АЛАРМИЗМ КАК НЕГАТИВНАЯ АСИММЕТРИЯ,

ИЛИ НОВАЯ ФУНКЦИЯ РОССИЙСКИХ СМИ?

Гнатюк О.Л.,

РГПУ им. А.И.Герцена, Санкт-Петербург

Известны основные социальные функции средств массовой коммуникации (СМК) и СМИ, открытые в ХХ веке Г.Лассуэлллом, Ч.Райтом, Д.Мак-Квейлом, Дж.Гербнером и.др.: обозрение окружающего мира (информационная); социальной связи – корреляции с социальными структурами общества, или воздействия на общество (и его познания) через обратную связь; обеспечение преемственности, передача культурного наследия (познавательно-культурологическая); развлекательная, рекреативная; мобилизующая, социально-организующая (в период кампаний); интеграции, социального общения, контакта, личностной идентификации – важнейшая в формировании группового сознания; регулирующая, социального контроля через использование доминирующих социальных норм и ценностей; социализации личности; стремление получить прибыль; «культивирование» определенного имиджа и др. (Конецкая В.П. Социология коммуникации. М.,1997.С. 206; Назаров М.М.Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований. М., 2003. С.15-16). Эти функции анализа массовой коммуникации выделяются прежде всего в теории и социологии коммуникации в традиции структурного функционализма (анализ видов деятельности СМК и полезности, ценности, которую имеет их деятельность с точки зрения пользователей); в такой классификации функциональных особенностей СМК, СМИ выделяют два уровня: уровень общества и уровень индивида. Р.Клосс функции СМИ подразделяет на рациональные (информирование, обучение), давления (реклама, пропаганда) и социальной психотерапии (развлечения). В журналистике (с позиции многофункциональности самой информации) выделяются такие функции СМИ, как коммуникативная, информационно-познавательная, ценностно-ориентирующая, селективная, социально-организующая, психической регуляции. Во взаимосвязи СМИ и политики выделяются такие их функции, как управленческая, политико-пропагандистская, артикуляции общественных интересов, формирования общественного мнения, побуждение к обратной связи (Социология журналистики. Программа курса. СПб.: СПбГУП, 1999. С.6, 8).

При существующем многообразии концептуальных подходов к анализу системы современных СМК и СМИ и их функций (структурного функционализма; теорий научения, включая «катарсис»; массового общества и массовой культуры, включая франкфуртскую школу, теории культивации; концепций эффектов коммуникации, включая теории лидеров мнения, установления «повестки дня», резонанса; концепции новых СМК, включая теории «интерактивного общества и онлайновой журналистики, и др.), имеющихся в социологии, психологии, журналистике, новых коммуникативных дисциплинах, сегодня в научном дискурсе российских социологов, политологов, журналистов, психологов, культурологов и масс-медиа-когнитариев-практиков – т.е. коммуникаторов, формирующих, организующих и контролирующих содержание мессиджей в СМИ, наблюдается «разнобой» и разночтения в понимании не только имеющихся подходов к деятельности российских СМИ, основных парадигм творчества журналиста в его взаимосвязи с аудиторией, но и по проблеме: какие из перечисленных (или иных) функций сегодня реально преобладают и актуализируются в системе российских СМИ в условиях рынка?

При ежедневной избыточности в структуре проблемно-тематического информационного пространства новостей, сюжетов, статей, передач, фильмов, содержащих явную фоново-негативную, нагнетающе-тревожную информацию – насилие, агрессию, известия о катастрофах и авариях, убийствах, изнасилованиях, этнических и политических конфликтах, терроризме, смерти, грабежах, угонах и т.п.- возникают вопросы – даже у неискушенного человека, с точки зрения его здравого смысла: почему в постсоветский период российские СМИ являются мощными фрустраторами? Почему в них наличествует приоритетность «алармистских» тем? Какими ценностными критериями селекции и установления «повестки дня» (agenda setting) руководствуются российские СМИ? Какую роль в общественном контроле за их деятельностью играют институты государства, гражданского общества, научная и духовная элита, эксперты культуры и образования, и интересы каких реальных социальных (или корпоративных?) групп и слоев они выражают? Можно ли считать, что манипулирование (так или иначе – управление) массовым сознанием (дисфункция СМИ) и формирование у массовой аудитории таких психологических состояний, как страх, растерянность, тревожность, беспомощность, неуверенность, бессилие перед внешними факторами – и в то же время – враждебность, антипатия, возмущение, ненависть, нетерпимость, напряженность, обесценивание человеческой жизни и др.проявления деструктивных интенций, хаотизации, роста неопределенности стало сегодня одной из их функций?

Некоторые авторы утверждают, что «любое сообщение обладает ценностью именно из-за своей асимметричности; новость – это нарушение нормы, которое всегда является асимметричным. Асимметричность – фактор, который трудно прогнозировать. В рамках психологических операций ставятся задачи изменения поведения людей», в том числе – реконструирования враждебных отношений индивидов... Информационная асимметрия является наиболее эффективным типом информационного действия, поскольку у оппонентов на нее не находится соответствующего ответа или его ответ имеет неадекватный характер» (Почепцов Г.Г. Асимметричность информационных воздействий // Вестник МГУ. Сер.18. 1999. №3. С.194, 196, 197, курсив наш).

Однако резкая коммуникативная асимметрия (именно в сторону негативной информации) создает огромные возможности для манипуляции массовым сознанием. Девиация становится нормой, а «диффузная» тревожность – устойчивым свойством личности, готовой, к поиску образов «новых врагов» как источнику возможной опасности. На наш взгляд, одна из основных существующих функций российских СМИ, а реально – их дисфункция – проявляется сегодня как воспроизводство негативной информационной асимметрии.

Российские специалисты отмечают сегодня такие негативные проявления феномена «журнализма», связанного «с размыванием критериев истинности, правды, подлинной ценности, как «спешащее», «ситуативное», «журналистское сознание, жаждущее новаций и имеющее дефицит концептуальности». Исследуется такой феномен использования информационных технологий, как «консциентальное оружие» – технология работы с сознанием, которая нацелена на поражение и уничтожение его определенных форм ценностными симулякрами; на размывание традиционных механизмов самоидентификации; на уничтожение способности ставить стратегические цели (См.: Новые информационные технологии и судьбы рациональности в современной культуре (Материалы «Круглого стола») // Вопросы философии. 2003. № 12. С.8-9, 13, 14-15). Социологи констатируют сформированность таких черт массового кризисного сознания, как потеря индивидуальной и групповой идентичности, упаднические настроения, утрата ориентиров и уверенности в себе и в ближайшем будущем, появление социальной апатии, замена ценностной ориентации на целерациональную, снижение доли общекультурных и общечеловеческих ценностей в системе значимостей и смыслов, замена демократических и правовых ценностей на криминальные, замещение принципа социальной справедливости для определенных групп и слоев, усиление социального расслоения, недоверие масс к власти на всех уровнях и ощущение ее вседозволенности (См.: Василенко И.В. Массовое кризисное сознание как социальная проблема // Социология и общество. Тезисы Первого Всероссийского Социологического конгресса. СПб., 2000. С.76-77).

На формирование какого сознания – с точки зрения аксиологической и праксеологической (активность, воля, интенциональность) моделей его изучения – нацелено алармистское содержание и фрустрационное воздействие масс-медиа? Зачем русскому человеку – кроме ежедневных новостей о катастрофах и авариях в России узнавать еще о выстрелах маньяков в американских школах? Психологи установили, что агрессивное поведение возникает как реакция субъекта на фрустрацию и сопровождается эмоциональными состояниями гнева, враждебности, ненависти и т.д.; что толерантность есть отсутствие или ослабление реагирования на неблагоприятный фактор в результате снижения чувствительности к его воздействию; что тревожность, обычно повышеннаяпри нервно-психических заболеваниях, имеющаяся у многих групп лиц с девиантным поведением, у здоровых людей возникает как последствие психотравмы (у П.Штомпки – социокультурной травмы). По Ж.Бодрийяру, «главным актором «культуры катастроф» являются СМИ и современные телекоммуникации, формирующие «молчаливое большинство масс»; «амбивалентность катастрофы обозначает границы кода – это смерть. Нет более никакой диалектики, есть движение к пределу и за предел – к смерти» (См.: Социология: Энциклопедия / Сост. А.А.Грицианов, В.Л.Абушенко и др. Минск, 2003. С.130)

Алармизм, фрустрационность современных российских СМИ, управляя сознанием и поведением массовой аудитории, снижают ценность человеческой жизни, порог чувствительности к страданиям и смерти, и формируют тип личности – тревожного, но потенциально агрессивного конформиста, нацеливая его на поиски образа «новых врагов», внушая ему фобии и настроения типа: «скажи спасибо, что ты – в условиях риска, перманентных катастроф – пока еще жив». С другой стороны, это снижает уровень доверия к самим СМИ.

ЭКСПЕРТИЗА ИНФОРМАЦИОННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ СРЕДСТВ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ КАК НАУЧНАЯ И СОЦИАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА [1]