ТРЕЛЬ ДЬЯВОЛА»

Какому делу себя с усердием кто посвящает, то дело мысли его и ночью заполнят.

Я в тайны природы проникнуть стремлюсь.

Мой ум озадачен загадкой глубокой.

И даже во сне я мечтаю, несусь

К решенью загадки и тайны высокой.

Лукреций Кар.

То, что творческая деятельность может продолжаться во сне, го­ворят начальные строки многих стихов: «Я видел сон...» - у Байрона; «Мне снилось, вечернее небо...» - у Надсона; «Я зрел во сне...» - у Лермонтова. Гейне озаглавил целый цикл стихов «Сновидения». Из­вестно, что Данте воспел в сонатах свою встречу с Беатриче, кото­рую он увидел во сне. Лафотен сочинил басню «Два голубя» во вре­мя сна. Державин заснул, работая на одой «Бог». Проснувшись но­чью, записал последнюю строфу.

По свидетельству современников и друзей А. С. Пушкина, мно­гие художественные образы поэт уловил в сонных грезах. Первый биограф Пушкина П. В. Анненков вспоминает, что поэту приснилось начало стихотворения «Лицею». М. Юзефович писал: «Стихи Пуш­кину грезились во сне так, что он ночью вскакивал с постели и запи­сывал их в потемках». А. О. Смирнова приводит следующее свиде­тельство Александра Сергеевича: «Я иногда вижу во сне дневные стихи, во сне они прекрасны. Я раз разбудил бедную Наташу и про­декламировал ей стихи, которые только что видел во сне... Два хоро­ших стихотворения, лучших, какие я написал во сне». (По мнению пушкиноведов, одно из них «Пророк»). В «Евгении Онегине» поэт приводит такие строки:

Бывало, милые предметы Мне снилась, и душа моя Их образ тайный сохранила; Их после муза оживила...

У Маяковский в статье «Как делать стихи?» находим: «Я два дня думал над словами о нежности одинокого человека к единственной любимой. Как он будет беречь ее? Я лег на третью ночь спать с го­ловной болью, ничего не придумав. Ночью определение пришло.

122

Твое тело

буду беречь и любить
Как солдат, обрубленный войною,..

ненужный, ничей бережет

свою единственную ногу.

Я вскочил, полупроснувшись. В темноте обугленной спичкой записал на крышке папиросной коробки - «единственную ногу» и заснул. Утром я часа два думал, что за «единственная нога» записана и как она сюда попала».

Вольтер во сне увидел первую часть «I евриады». «Я, - пишет он, - говорил во сне такие вещи, которые едва ли сказал бы наяву. Мысль работала во сне. У меня не было ни воли, ни свободы, и однако ж идеи слагались остроумно». План «Горе от ума» и несколько сцен первого акта пришли Грибоедову во время сна.

А. Гумбольдт в конце XIX писал: «В творчестве и сплетениях сно­видений иногда обнаруживается такая глубина и искренность духа, нежность чувств, ясность представления, такая наблюдательность и сила остроумия, каким мы не можем признать за постоянное досто­яние бодрствующей жизни. Сновидение часто обладает удивитель­ной поэзией, превосходной силой аллегории, несравненным юмо­ром, замечательной интригой» (Цит. по: 82).

О творчестве во время сна свидетельствуют и композиторы. Бет­ховен во время путешествия в карете заснул и услышал Канон, кото­рый не мог отчетливо вспомнить. На следующий день, оказавшись в этой же карете, вспомнил его и положил на ноты. Вагнер в автоби­ографии писал: «Мне пригрезилась увертюра «Золотой Рейн», с ко­торой и носился, не будучи в силах овладеть ею вполне». Музыкант В. В. Ястребов в своих воспоминаниях о Н. А. Римском-Корсакове сообщает: «Когда Н. А. писал «Снегурочку», ему во сне приходили счастливые музыкальные образы». Сновидение подарило П. И. Чай­ковскому тему «Первого концерта».

Итальянский композитор Джузеппе Тартини долго мучился над сочинением сонаты, но она никак не удавалась ему. Однажды он уви­дел во сне, что к нему пришел дьявол и в обмен на его душу сыграл на скрипке сонату с мастерством артиста. Проснувшись, Тартини тотчас же записал ее в том виде, как ее услышал во сне, и назвал сонату, одно из лучших своих произведений, «Трелью дьявола».

Рафаэль жаловался на отсутствие подлинно красивых женщин в Италии, которые могли бы послужить моделью для задуманных им

123

картин. Друг Рафаэля Браманте рассказывает, что это вызывало у него непрестанное беспокойство и волновало его дух. Однажды ночью во сне он увидел образ мадонны, который «блистал кротким сияни­ем и казался совершенным и живым...» Рафаэль нашел в этом обра­зе то, что искал и «о чем имел темное и смутное представление». Этот образ так глубоко и отчетливо запечатлелся в его памяти, что воспроизвести его на картине для художника не составляло труда. Подобные сновидения у художника, видимо, были не один раз. Об этом можно заключить из сказанной Рафаэлем фразы: «Я прилепил­ся к одному тайному образу, который иногда навещает мою душу».

По поводу картины Галатеи Рафаэль к графу Касатильоне писал: «Чтобы нарисовать красивую женщину, мне необходимо множество живых образцов при условии, что Ваше сиятельство будет присут­ствовать, чтобы выбрать самый совершенный. Но так как хорошие судьи и красивые женщины так редки, я обхожусь известным идеа­лом, существующим у меня в душе».

Прозрения во сне приходят и ученым. Профессор А. А. Иност­ранцев со слов Д. И. Менделеева рассказывает, что ученому долго не удавалось найти закономерность периодичности элементов. Про­работав целую ночь безуспешно, Менделеев заснул. Во сне он уви­дел таблицу периодической системы в форме разложенного пасьян­са карт. Химик проснулся и тут же на клочке бумаги набросал табли­цу, ставшей открытием в науке.

Мы уже говорили о том, что в зоне ясного сознания процессы образного и рассудочного мышления протекают, как правило, по ра­нее выработанным стереотипам, оперируют устоявшимися поняти­ями в соответствии с привычной логикой, в то время как в зоне под­сознательной деятельности эти процессы менее «дисциплинирова­ны». Процесс замыкания «невероятных» неожиданных комбинаций протекает особенно благоприятно при сильном ослаблении обыден­ного стереотипного мышления. Во сне мы утрачиваем всякий конт­роль над рассудочной деятельностью. В сновидениях образы сме­няют друг друга, и спящий не может не только управлять ими, но и прогнозировать их последовательность.

Исследования показали, что во время быстрого сна на ЭЭГ про­слеживается уменьшение функциональных связей между полуша­риями, выявляется более высокая активность правого полушария, как мы уже говорили, связанного с образным мышлением. Это об­стоятельство и является причиной того, что вновь родившиеся во

сне идеи, как правило, приобретают образную форму. Следует за­даться вопросом: почему так происходит?

Ответ заключается в том, что «язык» сновидений не всегда под­чинен тем же законам, которые определяют язык бодрствующего сознания. Сновидение часто говорит образно, как и поэт о «том же» (т. е. о тех же переживаниях, которые преимущественно занимают ученого в состоянии бодрствования), но «иначе» опираясь на сис­тему иных связей между психологическими содержаниями, чем те, которые характерны для бодрствующего сознания. Возникающий же при этом символизм сновидения есть лишь неизбежное следствие того особого способа связей между психологическими содержани­ями, которые приобретают в рамках чувственно-конкретного бес­словесного, образного мышления, не использующего связи логи­ческие. Ярким примером того, как изменяются в условиях сновид-но измененного сознания абстрактные понятия, является известный случай из биографии А. Кекуле.

Следует сказать, что до его открытия признавались только ли­нейные, разомкнутые схемы химических связей. Химики, опираю­щиеся на эту посылку, не могли объяснить свойства большой груп­пы химических элементов. Явно требовалась новая парадигма. Над этим и бились химики, в том числе и Кекуле. Раз вечером сидя у камина, он описывал проведенные на кануне исследования. Но ра­бота не шла. Тогда он подвинулся ближе к камину и задремал. «Мой умственный взгляд мог теперь различить длинные ряди формул, из­вивающиеся подобно змеям. Но смотрите! Одна из змей схватила хвост и в таком виде, как бы дразня, завертелась перед моими глаза­ми. Словно вспышка молнии разбудила меня. Я провел остаток ночи, разрабатывая следствия и гипотезы».

Это самонаблюдение показывает, как изменяется в условиях сно-видно измененной психической деятельности абстрактные понятия, над которыми он долго безуспешно бился, в представились как яр­кий образ в виде змеи, хвост которой находится в ее пасти. Этот факт хорошо иллюстрирует, как преобразуется абстрактное понятие, ког­да оно выражается на языке образов, И он также показывает, что, когда образ замещает абстракцию, «пересыщаясь» вследствие этого смыслом, он неизбежно тем самым превращается в «символ». Ви­димо не случайно Кекуле после открытия бензольного кольца про­изнес ставшие афоризмом слова: «Учитесь видеть сны, господа!»

Все сказанное позволяет утверждать, что озарение может насту­пать не только в состоянии бодрствования, но и сна. Оно является, с

125

картин. Друг Рафаэля Браманте рассказывает, что это вызывало у него непрестанное беспокойство и волновало его дух. Однажды ночью во сне он увидел образ мадонны, который «блистал кротким сияни­ем и казался совершенным и живым...» Рафаэль нашел в этом обра­зе то, что искал и «о чем имел темное и смутное представление». Этот образ так глубоко и отчетливо запечатлелся в его памяти, что воспроизвести его на картине для художника не составляло труда. Подобные сновидения у художника, видимо, были не один раз. Об этом можно заключить из сказанной Рафаэлем фразы: «Я прилепил­ся к одному тайному образу, который иногда навещает мою душу».

По поводу картины Галатеи Рафаэль к графу Касатильоне писал: «Чтобы нарисовать красивую женщину, мне необходимо множество живых образцов при условии, что Ваше сиятельство будет присут­ствовать, чтобы выбрать самый совершенный. Но так как хорошие судьи и красивые женщины так редки, я обхожусь известным идеа­лом, существующим у меня в душе».

Прозрения во сне приходят и ученым. Профессор А. А. Иност­ранцев со слов Д. И. Менделеева рассказывает, что ученому долго не удавалось найти закономерность периодичности элементов. Про­работав целую ночь безуспешно, Менделеев заснул. Во сне он уви­дел таблицу периодической системы в форме разложенного пасьян­са карт. Химик проснулся и тут же на клочке бумаги набросал табли­цу, ставшей открытием в науке.

Мы уже говорили о том, что в зоне ясного сознания процессы образного и рассудочного мышления протекают, как правило, по ра­нее выработанным стереотипам, оперируют устоявшимися поняти­ями в соответствии с привычной логикой, в то время как в зоне под­сознательной деятельности эти процессы менее «дисциплинирова­ны». Процесс замыкания «невероятных» неожиданных комбинаций протекает особенно благоприятно при сильном ослаблении обыден­ного стереотипного мышления. Во сне мы утрачиваем всякий конт­роль над рассудочной деятельностью. В сновидениях образы сме­няют друг друга, и спящий не может не только управлять ими, но и прогнозировать их последовательность.

Исследования показали, что во время быстрого сна на ЭЭГ про­слеживается уменьшение функциональных связей между полуша­риями, выявляется более высокая активность правого полушария, как мы уже говорили, связанного с образным мышлением. Это об­стоятельство и является причиной того, что вновь родившиеся во

сне идеи, как правило, приобретают образную форму. Следует за­даться вопросом: почему так происходит?

Ответ заключается в том, что «язык» сновидений не всегда под­чинен тем же законам, которые определяют язык бодрствующего сознания. Сновидение часто говорит образно, как и поэт о «том же» (т. е. о тех же переживаниях, которые преимущественно занимают ученого в состоянии бодрствования), но «иначе» опираясь на сис­тему иных связей между психологическими содержаниями, чем те, которые характерны для бодрствующего сознания. Возникающий же при этом символизм сновидения есть лишь неизбежное следствие того особого способа связей между психологическими содержани­ями, которые приобретают в рамках чувственно-конкретного бес­словесного, образного мышления, не использующего связи логи­ческие. Ярким примером того, как изменяются в условиях сновид-но измененного сознания абстрактные понятия, является известный случай из биографии А. Кекуле.

Следует сказать, что до его открытия признавались только ли­нейные, разомкнутые схемы химических связей. Химики, опираю­щиеся на эту посылку, не могли объяснить свойства большой груп­пы химических элементов. Явно требовалась новая парадигма. Над этим и бились химики, в том числе и Кекуле. Раз вечером сидя у камина, он описывал проведенные на кануне исследования. Но ра­бота не шла. Тогда он подвинулся ближе к камину и задремал. «Мой умственный взгляд мог теперь различить длинные ряди формул, из­вивающиеся подобно змеям. Но смотрите! Одна из змей схватила хвост и в таком виде, как бы дразня, завертелась перед моими глаза­ми. Словно вспышка молнии разбудила меня. Я провел остаток ночи, разрабатывая следствия и гипотезы».

Это самонаблюдение показывает, как изменяется в условиях сно-видно измененной психической деятельности абстрактные понятия, над которыми он долго безуспешно бился, в представились как яр­кий образ в виде змеи, хвост которой находится в ее пасти. Этот факт хорошо иллюстрирует, как преобразуется абстрактное понятие, ког­да оно выражается на языке образов, И он также показывает, что, когда образ замещает абстракцию, «пересыщаясь» вследствие этого смыслом, он неизбежно тем самым превращается в «символ». Ви­димо не случайно Кекуле после открытия бензольного кольца про­изнес ставшие афоризмом слова: «Учитесь видеть сны, господа!»

Все сказанное позволяет утверждать, что озарение может насту­пать не только в состоянии бодрствования, но и сна. Оно является, с

одной стороны, лишь моментов в сложном творческом процессе, с другой - заслуженной наградой за многолетний и тяжелый труд.

3. БЫЛ ЛИ ПРОРОЧЕСКИМ СОН ЛОМОНОСОВА

Сущность сновидений заключается в продолжении работы мозга при отсутствии восприятия.

Демокрит (460 - 370 до н. э.).

Если человек в бодрствовании, всесторонне взвесив и проанали­зировав те или иные обстоятельства, на основании своего опыта и логических рассуждений придет к выводу, что должно произойти то или иное событие, а затем это событие действительно случается, то мы называем эту тактику познавательного процесса прогнозом. Про­гнозирование является неотъемлемым свойством науки. Именно на основании установленных закономерностей в природе и обществе, анализа событий и т. д. строятся научные прогнозы.

Когда оке говорят о предсказаниях, пророчестве, то подразумева­ют наличие некой таинственной способности узнавать о надвигаю­щихся событиях каким-то «сверхчувственным» путем. В литературе описано достаточно большое количество случаев, которые как бы подтверждают этот взгляд.

Древнеримский историк Плутарх пишет, что во время ночной грозы жене Юлия Цезаря Кальпурнии приснилось, что убивают ее мужа. Шекспир использовал этот исторический эпизод в своем про­изведении «Юлий Цезарь». Цезарь говорит:

... Ни небо, ни земля ни спали ночью.

Кальпурния во сне кричала трижды:

»А! Убивают Цезаря...

Ей снилось, будто как фонтан стоустный

Забила кровью статуя моя,

И много славных римлян приходило,

Чтобы со смехом руки в той крови

Омыть...

Аналогичные «пророческие сны» видят люди в наше время. Вот один из вопросов, который был задан мне на одной из лекций со студентами:

«Вы говорите, что передача информации из мозга в мозг, минуя органы чувств невозможна. Тогда как вы сможете объяснить случай, который произошел в нашем общежитии месяц назад. Утром про­снулся наш товарищ говорит, что видел во сне, что у него умерла

126

мать. А через несколько часов принесли телеграмму, в которой со­общалось, что ночью у него умерла мать».

Очень часто парапсихологи (от греч. Para - около, возле а слова «психология») для доказательств таких способностей ссылаются на свидетельства выдающихся людей, которых трудно заподозрить в мистификации. Например, на рассказ М. В. Ломоносова, записан­ный его другом академиком Штолиным:

«На возвратном пути в отечество (из Германии - В. Л.) единожды приснилось ему, видит выброшенного, по разбитии корабля, отца своего на необитаемом острове в Ледовом море, к которому в мо­лодости своей бывал некогда с ним принесен бурею. Сия мечта за­печатлелась в его мыслях». Пребыв в Петербург от родного брата узнал, что отец еще весной вышел с артелью в море на рыбный про­мысел. Прошло четыре месяца, а отец и артель еще не вернулись. «Сказанный сон и братние слова наполнили его крайним беспокой­ством. Принял намерение проситься в отпуск, ехать, искать отца на тот самый остров, который видел во сне, чтобы похоронить его с должною честью, если подлинно найдет там тело его». В последу­ющем действительно тело Василия Ломоносова было найдено на том пустынном острове, где он и был погребен.

Жена скульптора Шадра, Татьяна Владимировна вспоминает:

«Мы жили тогда в Риме. Ночью Иван Дмитриевич разбудил Меня. «Я видел плохой сон. Будто сломался крест, что отец подарил. Дол­жно быть отец умер». Через несколько дней консульство передало Шадру письмо, извещающее, что отец скончался.

Перед нами четыре пророческих сновидения, как бы обосновы­вающие возможность предвидеть надвигающееся событие и «теле­патическим» путем уловить, что близкий родственник ушел из мира сего. И если в приведенных наблюдениях мы имеем дело не с экст­расенсорной перцепцией, то с чем же тогда?

В течение дня мозг накапливает огромное количество информа­ции. Часть ее не имеет отношение к долговременным задачам и лишь занимает определенное место в «блоках» кратковременной памяти. Мозгу необходимо какое-то время для сортировки и обработки ин­формации с последующим введением ее в долговременную память в качестве программ на будущее. Иначе говоря, кратковременная память заполняется днем, а ночью информация, которая содержит­ся в ней, медленно переходит в долговременную память. Роль сна в процессе «очищения мозга» от избыточной и переработки нужной информации подчеркивал еще до этого открытия создатель кибер-

127

нетики Н. Винер: «Из всех нормальных процессов ближе всего к не­патологическому очищению сон. Как часто бывает, что наилучший способ избавиться от тяжелого беспокойства или умственной пута­ницы - переспать их!».

Вернемся к пророческим сновидениям. Хотя заговор против Юлия Цезаря готовился в тайне, о нем, как пишет Плутарх, знали многие, даже не принимавшие непосредственного участия в этом деле: жрецы. Учитель красноречия Артемидор Книдский даже пы­тался в день убийства запиской (под видом прошения) предупре­дить цезаря об угрожающей ему опасности, но заговорщики поме­шали этому. У Шекспира Артемидор говорит:

Прочтешь ты это, Цезарь, - будешь жив, А не прочтешь ~ дружить с изменой Парки...

Заговор, как сказали бы сегодня, «летал в воздухе». И нет ничего удивительного в том, что слухи о нем доходили до жены Цезаря. Беспокойное настроение за мужа, усиленное в ночь перед убийством грозой, находит свое отражение в сновидении.

Как выяснилось во время беседы со студентом, о котором гово­рилось, он знал, что его мать больна раком. За несколько дней до ее смерти он ездил домой и разговаривал с участковым врачом, кото­рый предупредил о скорой развязке.

Ломоносов же, будучи на судне, видимо, вспомнил, что отец в это время года находится в море. По собственному опыту ему было известно, где ведется промысел рыбы, а также об опасностях, гро­зящих морякам. Во сне он видит необитаемый остров в «Ледовом море», на который в молодости во время бури был выброшен вмес­те с отцом на рыболовецком судне, но остался жив.

Последнее письмо отца к Шадру содержало такую фразу: «Страш­но я о вас тоскую, должно быть перед смертью».

И нет ничего удивительного в том, что «продолженное мышле­ние во сне» в одном случае смоделировало убийство Цезаря, в дру­гом - тяжелый финал болезни матери, в третьем - кораблекрушение. Письмо отца, естественно, встревожило Шадра. Символ, сломанный крест, был не настолько сложен, чтобы архитектор не смог разгадать его.

Знакомый основоположника русской психиатрии С. С. Корсако­ва химик, вернувшись домой, лег спать. Во сне он увидел, что горит лаборатория. Проснувшись, не отдавая еще ясного отчета в своих действиях, он направился в лабораторию. Там он увидел такую кар­тину: горела занавеска на окне. Причиной возникшего пожара яви-

128

лась свеча, которую он забыл погасить. Естественно, что свеча не могла послать «телепатему».

Аналогичные сновидения не уникальны. Читатель в письме в журнал «Наука и религия» рассказывает: «Школа, которой я руково­дил во время войны, была громадным деревянным двухэтажным зда­нием с печным отоплением. Однажды я ушел из школы в двенадца­том часу ночи очень утомленным и лег спать. А около двух часов меня словно в бок кто-то толкнул: «Школа горит!» И, как не возму­щалась жена, я все же помчался в школу. Насилу достучался и разбу­дил сторожиху, бросаюсь сразу на второй этаж к печи, и вовремя! Вижу: дверца печи открыта, около печи вывалившиеся угли, некото­рые уже подернулись пеплом на жестяном листе, прибитым к полу, а некоторые прямо на полу, и из-под них из досок пола дымок струит­ся. Не пришел бы я - наверняка быть пожару».

В приведенных рассказах нетрудно уловить следующую законо­мерность. Когда люди ложились спать, мышление во время сна «про­игрывало» варианты, что может случиться? В первом случае, когда огонь оставлен без присмотра, во втором - когда за топкой печей в ночное время следит утомленный человек, которого едва удалось разбудить.

Такое «моделирование» мозг во время сна осуществляет вероят­ностно. И модели далеко не всегда совпадают с реальными событи­ями. «Однажды, - вспоминает И. И. Мечников, - я проснулся ночью в каком-то необычном состоянии. Мне представилось, что умер Вирхов. Этот замечательный ученый, с которым я был хорошо зна­ком, в то время сильно болел... Все ожидали его смерти, можно ска­зать, с часу на час. Обстановка была классически телепатическая. Однако же мое собственное ощущение оказалось ложным. Вирхов умер лишь спустя несколько месяцев».

Французский физик М. Рузе приводит такой случай из своей жиз­ни. Когда ему было двадцать лет, он увидел во сне, как умирает на больничной койке его лучший друг. Он болел туберкулезом и за три месяца до этого сновидения был помещен в санаторий. Но друг не только умер в эту ночь, но вскоре выздоровел.

«Допустим, - рассуждает Рузе, - что мой друг тогда действитель­но умер бы - в его физическом состоянии это было весьма вероят­но. И допустим, что он умер бы именно в эту ночь. За 3 месяца пре­бывания в санатории вероятность умереть в любую из ночей равня­лась бы 1/90. Это не слишком большая вероятность, но все же такая, которая вполне могла реализоваться. И если бы это произошло, тог-

5 Зак. 837

129

да трактаты о телепатии обогатились новым «потрясающим случа­ем».

В течение всей войны в Афганистане я рассылала через военко­маты анкеты матерям (всего 1500), у которых сыновья воевали, с просьбой отмечать сновидения, касающиеся их детей. Пришло 187 ответов Все женщины во сне видели как их сыновей убивали или они живыми возвращались домой. Только у 3 матерей сыновья по­гиб, у 11 - получили ранения, а остальные вернулись домой здоро­выми.

«На 100 000 пар событий, происходящих одновременно, но в раз­ных местах, - утверждает Рузе, - всегда найдется одна или две пары, которые будут поражать своею кажущейся, а на самом деле совер­шенно отсутствующей взаимосвязью. И тогда такая пара будет за­мечена, особенно когда она связана с драматическими событиями, такими, как чья-то смерть, болезнь, катастрофа и т. д.» Именно такие случайности и создают ореол таинственной необычайности и скло­няют к мистицизму. Для иллюстрации приведу только один приме­рю.

Американский журналист Эдуард Сэмсон был в 1883 году редак­тором отдела новостей газеты «Глоб». В один из августовских дней он после работы заснул на диване в редакции и увидел кошмарный сон. Проснувшись записал только что виденные сцены. Он писал, как обезумевшие от ужаса туземцы острова Ява бежали к морю, спа­саясь от потока кипящей лавы, извергаемой вулканом; как тысячи людей были смыты в море чудовищными грязевыми потоками; он писал о громовых раскатах, сотрясающих небо и землю, о гигантс­ких волнах, швыряющих корабли, как щепки, и, наконец, в заверше­ние катаклизма, о потрясающем взрыве, уничтожившем остров и оставившем от него огнедышащий кратер среди пенящегося моря. Сэмсон написал на полях своей записи «Важно» и уходя оставил ли­сток на столе.

Явившийся утром редактор предположил, что Сэмсон принял это сообщение по телеграфу, и напечатал сообщение о катастрофе в га­зете. Затем эту статью перепечатали все остальные газеты США. Потом началась реакция. Сведения не подтверждались. Сэмонса уво­лили.

Вскоре после этого произошел вулканический взрыв, от которо­го содрогнулась земля. Из всех вулканических извержений, проис­шедших на памяти человечества, извержение вулкана Кракатау, рас­положенного между островами Явой и Суматрой, считается самым

мощным. Утром 27 августа 1883 г. раздался первый взрыв вулкана. Звук от третьего, самого мощного, был слышен на расстоянии 4800 км. Вулканический выброс в атмосферу поднялся на высоту 50 км. Порожденная гигантская морская волна, высотой около 40 м, обру­шилась на берега Явы и Суматры и прокатилась вглубь островов на 11 км. Более 30 городов и поселений были полностью или частично разрушены. Погибло около 36 тысяч человек от ожогов и ядовитых газов, которые принесло раскаленное пепловое облако, но большин­ство из них были снесены волнами в океан. После извержения оста­лась лишь одна треть острова Кракатау

В математике употребляются термины «маловероятный», «веро­ятный» и «невероятный» случаи. Вероятность же совпадения сна журналиста и вулканического извержения можно сделать только по грубым прикидкам. Невероятные совпадения происходят не только во сне, но и наяву.

В отличие от таких редких совпадений, как сон репортера, веро­ятность совпадений о смерти родственников на несколько поряд­ков выше и даже подсчитана математиками. Допустим, что в Моск­ве 10 миллионов человек каждую ночь видят сны. Весьма вероятно, небольшой части из них, например 25 тысячам, присниться смерть близкого человека. Ведь содержание сновидений черпается из ре­альной жизни. Плюс еще вероятное прогнозирование, которое осу­ществляется во время сна мозгом. У кого из нас нет пожилых или больных родственников (в московских больницах насчитывается десятки тысяч коек), а так же кто из нас застрахован от несчастного случая (особенно если человек ездит на автомобиле, служит летчи­ком, работает в шахте и т. д.)? И нет ничего удивительного в том, что у кого-то из 25 тысяч действительно умрет кто то из друзей или близ­ких. Но психология человека устроена так.

Если на миллионы несовпадений сновидений с реальностью не обращают внимание, то один факт случайного совпадения фиксиру­ется памятью и воспринимается как пророчество. Это объясняется также тем, что большинство людей не подвергают сбывшийся сон осмыслению с позиций статистики. С. Лем пишет: «Никто не ска­жет о себе, что он является элементом весьма «сильного» множе­ства, и, вместо того чтобы счесть сон или явь за две независимые переменные, будет ходить, пораженный сознанием того, что он пред­видел несчастье раньше, чем оно произошло».

Итак, за подавляющим большинством совпадений сновидений абсолютно ничего не стоит, как абсолютно ничего не стоит за де-

5*

сятикратно подряд выпавшим в рулетке красным цветом. Существу­ет лишь субъективная убежденность у мистически настроенных лю­дей, что за этими совпадениям кроются какие-то потусторонние силы. Такой мистической настроенности нередко способствуют и то, что совпадения, особенно удивительные, нередко в СМИ пре­подносятся как факты, до объяснения которых будто бы еще «не дошла» наука.

Поиск по сайту: