ЧЕТВЕРТАЯ ЭПОХА - ОТ ГРИГОРИЯ VII ДО ИННОКЕНТИЯ III

I. Знаменитый Гильдебранд занял папский престол в 1073 году под именем

Григория VII [81] в то время, когда его предшественник Александр II [82]

потребовал от императора Генриха III [83] прибытия в Рим на суд собора. Этот

государь был оговорен саксонцами, возмущенными им как еретиком и повинным в

симонии. Так как император не явился, папа отлучил его от Церкви, освободил

его подданных от присяги на верность и заставил их избрать государем

Рудольфа, герцога Швабского [84]. Авторитет этого папы над христианскими

государями превзошел все, что было видано при его предшественниках. Хотя

формально это было противно духу Евангелия, его преемники ничем не

пренебрегли, чтобы его сохранить, так что римская курия и ее приверженцы

постоянно защищали этот авторитет как законный.

II. Мрак невежества был в эти несчастные времена так непрогляден, что

ни короли, ни епископы не были в состоянии сговориться, чтобы

противодействовать злоупотреблению, которое этот папа и его преемники делали

в течение всего двенадцатого столетия из отлучения от Церкви. Наоборот, они

трепетали перед духовными громами до такой степени, что признавали свою

зависимость от верховного первосвященника. Троны имели прочность лишь

постольку, поскольку это было угодно допустить папам. Такое унизительное

положение светской власти было следствием своего рода наваждения, которое

произвело в христианском мире учение об абсолютном верховенстве наместников

Иисуса Христа. Они освобождали подданных от их присяги, и эта мера, которую

они применяли с торжественностью, сопровождалась анафемой против государей;

вскоре представитель Иисуса Христа на земле начал подстрекать некоторых

государей завладеть тронами, с которых он принудил сойти других королей, под

условием, что они признают, что получили их от святого престола и что будут

честно уплачивать лепту св. Петра [85].

III. Это состояние слабости государей ясно показывает, что папы

достигли того, что сделались всемирными монархами и что они повелевали

царями неограниченным образом, с уверенностью в их повиновении, с каким бы

отвращением эти цари ни подчинялись, потому что всякое сопротивление

возбудило бы мщение Рима и заставило бы скипетр выпасть из их рук.

IV. Папы приобрели эту громадную власть постепенно, заручаясь

благоприятным мнением народов при помощи горячего усердия, которое они

прилагали к делу сохранения чистоты догмата и к искоренению ересей. Доведя

государей до положения, так сказать, своих вассалов, они дерзнули запретить

им допускать в своих государствах еретиков и приказать им выгнать их без

возврата. Какая пропасть между нижайшими просьбами, с которыми папы

обращались к римским императорам, и повелительными буллами [86] двенадцатого

столетия, которые налагали на императоров наказание в виде отлучения от

Церкви, потери трона и многих других нестерпимых строгостей! Как бы ни был

велик промежуток, отделяющий эти две крайности, мы видели, какими способами

папы дошли от одной к другой.

V. Все, казалось, было готово для установления инквизиции, и идеи,

пущенные в ход в эпоху крестовых походов [87], обеспечивали ей блестящий

успех. Мы видели, как папа Иоанн VIII изобрел к концу восьмого столетия [88]

полные индульгенции для тех, кто умирал, сражаясь с неверными.

VI. Знаменитый французский монах Герберт, будучи избран в 999 году

папой под именем Сильвестра II [89], обратился ко всем христианам с

посланием, которое Бароний [90] поместил в свою Летопись. В послании он

заставляет говорить иерусалимскую Церковь: из глубины своих развалин она

призывает всех христиан взяться за оружие ради Иисуса Христа и мужественно

сражаться, чтобы освободить ее от угнетения, которое ее удручает {Бароний.

Церковная летопись, под 1003 годом. N 5.}. Григорий VII, несмотря на смуты,

существовавшие на Западе, предпринял в 1074 году организацию крестового

похода против турок в пользу восточного императора Михаила {См. призывы

этого папы и другие подробности по этому вопросу у Барония, под 1074 годом.

N 50 и сл.} [91]. Так как смерть не позволила ему исполнить свое намерение,

то его преемник Урбан II [92] велел огласить его в 1095 году на Клермонском

соборе [93]. Христианское войско должно было идти на завоевание Палестины

[94] и изгнать оттуда турок. Воззвания папы имели невероятный успех: вскоре

из Европы отправилась многочисленная армия, которая завладела сперва

Антиохией [95], а затем, в 1099 году, Иерусалимом. Эта экспедиция была

названа крестовым походом, и добровольно вступившие в нее были названы

крестоносцами, потому что все носили на груди крест для обозначения, что они

воины распятого Иисуса Христа.

VII. Эта война и другие последовавшие за ней походы того же рода

возмутили бы всю Европу своей несправедливостью, так как завоеватели не

имели никакого справедливого побуждения их предпринимать, если бы народы не

были уже одурманены нелепой идеей, что для возвышения и славы христианства

позволительно вести войну, что такая война настолько достойна награды, что

все те, кто примет в ней участие, получат отпущение всех своих грехов и что

христианам, которые потеряют в ней жизнь, обеспечен мученический венец. Это

заявление не преминуло бы оказать свое действие, если бы сами папы не

устыдились держать свои обещания при виде столь громадного количества

беспрестанно совершавшихся крестоносцами чудовищных преступлении всякого

рода, которые составляли предмет скандала как для христианской Европы, так и

для неверной Азии. Если папы не осмелились канонизовать крестоносцев, они

тем не менее щедро раздавали индульгенции [96] вербуемым для освобождения

Святой земли [97], потому что конечным результатом этих предприятий было

предоставление в распоряжение пап грозных армий, которыми они могли

располагать против создавших их государей в случае, если бы последние

отказались выполнить приказы, исходящие от святого престола [98]. Отлучая от

Церкви непокорного монарха, называя его схизматиком и пособником ереси,

объявляя, что он отказывается признать власть наместника Христа, обещая его

государство тому, кто пожелал бы им завладеть и предпринять для этого войну,

которую в этом случае называли законной, верховные первосвященники достигали

всего, что могло льстить их властолюбию, не касаясь своих сокровищ и не

теряя ни одного человека из собственных владений: до такой степени в те

времена христиане стремились получить обещанные им индульгенции, которые

были столь мало похожи на индульгенции, жалованные церковью в первые века!

VIII. Последствия столь пагубной для светской власти системы сказались

во Франции на примере отношения к катарам [99], патариям и некоторым другим

последователям Манеса. Папа Александр III [100] послал в Тулузу [101] к

графу Раймонду V [102] Петра, епископа Мо [103], кардинала церкви Св.

Хрисогона. Этот легат в 1178 году заставил его, а также дворян государства

обещать под присягой, что они не будут покровительствовать еретикам, которые

взялись за оружие, чтобы отстаивать свои права {Флери. Церковная история.

Кн. 73. N 13} и свое существование. На открывшемся в следующем году

Латеранском соборе [104] святые отцы объявили: хотя церковь не одобряет, как

говорит св. Лев [105], обычая наказаний, при которых проливается кровь

еретиков, она не отказывается от предлагаемой ей христианскими государями

помощи для их наказания, потому что страх смертной казни является иногда

душеполезным средством. Поэтому Александр не довольствуется отлучением от

Церкви еретиков, их приверженцев и защитников; он объявляет, кроме того,

всех, имеющих с ними дела, свободными от всех своих обязательств, увещевает

их взяться за оружие для уничтожения этих еретиков и дарует им отпущение

грехов. Он выражает желание, чтобы государи, имеющие в числе своих вассалов

еретиков, если последние будут упорствовать в ереси, привели бы их в

состояние рабства и завладели их имуществом; он обещает, что те, кто умрет в

этой войне, получат непременно отпущение грехов и вечную награду. Он

предлагает отныне на два года индульгенции тем, кто возьмется за оружие, а

епископы сообразно с обстоятельствами могут даровать более широкие

индульгенции. Короче говоря, собор хочет, чтобы крестоносцы считались под

покровительством Церкви в такой же степени, как и участвующие в походе в

Святую землю {Третий Латеранский собор, при папе Александре Ш. Канон 27.}.

IX. В 1181 году кардинал Анри, епископ Альби, раньше бывший аббатом в

Клерво [106], был послан папою Александром III во Францию в качестве легата

[107] с тем, чтобы добиться войны против еретиков-альбигойцев [108]. Этот

прелат, став во главе значительного войска, овладел замком Лавор [109] и

заставил Рожера, графа Безье [110] и других государей отречься от ереси

{Флери. Церковная история. Кн. 73. N35.}. Однако этой экспедиции оказалось

недостаточно для полного уничтожения ереси, и папа Луций III [111] собрал в

1184 году в Вероне новый собор, на котором пожелал присутствовать император

Фридрих I [112]. На нем среди прочих мер постановили ввиду

распространившегося большого равнодушия к церковной дисциплине передавать в

руки светского правосудия всех, кого епископы объявят еретиками и кто не

сознается в своем преступлении. Собор в то же время предлагал епископам

лично посещать, один или два раза в год, свои епархии или доверять эту

заботу своим архидиаконам [113] или другим членам своего клира, в

особенности следить за теми городами, деревнями и прочими местами, где

предполагается существование еретиков; обязывать некоторых наиболее

известных жителей, даже всех, если они сочтут это необходимым, давать

клятвенное обещание, что в случае обнаружения ими еретиков или лиц, которые

образуют тайные собрания и жизнь коих отличается от жизни общины верующих,

они донесут на них епископу или архидиакону, которые привлекут их к суду для

наказания, если они не очистят себя от подозрения в ереси, согласно обычаям

страны. Надлежало также обязать их доносить на тех, которые вторично впадут

в ересь; если бы они отказались это делать, то обращаться с ними самими как

с еретиками. Собор определил также, чтобы графы, бароны и другие сеньоры,

как и их уполномоченные, поклялись оказать вооруженную помощь Церкви для

отыскания и наказания еретиков под страхом отлучения от Церкви и потери

своих земель и должностей; чтобы епископские города, которые не будут

считаться с этой мерой, переставали быть резиденцией епископа, а другие

города лишались приобретенных их торговлей привилегий; чтобы пособники ереси

были объявлены опозоренными навсегда и лишены занимаемых ими общественных

должностей; чтобы они не могли быть ни свидетелями, ни адвокатами и чтобы

те, которые оказались бы изъятыми от действия светского правосудия, не могли

воспользоваться этим обстоятельством, так как в этом случае епископы получат

от папы полномочие, необходимое для их преследования {Веронский собор, в

10-м томе Собрания соборов.}.

X. Умный Флери [114] думал, что в этом соборе он открыл начало

инквизиции; он не ошибся по существу, потому что главная мысль этого канона

составила основу для устава это-то учреждения. Однако не в эту эпоху

последовало действительное создание церковной корпорации инквизиции, так как

епископы оставались тогда еще единственными лицами, уполномоченными охранять

веру, как это было и до того времени, и собор лишь привел в порядок те меры,

которые он считал необходимыми для преследования еретиков {Флери. Церковная

история. Кн. 73. N54.}.

XI. В Испании кардинал Грегорио де Сант-Анджело, прибывший туда в

качестве легата папы Целестина [115], созвал а Лериде собор. История не

говорит о нем почти ничего, и его нельзя найти в Собраниях соборов; но о нем

имеется упоминание в архивах Калаоры. На этом соборе кардинал убеждал

Альфонса II [116], короля Арагона, маркиза Прованса [117], государя

нескольких графств, расположенных к северу от Пиренеев, обнародовать против

еретиков своих государств декрет, принятый на Веронском соборе. Этот

государь в 1194 году последовал совету легата и приказал выгнать из своих

владений Вальденсов [118] (Vaudois), Лионских нищих [119] (Pauvres de Lyon)

и других еретиков, какой бы то ни было секты без различия, и запретил своим

подданным давать им убежище под страхом наказания за оскорбление величества

и лишения имущества. Епископам и губернаторам городов было предписано

оглашать этот указ в церквах в воскресные дни; те, которые этого не сделали

бы, должны были подвергнуться тем же наказаниям. Отсрочка, данная еретикам

для выселения, должна была продолжаться до первого ноября; если после этого

срока оказалось бы, что кто-нибудь не повиновался, то относительно таких лиц

было позволено употреблять все виды дурного обращения, за исключением смерти

и изувечения {Франсиско Пенья опубликовал этот указ в Комментариях к

Руководству для инквизиторов Николая Эймерика, во второй части, комментарий

39, заимствовав его из процесса, происходившего в Риме по поводу разделения

епархий Хаки и Уэски и учреждения епархии в Барбастро; он отнесен к статье

Хака, лист 75.}.

XII. Сын Альфонса, король Арагона Педро II [120], приказал в 1197 году

архиепископу Таррагоны и епископам Хероны, Барселоны, Вика и Эльны собраться

в Хероне. Там вынесли декрет, который кардинал Агирре поместил в своем

Собрании испанских соборов. Декрет этот содержит те же распоряжения, что и

декрет Альфонса, и он был одобрен всеми грандами [122] провинции Каталонии.

Эта новая мера доказывает, что прежний декрет не оказал почти никакого

действия. Поэтому в новом указе было добавлено, что наместники короля, бальи

и судьи должны понудить еретиков покинуть места их юрисдикции до воскресенья

Страстной недели; что у оставшихся после этого срока в стране будет

конфисковано имущество, треть которого поступит в пользу тех, кто на них

донесет; что те, вторые окажут им приют или покровительство, сами потеряют

свое имущество и с ними будет поступлено, как с виновными в оскорблении

величества; что губернаторы и судьи в течение недели обязуются присягою

перед епископами употребить все свои старания для обнаружения еретиков и

наказания их; если они будут уличены в небрежности в этом отношении, то сами

подвергнутся той же каре и будут лишены своего имущества {Агирре. Собрание

соборов. Т. IV.}.

XIII. После того как была определена эта каноническая дисциплина,

по-видимому, ничего более не оставалось, как учредить церковную корпорацию,

отдельную от епископов и зависящую непосредственно от пап, которой было бы

поручено обнаруживать и преследовать еретиков и организация которой была бы

такова, что короли и другие государи были бы обязаны, по ее требованию,

покровительствовать исполнению приказов римской курии [123], под страхом

быть отлученными от церкви, и должны были лишиться своих государств, пример

чего вскоре увидели в судьбе несчастного Раймонда VI, графа Тулузы. Это

происшествие относится к началу XIII века. Оно имеет несомненную связь с

инквизицией, история которой составит предмет следующей главы.

Глава II

Поиск по сайту: