О ПОНЯТИИ ЭКСТРЕМИЗМА В ДЕЙСТВУЮЩЕМ РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

Китаев П.М.,

Северо-Западная академия гос. службы, Санкт-Петербург

Сам термин, образованный от латинского extremus, переводимого как крайний, предполагает наличие некоей нормы, допускающей отклонение. Так, в метеорологии экстремальными значениями температуры воздуха обозначается совокупность максимальных и минимальных значений таковой относительно ее среднего многолетнего уровня, который и признается нормальным для данной местности, а также времени года и суток. Поэтому определить нечто как экстремальное невозможно, не обратившись предварительно к дефиниции нормы. Очевидно также, что экстремальным будет при этом лишь наибольшее (а отнюдь не всякое) отклонение от последней.

Нормой применительно к обществу в целом можно назвать, по всей видимости, существующую систему социальных связей, включающую в себя и отношения, связанные с функционированием государственной власти. Эта система слагается, как ткань из нитей, из действий людской массы, обусловленных, в свою очередь, определенным образом мыслей (ментальностью) составляющих ее индивидуумов. Отсюда нормой применительно к отдельной личности будет такой способ ее действий, который способствует воспроизводству упомянутой системы. Подобные действия (а также воздержание от действий, могущих нанести вред системе) в большинстве своем закрепляются моральными предписаниями, правом в качестве всеобщих правил поведения.

Нарушение этих правил, или, другими словами, аморальный, противоправный образ действий лица (группы лиц) характеризуется обычно как отклоняющееся (девиантное) поведение. В подобном поведении, в соответствии с принятой нами точкой зрения, допустимо отнести к экстремистским действия с «максимальной» девиацией, подпадающие, например, под такие оценки, как смертный грех, тяжкое преступление. Понятно, что термин «экстремизм», употребленный в этом смысле, – не более чем публицистический оборот, самое общее выражение, абстракция.

Тем более удивительной, по крайней мере на первый взгляд, предстает ситуация, когда в России этот термин становится центральным элементом юридической конструкции, закрепленной в целом ряде нормативных актов. Дается, в частности, следующее определение: «Экстремистская деятельность (экстремизм): 1) деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на: насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации; подрыв безопасности Российской Федерации; захват или присвоение властных полномочий; создание незаконных вооруженных формирований; осуществление террористической деятельности; возбуждение расовой, национальной или религиозной розни, а также социальной розни, связанной с насилием или призывами к насилию; унижение национального достоинства; осуществление массовых беспорядков, хулиганских действий и актов вандализма по мотивам идеологической, политической, расовой, национальной или религиозной ненависти либо вражды, а равно по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы; пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности; 2) пропаганда и публичное демонстрирование нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики, сходных с нацистской атрибутикой или символикой до степени смешения; 3) публичные призывы к осуществлению указанной деятельности или совершению указанных действий; 4) финансирование указанной деятельности либо иное содействие ее осуществлению или совершению указанных действий, в том числе путем предоставления для осуществления указанной деятельности финансовых средств, недвижимости, учебной, полиграфической и материально-технической базы, телефонной, факсимильной и иных видов связи, информационных услуг, иных материально-технических средств (ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»).

Поражает, во-первых, необычайная широта этого определения, которое накладывает ограничения на важнейшие права человека, закрепленные в действующей Конституции Российской Федерации (РФ), включая свободу мысли и слова (ст. 29), право на объединение (ст. 30), проведение собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования (ст. 31). Во-вторых, – неопределенность понятий «насильственное изменение основ конституционного строя», «нацистская атрибутика и символика», в особенности, когда имеются в виду не только соответствующие действия, но и их планирование, организация и подготовка. В-третьих, – наделение полномочиями «по противодействию экстремистской деятельности» большого круга субъектов. Это – федеральные органы государственной власти, органы государственной власти субъектов РФ, органы местного самоуправления (ст. 4 приведенного закона). В-четвертых, – возможность принятия репрессивных мер во внесудебном порядке: допускается, в частности, приостановление деятельности общественного объединения, религиозной организации по решению соответствующего должностного лица (ст. 10). Наконец, наиболее опасной тенденцией выступает, на наш взгляд, включение в перечень уголовных преступлений таких, как «осуществление экстремистской деятельности», «создание экстремистского сообщества» и участие в нем, «организация экстремисткой деятельности» (пункт 9 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. (в редакции ФЗ от 29 апреля 2006 г.) № 112-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»).

Опасность видится в том, что приведенные акты, в силу их перечисленных и других особенностей, по всей видимости, не могут, не порождать произвольности решений как соответствующих должностных лиц, так и судебных органов. В результате появляется возможность, или своего рода соблазн ликвидации серьезной политической оппозиции, подавления обоснованных протестов населения на «законных» основаниях.

Подобное истолкование термина «экстремизм» является, как можно предположить, собственным изобретением действующей российской власти. Это видно хотя бы из того, что в международных актах упомянутый термин имеет иное содержание и отнюдь не является основным. Так, Декларация ООН о мерах по ликвидации международного терроризма (9 декабря 1994 г.) содержит, например, следующий текст: «Генеральная Ассамблея, руководствуясь целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций, … будучи глубоко обеспокоена продолжающимися во всем мире актами международного терроризма во всех его формах и проявлениях, включая те, в которых прямо или косвенно участвуют государства, которые угрожают жизни ни в чем не повинных людей или приводят к их гибели, имеют пагубные последствия для международных отношений и могут поставить под угрозу безопасность государств, будучи глубоко озабочена тем, что во многих регионах мира все чаще совершаются акты терроризма, в основе которых лежит нетерпимость или экстремизм (курсив мой. – П.К.), … торжественно заявляет следующее: …».

Вполне очевидно, что термин «экстремизм» обозначает в этом документе одну из основ терроризма. В подобном качестве он может выражать, например, определенное умонастроение, быть частью определенной идеологии и т.п. Следовательно, в этом контексте экстремизм не является действием (а, стало быть и преступлением), а только обусловливает мотивацию последнего. Его синонимом является нетерпимость. Понятием, оппозиционным экстремизму, выступает, следовательно, толерантность (терпимость). Ее определение содержится в ст. 1 Декларации принципов толерантности, утвержденной резолюцией 5.61 генеральной конференции ЮНЕСКО от 16 ноября 1995 года.

Все это дает определенное основание для вывода о том, что юридическая конструкция экстремизма в действующем законодательстве России отнюдь не является проявлением заботы власти о защите прав и свобод граждан. Открывая практически неограниченные возможности для преследования инакомыслящих, т.е. для «охоты на ведьм» на российской почве, она, скорее, призвана защищать саму власть от населения.

Поиск по сайту: