля; дон Хуан Понсе де Леон, сын графа де

Байлена; дон Луис де Рохас, наследник маркиза де Позы; дон Альваро и дон

Бернадино де Мендоса, из рода герцогов Астурийских; дон Мигель де Гурреа,

близкий родственник герцога де Вильяэрмоса; дон Хаиме Палафокс; маркиз де

Ариса; дон Фадрике Энрикес де Рибера, брат герцога де Алькалы; дон Хуан

Фернандес де Эредиа, сын графа де Фуэнтеса, и других, осужденных в

большинстве своем из-за юридических споров.

Вам станет известно, как инквизиторы дерзнули отлучить от Церкви

епископа Мурсии и безвинно бросить его вместе с одним каноником в тюрьму за

то, что оба чтили короля в лице его прелата. Подобно этому был осужден

епископ Картахены в Америке, который, весьма прозорливо, отказал им в

судебной власти. Они оскорбили епископа Толедо в самом его соборе и увели

оттуда в свои застенки кантора хора и одного каноника прямо в облачении; а в

другой раз в архиепископском соборе Севильи отлучили от Церкви регента и

судей Королевского суда за отказ уступить в нем главенствующее место святому

трибуналу.

Кроме уже сказанного вы узнаете о том, что великий инквизитор и

инквизиционный трибунал не подчинялись буллам Его Святейшества, когда те шли

в разрез с их интересами, ссылаясь на противоречие папских приказов законам

испанского королевства и указам правительства. При этом трибунал, когда

хотел, не подчинялся и королю, грозя несогласным буллами с отлучениями; и,

наконец, иногда инквизиция не подчинялась ни королю, ни папе, и дело втайне

предавалось забвению, как это произошло с буллой Бенедикта XIV, Sollidta et

provida, и указом Карла III, запрещающим объявлять вне закона литературный

труд любого католика без слушания дела в суде под наблюдением короля или, в

случае его смерти или отсутствия, какого-либо иного защитника. Под видом

неразглашения тайны ничего из этого выполнено не было.

Эта тайна и есть душа и суть инквизиционного трибунала, она дает жизнь,

поддерживает и укрепляет его судебную власть; с ней инквизиторы

осмеливаются, скрывая необходимые бумаги, пренебрегать многими судебными

соглашениями Кастилии, Арагона, Каталонии, Валенсии, Майорки, Сардинии и

Сицилии; с ней они возбуждают и поощряют множество скандальных споров лишь

для того, чтобы после снять богатый урожай: аресты и отлучения дворцовых

советников, алькальдов, председателей суда, регентов, судей, прокуроров и

алькальдов королевского апелляционного и окружного судов, главных алькальдов

и коррехидоров городов и районов; с ней же они обманывают (ибо истина - это

часть их тайны) пап, королей, министров, советников, вице-королей,

капитан-генералов и разного рода других должностных лиц, извлекая из дела

бумаги, добавляя, уничтожая и исправляя процессуальные документы перед тем,

как им попасть в руки папы или короля (поэтому из предосторожности их не

нумеровали, как в документах архиепископа Толедо, главного нотариуса

Арагона, и других), что в конце концов привело к неповиновению внутри самой

инквизиции, ведь если великий инквизитор не повинуется королю и не исполняет

его приказы, трибунал инквизиции, в свою очередь, поступает также и с ним,

действуя по своему усмотрению в спорных случаях, а трибуналы провинций в

своих внутренних делах не подчиняются центральному трибуналу. Но в одном они

единодушны - все это делается в атмосфере строгой секретности, ибо без нее

развалилось бы все здание.

Вам станет очевидно, что Фердинанд V использовал иудаизм лишь как

предлог для введения инквизиции, действительной же его целью было узаконить

конфискации, а папа стремился, как обычно, расширить пастырскую вотчину

Рима, желание, с которым Карл V не расстался по причине своего фанатизма,

полагая что только так можно избежать вторжения лютеранства в Испанию;

Филипп II сохранил его из-за предрассудков и деспотизма, превратив

инквизицию в министерство полиции, вопреки Антонио Лопесу, и в главное

таможенное управление по борьбе с контрабандой лошадей во Францию,

приравнивая это преступление к ереси; Филипп III, Филипп IV и Карл II -

из-за тех же предрассудков, опасаясь множества еврейских семей, вернувшихся

в Испанию после объединения португальского королевства; а Филипп V - из-за

ошибочной политики, унаследованной от деда, Людовика XIV, короля Франции,

который полагал, что имея подле себя сорок церковников, можно считать, что

корона в безопасности, ибо отсутствие религиозного единства- дурное знамение

для трона; Фердинанд VI и Карл III - по той же причине, услышанной ими от

отца, и Карл IV - потому, что революция во Франции послужила для него

наглядным подтверждением этого суждения, чему также способствовали великие

инквизиторы, которые не переставали упрочивать свои позиции и расширять

влияние, как будто нет средства лучше и надежнее для укрепления королевской

власти, чем террор.

Беседуя в Париже и Лондоне с некоторыми правоверными католиками, я

много раз слышал от них, что инквизиция полезна Испании для сохранения

чистоты католического вероисповедания и что Франция только выиграла бы, имей

она у себя что-либо подобное. Так они и живут в заблуждении, полагая, что

достаточно быть добрым католиком, чтобы не оказаться в застенках инквизиции,

в то время как из-за существования тайной системы уведомления девять из

десяти осужденных были ревностные католики, по невежеству или злому умыслу

своих доносчиков преследуемые за еретические взгляды. Заключение же об этом

делал какой-нибудь малограмотный монах, слывущий в простонародье ученым лишь

потому, что он когда-то изучал схоластику. Инквизиция лелеет и питает

лицемерие, карая не умеющих лгать, но будучи бессильной обратить в свою

веру, как мы наблюдали на примере евреев и мавров, которые крестились лишь

для того, чтобы остаться в Испании. Первые погибли в огне, а вторые ушли в

Африку, оставаясь такими же магометанами, как и их деды до крещения.

Чтобы сохранить чистоту католицизма в Испании, бросив в огонь и выслав

из страны более трех миллионов человек, представителей всех трех сословий,

достаточно иметь лишь палачей, свод законов и судей, которые бы их

применяли, и вовсе не обязательно, чтобы эти судьи были, по милости папы,

служителями апостольской Церкви.

Надеюсь, прочитав эту Историю, вы прозреете и выйдете из заблуждения,

узнав об инквизиции еще неизвестное. Я сам принадлежу к римской католической

апостольской Церкви и не уступлю ни одному инквизитору ни в чистоте веры, ни

в желании видеть Испанию процветающей, но я все-таки искренне верю в то, что

для моей родины было бы лучше, если инквизиция снова вернулась бы под опеку

епископата, как было много веков назад; полагаю, что это более соответствует

Священному Писанию, которое гласит нам устами апостола Павла, что Дух

Святой, а не апостол Петр и не папа, "повелел епископам управлять Церковью,

ее же стяжал честною своею кровию Господь наш Иисус Христос".

Обо всем этом вы узнаете из моей Истории. Поскольку она совершенно

оригинальна и исключительна по сути изложенных в ней фактов, я цитирую

только уже опубликованных авторов, там, где опираюсь на них, а все остальные

исходные данные взяты из рукописных первоисточников, и здесь я уже полагаюсь

на доверие ко мне публики, впрочем, сомневающиеся могут проверить

правдивость их изложения. И поскольку цитирование раздуло бы мое

исследование до невероятных размеров, я счел более полезным дать в конце

каждого тома каталог использованных мною рукописей. Если инквизиторы (или

какое-либо уполномоченное ими лицо) захотят сопоставить цитируемые отрывки с

документами инквизиционного трибунала, они увидят, что я был честен, как

перед высшим Судом.

Вам представится возможность оценить мою беспристрастность и в других

случаях, когда я признаю наличие у инквизиторов доброты и человеколюбия и

списываю их неблагопристойные деяния на счет изначальной порочности законов

святого трибунала, не относя их к конкретным личностям. Особенно это видно в

последних четырех главах, где мною руководит принцип первичного отрицания

виновности; так у меня выходит, что инквизиторы времен правления Фердинанда

VI, Карла III и Карла IV настолько отличаются от своих предшественников, что

нам подобает смотреть на них как на образец учености, добросердечия,

умеренности и благодушия, судя по небольшому количеству или вовсе отсутствию

жертв, хотя это и не спасло от многих других зол, ибо последователи не могут

избежать пороков системы.

Так как История инквизиции потребует использования специальных слов,

фраз, без которых пришлось бы сильно удлинить предложения, я счел

необходимым предложить вниманию моих читателей комментарий, находящийся за

каталогом рукописей.

Ввиду того, что способности и характеры у людей рознятся, кто-то может

не согласиться, из-за господствующих предрассудков, с определением жертвы

инквизиции; поэтому я счел необходимым сделать кое-какие пояснения по этому

поводу. Прежде всего, необходимо знать, что я называю лицо жертвой только

после того, как лично видел его дело в виде напечатанных документов или в

виде рукописей, имеющих хождение в большом количестве среди историков и

известных также и в более широких кругах. Но важно помнить, что честь и

достоинство какой-либо фамилии ни в коей мере не могут и не должны быть

унижены ни из-за того, что один из ее членов был осужден инквизицией, ни

из-за еврейского происхождения.

Благороднее происходить от евреев, чем из дворян, ибо среди последних

были те, кто приносил идолам человеческие жертвы, и испанцы только

стараниями инквизиции стали презирать евреев, отказываясь вверять им свои

судьбы. В Испании по мужской линии имеют еврейское происхождение род Ариаса

Давиды, род графов де Пуньонростро и другие испанские гранды, по женской

линии почти все. И, поднимаясь еще выше, скажу то же самое об испанских

королях и обо всех правящих монархах Европы, связанных с династиями,

известными в истории Испании и Португалии. Не вина, а достоинство является

причиной поношений. Сам инквизиционный суд признавал невиновность некоторых

приговоренных после их сожжения, и мы предполагаем, что эти случаи не

единичны, но невозможно найти тому подтверждения из-за отсутствия

заинтересованных лиц и доказательств или по причине сокрытия процессуальных

бумаг. Нет стыда быть жертвой инквизиции, есть много случаев, когда слава

семьи возрастала, если один из ее членов по злому навету должен был взойти

на костер, как это случилось с детьми несчастного Антонио Переса.

Возможно, такие размышления несвойственны инквизиторам, и я предвижу

судьбу моей книги, но вдруг кто-нибудь из судей или цензоров страшного

трибунала возьмет на себя труд прочесть этот пролог, который я завершу

цитатой из Анналов Корнелия Тацита, когда он пишет об императоре Тиберии и о

его первом министре Сеяне, пользовавшемся поддержкой римского сената. "Во

времена консульства Корнелия Косса и Асиния Агриппы предстал перед судом

Кремуций Корд за восхваление в своей недавно вышедшей книге Марка Брута

(преступление до сих пор неслыханно), а также за утверждение, что Гай Кассий

был последним римлянином. Его обвинители, Сатрий Второй и Пинарий Нат, были

под покровительством Сеяна. Это обстоятельство было не в пользу обвиняемого,

несчастье его усугублялось еще и тем мрачным видом, с каким Тиберии выслушал

выступление перед сенатом защиты, в лице самого автора книги, уже готового

умереть. Кремуций Корд сказал так: "Отцы сенаторы, мне ставят в вину то, что

я написал; но нет книги, за которую меня можно было бы упрекнуть. Даже в

этой книге не к чему придраться, ибо я не написал и не сказал ничего

порочащего императора или его мать, единственных людей, хранимых законом от

всякого оскорбления. Если моя вина только в том, что я хорошо отозвался о

Бруте и Кассии, так нет историка, кто написал о жизни этих двух римлян и не

восхвалил бы их. Тит Ливии, чья искренность соперничает с красноречием, так

славословил Энка Помпея, что Август прозвал его Помпейцем, но не перестал

из-за этого относиться к нему с прежним дружелюбием. Тот же писатель,

многократно цитируя Сципиона Африканского, Брута и Кассия, не называл их ни

ворами, ни отцеубийцами, как это делают сейчас, а всегда отзывался о них как

о выдающихся мужах. Антоний Поллион всегда писал о них весьма достойно, а

Мессала Корвин почитал для себя честью служить под началом Кассия, которого

называл не иначе как мой генерал, несмотря на то, что оба в равной мере

обладали почестями и богатствами. Диктатор Цезарь, как он ответил на книгу

Цицерона, превознесшего до небес заслуги Катона? Он написал в ответ на это

другую книгу, предоставив народу право рассудить. Письма Антония и

приветственные речи Брута полны выпадов против Августа, конечно,

неискренних, но весьма колких и обидных. Все читают стихи Бибакула и

Катулла, несмотря на оскорбления в них памяти Цезарей. Див Юлий и Див Август

проявляли терпимость к этим авторам и их произведениям, обнаружив тем самым

мудрость и умеренность взглядов, ибо презрение к сплетням и слухам - это

лучший способ их задушить, придавать же им значение- значит признать их

обоснованность. Многие труды греков, написанные часто не от свободы, а по

распущенности, оставались всегда без отмщения или кары, если же кто-либо из

оскорбленных хотел наказать обидчика, то он мог написать ответную книгу,

полную ругательств и брани. Никогда не считалось уголовно наказуемым

говорить об уже покойных лицах, которые, будучи мертвыми, уже не могли

причинить никакого вреда своим биографам. Может быть, я взял на себя

смелость возмутить народ речами и поднять его на защиту Кассия и Брута, что

стоят лагерем на Филиппских равнинах? Разве не хотел я, подобно другим

летописцам, рассказать потомкам об этих двух римлянах, расставшихся с жизнью

семьдесят лет назад, рассказать так, как иные это делали рисунками и

скульптурой, и даже победитель не мог запретить эти изображения? Грядущие

века каждому вынесут свой приговор. Пусть я осужден, но будут историки,

которые, говоря о Кассии и Бруте, вспомнят обо мне! Так сказал Кремуций Корд

и, выйдя из Сената, уморил себя голодом. Сенаторы приказали эдилам сжечь

книги Корда; но были люди, которые взяли на себя труд сокрыть их, и они

вновь попали в руки народа в эпоху последователей Тиберия. Мы видим в этом

подтверждение того, что, стараясь своей нынешней властью запретить и предать

забвению труды одаренных людей, правители иных держав только способствуют

большей известности последних: жестоко обращаясь с ними, лишь обесчещивают

себя и прославляют авторов и их творения" {Корнелий Тацит. Римские анналы.

Царствование Тиберия. - Кн. IV.}.

КАТАЛОГ ЕЩЕ НЕ НАПЕЧАТАННЫХ РУКОПИСЕЙ, ПОСЛУЖИВШИХ ДЛЯ СОСТАВЛЕНИЯ "КРИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ИСПАНСКОЙ ИНКВИЗИЦИИ"

1) Собрание папских булл и бреве, касающихся испанской инквизиции со

времени ее учреждения. Эти подлинники составляют четыре очень объемистых

тома на пергаменте, с восковыми или свинцовыми печатями. Я велел их

перенести из архива верховного совета инквизиции в собственную библиотеку

короля. Существуют копии почти всех этих документов в четырех больших томах

в лист. Первый том содержит копии, сделанные в 1566 году священником

Франсиско Гонсалесом де Лумбрерасом в силу распоряжения великого инквизитора

Фернандо Вальдеса; второй - копии, сделанные по распоряжению великого

инквизитора Видаля Марина - доном Доминго де ла Кантольей, кавалером ордена

Сант-Яго, вицесекретарем совета инквизиции; третий и четвертый - копии,

сделанные поздней в секретариате совета разными лицами.

2) Сто два тома в лист, относящиеся к двум секретариатам совета, к

секретариату по делам королевств кастильской короны и секретариату по делам

арагонской короны. Тома распределены в порядке материалов, каковы:

королевские указы; консультации королевского совета; инструкции

провинциальным трибуналам; результаты голосований; постановления судебных

решений.

3) Обзор булл: один том в лист, написанный Кантольей в 1709 году, для

великого инквизитора Марина.

4) Краткое изложение инструкций совета инквизиции провинциальным

трибуналам, составленное Кантольей для великого инквизитора Марина.

5) Заметки относительно того, что содержится в книгах совета

инквизиции, составленные доном Мигуэлем де Чайде, экспедитором совета, в

царствование Филиппа II и Филиппа III, для своего дяди, инквизитора Луиса де

Парамо; два тома в лист.

6) Ведомости дел, о которых говорится в книгах совета инквизиции,

составленные доном Гаспаром Исидором д'Аргуэльо, экспедитором секретариата

упомянутого совета, в 1650 году; один том в лист.

7) Компиляция из всех инструкций святого трибунала, сделанная в

царствование Филиппа II; один том в лист.

8) Компиляция указов совета инквизиции провинциальным трибуналам,

сделанная в то же царствование; два тома в лист.

9) Обзор указов совета инквизиции, составленный в царствование Филиппа

IV экспедитором секретариата названного совета; один том в лист.

10) Ведомости дел святого трибунала, составленные инквизитором доном

Кристовалом д'Инестросой в 1707 году; один том в лист.

11) Компиляция бумаг, касающихся дел святого трибунала, составленная

инквизитором доном Хуаном де Лоайсой в 1761 году; три тома в лист.

12) Ведомость бумаг, находящихся в архивах святого трибунала Валенсии,

составленная инквизитором доном Мануэлем Харамильо де Контрерасом в

царствование Карла III; один том в лист.

13) Обзор процессов, возбужденных трибуналом инквизиции Валенсии, того

же автора; один том в лист.

14) Золотая книга, в которой находятся извлечения судебных решений

святого трибунала Валенсии и некоторых судебных решений инквизиции, того же

автора; один том в лист.

15) Собрание бумаг, относящихся к делам инквизиции, сделанное одним

инквизитором в царствование Филиппа V, шестнадцать томов в лист.

16) Зеленая книга Арагона, составленная Мисером Манен-те,

асессором-инквизитором епархий Уэски и Лериды, в 1507 году; содержит

генеалогию многих фамилий, происходящих от обращенных в христианство евреев;

один том в лист.

17) Собрание бумаг, касающихся дел инквизиции; двадцать больших томов в

лист и десять томов в четвертку, содержащих несколько кратких извлечений из

процессов, обсуждавшихся в совете инквизиции.

18) Документы процессов, возбужденных разными провинциальными

трибуналами, обсуждавшиеся советом в последней инстанции и содержащиеся в

его архивах. Количество их столь значительно, что я не могу определить с

точностью их число.

19) Копии, обзоры и заметки, составляющие собрание бумаг, касающихся

инквизиции, которое содержится в пятнадцати томах в лист и в тридцати шести

томах в четвертку и сделано мною самим последовательно с 1789 по 1812 год.

20) Извлечение из приказов совета инквизиции провинциальным трибуналам;

один том в лист, находящийся в королевской библиотеке под сиглой D. 144.

21) Решения святого трибунала Мурсии; собраны одним инквизитором в

царствование Филиппа IV; один том в лист в той же библиотеке под сиглой X.

135.

22) Ведомость процессов, возбужденных и обсуждавшихся в суде святого

трибунала Толедо, составленная анонимным автором в царствование Фердинанда V

и дополненная Сева-стианом д'Ороско в царствование Филиппа II; один том в

лист, в той же библиотеке; у меня есть копия.

23) Обзор нескольких аутодафе испанских инквизиций в царствование

Филиппа II, составленный свидетелями-очевидцами; один том в лист, в той же

библиотеке под сиглой АА. 105.

24) Донесение о мученической смерти святого младенца Инносенсио де ла

Гуардиа, составленное анонимным автором времени Карла V; брошюра в лист, в

той же библиотеке под сиглой R. 29.

25) Собрание исторических и политических бумаг времени Филиппа II;

связка в той же библиотеке, в рукописном отделении под сиглой Н. 1.

26) Несколько писем Фердинанда V, Филиппа II и Филиппа III и другие

бумаги, касающиеся инквизиции; в той же библиотеке под сиглами D. 118, 144,

153; Н. 5; R. 29; X. 157 и в других местах в разных связках.

27) Исторические заметки эпохи Фердинанда V и Карла V, составленные

Педро де Торресом, жившим в это время. Брошюра в той же королевской

библиотеке; я приказал сделать с нее копию.

28) История католических королей, составленная Андресом Бернальдесом,

капелланом великого инквизитора Десы, в конце XV века. Один том в лист, в

той же библиотеке; я велел ее скопировать.

29) Хроника католических королей, составленная Лоренсо Галиндесом де

Карбахалом, советником этих королей; один том в лист, в той же библиотеке; я

велел ее скопировать.

30) Рассуждение о происхождении испанской инквизиции, составленное

доном Хосе де Риберой, секретарем совета инквизиции, в царствование Филиппа

IV; брошюра, находящаяся в библиотеке Королевской Академии истории; я велел

снять с нее копию.

31) Донесение об убийстве, совершенном над особой первого инквизитора

Арагона Педро Арбуеса, и об аутодафе, состоявшемся над убийцами и другими

еретиками, написанное анонимным автором времени Карла V; один том в

четвертку, принадлежавший г-ну Луго, бывшему члену государственного совета

Испании.

32) Трактат о правлении государей, посвященный Карлу V, при жизни его

деда, Фердинанда V; составлен анонимным автором; один том в четвертку, в

котором много говорится о неудобствах способа судопроизводства в процессах

инквизиции. Королевская библиотека Мадридского дома наук имени св. Исидора.

33) Замечания о том, что содержится в некоторых книгах совета

инквизиции относительно запрещения книг; составлены одним секретарем в 1633

году. Полагают, что то был упомянутый выше дон Хосе де Рибера. Эта брошюра

принадлежит дону Району де Кабрере, члену Королевской Академии испанского

языка.

34) О прославлениях и триумфах Общества Иисуса, достигнутых при

преследованиях; составил Педро де Рибаденей-ра, один том в четвертку,

принадлежащий тому же г-ну Кабрере.

35) Замечания о некоторых событиях, происшедших на Тридентском соборе;

составлены домом Педро Гонсалесом де Мендосой, епископом Саламанки, одним из

членов собора; один том в четвертку, также принадлежащий г-ну Кабрере.

36) Донесение о том, что произошло в тюрьме принца Астурийского дона

Карлоса Австрийского, сына короля Филиппа II; составлено присутствовавшим

при этом приставом камеры этого принца; брошюра, находящаяся в первом

государственном секретариате испанского короля; с нее была сделана для дона

Хуана д'Ириарте, первого библиотекаря короля, копия, принадлежащая в

настоящее время госпоже Ириарте, рожденной Техада, вдове дона Бернардо

Ириарте, члена государственного совета.

37) Собрание писем испанских королей капитулу толедской Церкви,

первосвятительскоп в Испании; один том в лист, с которого равным образом

была сделана копия для упомянутого дона Хуана д'Ириарте в 1755 году; она

также принадлежит госпоже Ириарте.

38) Мадридская летопись; составлена Леоном Пиннельо; один том в лист, в

королевской библиотеке; я велел снять с него копию.

39) Собрание любопытных бумаг, относящихся к различным предметам;

составил дон Херонимо Гаскон де Торквемада, секретарь короля; три тома в

лист, принадлежащие мне, как и последующие.

40) Апология испанской истории, изданной Николаем Иисусовым Бельяндо,

написанная доном Мельхиором де Мака-насом для представления в совет

инквизиции; один том в лист.

41) История Бургоса и его епархии, составленная доном Мельхиором

Приэто, епископом города Дуранго в Америке; два тома в лист; оригинал

написан собственноручно автором, по особому разрешению короля Филиппа IV,

для его издания, которое не осуществилось из-за смерти автора.

42) История города Херес-де-ла-Фронтеры, составленная доном Томасом

Молеро; один том в лист.

43) История принцев Астурийских, начатая с первого до Карла IV,

составленная доном Франсиском де Риберой; один том в лист.

44) Донесение о делах королевства Арагона в царствование Филиппа II,

составленное Леонардом д'Аргенсолой; один том в четвертку.

45) Хроника наваррских королей, составленная Диего Рамиресом Давалосом

де ла Писсиной, в 1534 году; один том в лист.

46) Общая хроника Бискайи, составленная доном Хуаном Раймондом

д'Итурриса-и-Сабалой; один том в лист.

47) Сборник сведений о событиях, происшедших в Мадриде до 1695 года,

составленный доном Ласаро Кобос-и-Мирандой; один том в лист.

48) Значительное число делопроизводств подлинных процессов, проверенных

автором, из которых им самим были сделаны извлечения в архивах инквизиции,

преимущественно в Мадриде, Сарагосе и Вальядолиде.

Поиск по сайту: