Глава 73. «Кампанила» на авеню Сауз‑Ла‑Брэа была превосходным итальянским рестораном, выдержанным в определенном стиле

«Кампанила» на авеню Сауз‑Ла‑Брэа была превосходным итальянским рестораном, выдержанным в определенном стиле. Своеобразная импровизация на тему небольшой средиземноморской деревушки с колокольней, огороженным внутренним двориком, фонтаном в центре и маленькой пекарней.

– Я и не знал, что ты любишь такие места, – сказал Хантер, когда они уселись за стоящим на внутреннем дворе столиком.

– Ты обо мне еще многого не знаешь.

По губам женщины скользнула легкая улыбка, но Алисе не хотелось, чтобы ее спутник задумался над значением произнесенных ею слов, поэтому она добавила:

– Когда‑то я часто сюда приходила. Я люблю итальянскую кухню, а шеф‑повар здесь – выше всяких похвал, возможно, лучший в этой части города.

Хантер не собирался спорить.

– А сейчас ты сюда редко приходишь?

– Не так часто, как раньше. Итальянскую кухню я люблю, как и прежде, но моложе я не становлюсь, поэтому приходится следить за тем, что ешь. Сбросить лишний вес уже не так просто, как раньше.

Роберт развернул салфетку и положил ее на колени.

– Не думаю, что тебе надо худеть.

Алиса замерла и хитро на него посмотрела.

– Это был комплимент?

– Да. И в то же время чистая правда.

Алиса заправила спадающие на лицо пряди за уши, а затем тряхнула головой, и волосы, взметнувшись, рассыпались по левому плечу: застенчивый и в то же время кокетливый жест. Впрочем, он остался незамеченным.

– Будем заказывать? – спросил Хантер.

– Да.

Произнесено это было, впрочем, без особого энтузиазма.

Они заказали спагетти: Роберт с овощным соусом примавера, а Алиса – с «особыми» пикантными фрикадельками от шеф‑повара и сушеными томатами. На двоих они взяли бутылку красного вина и во время ужина старались не говорить о расследовании.

– Почему ты так и не женился, Роберт?

Вопрос был задан в конце ужина, когда официант разлил остатки вина по бокалам.

– Как я уже говорила, большинство девочек в школе были в тебя влюблены. Я уверена, что у тебя было немало возможностей найти себе жену.

Отхлебнув вина, Хантер пристально посмотрел на Алису. В ее глазах горел неподдельный интерес репортерши, которая раскручивает новую историю.

– Моя работа и семейная жизнь плохо сочетаются между собой.

Алиса сжала губы и поморщилась.

– Это самая жалкая отговорка из всех, которые я когда‑либо слышала. Я встречала женатых копов.

– Согласен. Но многие в конце концов разводятся, не выдержав давления, которое оказывает работа.

– Но они, по крайней мере, пытаются что‑то сделать, а не прячутся за отговорками. Как говорится в старой поговорке: «Лучше любить и потерять свою любовь, чем вообще никогда не любить».

Хантер пожал плечами.

– Я не знаю такой поговорки.

– Чушь.

Улыбка его выдала.

– А как же Карлос? – спросила Алиса. – Он женат. Ты считаешь, что жена со временем уйдет от него, устав от его работы?

– Некоторым людям всегда везет. По крайней мере, им посчастливилось встретить человека, с которым они смогут прожить душа в душу всю жизнь. Карлос и Анна – живой тому пример. Не думаю, что можно найти более подходящую супружескую пару, сколько ни ищи.

– И тебе не удалось встретить свою половинку, ту, с кем бы тебе хотелось провести остаток дней?

В памяти Хантера промелькнуло одно лицо, прозвучало одно имя… В груди потеплело, но как только воспоминания о случившемся всплыли на поверхность, его сковал ледяной холод.

– Нет.

Хантер не отвел глаз, но был уверен, что взгляд его выдал.

Алиса заметила… сначала нечто нежное, потом – жесткое, леденящее, преисполненное боли. Несмотря на любопытство, она поняла, что не имеет права продолжать задавать вопросы.

– Извини.

Отвернувшись, Алиса сменила тему разговора, прежде чем пауза стала неловкой.

– Значит, ничего нового о втором теневом изображении ты не узнал?

– Нет, не узнал.

– Послушай… Думаешь, мы правильно поняли значение первой «скульптуры»? Угадали, что убийца хотел сказать нам с помощью ворона и койота? Он считает Деррика Николсона предателем и лжецом. – Женщина подняла руку, останавливая готовый сорваться с губ Хантера вопрос. – Я знаю, что, пока мы не поймаем убийцу, мы не выясним это до конца, но что ты все же обо всем этом думаешь? Мы правы?

Хантер уже догадался, к чему она клонит.

– Да.

– Но ты сомневаешься насчет того, что значат отбрасываемые второй «скульптурой» тени?

– Да.

Алиса сделала глоток вина.

– Ты, Карлос и я несколько часов рассматривали эту «скульптуру» и отбрасываемые ею тени, стараясь понять, что же она означает. Не думаю, что там есть что‑нибудь, кроме того, что мы уже обнаружили. Даже капитан с нами согласилась. Почему ты решил, что на этот раз мы ошибаемся? Почему бы не предположить, что убийца просто хочет сообщить нам о том, что собирается разделаться еще с двумя людьми?

Подошел официант и начал убирать со стола грязную посуду. Хантер подождал, пока тот не закончил и не ушел.

– Как по мне, это объяснение не вяжется с первым. Я не вижу в нем особого смысла.

Глаза Алисы расширились.

– Смысла? А что в этих убийствах вообще имеет смысл? Роберт! Мы имеем дело с маньяком, у которого больное эго. Он рубит людей на куски, а затем составляет из них безумные скульптуры‑головоломки. Какой тут вообще, к черту, может быть смысл?

Хантер быстро оглядел ближайшие столики, проверяя, не слышал ли кто‑нибудь слов Алисы. От волнения она говорила громче, чем обычно. Похоже, окружающих больше интересовали еда и вино, чем их разговор. Детектив снова посмотрел на Алису.

– Это нам кажется, что в действиях преступника нет никакого смысла, потому что мы не понимаем его логики, а вот он считает совсем по‑другому.

Алиса молча взвешивала услышанное.

– Теперь я, кажется, понимаю. Ты стараешься думать так, как должен был бы думать убийца, увидеть во всех его действиях смысл, доступный только ему.

– Прошла неделя, и пока у меня ничего не выходит.

– Не скромничай.

Женщина положила руку на стол. Кончики ее пальцев коснулись тыльной стороны ладони Хантера.

– Ты и так сделал больше, чем при таких обстоятельствах можно было бы надеяться. Если бы не ты, мы до сих пор с недоумением разглядывали бы эти «скульптуры» со всех сторон.

Хантер молча изучал ее.

– А теперь ты делаешь мне комплимент?

– Нет, это чистая правда. Но что ты имел в виду, когда сказал, что наше объяснение по поводу второй тени не вяжется с первым.

– Хотите взглянуть на меню с десертами? – спросил, подойдя к их столику, официант.

Алиса, даже не посмотрев в его сторону, отрицательно покачала головой. Хантер дружески ему улыбнулся.

– Спасибо. Думаю, мы уже и так достаточно съели. Для десерта у нас места не осталось.

– Prego,[28]– ответил официант и удалился.

– Почему не вяжется? – настаивала Алиса.

– Если мы правы относительно первого теневого образа, то убийца хочет сказать нам, что считает Деррика Николсона лжецом.

Алиса, погрузившись в раздумья, откинулась на спинку стула.

– Если же предположить, что и во второй раз мы не ошиблись, то получается, что убийца уже не хочет поделиться с нами своим мнением об Эндрю Нэшорне.

Алиса начала понимать.

– Если мы правы, то преступник делится с нами мнением о себе. Он считает себя дьяволом, смотрящим сверху вниз на своих жертв.

Хантер кивнул.

– Да, но я не понимаю, зачем ему это понадобилось. Думаю, в наши предположения закралась ошибка. Убийца хочет, чтобы мы посмотрели на совершаемые им преступления с его точки зрения. Он хочет, чтобы мы поняли, зачем, а вернее за что он убивает этих людей; поняли, что он считает Николсона лжецом; поняли, что, возможно, когда‑то судья его предал. Только в этом случае его поступки имеют хоть какой‑то смысл.

– Но говоря нам, что он является злобным, мстительным дьяволом…

– И‑и‑и?..

Алиса нахмурилась.

– Думаешь, что и второй «скульптурой» убийца хотел выразить свое отношение к жертве?

– Не исключено.

– Получается, он считал Нэшорна дьяволом, рогатым человеком? А как насчет четырех маленьких фигурок – двух стоящих и двух лежащих? Что они могут означать?

Ответа у Хантера не нашлось.

Поиск по сайту: