ДАЙТЕ РЕБЕНКУ РАДОСТЬ УМСТВЕННОГО ТРУДА, РАДОСТЬ УСПЕХА В УЧЕНИИ

Умственный труд ученика, успехи и неудачи в учении – это его ду­ховная жизнь, его внутренний мир, игнорирование которого может при­вести к печальным результатам. Ребенок не только узнает что-то, усваи­вает материал, но и переживает свой труд, высказывает глубоко личное отношение к тому, что ему удается и не удается.

Учитель для маленького ребенка – живое воплощение справедливо­сти. Посмотрите в глаза ученику I класса, получившему неудовлетвори­тельную оценку... Ребенок не только чувствует себя несчастным, но и испытывает чувство неприязни, а нередко и вражды к учителю. Учитель, ставящий двойку, по существу, за то, что ребенок чего-то не понял, представляется детям несправедливым человеком.

Одна из важнейших воспитательных задач состоит о том, чтобы в про­цессе овладения знаниями каждый ребенок переживал человеческое дос­тоинство, чувство гордости. Учитель не только открывает мир перед уче­ником, но и утверждает ребенка в окружающем мире как активного творца, созидателя, испытывающего чувство гордости за свои успехи. Обучение происходит в коллективе, по каждый свой шаг на пути познания дети де­лают самостоятельно; умственный труд – это глубоко индивидуальный процесс, зависящий не только от способностей, но и от характера ребенка и от многих других условий, часто не всегда заметных.

Дети приходят в школу с открытой душой, с искренним желанием хо­рошо учиться. Малыша пугает даже мысль о том, что на него могут смотреть как на лодыря или неудачника. Желание хорошо учиться – красивое человеческое желание – кажется мне ярким огоньком, озаряю­щим весь смысл детской жизни, мир детских радостей. Этот огонек, слабый и беззащитный, ребенок несет вам, учителю, с безграничной доверчивостью, и если вы не замечаете детского желания, значит, вам недоступно волнующее чувство ответственности за настоящее и будущее своих воспитанников. Этот огонек легко потушить неосторожным при­косновением к детскому сердцу – резким словом, вызвавшим обиду, или же равнодушием. Живительным воздухом для слабенького огонька жаж­ды знаний является только успех ребенка в учении, только гордое осознание и переживание той мысли, что я делаю шаг вперед, поднимаюсь по крутой тропинке познания.

Напрасный, безрезультатный труд и для взрослого становится постылым, отупляющим, бессмысленным, а ведь мы же имеем дело с детьми. Если ребенок не видит успехов в своем труде, огонек жажды знаний гаснет, в детском сердце образуется льдинка, которую не растопить ни­какими стараниями до тех пор, пока огонек опять не загорится (а зажечь его вторично ой как трудно!); ребенок теряет веру в свои силы, застеги­вается, образно говоря, на все пуговицы, становится настороженным, ощетинивается, отвечает дерзостью на советы и замечания учителя, Или еще хуже: чувство собственного достоинства у него притупляется, он свыкается с мыслью, что ни к чему не имеет способностей, Сердце охва­тывает гнев и возмущение, когда видишь такого равнодушного, безро­потного ребенка, готового терпеливо слушать хоть целый час назидания учителя; абсолютно безразличного к словам товарищей: ты отстающий, ты останешься на второй год... Что может быть безнравственнее, чем подавить в человеке его чувство собственного достоинства!

От того, как ученик относится в годы детства и отрочества к самому себе, каким он видит себя в мире труда, в огромной мере зависит его моральный облик. К. Ушинский писал, что ребенок от природы не имеет душевной лености, он любит самостоятельную деятельность, хочет все делать сам. Надо научить детей трудиться, научить думать, наблюдать, понимать, что такое умственный труд, что значит хорошо трудиться – и лишь потом можно ставить оценки за успехи. Ребенок, никогда не по­знавший радости труда в учении, не переживший гордости от того, что трудности преодолены, – это несчастный человек. Несчастный человек – большая беда для нашего общества, несчастный ребенок – во сто крат большая беда, Ядалек от умиления детством; мне не дает покоя то, что уже в годы детства человек нередко становится лодырем, который ненавидит труд, с презрением относится даже к мысли о том, чтобы трудить­ся в полную меру своих сил. Но почему ребенок становится лодырем? Потому, дорогие товарищи педагоги, что он не знает счастья труда. Дайте ему это счастье, научите дорожить им – и он будет дорожить сво­ей честью, будет любить труд.

Дать детям радость труда, радость успеха в учении, пробудить в их сердцах чувство гордости, собственного достоинства – это первая запо­ведь воспитания. В наших школах не должно быть несчастных детей – детей, душу которых гложет мысль, что они ни на что не способны. Успех в учении – единственный источник внутренних сил ребенка, рож­дающих энергию для преодоления трудностей, желание учиться.

Все наши замыслы, поиски и построения превращаются в прах, в без­жизненную мумию, если нет детского желания учиться. Оно приходит только вместе с успехом в учении. Получается как будто парадокс: для того чтобы ребенок успевал, надо чтобы он не отставал. Но это не пара­докс, а диалектическое единство процесса умственного труда. Интерес к учению появляется только тогда, когда есть вдохновение, рождающееся от успеха в овладении знаниями; без вдохновения учение превращается для детей в тягость. Усидчивость я бы назвал вдохновением, помноженным на уверенность ребенка в том, что оп достигнет успеха…

Наблюдая за работой I класса, я видел, что дети неодинаково думают, по-разному оценивают свой труд. Вот они написали слово оса. У Лиды, Сережи, Кати, Сани, Павла – буквы красивые, ровные. У Юры они выхо­дят за линии, получаются кособокие; Коля и Толя не пишут, а рисуют, буквы у них такие же, как в книге на картинке, где они составляют свои первые сочинения о природе. В тетради Петрика какие-то крючки. Я не перехожу к следующему упражнению. Дети еще несколько раз пишут то же слово. Каждое новое повторение того же дела становится как бы новой ступенькой, на которую поднимается ребенок, – и для тех, кто напи­сал плохо, и для тех, кто справился с работой хорошо. Ребенок рад, сча­стлив, что дело у него идет лучше, чем шло вначале.

В этой радости и рождается чувство гордости, собственного достоин­ства. Ребенок, много раз переживший это чувство, не ищет легкого пути, не пользуется результатами чужого труда. Лишь тогда, когда ребята научились переделывать работу и пережили в связи с этим чувство радо­сти, собственного достоинства, я начал ставить им оценки – конечно, только за положительные результаты…

Учение – не механическая передача знаний от учителя к ребенку, а прежде всего человеческие отношения. Отношение ребенка к знаниям, к учению в огромной мере зависит от того, как он относится к учителю. Если ученик почувствовал несправедливость, он потрясен. А неудовлетворительную оценку маленькие дети всегда считают несправедливостью и глубоко переживают ее, потому что почти никогда не бывает так, что­бы ребенок не хотел учиться. Ему хочется учиться, но он не умеет, у него еще нет способности сосредоточиться, заставить себя работать.

Трудно представить что-либо другое, в большей мере уродующее душу ребенка, чем эмоциональная толстокожесть, порожденная несправед­ливостью. Испытывая безразличное к себе отношение, ребенок теряет чуткость к добру и злу. Он не может разобраться, что в окружающих его людях доброе и что злое. В его сердце поселяется подозрительность, неверие в людей, а это самый главный источник озлобленности…

Душевная чуткость – это качество, которое невозможно достигнуть только обучением. В основе человеческой чуткости педагога лежит общая интеллектуальная, нравственная, эстетическая и эмоциональная культура в их органическом единстве, а это единство достигается и образованностью, и общественным опытом нравственных отношений в кол­лективе. Учитель должен знать и чувствовать, что на его совести – судь­ба каждого ребенка, что от его духовной культуры и идейного богатства зависит разум, здоровье, счастье человека, которого воспитывает школа.

(Печатается по изданию: Сухомлинский, В.А. Сердце отдаю детям / В.А.Сухомлинский // Избранные педагогические сочинения: В 3 т.– М., 1979 – 1980. – Т. 1: 1979. – С. 163 – 167.).

Поиск по сайту: