ПРОЦЕССЫ, ВОЗБУЖДЕННЫЕ ПРОТИВ ЕПИСКОПОВ

I. Булла от 25 сентября 1487 года лишила митрополитов права принимать

апелляции на приговоры епархиальных епископов, их викариев и апостолических

инквизиторов и облекла этим правом главного инквизитора. Эта новая

привилегия внушила столько тщеславия Торквемаде и его делегатам, что с этого

времени они стали считать себя выше епископов. Эта смешная претензия,

защищаемая Парамо, Кареной и другими писателями, живет до наших дней в душе

каждого инквизитора вместе с желанием и надеждой достигнуть епископства. Эта

претензия заслуживала бы только презрения, если бы опыт не доказал, что она

является источником унижений для епископов, сан которых она стремится

принизить. На протяжении трех веков едва ли видели одного епископа из тех

городов, где была учреждена инквизиция, который не жаловался бы на

заносчивость инквизиторов в отношении ранга, предпочтения, этикета,

юрисдикции или авторитета. Но это еще ничто по сравнению с обнаруженной ими

в разное время наглостью, с какою они притязали судить за ересь епископов,

которые в делах веры являются законными и компетентными судьями по

божественному праву, и никто, даже папа, не может отнять у них того, что они

получили от Святого Духа, а не от св. Петра, по свидетельству св. Павла, его

собрата в служении слову.

II. Заносчивый и фанатичный Торквемада, делая вид, что отказывается из

скромности от почестей епископства, первый подал пагубный пример привлечения

к суду епископов. Не довольствуясь получением от Сикста IV бреве от 25 мая

1483 года, запрещавшего епископам, происходящим от еврейских предков,

браться за расследование дел инквизиции, он решил привлечь к суду двух

епископов, именно: дома Хуана Ариаса д'Авилу, епископа Сеговии, и дома Педро

де Аран-ду, епископа Калаоры. Он известил о своем решении папу, который

написал ему 25 сентября 1487 года, что его предшественник Бонифаций VIII

[382] запретил прежним инквизиторам судить епископов (без полномочия в силу

специального апостолического поручения), архиепископов и кардиналов. Он

приказывал Торквемаде сообразоваться с этим законом. Если бы какой-либо

процесс в этом роде открыл преступление прелата [383] или дал бы довод в

диффамации, подозрению в ереси епископа, архиепископа или кардинала, папа

поручал послать в Рим копию дела, чтобы решить, какие меры следует

предпринять в подобном случае.

III. Последняя часть папского письма побудила Торквемаду начать тайно

следить за епископами; он распорядился даже производить предварительное

следствие. Папа, со своей стороны, с радостью видел, что рождается

благоприятный случай вмешаться в испанские дела, и позволял преследования,

которые перекачивали в Рим значительные суммы. Он послал в Испанию, с

титулом чрезвычайного апостолического нунция, Антонио Палавичини, епископа

Турне, который затем был епископом Оренсе [384] и Пренесте [385] и достиг

впоследствии звания кардинала римской Церкви. Прибыв в Испанию, Палавичини

получил информацию и соединил ее с имевшейся в руках у Торквемады. После

этого он вернулся в Рим, где шел процесс двух епископов, которых папа вызвал

в Рим для предъявления обвинения, и они должны были предпринять защиту.

IV. Дом Хуан Ариас д'Авила был сыном Диего Ариаса д'Авилы, еврея по

происхождению, который, крестившись вследствие проповеди св. Висенте Ферреры

[386], стал главным счетоводом финансов королей Хуана II и Энрике IV.

Последний возвел его в дворянское достоинство - дал ему во владение замок

Пуньонростро близ Сеговии и некоторые другие местности, которые теперь

образуют графство Пуньонростро, а также титул гранда Испании, которым

владели его потомки начиная с Педро Ариаса д'Авилы, первого графа, брата

епископа, также главного счетовода финансов Энрике IV и Фердинанда V, мужа

доньи Марины де Мендоса, сестры герцога Инфантадо. Все это нисколько не

импонировало Торквемаде. По его приказу были произведены дознания, из

которых можно было заключить, что Диего Ариас д'Авила умер в ереси иудаизма.

Цель главного инквизитора состояла в осуждении его памяти, в конфискации

имущества, в извлечении из могилы останков и в сожжении их вместе с его

изображением.

V. Так как в подобных делах вызываются на суд дети покойного, дом Хуан

Ариас д'Авила был обязан явиться для защиты своего отца и себя. В 1490 году

он отправился в Рим, несмотря на свой преклонный возраст, после

тридцатилетнего служения на епископской кафедре Сеговии. Он был очень хорошо

принят папой Александром VI, который в 1494 году даже избрал его для

сопровождения своего племянника, кардинала Монреальского, в Неаполь, куда он

отправлялся для коронации короля Фердинанда II [387]. Д'Авила вернулся в Рим

и умер там 28 октября 1497 года, оправдав память своего отца и не дав случая

Торквемаде произвести покушение на его собственную свободу.

VI. Дом Педро Аранда, епископ Калаоры, не был так счастлив. Он был

сыном Гонсало Алонсо, еврея, крестившегося при св. Висенте Феррере, бывшего

затем регентом капеллы св. Варфоломея в приходской церкви Св. Лаврентия в

городе Бургосе. Гонсало имел удовольствие видеть назначение епископами двоих

своих сыновей. Второй сын дома Альфонсо был епископом Бургоса, потом

архиепископом Монреаля в Сицилии и был погребен в вышеупомянутой капелле,

хотя историк Хиль Гонсалес д'Авила пишет, что погребенный там епископ не он,

а Педро Аранда. Между тем Педро умер в Риме в 1498 году. Епископом Калаоры

он был назначен в 1478 году, а в 1482 году председателем совета Кастилии. И

все-таки в 1488 году он явился предметом тайного следствия, руководимого

Торквемадой, что не помешало ему, впрочем, созвать синод в городе Логроньо в

1492 году.

VII. Между тем Торквемада и инквизиторы Вальядолида предприняли процесс

Гонсало Алонсо, его отца, стараясь доказать, что он умер иудействующим

еретиком. Достаточно было, чтобы какой-либо обращенный еврей умер богатым и

счастливым - тотчас пытались породить сомнения в его правоверности.

Зложелательство по отношению к потомкам евреев было так же велико, как и

стремление их преследовать и обогащать государственную казну их достоянием.

Инквизиторы Вальядолида и епархиальный епископ (им был тогда епископ

Паленсии) не были согласны между собой относительно приговора над

обвиняемым. Его сын, епископ Калаоры, дом Педро Аранда, был в Риме в 1493

году и получил от Александра VI бреве от 13 августа этого года, которым это

дело передавалось в руки дома Иньиго Манрике, епископа Кордовы, и Хуана де

Сан-Хуана, приора бенедиктинского монастыря в Вальядолиде. Они должны были

произнести приговор об участи Гонсало и велеть исполнить его, причем

инквизиторы и епархиальный епископ не имели права этому противодействовать

или апеллировать против вынесенного приговора. Последствия этого решения

были благоприятны для Гонсало.

VIII. Епископ, его сын, достиг такой степени уважения со стороны папы,

что был назначен главным мажордомом [388] папского дворца. Папа отправил его

в 1494 году в Венецию в качестве посла и назначил апостолическим

протонотарием Хуана де Аранду, внебрачного сына епископа, который

сопровождал отца в этом посольстве. Эта исключительная милость не остановила

пыла инквизиции, которая продолжала начатый против него процесс по делу

ереси; судьями были архиепископ, губернатор Рима и два епископа, аудиторы

апостолического дворца. Дом Педро представил сто одного свидетеля, но так

неудачно, что каждый имел что-либо показать против него в том или другом

пункте. Судьи сделали доклад папе в тайной консистории [389] в пятницу 14

сентября 1498 года, и верховный первосвященник присудил епископа Педро к

лишению должности и бенефиций, к снятию епископского сана и к возвращению в

первобытное состояние мирянина. Он был заключен в замок Св. Ангела [390] и

умер там несколько времени спустя {Бурхард. Римский дневник, цитируемый

Райнальди в его Церковной летописи, под 1498 годом. N 22.}.

IX. Несмотря на это формальное осуждение, я не думаю, чтобы дом Педро

Аранда был повинен в преступлении, в котором его обвиняли, потому что мне

кажется невероятным, как он мог в противном случае так долго пользоваться

репутацией хорошего католика и исключительным образом стяжать такое всеобщее

уважение, что королева Изабелла назначила его председателем совета Кастилии.

Его забота по созыву синодального съезда в епархии доказывает ревность

Аранды к чистоте веры и догмата. Хотя свидетели указали на некоторые

положения или факты, противоречащие догмату, последствия этого не так важны,

как это может показаться с первого взгляда, потому что известно, что пост в

воскресенье, отдых в субботу, воздержание от свиного мяса и от крови

животных и другие подобные обыкновения являлись достаточными мотивами для

объявления человека виновным в иудаизме, хотя теперь всем известно, что все

это совмещается с нерушимой привязанностью к догматам католической веры.

Статья третья

Поиск по сайту: