Глава 15. Хантер не видел нужды и дальше докучать сестрам, оплакивающим смерть отца, но отношения между членами этой семьи разбудили в нем любопытство

Хантер не видел нужды и дальше докучать сестрам, оплакивающим смерть отца, но отношения между членами этой семьи разбудили в нем любопытство. Прежде чем день закончится, он съездит в дом покойного Деррика Николсона и посмотрит в его кабинете на четыре статуэтки, созданные его женой Линдси.

– Твое лицо произвело на меня сегодня неизгладимое впечатление, – сказал Гарсия, пока они шли к машине. – Оставленный убийцей металлический осколок, который, судя по всему, был когда‑то частью скульптуры. Ты изобретателен. Даже я почти тебе поверил. А что, если бы их мать делала скульптуры из металла?

– Это вряд ли, – ответил Хантер.

– Откуда такая уверенность?

– Большинство скульпторов, особенно начинающие, работают с одним и тем же материалом. Так им удобнее. Те же, кто начинает экспериментировать, редко переходят от пластичной глины к твердому металлу. Такой переход требует совершенно другой техники ваяния.

Гарсия с озадаченным видом уставился на напарника.

– А я и не знал, что ты ценитель искусства.

– Я не ценитель, просто много читаю.

В кабинете Деррика Николсона Роберт Хантер пробыл совсем недолго. Это была та самая комната, в которой сидела Мелинда Уоллис, когда он впервые приехал в этот дом вчера утром. Вечером, когда Хантер вновь наведался на место преступления, все его внимание было посвящено спальне жертвы.

От дома Оливии в Вествуде до Чевиот‑хиллз детектив добрался всего за десять минут. Отперев дверь, он вошел в дом, в котором когда‑то (он был в этом уверен) жила счастливая семья. Теперь это здание навсегда отмечено зверским убийством, происшедшим в его стенах. Все счастливые воспоминания, которые прежде здесь обитали, навечно вычеркнуты одним актом невообразимого зла.

Воздух в доме был душным, спертым. А еще здесь воняло. Гарсия почесал нос, несколько раз откашлялся и позволил напарнику пройти первым.

Хантер отворил дверь, ведущую в длинную, обшитую деревянными панелями комнату. Вдоль двух стен тянулись книжные полки. Это место представляло собой типичный кабинет судьи – большой стол с двумя тумбами и удобные кресла. Пахло старыми, обтянутыми кожей переплетами книг. Детективы сразу же заметили четыре статуэтки, о которых говорила Оливия. Две они обнаружили на книжных полках, одну – на рабочем столе Деррика Николсона и еще одну – на небольшом столике, стоящем возле кресла, обтянутого кожей цвета виски. Конечно, здесь статуэтки выглядели неуместно, но даже отдаленно не напоминали то уродство, которое оставил после себя убийца.

– Ну, по крайней мере, мы знаем, что убийца не собирался подражать вот этому, – сказал Гарсия, ставя статуэтку, которую он держал в руках, обратно на столик. – Только Бог знает, кому он подражал.

Осмотрев все статуэтки, Хантер пробежал взглядом по корешкам стоящих на полках книг. Почти все они имели отношение к юриспруденции и праву, но несколько томиков были посвящены гончарству и керамике. В двух речь шла о современной скульптуре. Хантер снял одну книгу с полки и пролистал несколько страниц.

– Ты думаешь, убийство на самом деле имеет какое‑то отношение к тому, что Николсон сказал медсестре? – спросил Гарсия. – Все эти желания с кем‑то примириться и открыть какую‑то правду…

– Не уверен. У каждого из нас есть свои секреты. Но одни секреты куда важнее других. Один из своих секретов Деррик Николсон считал ужасно важным… Воспоминания о нем тревожили его настолько, что этот человек не хотел умирать, прежде чем не исправит что‑то и не обретет душевный покой.

Хантер нарисовал в воздухе знак вопроса.

– Хочешь сказать, что это что‑нибудь да значит? – спросил Гарсия.

– Без сомнения, – ответил ему напарник. – К сожалению, мы не знаем, смог Деррик Николсон обрести душевный покой или нет.

– Согласно показаниям медсестры, он говорил о том, что мечтал о душевном покое, между первой и второй неделями ее работы у Николсона. С этого времени он виделся только со студенткой, которая ухаживала за ним по выходным, своими дочерьми и еще двумя мужчинами.

Хантер кивнул.

– Брэдли и нашим таинственным кареглазым незнакомцем шести футов ростом. – Поставив книгу на полку, он потянулся за второй. – Возможно, окружной прокурор знает, кто он. Завтра я с ним поговорю.

– Эмми жила в комнате наверху, – сказал Гарсия, – а Мелинда – над гаражом вне дома. Не думаю, что убийца случайно избрал для своего черного дела выходные.

– Конечно нет. – Взгляд Хантера непроизвольно метнулся сначала к потолку, а затем обратился на стены. – Пока не понимаю откуда, но убийца знал привычки людей, живущих в этом доме. Он знал, когда они приезжают, а когда уезжают. Он знал, что дочери навещают Деррика Николсона каждый день, проводят в доме у отца несколько часов, а затем возвращаются к себе. Он знал, когда старик останется в доме один, и нанес удар в самое подходящее время. Он, вполне вероятно, знал, что охранную сигнализацию обычно не включают, а Деррик Николсон не любит кондиционеров, поэтому балконная дверь, ведущая в его спальню, в это время года будет приоткрыта.

– А это значит, что убийца следил за домом, – сказал Гарсия, – причем не один день.

Хантер повел головой, словно взвешивал слова Гарсии.

– Ты думаешь, что не все так просто? – спросил Гарсия.

Хантер кивнул.

– Убийца бывал здесь и был знаком с членами семьи покойного.

Поиск по сайту: