Глава 55. Гарсия вытащил лист формата А4 из второй папки и протянул его напарнику

Гарсия вытащил лист формата А4 из второй папки и протянул его напарнику.

– Что касается посетителей, то тут Сандсу похвастаться нечем. В первые годы заключения к нему четыре раза в год приезжал один и тот же человек.

Хантер заглянул в отчет.

– Его мать?

– Совершенно верно. Отец Сандса так ни разу его и не навестил, впрочем, учитывая то, какие у них были отношения, это и неудивительно. А последние три с половиной года отсидки к нему вообще никто не ездил.

– Не очень‑то общительный мужик.

– Это точно. Его единственным другом был Ортега, а того уже перевели в Сан‑Квентин.

– А как насчет сокамерников? – спросил Хантер.

– Крутой как яйцо авторитет по имени Гури Красникви, – сказала Алиса.

– Я слышал об албанском авторитете, большом криминальном боссе с такой фамилией.

– Это он.

Гарсия рассмеялся.

– У нас больше шансов увидеть единорога по дороге домой, чем поговорить с албанским криминальным авторитетом.

Несмотря на шутливый тон, Хантер понимал: Гарсия говорит то, что думает.

– На шестом году заключения Сандс получил двойной удар, – сообщила Алиса. – Сначала, после шестнадцати лет отсрочек, смертный приговор Ортеги был приведен в исполнение и ему сделали смертельную инъекцию, а потом, через полгода, мать Сандса умерла от аневризмы мозга. После этого больше никто не приезжал его проведать. Ему разрешили присутствовать на похоронах матери в сопровождении усиленной полицейской охраны. На похороны пришло всего десять человек. Сандс и словом не перекинулся со своим отцом. Он не проявлял чувств на людях… Не было замечено ни единой слезинки…

Хантера такое поведение не удивило. Кен Сандс считал себя крутым парнем, а для крутых парней репутация – превыше всего. Он ни за что не стал бы выказывать свое горе, тем более плакать на глазах у собственных тюремщиков и отца, даже если его горе было вызвано смертью матери. Если Сандс и плакал, то плакал в одиночестве, у себя в тюремной камере.

Встав со стула, Гарсия вышел в центр комнаты.

– Ладно, все это интересно, но не идет ни в какое сравнение с… – Он кивнул на папку, которую держал в руках. – Как известно, пенитенциарная система штата как орган социальной реабилитации и социализации предоставляет заключенным право на бесплатное профессиональное и специальное обучение, заочные курсы, производственную практику, если есть такая возможность. Официально все это называется программой профессионального обучения. Ее разработчики заявляют, что с помощью этой программы возможно воспитать в заключенных трудолюбие, ответственность и способствовать их самоусовершенствованию. На практике, конечно, все не так просто…

– Понимаю, – сказал Хантер, сложив руки на груди.

– Некоторые заключенные могут также по желанию и с разрешения администрации тюрьмы заниматься на курсах заочного обучения. Несколько американских университетов присоединились к этой программе, предлагая заключенным большой диапазон различных курсов для получения высшего образования.

– И Сандс учился на таких курсах, – сделал предположение Хантер.

– На двух. Сидя в тюрьме, он получил два университетских диплома.

Брови Хантера удивленно приподнялись.

– Сандс получил диплом психолога колледжа искусств и наук при Вашингтонском американском университете и… – Гарсия сделал паузу и, сохраняя интригу, бросил на Алису многозначительный взгляд, – диплом младшего специалиста по сестринскому делу и уходу за больными в Массачусетском университете. Для получения такого диплома не нужно никакого практического опыта, зато этот курс предоставлял Сандсу доступ к книгам, которых просто не может быть в тюремной библиотеке.

Хантер ощутил приятный зуд во всем теле.

– Помните, что я говорила: в школе оценки у Сандса были куда лучше, чем можно ожидать от члена уличной банды? – спросила Алиса.

– Да.

– Он отлично справился в обоих случаях – диплом с отличием по психологии и хорошие оценки по медицине. – Женщина начала нервно поигрывать серебряным браслетом с брелоками, висящим у нее на правом запястье. – Если нам нужен подозреваемый с познаниями в области медицины, Сандс нам подходит как никто другой… Но это еще не все…

Глядя Хантеру прямо в глаза, Алиса принялась за свой кофе. Роберт бросил на напарника вопросительный взгляд.

– Заключенным неохотно разрешают бездельничать в свободное время, – вернувшись к своему столу, сказал Гарсия. – Им настоятельно советуют заниматься чем‑нибудь полезным, например читать, рисовать и так далее. В Ланкастерской тюрьме штата Калифорния есть несколько так называемых, – здесь Гарсия нарисовал пальцем в воздухе вопросительный знак, – «кружков личностного роста». Сандс много читал, регулярно заказывал в библиотеке все новые и новые книги…

– Трудность в том, – вступила в разговор Алиса, – что списки заказываемых заключенными книг содержатся не в электронном виде, а значит, заполучить их, взломав систему, я просто не смогла. Придется подождать, когда из Ланкастера ответят на наш запрос.

– Сандс также проводил много времени в спортивном зале, – вернулся к записям из папки Гарсия, – но, когда он не читал и не учился на курсах корреспондентского обучения, он полностью отдавался своему хобби, которым увлекся уже находясь в тюрьме.

– И какому же?

Хантер подошел к бачку с охлажденной питьевой водой и налил себе стакан.

– Искусству.

– Да, но не живописью или графикой.

Видно было, что Алиса хочет, чтобы Роберт догадался сам.

– Скульптурой, – сказал детектив.

Гарсия и Алиса закивали.

Хантер решил ничем не выдавать своей радости. Он прекрасно понимал, почему штат Калифорния затеял всю эту возню с социализацией заключенных, настоятельно рекомендуя каждому заключенному заняться чем‑нибудь креативным, созидательным. В каждой тюрьме штата имелся большой выбор кружков по искусству, в которые администрация старалась вовлечь всех заключенных. Впрочем, последние не особо упирались. В конце концов, это позволяло им развеяться и убить время. В калифорнийских тюрьмах наибольшей популярностью пользовались рисование красками, графика и скульптура. Многие заключенные занимались всеми тремя видами творчества.

– А где Сандс сейчас, мы пока не знаем? – предположил Хантер.

Алиса отрицательно покачала головой.

– Такое впечатление, будто он сквозь землю провалился, как только вышел за ворота тюрьмы. Никто о нем ничего не знает.

– Всегда найдется кто‑то, кому что‑нибудь известно, – не согласился с ней Хантер.

– Это уж точно, – нажимая на кнопки клавиатуры, сказал Гарсия.

Ожил стоявший возле его стола принтер.

– А вот последний список, который ты запрашивал, – сказал Карлос и, взяв распечатки, подал их Хантеру. – Это те, кто жил с Сандсом в одном тюремном блоке за все время его отсидки. Здесь более четырех сотен имен. Посмотри на вторую страницу. Узнал кого‑нибудь?

Алиса бросила на Гарсию удивленный взгляд.

– Когда ты это читал, то не сказал мне, что тебе кто‑то знаком из этого списка.

Гарсия улыбнулся.

– А ты у меня об этом и не спрашивала.

Хантер, перевернув страницу, пробежал глазами по списку. Ближе к концу он остановился.

– Ну и шуточки…

Поиск по сайту: