Глава 31

Хантер надел старые джинсы и белую футболку. Хлопчатобумажная ткань подобно второй коже обтянула его широкие плечи и грудь. Повсюду были разбросаны бумаги, журналы и книги. Хантер подумал, что не мешало бы прибраться хотя бы в гостиной, но в дверь уже постучали. Мужчина потянулся к тактическому «Хеклер‑унд‑Кох» сорок пятого калибра, проверил предохранитель и сунул пистолет за ремень джинсов.

Детектив подошел к входной двери. Три стука.

– Роберт, это Алиса, – раздался женский голос снаружи.

Отперев замок и сняв дверную цепочку, мужчина приоткрыл дверь.

Алиса Бомонт с черным дипломатом в руках стояла в дверном проеме. Она распустила волосы, и теперь они сверкали даже в приглушенном свете прихожей. Сейчас женщина совершенно не походила на юриста. Вместо строгого костюма на ней были узкие синие джинсы, черный хлопчатобумажный топ с глубоким вырезом и черные, до колен сапоги с квадратными каблуками. Косметикой Алиса по‑прежнему не злоупотребляла, но теперь ее макияж казался все же более тщательно подобранным. Цветочный, соблазнительный запах духов…

Хантер молча окинул женщину оценивающим взглядом.

– Можно мне войти или мы поговорим в подъезде?

– Извините. Конечно, заходите.

Хантер отступил вправо и сделал приглашающий жест.

Квартира утопала в полумраке. Светилась лишь настольная лампа.

Алиса бегло осмотрела небольшую комнату.

– Мило… уютно… – без тени сарказма в голосе произнесла она. – Вот только не мешало бы прибраться.

Затворив за женщиной дверь, Хантер направился вглубь квартиры.

– А вы по ночам не спите? – спросил он.

Алиса хихикнула.

– Заснуть после того, что я сегодня видела? После всех этих теневых марионеток? Вы ведь, как я поняла, поехали на место предполагаемого второго убийства. – Женщина покачала головой. – Даже если бы я захотела, все равно не смогла бы отвлечься.

Хантер не стал с ней спорить и отвел взгляд.

Алиса ждала, но мужчина продолжал хранить молчание.

– Ваш капитан права? Он снова убил?

Хантер кивнул.

– Еще одна «скульптура»?

Детектив снова кивнул.

Алиса тяжело вздохнула.

– Мне точно надо выпить.

Она поставила дипломат на пол.

– Боюсь, у меня небольшой выбор. Шотландский виски или пиво? Больше у меня ничего нет.

– Пиво – то, что нужно.

Хантер вытащил из холодильника бутылочку, открыл ее и протянул Алисе.

Женщина несколько секунд стояла, глядя на бутылку, а затем вернула ее Хантеру.

– А стакан можно?

Роберт кивнул в сторону навесного шкафчика над кухонной раковиной.

– Пожалуйста.

Алиса открыла дверцы. Там обнаружились две кружки, высокий стакан с логотипом «кока‑кола», четыре маленькие рюмочки и шесть бокалов без ножки для виски. Женщина выбрала высокий стакан.

Они вернулись в гостиную. Хантер налил себе немного шотландского виски.

– Вы сказали, что знаете, в чем смысл этих теневых марионеток. Я вас внимательно слушаю.

Алиса отхлебнула пива.

– Хорошо. Когда вы с Карлосом ушли, я никак не могла выбросить из головы «скульптуру» и теневых марионеток. То, что вы говорили, имеет смысл. Понять, что стоит за этими образами, можно, лишь определив, что за птицу или какого представителя семейства псовых символизируют эти тени.

Хантер кивнул и указал рукой на диван. Сев, Алиса потянулась за дипломатом.

Детектив пододвинул один из сосновых стульев, прежде стоявший у обеденного стола, развернул его и уселся лицом к спинке, зажав ее между ногами.

– Ну… Короче говоря, когда вы уехали, я продолжила работу, – сказала Алиса. – Я поискала в Интернете подходящих псовых и птиц среднего размера. Как вы и предполагали, ворона, ворон, галка и еще кое‑кто. Я сравнила их изображения. – Запнувшись, она сразу же уточнила: – Вернее, их силуэты.

– И что же?

– Много чего. – Открыв дипломат, Алиса вытащила оттуда кипу листов бумаги. – Каждое из проверенных мною животных символизирует, по крайней мере, несколько отвлеченных понятий. Чем больше я этим занималась, тем более сложным казалась мне эта головоломка. Поискав в других культурах и расширив временные рамки, я вообще с головой утонула во всей этой символике.

Брови Хантера вопросительно приподнялись.

– Например, – Алиса положила листок бумаги на кофейный столик между ними, – разные индейские племена воспринимали койотов и волков по‑своему. Для одних они были добрыми богами, для других – злыми духами, иногда чем‑то сродни дьяволу. Неслучайно как в комиксах, так и в серьезных произведениях изобразительного искусства большинство демонических существ – Сатана, Вельзевул, Азазель и другие – имеют в себе нечто волчье.

Хантер взял листок и торопливо его прочитал.

– В древнеегипетской мифологии Анубис, бог с головой шакала, ассоциируется с мумификацией и жизнью после смерти.

Детектив, кивнув головой, произнес:

– Судя по древнеегипетским текстам, Анубис был очень важным богом, богом мертвых. Впоследствии его место занял Осирис.

Пришло время Алисе вопросительно на него посмотреть.

Хантер пожал плечами.

– Я много читаю.

– В нескольких культурах, возникших в разных уголках земного шара, ворон, подобно летучей мыши, считается порождением тьмы. В этой ипостаси он символизирует тайну, замешательство, злобу, ненависть, агрессию – короче говоря, все, что приписывается темной стороне.

Она положила второй листок бумаги на кофейный столик.

Хантер взял его в руки.

– Общепринятое понятие, которое связывают с образом ворона или вороны, – Алиса, подобно школьной учительнице, желающей подогреть любопытство учеников, сделала паузу, – это смерть. В некоторых культурах ворону или ворона посылают к врагу для того, чтобы уведомить его: он приговорен к смерти. Иногда присылали живую птицу, иногда только ее голову. В Южной и Центральной Америке эта традиция существует до сих пор.

Женщина показала нужный абзац на листке, зажатом в руке у Хантера. Детектив кивнул, отхлебнул из стакана виски и уже в молчании дочитал страницу до конца.

– Прежде чем я продолжу, мне хотелось бы кое на что указать, – сказала Алина.

– Слушаю.

– Я никак не могу взять в толк, зачем возиться с этими так называемыми «скульптурами» и теневыми марионетками. Если преступнику хотелось пообщаться, он вполне мог бы оставить какую‑нибудь надпись на стене. Той бедной студентке он ведь написал. Зачем рисковать, тратить драгоценное время ради того, чтобы оставить после себя ниточку, потянув за которую, его можно будет поймать?

Хантер медленно водил головой из стороны в сторону. Даже после душа и виски добиться полного расслабления трапециевидной мышцы ему не удалось.

– Обычно когда преступники, как вы выразились, оставляют после себя ниточки, – начал детектив, – они преследуют одну из двух главных целей. Во‑первых, они хотят покуражиться и утереть нос полиции. Они считают себя ужасно умными и хитрыми. Преступники верят, что полиция никогда не сможет их поймать. Преступление для них – разновидность азартной игры. Оставляя после себя подсказки, они повышают тем самым ставки.

– Они считают себя равными Богу? – спросила Алиса, вспомнив, что сказал им друг‑искусствовед.

– Иногда такое случается.

Подумав немного, женщина поинтересовалась:

– А какова вторая главная цель?

– Сбить полицию со следа. Оставленные нам ниточки никуда на самом деле не ведут, но мы этого не знаем. Преступникам известно: если они оставят после себя нечто на первый взгляд важное, мы просто обязаны будем с этим разобраться. Таковы уж правила. Они надеются, что полицейские будут впустую тратить драгоценное время на, скажем так, расшифровку каких‑нибудь фальшивых кодов или головоломок.

– И чем замысловатее загадка, тем больше времени потеряет полиция?

– Вот именно.

Алиса пристально вгляделась в лицо Хантера.

– Но вы не верите, что наш убийца один из этих?

– Нет, не верю. Но есть вероятность, что убийца настолько сбрендил, что мнит себя неуязвимым и неуловимым, равным Богу.

– Однако вы в этом не уверены?

– Нет, – не колеблясь ответил Хантер.

– Так что же вы все‑таки думаете?

Бросив взгляд на свой стакан, мужчина посмотрел Алисе в лицо.

– Я считаю, что убийца проделывает всю эту работу не просто так. Для него это очень важно. Мы пока что не понимаем его мотивов, но я уверен в своей правоте. Эти «скульптуры» и теневые марионетки имеют непосредственное отношение к убийце, жертве или способу, с помощью которого было совершено преступление. Убийца не собирается позабавиться, бросить полиции вызов или пустить нас по ложному следу. Преступник не хочет предстать в чужих глазах умнее, чем есть на самом деле. Просто, с его точки зрения, без «скульптур» его поступки лишены полноты, законченности…

Алиса нервно заерзала. Слишком уж неутешительными были подобного рода выводы.

– Что еще?

Она положила третий, последний лист на столик.

– Кое‑что очень интересное. Вполне возможно, это то, что мы ищем.

Хантер нагнулся и посмотрел на текст.

– Я вспомнила, что Деррик тоже интересовался мифологией. Он никогда не упускал возможности провести аналогию или привести мифологическую цитату как в обычном разговоре, так и во время суда. Поэтому я выстрелила наугад…

– И?..

– Я узнала, что койот разделяет многие черты, которые в мифологии приписывают ворону, – сказала Алиса, – скорость, мудрость, хитрость, но… вместе они обозначают…

Женщина указала нужное место на странице.

Хантер прочел: «Фигуры койота и ворона, стоящие рядом, символизируют лгуна, ловкача, плута, человека, который обманывает и предает других людей».

Поиск по сайту: