|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
ВВЕДЕНИЕ. Поднимаясь на ступень мышления, человек отнюдь не достигает другого мира, царства духов, сверхземного мыслительного мира; он остается на той же самой почве
Поднимаясь на ступень мышления, человек отнюдь не достигает другого мира, царства духов, сверхземного мыслительного мира; он остается на той же самой почве Земли и чувственности... Мыслить – это, прежде всего, значит воспринимать многое, разнородное и облекать его в соответствующие формы понятий. Л. Фейербах. Вопросы, которые рассматриваются на современных этапах теории о неосознаваемых формах психического деятельности, которая в литературных источниках обозначается в понятиях «интуиция» «бессознательное», «подсознательное», по существу очень старая проблема, волновавшая философов еще за много веков до нашей эры. В период, предшествовавший созданию научных представлений о работе мозга и экспериментальной психологии, к этой проблеме подходили, в основном, с позиций идеалистической философии, превратив ее в традиционный элемент многих натурфилософских спиритуалистических концепций Бурное развитие естествознания требовало новых методов в теории познания, которые позволили бы определить источник необходимости и всеобщности выведенных наукой законов. Интерес к методам научного исследования повышается не только в естествознании, но и в философской науке, в которой появляются рационалистические теории интеллектуальной интуиции. Отправным пунктом рационалистической концепции было разграничение знания на опосредованное и непосредственное, т. е. интуитивное, являющееся необходимым моментом в процессе научного исследования. Истина для рационалиста - нечто абсолютное, полное, неизменное, неподдающееся никаким изменениям и добавлениям, нечто, не зависящее от времени. Это прямое усмотрение истины вошло в историю философии как учение об интеллектуальной интуиции - учение о существовании истин особого рода, достигаемых прямым «интеллектуальным усмотрением» без помощи доказательства. Р. Декарт, как рационалист, был убежден в невозможности выведения необходимого и всеобщего знания из чувственного опыта, что породило его стремление вооружить интуицию средством для построения содержательного знания. По Декарту, все врожденное - интуитивно, но не все интуитивное - врожденное. Будучи прекрасным математиком своего времени, он не мог поставить физическую науку в зависимость только от врожденный идей, зато формула Декарта «Я мыслю, значит я существую» означает признание реальности врожденных идей, признания особой субстанции (мыслящая душа, дух). В этом проявляется идеализм Декарта и его приверженность рационализму. При высказывании ряда художников и поэтов часто можно видеть, как они, не в состоянии объяснить природу неосознанной психической деятельности в процессе творчества, склоняются то к наивному, то к философскому мистицизму. «Всякая продуктивность высшего порядка, - говорил великий Гете, - всякая значительная идея, всякое изобретение, всякая крупная мысль, приносящая плоды и имеющая длительный результат, - все это не подвластно, все это не признает ничьей власти на земле. Такие явления человек должен рассматривать как неожиданные подарки свыше, как чистых детей божьих, которые ему подлежит принять с радостной благодарностью и чтить. Здесь есть нечто родственное демоническому, которое полновластно овладевает человеком и делает с ним все, что угодно, и к которому он относится бессознательно, воображая, что поступает по собственным побуждениям» (Цит. по: 189). Французский писатель-романтик Альфред де Виньи считает, что «поэт присутствует как посторонний при том, что происходит в нем, - непредвиденное, божественное». Но именно тогда он создает настоящее произведение искусства, когда «слышит таинственный голос. Он должен его ждать. Никакое другие влияние не должно ему диктовать слова, они будут недолговечны» (Цит. по: 10). Такого же мнения придерживается американский писатель У. Фолкнер: «Я прислушиваюсь к голосам, и когда я записываю, что мне говорят голоса, получается как надо. Иногда мне не нравится то, что я от них слышу, но я ничего не меняю». Представление о том, что вдохновение в научном или художественном творчестве не зависит прямо от ученого или художника, его таланта, ума и прилежного труда, а является даром «свыше», уходит своими корнями в глубокую древность. Еще Гомер в «Одиссее» называл Рапсода певцом, вдохновленным богами или музами. Если не вдаваться в глубины истории, которая достаточно полно представлена в монографиях М. Бунге (25), Ф. Б. Басина (12), В. Р. Ирина и А. А. Новикова (66) и др., а иметь в виду только последние 100 лет, то представления о сознательной, подсознательной, неосознаваемой формах деятельности образно можно представить как своеобразное качание маятника теоретической мысли между двумя полюсами: откровенным и подчас крайне реакционным иррационализмом, с одной стороны, и представлениями, опирающимися строго на научные исследования. И это не случайно. Трудности, возникающие при анализе неосознанной психической деятельности, обуславливаются, прежде всего, тем, что исследование этой формы психического отражения не может осуществляться в рамках какой либо одной конкретной науки, в частности, психологии. Она должна решаться в рамках системного подхода включающего принципы организации мозговой деятельности, нейрофизиологию, лингвистику, информатику, социологию, эволюционную психологию, физиологию, психопатологию, патопсихологию и другие науки. Иллюстрацией непродуктивности одностороннего подхода к этой проблеме может служить 3. Фрейд, который пытался построить теорию «бессознательного» в полном отрыве от нейрофизиологических исследований мозга и третирования сознания, как высшую, свойственную лишь человеку форму отражения объективной действительности, неразрывно связанную с общественно-производительной деятельностью людей и языком. Это отчетливо видно из первого постулата Фрейда: «Все душевные процессы по существу бессознательны... и сознательные процессы являются только как отдельные проявления нашей душевной деятельности» (175). На этом «фундаменте» построена вся традиционная теория психоанализа Фрейда. Заметим, что этот постулат был не нов. Такие философы-идеалисты, как Фома Аквинский, Шеллинг, Фихте, и многие другие так же считали бессознательное первичным регулятором поведения человека. Процитированный постулат Фрейда, как и многие другие, явились не выводом из клинических и экспериментальных исследований, а были априорными тезисами. Эта позиция была, возможно, вынужденной (обусловленной слабостью экспериментальной нейрофизиологии конца XIX века). Но, тем не менее, она убедительно показала, что наряду с гениальным взлетами, затронувшими некоторые очень важные проблемы и факты бессознательного, в основе которых лежали клинические наблюдения, многие теоретические положения психоанализа оказались мифом. «Фрейд, - говорил И. П. Павлов, - может только с большим или меньшим блеском и интуи- цией гадать о внутренних состояниях человека. Он может, пожалуй, сам стать основателем новой религии». (Цит. по: 67). Аналогично высказались Фресс и Брюке То что теоретические построения Фрейда являются не наукой считали такие крупные физиологи, психологи и психиатры Мюллер-Хегеман, Ф. А Фельдьеши, Н. И Озерецкий, Шопенгауэр, Гертман, Г. Уэллс, Ф. Б. Басин и многие другие. Известного грузинского психолога Н. Д. Узнадзе, прежде всего, не удовлетворяло то обстоятельство, что фрейдистское бессознательное не включает в себя ничего нового в сравнении с явлениями сознательной, душевной жизни, а представляет собой нечто вроде вывернутого наизнанку того же сознания. В связи с этим, следует сказать, что в дальнейшем теория психоанализа распалась на ряд весьма самостоятельных течений, среди которых есть и такие, где акцент переносится с бессознательного на сознание. Вот почему фрейдизм не смог претендовать на роль основной психологической теории, ни тем более на роль методологической системы. Раскрытие закономерностей бессознательного в настоящее время актуально не только для построения цельной (системной) теории психологии и психотерапевтической практики, но также и в связи с потребностями таких наук, как педагогика, философия, юриспруденция, «эвристика», изучающая закономерности психологии творчества (технического, литературного, театрального и др.), кибернетика, подошедшая к проблеме создания роботов с «искусственным интеллектом» и др. К неосознанной психической деятельности очень близко примыкает, а можно сказать вытекает, особенно при конфликтах сознательного и бессознательного, а так же в процессе творчества проблема раздвоения личности. Здесь мы не говорим о душевно больных, страдающих эндогенными заболеваниями. Несмотря на взаимопроникновение двух этих аспектов психической деятельности, здесь имеют место и некоторые специфические особенности. В предлагаемой работе на основании психиатрической и психотерапевтической практики, исследований здоровых людей в экстремальных условиях (как в модельных экспериментах, так и непосредственно в длительных походах подводных лодок, полетов космических кораблей, нахождения в Арктике и Антарктике), а так же участия как психолога в создании принципиально новых технических систем, автор, не претендуя на создание теории подсознательного, поставил своей задачей более скромную цель - рассказать о проблеме неосознанной психической деятельности как она ему видится. Но Часть I. НЕОСОЗНАННАЯ ПСИХИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Факты, связанные с деятельностью интуиции, действительно настолько пестры и разнообразны, что можно впасть в отчаяние при попытке дать им материалистическое толкование и подвести их под какое-то общее правило, выявить хоть какой-то общий принцип и закон, которому все они подчиняются. Э. Ильенков. В понятия «интуиция», «сознательное» и «бессознательное», ставших объектом исследований философии, психологии, психиатрии, психотерапии, физиологи высшей нервной деятельности при обосновании теоретических построений в каждом конкретном случае вкладывается различное содержание, что не всегда дает возможности понять: идет ли речь во всех случаях об одном и том же явлении или же терминологические вариации имеют принципиальное значение. Нельзя так же не обратить внимание на тот факт, что исследование проблемы бессознательного осуществляется на основе различных методик не во всем совпадающих с исходными теоретическими представлениями. Исследования на эмпирическом уровне значительно оторвались от исследований теоретических. А между тем эта проблема имеет важное мировоззренческое значение, поскольку существуют мнение, согласно которому «бессознательное» и «психическое» есть мнимое понятие, поскольку первое относится к физиологическим процессам. Есть и другой аспект. Не вызывает сомнений, что животные, особенно высокоразвитые (особенно, человекообразные обезьяны) обладают эмоциями и способностью образного мышления, вплетенного в реальность. Бессознательные психические процессы человека нельзя отождествлять с различными реакциями, не попадающие в данный момент в поле ясной психической деятельности животного. Животные, в отличие человека, имеют только первую сигнальную систему и поэтому они лишены сознания, в основе которого лежит вторая сигнальная система. Но это не дает основания сводить психику животных к бессознательной деятельности. У высших 8 животных (кошка, собака, обезьяна) отношения к внешней среде носят сложный характер, протекают не только по механизмам инстинктов, но и по типу образного мышления, реализующегося непосредственно в реальной действительности. Животное ищет пищу и питье, теплое и сухое место, преследует добычу, вступает в борьбу с врагами или спасается он них бегством. В. С. Дерябин пишет: «Оно не знает слова Я, но и без этого слова ведет себя как организованное целое, стремящееся сохранить свое существование, и физически противопоставляет организм с его потребностями внешнему миру» (59). Понятие «бессознательное» имеет позитивный смысл лишь тогда, когда ему противостоит «сознание». Таким образом, понятие «бессознательное», так же как и понятие «сознание», имеет социальное значение, являясь в известном смысле вторичным производным от понятия сознание. Несомненно, что понятие «психическое» значительно шире понятия «сознания». В дальнейшем нашем изложении материала мы будем пользоваться понятием «неосознанная психическая деятельность», используя также как синонимы понятия: «интуиция», «подсознательная» и «бессознательная» психическая деятельность. Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.) |