|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Компенсация ущерба от боли и страданий,проблема оценки человеческой жизни •, -'. и риск чрезмерной компенсации Отмечавшееся в первой главе смешение обывателем денежных и экономических убытков лежит в основе критики присуждения компенсаций (зачастую весьма существенных) за боль, причинение увечья, утраты подвижности и другие формы страданий, порожденных несчастными случаями, даже если заработки жертвы не изменились. Подобные ущербы создают альтернативные издержки. Люди готовы платить, чтобы предотвратить их, и требуют платы за риск несения этих ущербов. Компенсации за боль и страдания, даже когда они явно щедры, вполне могут оказаться недостаточными для жертв, получивших серьезные повреждения при несчастном случае. Поскольку потеря зрения или конечностей сокращает количество удовольствия, которое может быть куплено за доллар,50 зачастую необходима очень большая сумма денег, чтобы поместить жертву в то же положение относительного удовлетворения, которое она занимала до несчастного случая. Проблема является наиболее острой в случае смерти. Большинство людей не променяют свои жизни ни на что, меньшее бесконечно большой суммы денег, если обмен должен произойти немедленно, поскольку у них будет слишком мало времени, чтобы воспользоваться доходом от продажи. Тем не менее было бы неправильным утверждать, что надлежащая компенсация ущерба в случае смерти должна быть бесконечно большой. Это подразумевало бы, что оптимальное число летальных несчастных случаев должно быть нулевым или очень близким к нулю (почему такая оговорка?). Ясно, что люди не склонны коллективно или индивидуально нести издержки, необходимые для столь значительного сокращения числа летальных несчастных случаев. 50 Это пример того, как получение повреждений может сократить неденежные доходы от нерыночной деятельности. (См. п. 6.11.) Компенсация ущерба от боли и страданий... Суды решили неприятную проблему оценки жизни в основном путем игнорирования ее. Компенсация в случае смерти обычно сводится к компенсации денежного убытка оставшихся в живых (в некоторых штатах — к компенсации стоимости имущества умершего) плюс медицинских расходов и любых болей и страданий, испытанных жертвой перед смертью. Денежный убыток оставшихся в живых близких представляет собой утраченные заработки жертвы минус ее расходы на жизнь. Оценка в данном случае аналогична оценке в случае нетрудоспособности, за исключением того, что, поскольку личные расходы жертвы (на питание и т. д.) исчезают в результате смерти, а не нетрудоспособности, они вычитаются из суммы компенсации в случае смерти, но не вычитаются в случае нетрудоспособности. Имплицитно принимается допущение, что погибший человек не получал полезности от жизни!51 Очень часто, когда человек погибает или становится нетрудоспособным, проигрывают не только его близкие, но и работодатель. Работодатели инвестируют средства в обучение своих работников, которые (средства) они надеются вернуть за счет повышения производительности в результате обучения. Человеческий капитал, создаваемый таким образом, является столь же реальным активом работодателя, сколь и его оборудование, и его утрата связана со столь же реальными издержками. Некоторые иностранные суды косвенно признали это, присуждая компенсации работодателям при причинении ущерба работникам.52 Суды, руководствующиеся общим правом, обычно присуждали такие компенсации, но теперь они этого не делают, ошибочно рассматривая подобные компенсации как подразумевающие, что работодатель является «собственником» работника. Особенно трудной проблемой является оценка жизни ребенка. Хотя в данном случае может не быть отправной точки для оценки утраченных заработков, минимальной оценкой убытков родителей, 51 Однако наблюдается медленное движение, в основном в делах о федеральных гражданских правах, но не только в них, в сторону присуждения компенсации за утраченную полезность жизни («гедонистическая компенсация»). Обсуждение этого вопроса см. в работах Erin Ann O'Hara. Hedonic Damages for Wrongful Death: Are Tortfeasors Getting Away With Murder? 78 Geo. L.J. 1687 (1990); Thomas Havrilevsky. The Misapplication of the Hedonic Damages Concept to Wrongful Death and Personal Unjury Litigation, 4 J. Forensic Econ. 93 (1993); Richard A. Posner. Aging and Old Age 307-308 (1995); Sherwin Rosen, The Value of Changes in Life Expectancy, 1 J. Risk & Uncertainty 285 (1988). 52 Football Club de Metz c. Wiroth, 1956 Recueil Dalloz 723 (Cour d'Appel de Colmar); Camerlo c. Dassary et Demeyere, 1958 Recueil Dalloz 253 (Cour d'Appel de Lyon). Имеет ли значение, был ли у работника контракт фиксированной продолжительности с работодателем или он мог прервать работу в любой момент? Законодательство о неумышленном причинении ущерба которую можно использовать как основу для расчета компенсации им, являются их инвестиции денег и времени (последнее приводится к денежной форме посредством концепции рыночных альтернативных издержек) в воспитание ребенка до момента его смерти.53 Родители не инвестировали бы, если бы ожидаемая ценность ребенка для них была меньше издержек инвестиций. Конечно, ценность ребенка могла быть намного больше, но выяснение полной ценности связано с серьезными трудностями. Этот метод оценки становится менее надежным по мере того, как ребенок вырастает, поскольку родители компенсируют все большую часть своих инвестиций в форме неосязаемых услуг (ребенок весел, сообразителен, ласков), оказываемых им ребенком. С другой стороны, чем старше ребенок, тем легче предсказать его рыночный заработок. Проблема оценки в случае смерти может быть решена, если разделять ex ante и ex post изменения полезности, вызванные рискованной деятельностью. Если я неосторожно веду машину по улице, я создаю риск для жизни многих людей. Из исследований дополнительных премий к заработной плате, которых требуют работники, занятые рискованной деятельностью, и даже из ближе относящихся к делу исследований добровольного выбора людей между безопасностью и издержками, проявляющегося в готовности покупать индикаторы дыма, пользоваться автомобильными ремнями безопасности и т. д., мы кое-что знаем об издержках, с которыми люди косвенно связывают несение рисков получения увечья или смерти.54 Эти исследования можно использовать для оценки издержек моего опасного вождения, за которое я могу понести ответственность независимо от того, нанес ли я этим вред кому-либо. Компенсация ущерба, которую я должен буду выплачивать, не должна быть большей в случае, если моя машина действительно сбила кого-либо насмерть, так как по гипотезе жертва учитывала бы риск, если бы ей заплатили ex ante издержки моего опасного вождения; поэтому 63 Wycko v. Gnodtke, 361 Mich. 331, 339, 105 N.W.2d 118, 122 (1960); Breckon v. Franklin Fuel Co., 383 Mich. 251, 268, 174 N.W.2d 836, 842 (1970). 54 См., например, Richard Thaler & Sherwin Rosen. The Value of Saving a Liife: Evidence From the Labor Market, in Household Production and Consumption 265 (Nestor E. Terleckyj ed. 1975); W. Kip Viscusi. The Value of Risks to Life and Health, 31 J. Econ. Lit. 1912 (1993); Paul Lanoie, Carmen Pedro & Robert Latour. The Value of a Statistical Life: A Comparison of Two Approaches, 10 J. Risk & Uncertainty 235 (1995). Рискованная деятельность привлекает людей, которые имеют предпочтение опасности выше среднего (см. п. 6.6). Напротив, предпочтение опасности у людей, подвергающихся рискам, не связанным с деятельностью, как правило, является средним. Разумеется, всегда существует проблема того, что люди могут по незнанию недооценить (или переоценить!) небольшие риски. Подробнее об этом см. п. 13.4. Компенсация ущерба от боли и страданий... ее близкие, равно как и все остальные, кому нанесло вред мое вождение, будут иметь право на получение компенсации в размере этих издержек — и не более того. Заметим, что сумма ущерба ex ante, подсчитанная таким образом, не будет равна сумме ущерба пострадавшего, подсчитанной в системе общего права. Тот факт, что мое поведение могло подвергнуть каждого из 100 людей 1%-ному риску потери жизни, который в деле 0 неумышленном причинении ущерба при использовании традиционных методов оценки ущерба был бы оценен в 500 000 долл., не означает, что каждый из 100 потребовал бы от меня лишь 5000 долл., чтобы компенсировать риск. Даже если оставить в стороне антипатию к риску, поскольку большинство людей получают как неденежные, так и денежные доходы от жизни, они будут запрашивать за несение риска смерти более высокую цену, чем чисто денежный убыток от смерти, который обычно пытается компенсировать система общего права.55 Кроме того, существуют, по-видимому, непреодолимые практические трудности введения предлагаемого метода оценки ущерба в систему, в которой инициатива поиска правового возмещения принадлежит жертве. Многие из жертв опасного поведения при применении подхода ex ante даже не подозревают об опасности, и родственники погибшего не будут иметь стимула подавать в суд, если все, что они смогут получить, это ex ante премия за несение риска погибшим, обычно небольшая сумма. Еще одна возможность состоит в выведении издержек ex post из издержек ex ante. Предположим, мы знаем, что средний индивид требует 100 долл. за несение риска смерти величиной 0,0001. Можем ли мы из этого заключить, что он оценивает свою жизнь в 1 млн долл.? Можем, по крайней мере в целях подсчета надлежащей компенсации при несении маловероятного ущерба (т. е. при несчастных случаях), что и является нашей целью здесь. Если потенциальная жертва оценивает устранение этого риска в 100 долл., тогда любая мера предосторожности, которая исключит его с издержками, меньшими 100 долл., будет эффективной. (Иными словами, PL составляет 100 долл.) Так как Р = 0.0001, величина L, которую можно подсчитать путем деления 100 долл. (PL) на 0.0001 (Р), должна составить 1 млн долл. Если это та сумма, которую виновник, не принявший мер предосторожности, которые устранили бы риск с издержками, меньшими 100 долл., должен заплатить в случае, если его неосторожность стала причиной смерти, то будет иметь место правильная величина предотвращения. Так что 1 млн долл. 35 Не подразумевает ли предложенный метод вычисления (наряду с вариантом, предложенным ниже) уместность присуждения гедонистической компенсации (см. сноску 51 главы 6)? Законодательство о неумышленном причинении ущерба в данном случае будет правильной оценкой жизни для целей регулирования неумышленного причинения ущерба. Но этот подход неприменим, когда вероятность смерти высока. Тот факт, что некто требует лишь 100долл., чтобы согласиться идти на риск смерти величиной 0.0001, не подразумевает, что этот индивид потребует лишь 100 000 долл., чтобы согласиться идти на риск смерти, равный 10%, или 1 млн долл., чтобы пойти на верную смерть. Как мы говорили раньше, большинство людей не согласятся ни на какую сумму денег в обмен на свою жизнь. Но если мы сделаем из этого вывод, что ценность жизни бесконечна, то PL также станет бесконечным независимо от того, насколько мало Р. Это означает, что люди никогда не будут принимать никаких рисков — явно неадекватное описание человеческого поведения. Поэтому, как представляется, ценность жизни (откладываемая по вертикальной оси на рис. 6.3) растет быстрее риска смерти (на горизонтальной оси). Если бы любое увеличение риска приводило к одному и тому же уменьшению полезности, кривая, связывающая отрицательную полезность с риском, была бы прямой. Но это не так. Ее форма говорит о том, что люди, чтобы нести большой риск, будут требовать намного больше того количества, которое подсчитано умножением суммы денег, требуемой при несении небольшого риска, на приращение риска. Таким образом, cd на рис. 6.3 намного больше ab, хотя увеличение риска, компенсируемое cd(p4 — р3), равно увеличению риска, компенсируемому ab(p2 — р^)-56 Некоторые жертвы несчастных случаев получают мало полезности или не получают вообще от компенсации ущерба. Умерший или впавший в перманентную кому не получает полезности; жертва, признанная quadriplegic, может получить очень мало. В этих и многих других случаях несчастный случай снижает предельную полезность дохода жертвы. Рациональный индивид хочет получить как можно 56 Какой была бы форма кривой на рис. 6.3, если бы цена была бы не той ценой, которую принимающий риск требует за принятие риска, а ценой, которую он заплатил бы за предотвращение риска? Правило побочных выгод (побочных источников) больше за свой доллар и потому захочет переместить свой доход из периода после несчастного случая, когда его (дохода) предельная полезность низка, в период до несчастного случая, когда предельная полезность дохода высока.57 Это можно сделать путем налогообложения компенсаций в случае смерти или серьезной перманентной нетрудоспособности, поскольку налоговые поступления увеличат (возможно, позволив сократить другие налоги) располагаемый доход общества в целом, большинство членов которого, разумеется, еще не умерло и не потеряло трудоспособность. Почему этот метод должен быть лучше, чем установление потолка компенсационных выплат в подобных случаях? Почему он не должен уменьшить стимулы потенциальных жертв несчастных случаев к принятию мер предосторожности, а, напротив, усилить их? Но эта дискуссия подразумевает, возможно неоправданно,58 что надлежащей базой для определения предельной полезности дохода является состояние личности до несчастного случая. Если вместо этого пользоваться будущим состоянием нетрудоспособности, становится ясно, что, если это будущее состояние не будет необратимо коматозным, оно вполне может приписывать большую предельную полезность доходу в нетрудоспособном состоянии, чем было бы до несчастного случая, и тем самым не придавать меньшую ценность расходам на потребление в состоянии до несчастного случая. Рассматриваемое с этой точки зрения право выступает в качестве опекуна для личности в нетрудоспособном состоянии. Есть ли в экономической теории какие-либо возражения против анализа «множественных личностей»? Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.) |