МОРИСКИ АРАГОНА И ГРАНАДЫ

I. Опасаясь, как бы рассеянные среди них мавры не были подчинены тому

же закону, что и мавры Валенсии, арагойцы сделали императору через графа

Рибагорсу, его родственника, представление, что мавры этой страны всегда

были спокойны и никогда не причиняли ни политической смуты, ни религиозного

скандала; их нельзя упрекнуть в совращении к отступничеству ни одного

христианина, и, наоборот, они так хорошо настроены, что помогают трудом

своих рук поддержке многих священников и мирян; они рабы или прикреплены к

земле короля и сеньоров королевства, и нет никаких опасений насчет

какой-либо связи их с африканскими маврами, потому что они живут на большом

расстоянии от моря; среди них имеется множество отличных рабочих для выделки

оружия, что доставляет государству выгоду, потеря которой была бы очень

чувствительна, если бы их принудили покинуть Арагонское королевство; хотя

они и приняли крещение, чтобы избегнуть угрожавшего изгнания, они не стали

христианами более, чем прежде, и, напротив, если их оставят жить в покое,

они не преминут сами собою обратиться к христианской вере, как доказал это

опыт, от счастливого влияния их сношений с христианами; легко предвидеть

неисчислимые бедствия, если Его Величество не сдержит обещания, данного

кортесам, и не будет подражать поведению своего деда, который верно исполнил

свое обещание {Там же. Гл. 36; Сауяс. Летопись Арагона. Гл. 130.}.

II. Представления арагонцев были тщетны. Когда соглашение с маврами

королевства Валенсия было исполнено, император приказал инквизиции подчинить

условиям этого соглашения и мавров Арагона, в результате чего они без

сопротивления были крещены в 1526 году.

III. В 1528 году Карл созвал в Монсоне генеральные кортесы королевства

Арагон. Депутаты этой страны, Каталонии и Валенсии жаловались, что

инквизиторы не соблюдают статей конкордата 1512и1519 годов и судят за

ростовщичество и за многие другие проступки вопреки запрещению, сделанному

им. Они просили императора повелеть -устранить эти злоупотребления и

одновременно запретить инквизиторам преследование морисков, даже при

предположении, что их видели совершающими обряды магометанской религии, до

тех пор, пока их не наставят в достаточной степени истинам христианской

религии.

IV. На первый пункт император ответил, что он наблюдает за тем, чтобы

справедливость была удовлетворена, а на второй - что приняты уже меры для

удовлетворения их просьбы. Для успокоения угрызений совести Карл получил от

папы буллу от 2 декабря 1530 года, которой Его Святейшество давал главному

инквизитору необходимые полномочия для разрешения им самим и через

духовников преступлений ереси и отступничества как внешнего характера, так и

внутреннего, причем, сколько бы раз мавры королевства Арагон ни впадали в

ересь и раскаивались в этом, на них не налагалось ни публичного покаяния, ни

какого-либо другого позорящего наказания, хотя бы они заслуживали его вплоть

до конфискации имущества и смертной казни. Невежеством, говорят, более всего

объяснялось их возвращение к ереси, и достигнуть их обращения в христианство

легче всего при помощи мягкости и милосердия, а не средствами строгости.

Таковы были побуждения, выраженные в булле, не замедлившей дать

благоприятные результаты.

V. Почему относительно евреев следовали другой политике? Потому, что

это были богатые торговцы, между тем как среди мавров едва можно было

встретить одного богача на пять тысяч жителей. Прикрепленные к обработке

полей или занятые уходом за своими стадами, они всегда были очень бедны.

Среди них встречались только ремесленники, обладавшие удивительной ловкостью

и уменьем.

VI. Мориски Гранады вызывали не менее сильные заботы императора, хотя

причины волнений среди этих морисков были, по-видимому, маловажны. Я

говорил, какие обещания давали Фердинанд и Изабелла во время покорения

королевства и в последующие годы тем из них, которые примут крещение; мы

теперь знаем, что вышло из этих обещаний при некоторых особенных

обстоятельствах.

VII. Однако когда император в 1526 году приехал в Гранаду, ему

представили докладную записку о морисках дон Фернандо Бенегас, дон Мигуэль

Арагонский и Диего Лопес Бенехара. Все трое были членами муниципалитета и

очень знатными дворянами, так как происходили по прямой мужской линии от

мавританских королев Гранады. Они были крещены после завоевания, и их

крестным отцом был Фердинанд V. Они представили Карлу, что мориски много

терпят от священников, судей, нотариусов, альгвасилов и прочих коренных

(старинных) христиан. Король сочувственно встретил их рассказ и, справившись

с мнением своего совета, приказал дому Гаспару д'Авалосу, епископу Кадиса,

объехать местности, населенные морисками, в сопровождении комиссаров, бывших

с ним по этому же делу в Валенсии, и трех каноников Гранады, чтобы

удостовериться в действительности сообщенных ему фактов и ознакомиться с

положением религии у этого народа.

VIII. Епископ посетил все королевство Гранада и признал, что жалобы

морисков обоснованны. Но в то же время он признал, что среди этого народа

едва можно насчитать семь католиков; прочие вновь стали магометанами, потому

ли, что они не были как следует наставлены в христианской религии, или

потому, что им дозволили публично отправлять обряды прежней религии.

IX. Такое положение вещей побудило императора созвать чрезвычайный

совет под председательством архиепископа Севильи, главного инквизитора, в

составе членов: архиепископа Сант-Яго, председателя королевского совета,

королевского великого подателя милостыни; избранного архиепископа Гранады;

епископа Осмы, духовника государя; епископов Альмерии и Кадиса, викариев

Гранады; трех членов совета Кастилии, одного члена совета инквизиции, одного

члена государственного совета, великого командора военного ордена Калатравы

[482] и наместника, генерального викария епархии Малаги.

X. Это собрание имело несколько заседаний в королевской капелле. В

результате совещаний трибунал инквизиции был перенесен из Хаэна в Гранаду;

его юрисдикция распространялась на все королевство Гранада; круг ведения

хаэнского трибунала объединялся с кордовским. Было постановлено несколько

мероприятий, которые были объявлены 7 декабря 1528 года после одобрения

короля. Важнейшим из них было обещание прощения морискам всего прошлого и

предупреждение, что, если они снова впадут в ересь, они будут преследоваться

по всей строгости законов инквизиции{Королевский указ напечатан в книге

Указов королевской канцелярии Гранады. Кн. 4. Отд. III. Лист 368.}. Мориски

подчинились всему и получили от Карла за восемьдесят тысяч дукатов право

носить свой национальный костюм, пока государю будет угодно это позволить, и

согласие на то, что, если мавры впадут в отступничество, инквизиция не будет

захватывать их имущество. Эту двойную милость распространили и на морисков

короны Арагона {Сандовал. История Карла V. Кн. 14. 28; Сапатер. Летопись

Арагона. Кн. 3. Гл. 38.}.

XI. Климент VII одобрил эти меры в июле 1527 года, когда был еще

пленником вместе с семнадцатью кардиналами в замке Св. Ангела, со времени

знаменитого вступления в Рим коннетабля Франции, Шарля Бурбона [483].

XII. Инквизиторы королевства Гранада в 1528 году справили торжественное

аутодафе со всей возможной пышностью, чтобы внушить морискам больше

уважения, страха и ужаса. Однако, к сожалению, были присуждены не мавры, а

только крещеные евреи, вернувшиеся к иудаизму.

XIII. Мориски с давних пор жили в отдельных кварталах, обозначавшихся

именем морериа (moreria); они жили здесь отдельно от старинных (коренных)

христиан. Этот обычай был установлен королями и имел целью предупреждение

совращений маврами христиан, если бы между ними были более частые сношения.

Тогдашние обстоятельства были не похожи на прежние, и Карл V, по совету

Манрике, приказал 12 января 1529 года морискам оставить их отдельные

кварталы и поселиться в самом центре городов, чтобы жить здесь вперемежку со

старинными (коренными) христианами и таким образом получить больше удобства

для присутствия при церковных обрядах и для наставлений, которые

предполагали им давать. В то же время было предписано супрефектам и судьям

первой инстанции согласоваться с инквизиторами для исполнения нового закона.

Если бы какой-нибудь мориск пожаловался, следовало его выслушать и уведомить

верховный совет.

Статья четвертая

Поиск по сайту: