Глава 32. Полицейская сирена взревела вдали, нарушив зловещую тишину, которая воцарилась в гостиной Хантера

Полицейская сирена взревела вдали, нарушив зловещую тишину, которая воцарилась в гостиной Хантера. Алиса всматривалась в невозмутимое лицо детектива, но ничего не смогла на нем прочитать.

– Убийца хочет, чтобы мы узнали, что он думает о Деррике, – сказала Алиса. – Он хочет сказать нам, что считает Деррика лжецом и предателем. – Она подняла руку, призывая Хантера к молчанию. – Я знаю, что вы хотите сказать. Покойный был юристом, а многие люди считают всех юристов лжецами и обманщиками.

Хантер ничего не ответил.

– Вот только Деррик Николсон не относился к категории пройдох, которые докучают людям и живут за чужой счет. Он был государственным обвинителем. У него был один‑единственный работодатель – штат Калифорния. Его работа состояла в преследовании преступников, задержанных полицией Лос‑Анджелеса или штата. Его доходы не зависели от того, выиграет он дело или проиграет, сколько денег удастся выжать у проигравшей стороны.

Хантер молчал.

Алиса оживилась.

– Вряд ли убийца считает лжецом и предателем себя. Думаю, он имеет в виду Деррика, но не просто из‑за его профессиональной деятельности… Тут что‑то другое. Однако я пока не знаю что…

– А как насчет списка преступников, которых осудили при участии Николсона? Что‑нибудь из этого есть? – спросил Хантер.

– Пока никаких зацепок, – поднимаясь с дивана, сказала Алиса. – Никто из выпущенных на свободу осужденных или родственников тех, кто до сих пор отбывает свой срок, кажется, не способен на такое ужасное злодеяние, но если и есть какая‑нибудь зацепка, я обязательно ее обнаружу. Вы не против, если я схожу за пивом?

Женщина кивнула в сторону кухни.

– Пожалуйста, без церемоний.

Алиса открыла холодильник Хантера и нахмурилась, обнаружив, что он почти пуст.

– Ух ты! Чем же вы питаетесь? Протеиновыми коктейлями, шотландским виски и… – она окинула взглядом кухню, – воздухом?

– Диета настоящих чемпионов, – пошутил Хантер. – А как насчет тех, кого Николсону не удалось засадить за решетку? Как насчет тех, кто улизнул благодаря технической ошибке? Как насчет жертв обвиняемых? Они ведь могли решить, что правосудие не свершилось. А вдруг кому‑нибудь из них пришло в голову отомстить? Вдруг они посчитали, что в провале виновен Николсон?

Налив в стакан пиво, Алиса вернулась в гостиную.

– Ну, пока что у меня не было времени со всем этим разобраться, но если и есть связь между одним из судебных дел, которое вел Деррик, и его смертью, я, уж поверьте мне, ее найду.

Взгляд Хантера не отрывался от Алисы. Чувствовалось, что ее самоуверенная манера говорить не имела ничего общего с наглостью и высокомерием. Это было странно, если учитывать тот факт, что Алиса Бомонт работала в одном из самых высокомерных и склонных к повышенному самомнению органов правопорядка в штате Калифорния, в офисе окружного прокурора Лос‑Анджелеса. Нет, ее самоуверенность не основывалась на словоблудии. Она имела природное происхождение. Алиса уверена в себе, потому что точно знает, на что способна.

– А второй убитый, – отхлебнув из стакана, спросила женщина, – тоже был адвокатом или прокурором?

Хантер поднялся на ноги и подошел к окну.

– Хуже. Он был местным копом.

Глаза Алисы расширились от удивления, а в голове лихорадочно стали возникать образы грядущих последствий.

– Его звали Эндрю Нэшорн, – сказал Хантер.

– Он был детективом?

– Лет восемь как перестал им быть.

Женщина еще раз отпила из стакана и спросила:

– Почему?

– Нэшорна ранили во время преследования подозреваемого в Инглвуде. В результате – месяц в больнице, полгода на больничном и навсегда испорченные легкие. После этого он уже не мог заниматься оперативной работой. Бывший детектив решил заняться канцелярской работой в Южном райотделе.

– А сколько времени он проработал детективом?

Хантер видел, что она все схватывает на лету.

– Десять.

Лицо Алисы озарила та же догадка, которая пришла в голову детективу еще несколько часов назад.

– Он и Деррик могли работать по смежным делам или даже по одному и тому же делу, – предположила она. – Десять лет – долгий срок. За это время можно поймать много преступников.

Хантер не мог с ней не согласиться.

– Деррик проработал в прокуратуре двадцать шесть лет, – продолжала развивать свою мысль Алиса. – Есть вероятность того, что он был обвинителем на процессе человека, которого… Как имя жертвы?

– Эндрю Нэшорн.

– Которого Нэшорн арестовал.

Хантер вновь согласился с ней.

– Это может быть нашей первой зацепкой… даже прорывом… Я все проверю и скажу, если что‑то найду.

Мужчина взглянул на часы.

– Хорошо, но не сейчас. Нам обоим нужно выспаться.

Алиса кивнула, но уходить не спешила. Она не отрываясь смотрела на Хантера.

– Вы говорили, что есть вторая «скульптура».

Хантер сохранял молчание.

– Вы ее тоже проверили? Какие тени она отбрасывает?

– Алиса! Вы слышали, что я вам только что сказал? Нам обоим нужно поспать, а вам надо хоть на время отвлечься.

– Ну же! Теперь у нас появилась еще одна ниточка, оставленная убийцей, еще одна теневая марионетка. Что она из себя представляет?

– Мы пока не знаем, – солгал Хантер.

– Уверена, что знаете! – возмущенно воскликнула Алиса. – Почему вы не хотите мне сказать?

– Потому что, если я вам скажу, вы поедете домой, сядете за компьютер и будете рыскать по Интернету до тех пор, пока на что‑нибудь не наткнетесь. А нам просто необходимо поспать! Это касается вас в первую очередь. Успокойтесь. Вашему мозгу просто необходимы несколько часов полного покоя, иначе вы рискуете выжечь себя дотла.

Алиса остановилась перед стоящим в гостиной сервантом. На полке в идеальном порядке располагались несколько фотографий. Женщина потянулась к крайнему справа снимку. Молодой улыбающийся Хантер стоял в мантии выпускника колледжа. Рядом с ним его отец улыбался с таким видом, словно говорил: «Сегодня я самый счастливый и гордый человек на всем земном шаре». Алиса улыбнулась и, поставив фотографию на место, посмотрела на Хантера.

– Ты совершенно меня забыл.

Поиск по сайту: