ЧРЕЗВЫЧАЙНОЕ ПОКРОВИТЕЛЬСТВО, ОКАЗАННОЕ КОРОЛЕМ ИНКВИЗИТОРАМ. ПРОЦЕСС

ПЕРВОГО АРХИЕПИСКОПА ГРАНАДЫ И ЗНАМЕНИТОГО УЧЕНОГО АНТОНИО ЛЕБРИХИ [428]

I. Король Фердинанд разрешил инквизиторам Арагона расследовать дела о

ростовщичестве, вопреки данной им присяге соблюдать статуты королевства,

одна статья которых предоставляла светскому судье ведать этот проступок.

Король пошел на эту меру, так как получил из Рима льготу 14 января 1505

года. Вопреки тому же принципу инквизиторы присвоили себе право

расследования греха содомии в силу королевского указа от 22 августа 1497

года, который гласил, что эти дела следует разбирать подобно делам,

касающимся веры, с той только разницей, чтобы в них сообщались имена

свидетелей и все улики. Облеченные новой привилегией, инквизиторы Севильи

сожгли в 1506 году десять человек, повинных в содомии. Со временем они

добились подчинения своей юрисдикции дел о двоеженстве, о преступной связи

мужчины с двумя женщинами или женщины с двумя мужчинами. То же случилось и

со множеством других проступков, доказательство чего можно найти в истории.

II. Эти узурпации объясняют, почему столкновения по делу о подсудности

были так часты между инквизиторами и другими властями. Такие конфликты

происходили в 1499 году, во время Десы, между инквизицией и муниципалитетом

Валенсии; в 1500 году между инквизиторами, графом Беналькасаром и судьей

первой инстанции Кордовы; в 1501 году с супрефектом того же города; позднее

с другими гражданскими властями. Результат этих пререканий всегда был

позорен для магистратуры, потому что совет инквизиции имел право произносить

окончательный приговор, не подлежащий обжалованию, что он постоянно и делал,

как легко понять, в пользу своих членов.

III. Последствия скандальных триумфов, получаемых инквизиторами при

этих обстоятельствах, были гибельны для человечества, и число аутодафе не

уменьшалось. Деса стоял во главе инквизиции восемь лет. Если мы установим

подсчет ее жертв согласно севильской надписи, то найдем, что она покарала за

это время тридцать восемь тысяч четыреста сорок человек, из которых две

тысячи пятьсот девяносто два были сожжены живьем, восемьсот девяносто шесть

фигурально и тридцать четыре тысячи девятьсот пятьдесят два человека

присуждены к разным епитимьям. Если это исчисление покажется преувеличенным,

я отсылаю читателя к расчету, помещенному в восьмой главе этой Истории.

IV. Среди множества лиц, испытавших преследование инквизиции,

находились известные по своему происхождению, учености, богатству,

должностям и просвещению; в их числе были советники и секретари короля и

королевы. Я не могу не войти в некоторые подробности по поводу преследования

кровавым инквизитором Лусеро достопочтенного дома Фернандо де Талаверы,

первого архиепископа Гранады. Завидуя репутации святости, которую составили

мавры этому восьмидесятилетнему апостолу за его великую любовь и мягкость

характера, этот варвар удовлетворился только тем, что вызвал подозрения

насчет его веры. Для этого он употребил два средства. Во-первых, он

напомнил, что в 1478 и последующих годах Талавера противился учреждению

инквизиции и говорил об этом королеве Изабелле, духовником которой он был.

Во-вторых, он опубликовал, что Талавера по мужской линии принадлежал к

дворянам и к одной из знаменитейших фамилий Испании, известной под именем

Контрерас, что он должен быть отнесен к еврейской расе по матери, хотя и в

отдаленной степени. Из этого инквизитор заключал, что он может назначить

секретное следствие над святым человеком. Архиепископ, главный инквизитор,

почтил своим доверием жестокого Лусеро, который обманывал его, как в этом

убедились в других делах, о которых я расскажу.

V. Деса поручил архиепископу Толедо Хименесу де Сиснеросу получить

предварительное осведомление относительно веры архиепископа Гранады.

Сиснерос уведомил папу о данном ему поручении, и папа приказал своему

апостолическому нунцию Джованни Руфо, епископу Бристоля, взять в свои руки

это дело и запретить Десе и инквизиторам продолжать его. Вследствие этого

нунций отослал документы процесса в Рим. Папа Юлий II приказал их прочесть в

своем присутствии на собрании кардиналов и епископов, среди которых был

епископ Бургоса дом Паскале де ла Фуэнте, доминиканец, который случайно был

тогда в Риме. Мнение этого совета было единодушно, и папа оправдал

архиепископа Гранады, который почил в мире 14 мая 1507 года, несколько

месяцев спустя после этого почетного приговора, вслед за тремя годами тем

более сильной тревоги, что Лусеро велел во время его процесса арестовать и

привлечь к суду нескольких из его родственников, между прочим его племянника

дома Франсиско Эрреру, декана митрополичьей церкви Гранады, хотя все они

были невинны {Вермудес де Педраса. История Гранады. Ч. IV; Педро Мартир

д'Англериа. Книга писем. Письма 333,334,342,344,345.}.

VI. В крайне трогательном письме архиепископ жаловался королю на

преследование, которому подвергся. Он объяснял, что после обращения им

множества мавров сомнения, возникшие насчет его веры, должны принести

большой вред религии, так как можно было бы подумать, что вместо

католического учения он проповедовал им ересь. Он давал понять королю, как

жестоко с ним обращались, чего нельзя было допустить, даже если бы он был

заподозренным, а между тем этого нельзя о нем сказать.

Фердинанд остался нечувствителен к мольбам архиепископа и в этом случае

забыл о его больших заслугах: королевы Изабеллы не было более на свете, и он

женился на Жермене Фуа.

VII. Государь выставлял напоказ такое большое усердие к вере, что,

замечая множество апелляций, направлявшихся в Рим, несмотря на

вышеупомянутые буллы, писал папе 14 ноября 1505 года, желая побудить его не

принимать их, потому что без этой меры испанские еретики станут так же

многочисленны и так же могущественны, какариане.

VIII. Не менее жестоко было преследование, от которого пострадал умный

Антонио де Лебриха. Он был учителем королевы Изабеллы. Архиепископ Толедо

Хименес де Сиснерос питал к нему особенное уважение и почтил его своим

покровительством. Глубоко сведущий в еврейском и греческом языках, он открыл

и исправил в латинском тексте Вульгаты [429] много ошибок, которые попали

туда по вине переписчиков до изобретения удивительного искусства

книгопечатания [430]. Он был обвинен схоластическими богословами [431].

Арестовали его бумаги; с ним самим обращались жестоко, и вскоре он со

скорбью увидал, что заподозрен в ереси. В этой своеобразной опале он дожил

до момента, когда Деса перестал быть главным инквизитором, и мог написать

свою апологию при покровительстве кардинала Хименеса де Сиснероса. Между

прочим он писал там следующее: "Если целью законодателя должны быть награда

людей честных и ученых и наказание злых, которые покинули путь добродетели,

- что сказать, когда награды даются тем, кто искажает Священное Писание,

между тем как бесчестят, отлучают от Церкви и осуждают на позорную смерть

тех, кто восстанавливает текст, замечая в нем ошибки, если они упорно

защищают свои мнения? Разве не довольно, что я подчиняю свой разум по

послушанию воле Иисуса Христа в том, что повелевает моя религия? Надо ли

еще, чтобы я отбросил как ложное то, что во всех пунктах кажется мне так

ясно, так истинно, так очевидно, как свет и сама истина? Надо ли, чтобы я

решился на это относительно вещей, которые считаю возможным утверждать не

как безумно озаренный свыше, не по каким-то выкладкам, но как человек,

убежденный непреоборимыми доводами, непреклонными аргументами и

математическими доказательствами? О, преступное торжество! Что же означает

этот род рабства? Какой несправедливый деспотизм, при помощи жестокостей

препятствующий говорить, что думаешь, хотя можно это сделать без

пренебрежения и без насмешки над религией! Что мне сказать? Этот деспотизм

запрещает даже писать одному и без свидетелей, в одиночестве тюрьмы, как

говорить и мыслить. Для какой же цели нужно нам иметь мысли, если нам

запрещается размышлять о книгах христианской религии? Не сказал ли

псалмопевец, что в этом должно состоять важнейшее занятие праведного? В

законе Господа воля его, и о законе его размышляет он день и ночь" [432]

{Альвар Гомес де Кастро. О деятельности кардинала Франсиско Хименеса де

Сиснероса. Кн. 4; Николас Антонио. Испанская библиотека. Литера А. Статья

Антонио.}.

Статья четвертая

Поиск по сайту: