Теория домохозяйства

Экономический анализ семьи основывается на представлении, соглас­но которому домохозяйство является не просто потребляющей, но и, что более важно, производящей единицей общества. Продовольствие, одежда, мебель, медикаменты и другие товары, которые домохозяй­ство покупает на рынке, являются исходными ресурсами для про­изводства пищи, тепла, любви, детей и других осязаемых и неося­заемых благ, которые представляют собой выпуск домохозяйства. Важнейшим исходным ресурсом этого производительного процесса является вовсе не рыночный товар; это прежде всего время, которым располагают участники домохозяйства, в частности, в традиционной семье — время жены.

¹ См. Judith Areen. Cases and Materials on Family Law (3rd ed. 1992); Homer H. Clark, Jr. & Carol Glowinsky. Domestic Relations: Cases and Problems (5th ed. 1995); Carl E. Schneider & Margaret F. Brinig. An Invitation to Family Law: Principles, Process and Perspective (1996).

Теория домохозяйства

Устойчивость семьи как общественного института говорит эко­номисту о том, что этот институт обладает важными свойствами обес­печения экономии ресурсов. Каковы могут быть эти свойства? Эконо­мия от масштаба (например, от совместного использования кухни)? Но их можно достичь (часто так и происходит) и за пределами брака; в любом случае, они намного меньше, чем издержки, связанные с приспособлением чьих-либо вкусов, режима и т. д. к вкусам и мане­рам поведения другого человека. Более важным фактором является то, что семья обеспечивает разделение труда, приносит выгоды от спе­циализации. В традиционной семье муж специализируется на неко­тором виде рыночной занятости (например, работает инженером), при­носящем доход. Этот доход можно использовать для покупки на рынке товаров, необходимых в качестве исходных ресурсов для производ­ства конечных продуктов домохозяйства. Жена посвящает свое время переработке рыночных продуктов (например, бакалейных товаров) в конечные продукты домохозяйства (например, обед). Специализиру­ясь на производстве, ориентированном на рынок, муж максимизирует денежный доход семьи, посредством которого покупаются необходи­мые семье рыночные продукты. Специализируясь на производстве до­мохозяйства, жена максимизирует ценность своего времени как ис­ходного ресурса в производстве конечных продуктов домохозяйства. Разделение труда — муж работает в течение полного рабочего дня на рынке рабочей силы, жена все это время работает в домохозяйстве — способствует максимизации общего реального дохода домохозяйства, позволяя мужу и жене специализироваться на взаимодополняющих видах деятельности. Этот же самый принцип заставляет нас полагать, что индивид, работающий половину времени как врач, а половину — как юрист, будет производить меньше половины общего выпуска двух людей, занимающихся этими видами деятельности и обладающих теми же способностями, но один из них работает полный рабочий день врачом, а другой — юристом. Люди, занимающиеся одним видом деятельности постоянно, имеют тенденцию выполнять соответствую­щие задачи лучше, чем люди, разделяющие свое время между не связанными друг с другом задачами.

Однако речь идет только о тенденции, как можно увидеть, если переформулировать тезис в экономических терминах экономии от масштаба. Если средние издержки производства некоторого объема выпуска, который может быть нерыночными продуктами домохозяй­ства или медицинскими услугами врача, снижаются по мере увеличе­ния объема выпуска, можно говорить о том, что данное производство характеризуется экономией от масштаба. Экономия от масштаба не является неограниченной; иначе имелся бы лишь один производитель каждого типа товара или услуги. Врач или юрист, которые попыта­лись бы работать 24 часа в сутки, столкнулись бы с серьезной отри­цательной экономией от масштаба; и для многих женщин работа

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

в домохозяйстве в течение всего времени приносит такую степень утомления, которая превосходит их большую эффективность в до­машней работе по сравнению с их мужьями.

Выгоды от специализации реализуются посредством торговли. Наиболее ясно это можно увидеть на примере брака, если сконцентри­роваться на основном его «продукте» — детях. Хотя многие браки и являются бездетными, лишь немногие из них становятся таковыми по сознательному выбору; трудно поверить, чтобы брак был широко распространенным институтом, если бы большинство людей не хоте­ли иметь детей. Воспитание детей требует, особенно в их первые годы, огромного количества родительского (традиционно материнского) вре­мени, и женщина, которая занята воспитанием ребенка, не имеет вре­мени для зарабатывания на рынке денег, необходимых для приобрете­ния комплементарных ресурсов (продовольствия, одежды, оплаты коммунальных услуг и т. д.). Таким образом, она «обменивает» свою работу по дому на работу мужа на рынке; он же «покупает» ее услуги по уходу за их общими детьми.

Хотя данный анализ упрощен допущением, что каждый из супру­гов полностью занят в соответствующей сфере, он не зависит от этого допущения. В самом деле, упоминание фактора утомления и более ши­рокое рассуждение, согласно которому экономии от масштаба как в ры­ночном, так и в домашнем производстве ограничены, подразумевает, что оптимальное разделение труда в браке может быть таким, что один из супругов будет работать полный рабочий день на рынке и часть времени дома, а другой супруг — часть времени на рынке и полный рабочий день дома. Как мы видим, в настоящее время для женщин важно укреплять свои позиции в браке путем достижения определенно­го положения на рынке труда, несмотря на происходящие от этого поте­ри выгод от специализации как самой женщины, так и ее мужа.

Должен ли быть мужчина основным рыночным производите­лем, а женщина — домашним? Нет. Вероятные причины того, что даже сегодня женщина чаще оказывается основным домашним про­изводителем, делятся на две группы. Во-первых, так как половая дис­криминация на рыке труда сокращает рыночные доходы женщины по сравнению с доходами мужчины, работа в домохозяйстве становит­ся более привлекательной для жены, чем для мужа. Во-вторых, так как женщины рожают детей и более приспособлены к уходу за ребен­ком (особенно в его младенчестве), издержки жены при работе в до­мохозяйстве меньше издержек мужа. Женщины, которые берут от­пуск, чтобы рожать детей и заботиться о них, даже если они делают это из соображений эффективности, при возвращении на рынок труда будут иметь более низкую среднюю заработную плату даже в отсут­ствие половой дискриминации (почему?).

Хотя брак можно назвать «партнерством», существуют важные различия между деловой и семейной организациями. Например, раз-

Теория домохозяйства

деление дохода в браке не может определяться относительной ценно­стью вклада каждого из супругов, как это должно быть в деловом партнерстве. Связанное с этим соображение (можете ли вы сказать, почему?) состоит в том, что специфические задачи в рамках домохо­зяйства не направляются и не контролируются иерархическим, бю­рократическим или даже контрактным способом. В браке существу­ет нечто, заменяющее механизмы управления экономической органи­зации. Экономисты, естественно, не называют этот фактор «любовью», но описывают как некую форму альтруизма. Альтруизм является состоянием, в котором благосостояние одного индивида является по­ложительной функцией от благосостояния другого индивида. Если Н любит W, то увеличение счастья, полезности или благосостояния (все это синонимы) W будет ощущаться Н как увеличение своего собственного счастья, полезности или благосостояния. Альтруизм облегчает взаимодействие; он является дешевой и эффективной за­меной формальных контрактных отношений. Но было бы ошибкой думать, что альтруизм является средством разрешения любого конф­ликта или предотвращения эксплуатации в брачных отношениях.² Даже если Н ценит полезность W, он может оценивать ее не так высоко, как оценивает собственную полезность. Предположим, издерж­ки еще одного часа домашней работы для W равны 10, а выгоды — 8. Предположим, полезность W входит в полезность Н с уменьшитель­ным фактором 50%, так что издержки этого дополнительного часа для него составляют лишь 5, и предположим, ценность этого часа для него составляет 9. Таким образом, Н получает чистую выгоду 4 от каждого дополнительного часа ее работы, & W — чистый убыток 2. На рынке Н компенсировал бы это W путем выплаты ей некоторой суммы между 2 (минимальная цена, которой она требовала бы) и 4 (максимальная цена, которую Н может заплатить). Что в браке опре­деляет, где в этом диапазоне произойдет сделка? Можно ли сказать с определенностью, что Н должен будет что-либо платить, чтобы побу­дить W работать еще один час?

Сокращение числа заключаемых браков и увеличение числа раз­водов говорит о том, что выгоды вступления в брак снижаются по сравнению с издержками. Предпочтение иметь много детей уменьши­лось в связи с сокращением детской смертности; требуется меньше рождений, чтобы иметь уверенность в достижении планируемого чис­ла растущих детей. Кроме того, возросли издержки воспитания детей. Среди прочих факторов появление дешевой бытовой техники, сокра­щающей количество домашнего труда, и увеличение количества про­фессий, не требующих большой физической силы, сократили издержки

² Как подчеркивается в работе Gillian К. Had field. Households at Work: Beyond Labor Market Policies to Remedy the Gender Gap, 82 Geo. L. J. 89, 96-98 (1993).

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

женщин, связанные с занятостью на рынке, и увеличили спрос на их услуги со стороны работодателей. Вызванный этим рост чистого до­хода, который женщины могут получать на рынке (заработная плата минус издержки занятости, включая потери времени, отведенного на работу в домохозяйстве), привел к росту альтернативных издержек выполнения роли жены-домохозяйки, так как эти издержки пред­ставляют собой чистый доход от деятельности на рынке, утраченный в связи с пребыванием дома. Так как продуктом домохозяйства, предъявляющим максимальные требования ко времени жены, явля­ются растущие дети, увеличение альтернативных издержек этого вре­мени сразу же отражается в увеличении теневой цены детей для домохозяйства.

Мы трактовали детей как конечный «продукт», но можно вме­сто этого трактовать их как исходный ресурс для производства дру­гих продуктов. С точки зрения экономиста, дети производятся: 1) как непреднамеренный побочный продукт сексуальной активности, 2) как инвестиции, приносящие доход, 3) как источник других услуг для родителей, 4) (в действительности это частный случай пункта 3) из инстинкта или желания сохранить вид или увековечить генетические характеристики, имя, память родителей. В эпоху широкого распро­странения контрацепции и абортов пункт 1 стал относительно неак­туальным; он никогда не был очень важным, за исключением случа­ев, когда право или обычай ограничивали сексуальную активность рамками брака. Пункт 2 был некогда важным в нашем обществе (как и сейчас в беднейших странах). Согласно общему праву, зарабо­ток ребенка на рынке до достижения им зрелого возраста принадле­жал родителям. Кроме того, они имели право претендовать на его поддержку в своей старости. Объявление детского труда вне закона и введение государственных и частных пенсионных схем привели к утрате актуальности пункта 2 и стимулировали поиск менее матери­альных услуг, которые родители могли бы получать от ребенка (на­пример, уважение). Пункты 3 и 4 дают наиболее правдоподобное объяс­нение желания иметь детей в современном обществе. Любовь к де­тям является частным случаем пункта 3: удовольствие, которые мы получаем от присутствия наших детей, является результатом «по­требления» неосязаемых «услуг», которые они оказывают нам.

Заключение и расторжение брака

Коммерческие партнерства являются добровольными контрактными ассоциациями. До определенной степени таковыми являются и бра­ки. Словосочетание «рынок браков» является подходящей метафо­рой для сложного процесса поиска индивидами партнеров по браку,

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

женщин, связанные с занятостью на рынке, и увеличили спрос на их услуги со стороны работодателей. Вызванный этим рост чистого до­хода, который женщины могут получать на рынке (заработная плата минус издержки занятости, включая потери времени, отведенного на работу в домохозяйстве), привел к росту альтернативных издержек выполнения роли жены-домохозяйки, так как эти издержки пред­ставляют собой чистый доход от деятельности на рынке, утраченный в связи с пребыванием дома. Так как продуктом домохозяйства, предъявляющим максимальные требования ко времени жены, явля­ются растущие дети, увеличение альтернативных издержек этого вре­мени сразу же отражается в увеличении теневой цены детей для домохозяйства.

Мы трактовали детей как конечный «продукт», но можно вме­сто этого трактовать их как исходный ресурс для производства дру­гих продуктов. С точки зрения экономиста, дети производятся: 1) как непреднамеренный побочный продукт сексуальной активности, 2) как инвестиции, приносящие доход, 3) как источник других услуг для родителей, 4) (в действительности это частный случай пункта 3) из инстинкта или желания сохранить вид или увековечить генетические характеристики, имя, память родителей. В эпоху широкого распро­странения контрацепции и абортов пункт 1 стал относительно неак­туальным; он никогда не был очень важным, за исключением случа­ев, когда право или обычай ограничивали сексуальную активность рамками брака. Пункт 2 был некогда важным в нашем обществе (как и сейчас в беднейших странах). Согласно общему праву, зарабо­ток ребенка на рынке до достижения им зрелого возраста принадле­жал родителям. Кроме того, они имели право претендовать на его поддержку в своей старости. Объявление детского труда вне закона и введение государственных и частных пенсионных схем привели к утрате актуальности пункта 2 и стимулировали поиск менее матери­альных услуг, которые родители могли бы получать от ребенка (на­пример, уважение). Пункты 3 и 4 дают наиболее правдоподобное объяс­нение желания иметь детей в современном обществе. Любовь к де­тям является частным случаем пункта 3: удовольствие, которые мы получаем от присутствия наших детей, является результатом «по­требления» неосязаемых «услуг», которые они оказывают нам.

Заключение и расторжение брака

Коммерческие партнерства являются добровольными контрактными ассоциациями. До определенной степени таковыми являются и бра­ки. Словосочетание «рынок браков» является подходящей метафо­рой для сложного процесса поиска индивидами партнеров по браку,

Заключение и расторжение брака

с которыми они намереваются создать производительное домохозяй­ство. Рынок является рациональным. Например, сообразительные мужчины стремятся жениться на сообразительных женщинах; прояс­ним это с помощью сельскохозяйственной аналогии. Предположим, есть две фермы, причем на одной почва (без удобрений) в два раза продуктивнее, чем на другой (также без удобрений). Внесение удоб­рений удвоит урожай любой фермы, но количества этих удобрений, имеющегося в наличии, хватит лишь на одну ферму. Следует ли применить удобрения на ферме с худшей почвой на том основании, что она нуждается в них больше? Следует ли разделить удобрения между двумя фермами? (Внесение половины количества удобрений увеличит выпуск фермы на 50%.) Или все удобрения следует приме­нить на ферме с более богатой почвой? Правильный ответ — послед­ний. Предположим, выпуск фермы с более богатой почвой равен 2 (перед обработкой удобрениями), а выпуск другой фермы — 1. Если все удобрения применить на ферме с бедной почвой, общий выпуск двух ферм будет 4 (2 + 2); если применить половину удобрений на одной ферме, а половину — на другой, то выпуск будет 4.5 (3 + 1.5); но если все удобрения применить на ферме с богатой почвой, то выпуск будет равен 5 (4 + 1).

Возвращаясь к нашему предмету, заметим, что юридические фирмы, имеющие лучших партнеров, будут нанимать лучших ком­паньонов для работы с ними, что юридические учебные заведения, выпускающие лучших студентов, должны будут иметь лучших пре­подавателей и что фирмы на расширяющихся рынках будут иметь лучших администраторов, чем фирмы на рынках, переживающих спад. Так же и в браке, если позитивные качества супругов умно­жаются, как в примерах с фермой, юридической фирмой, юриди­ческим учебным заведением и корпорацией, а не просто склады­ваются.

Может ли правильной аналогией браку быть международная торговля несхожими товарами, скажем обмен пшеницы на самолеты, когда не предполагается, что лучший продукт одного вида обменива­ется на лучший другого вида, второй наилучший одного вида — на второй наилучший другого вида и т. д.? Эти товары не используются совместно, как земля и удобрения в нашем первом примере; так что потенциальный мультипликативный эффект, который в случае бра­ка включает появление детей или особое развитие умственных ка­честв или красоты, отсутствует. Помимо потенциального мультипли­кативного эффекта совмещения качеств родителей существует другая причина «позитивного отбора» людей для заключения брака: он со­кращает трение, а стало быть, трансакционные издержки в рамках домохозяйства.

Несмотря на сходство брака с деловым партнерством, отноше­ния брака не являются — по крайней мере не являлись до введе-

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

ния свободного развода, о котором несколько позднее, — чистым примером действия принципов свободного рынка. В частности, три особенности, которые представляются по крайней мере странными с точки зрения предыдущей главы и несовместимыми друг с дру­гом, отличают традиционное законодательство о браке* от контракт­ного права.

Во-первых, стороны не могут свободно установить срок действия контракта или даже расторгнуть контракт по взаимному согласию; срок действия — вся жизнь, для окончания действия контракта необ­ходимы особые основания.

Во-вторых, несмотря на длительный срок, санкции за наруше­ние контракта более строги, чем в случае обычного контракта. Если муж покидает жену (или наоборот), он не только продолжает матери­ально поддерживать ее (что аналогично возмещению ущерба), но и не может жениться на ком-либо другом. Это равносильно ситуации, ко­гда нарушителю контракта запрещалось бы заключать другой кон­тракт взамен нарушенного, причем до конца жизни.³

В третьих, несмотря на «запирающий» характер их взаимоотно­шений, если супруги вступили в конфликт, суды обычно не вмешива­ются для его разрешения, даже если супруги подписали контракт, который распределяет права и обязанности и который был нарушен по утверждению одного из супругов; разрешение конфликта считает­ся делом самих супругов.

Таким образом, законодательство о браке является запутанной смесью навязчивости (в отношении срока действия контракта и санк­ций за его нарушение) и отстраненности. Возможным объяснением может быть то, что брачный «контракт» влияет на несогласные с ним третьи стороны, а именно на рожденных в браке детей. Разумеется, даже при системе добровольных разводов родители, которые любят своих детей, при принятии решения о разводе принимают в расчет издержки развода для детей. Однако, если только они не являются полностью альтруистичными, они не будут полностью интернализиро-вать издержки детей и потому могут принять решение о разводе даже в том случае, если общие издержки всех заинтересованных сторон превосходят общие выгоды.⁴ Может показаться, что «запирание» роди-

* Разумеется, речь идет о традиционном западном, т. е. «христианском», семейном праве, а не об общем случае; в исламских странах, например, традиционное семейное право включает иные правила. — Прим. научн. ред.

³ Фактически нарушения контрактов на оказание личных услуг запре­щаются только в том случае, если услуги обещающего уникальны, что сдела­ло бы выплату ущерба тому, кому дали обещание, неадекватной мерой.

⁴ Хорошо, но существуют ли какие-либо «издержки» для детей в эко­номическом смысле? Если они, как это обычно бывает, не имеют собственных денег, не означает ли это, что их благосостояние не имеет веса в масштабах

Заключение и расторжение брака

телей в несчастном браке путем запрещения развода должно обре­кать и детей на несчастливую жизнь. Но это соображение игнорирует тот факт, что запрещение развода стимулирует в первую очередь бо­лее тщательный поиск партнера по браку. Чем больше цена ошибки, тем меньше вероятность того, что ее допустят; ошибка в выборе су­пруга стоит дороже в системе, в которой запрещены (или очень за­труднены) разводы, чем в системе, допускающей их. С этим связано то обстоятельство, что чем дольше поиск партнера по браку, тем больше средний возраст супругов; более зрелые, опытные люди с мень­шей вероятностью допускают ошибки, чем молодые. Таким образом, здесь имеет место курьезный парадокс: затруднение развода может благоприятствовать увеличению числа счастливых браков! Кроме того, если люди знают, что они «заперты» в своих взаимоотношениях, у них есть стимул к созданию методов сосуществования со всеми их разли­чиями, так что уменьшается необходимость юридических средств, таких как развод.

Конечно, этот анализ неполон. Дополнительный поиск партне­ров по браку, который стимулируется при запрещении (или затруд­нении) развода, не лишен издержек и не является, поскольку мы имеем дело с долгосрочным контрактом, совершенно эффективным в предотвращении неправильных сочетаний. Супруги могут менять­ся на протяжении своей жизни в направлениях, которые они не могли предвидеть и которые делают их выгоды от продолжения брака ниже издержек. Счастье супругов также является частью общего благосостояния, которое следует максимизировать, а не толь­ко счастье детей. Таким образом, данный анализ не доказывает, что развод следует затруднять. Однако он может объяснить нерас­положение закона — столь отличное от соответствующих норм контрактного права — к признанию обмана основанием для анну­лирования брака, если только обман не подразумевает секс (напри­мер, муж перед вступлением в брак скрыл тот факт, что он импо­тент). В системе, где развод чрезвычайно затруднен, потенциальные партнеры по браку (или их родители или другие посредники) про-

общества, за исключением того, что их ценят другие (главным образом их родители)? Тогда здесь не должно быть внешнего эффекта. Но дети являются «бедными» только потому, что они не могут брать взаймы в счет своих буду­щих заработков (почему нет, если оставить в стороне очевидный довод, со­гласно которому у них может не быть достаточных знаний и опыта для того, чтобы взять ссуду?). Как мы увидим, общество предпринимает разнообраз­ные меры для того, чтобы компенсировать этот дефект рынков капитала. Это, например, государственное образование, законодательство о детском труде и ограничения на развод и опеку. Эти меры могут быть объяснены и оценены как направленные на достижение результатов, которые могли бы быть до­стигнуты, если бы дети могли занимать в счет своих будущих заработков.

г

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

водят тщательное исследование качеств наиболее многообещающего кандидата; и длительное ухаживание позволяет каждому потенци­альному супругу раскрыть обман, посредством которого люди пыта­ются представить себя в личных взаимоотношениях как обладаю­щих лучшими качествами и перспективами, чем на самом деле. (Где мы уже встречались с подобными видами обмана?) Чем больше предконтрактный поиск, тем меньше необходимость в юридиче­ских средствах. Но обман в сексе находится близко к самим осно­вам брачного контракта, и расторжение бездетного брака предпола­гает минимальные социальные издержки.

Отказ английского права вплоть до середины XIX в. призна­вать какие-либо основания для развода на самом деле мог защи­щать более слабого из супругов (неизменно жену) более эффектив­но, чем это могло бы быть при дозволении развода на тех или иных основаниях. В системе, которая допускает обоснованный развод, муж, желающий «выйти» из брака, будет иметь стимул настолько дурно обращаться с женой, что она будет вынуждена подать на развод в судебном порядке, при условии, что алименты или другие правовые средства не возложат полностью издержки такого обраще­ния на него, а это часто вполне вероятно в системе, в которой судебная процедура медленна, дорогостояща и неопределенна. Но если трудности с применением правовых средств могут быть пре­одолены, то разрешение обоснованного развода имеет экономиче­ский смысл, поскольку это позволяет провести хотя бы приблизи­тельное сравнение издержек развода для детей и издержек сильно обиженного супруга по продолжению брачных отношений. Кроме того, традиционные основания для развода с одним частным и очень интересным исключением (прелюбодеяние), как представляется, сведены к случаям, когда недостойное поведение мужа может при­чинить вред детям и жене: случаям психического расстройства, чрезмерной жестокости и криминальной деятельности.

Что касается прелюбодеяния, то можно заметить, что традицион­но хотя бы единичный случай супружеской измены жены был осно­ванием для развода, тогда как муж должен был изменять регулярно, чтобы это стало основанием для требования развода со стороны жены. Экономическое объяснение этого факта заключается в том, что изме­на жены связана с большими издержками для мужа, чем измена мужа для жены, даже если чисто эмоциональные издержки изме­ны — досада или ярость, которые она вызывает в обесчещенном су­пруге при вскрытии факта измены, — одинаковы для обоих супругов (но будет ли это так?) Жена-изменница может принести ребенка, ко­торый не будет ребенком ее мужа; и так как способность женщин к рождению детей явно конечна, выгоды брака для мужа будут значи­тельно уменьшены, если он желает иметь детей своей крови. Измена мужа, напротив, не сокращает число детей, которых может родить его

Заключение и расторжение брака

жена, или объем материальной поддержки, которую он окажет каж­дому из них; выгоды брака для супруги, по крайней мере в том, что касается детей, не могут быть уменьшены (хотя это может произойти, если муж является отцом незаконнорожденных детей и поддержива­ет их). Однако если муж изменяет систематически, он может столь сильно отвлечься от нужд его жены и законных детей, что издержки его жены будут так же высоки, как и издержки отдельной измены жены для мужа.

Проблема с признанием каких-либо оснований для развода за­ключается в том, что это разрушает политику, разработанную с бла­городной целью защиты законнорожденных детей и направленную против добровольного расторжения брака. Соглашение по расторже­нию брака подразумевает участие только двух людей. И хотя в данном случае присутствует проблема двусторонней монополии, трансакционные издержки не должны быть слишком высокими. Как только стороны пришли к взаимному согласию, им остается только создать доказательства нарушения, которое дает правовые основания для развода, чтобы обойти закон, направленный против развода по согласию. Создание таких доказательств связано с издерж­ками, поэтому строгое законодательство о разводах будет сохранять некоторые браки путем увеличения издержек, связанных с растор­жением брака. Но если общество решило сохранять браки, оно должно по меньшей мере предотвратить создание доказательств сторонами; оно должно допускать развод только в том случае, ко­гда общественный обвинитель или некая иная третья сторона дока­зала комиссии факт нарушения брачного контракта. Система «про­ступков» равносильна поручению исполнения законов, наказываю­щих такие «лишенные жертв» преступления, как взяточничество и торговля наркотиками, самим взяточникам и наркоторговцам. По мере уменьшения выгод от брака возросло давление в направлении упрощения разводов. В результате проведение политики, направ­ленной против развода по взаимному согласию, стало более дорого­стоящим. Это позволяет объяснить тенденцию к появлению более либерального законодательства о разводе.

Если супруги желают регулировать свои взаимоотношения по­средством имеющего юридическую силу контракта, в котором указы­вается, скажем, количество домашней работы, выполняемой каждым супругом, есть ли какой-либо довод в пользу того, чтобы суды отказы­вались (как они это обычно делают) от выполнения такого контракта? Имеет ли значение, заключен контракт до или после вступления в брак? Был ли брак расторгнут до того, как было выдвинуто требова­ние выполнения условий контракта? Способствует ли «товарный под­ход» к услугам в рамках брака, т. е. трактовка их как услуг, покупа­емых и продаваемых на рынке, ослаблению или усилению переговор­ных позиций женщины в браке?

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

-;§fffs|«5.3. Последствия расторжения брака

Когда расторгается обычное партнерство, его активы должны быть распределены между партнерами. Так же обстоит дело и в браке. Но определить относительные доли супругов в активах, приобретенных домохозяйством за время брака, чрезвычайно сложно. Если жена имеет очень небольшой рыночный доход, все или большинство осяза­емых активов домохозяйства приобретаются на деньги мужа, хотя при этом его возможности по зарабатыванию денег в значительной степени зависят от ее усилий. Возможно, она поддерживала его, пока он был студентом юридического или медицинского колледжа, сокра­щая свое собственное потребление и утрачивая шансы увеличения своих собственных возможностей по зарабатыванию денег путем получения профессионального образования. Вложив ресурсы в увели­чение его возможностей по зарабатыванию денег, она имеет право на компенсацию из его активов или заработков, и это уже начинают признавать суды.⁵ Даже если брак был заключен после того, как мужчина завершил свое профессиональное образование, и жена спе­циализировалась исключительно на производстве в домохозяйстве, было бы ошибкой считать все активы домохозяйства результатом производительной деятельности мужа. Ценность неденежного вклада жены могла быть столь же большой, как и ценность вклада мужа,⁶ и в любом случае едва ли можно ею пренебрегать. Если бы муж должен был уделять значительное время производительной деятель­ности в домохозяйстве, его рыночный доход был бы ниже и было бы накоплено меньше активов; некоторые из этих активов, таким обра­зом, были приобретены за счет труда жены в домохозяйстве.

Тем не менее правовая норма в законодательстве о совместной собственности, гласящая, что 50% активов, накопленных за время брака, рассматриваются как собственность жены при разводе, являет-

⁸ См., например, In re Marriage of Francis, 442 N.W.2d 59 (Iowa 1989); In re Marriage of Haugan, 343 N.W.2d 796 (Wis. 1984); O'Brien v. O'Brien, 489 N.E.2d 712 (N.Y. 1985); в качестве предмета для обсуждения Daniel D. Polsby & Martin Zelder. Risk-Adjusted Valuation of Professional Degrees in Divorce, 23 J. Leg. Stud. 273 (1994). Следует ли считать жену кредитором или инве­стором акционерного типа? Что если развод происходит через много лет по­сле заключения брака — не выплачивается ли ее «ссуда» полностью за вре­мя этого брака?

⁶ По оценкам, в среднем ценность производительной деятельности жены в домохозяйстве соответствует более чем 70% денежного (т. е. рыночного) дохода домохозяйства после выплаты налогов, а это предполагает, что произ­водительная деятельность жены в домохозяйстве создает 40% общего дохода домохозяйства. Reuben Gronau, Home Production — A Forgotten Industry, 62 Rev. Econ. & Stat. 408 (1980).

Последствия расторжения брака

ся произвольной, особенно когда ее применяют ко все более многочис­ленным сверхбогатым людям в Соединенных Штатах. Предположим, двое вступают в брак в ранней молодости и не имеют никаких совмест­ных финансовых активов. Н становится невероятно преуспевающим бизнесменом. Когда ему исполняется 50 лет, его состояние составляет 50 млн долл. W остается домохозяйкой и растит детей. Если Н и W теперь подают на развод (предположим, без какой-либо вины с чьей-либо стороны), какова должна быть доля W?

Можно попытаться ответить на этот вопрос, выяснив, сколько Н должен был платить кому-либо, чтобы тот оказывал те услуги, ко­торые оказывала W. С экономической точки зрения это правомер­ный вопрос, но как ответить на него? Можно несколько конкретизи­ровать вопрос, если свести его к выяснению того, как Н и W согласи­лись бы разделить свои активы (в случае развода) при вступлении в брак, если бы они думали о возможности финансового успеха Н и ввели бы положение об этой возможности в брачный контракт. Хотя успех Н в бизнесе мог быть в значительной степени обусловлен уси­лиями W, даже если она никогда не работала на рынке, маловероятно, что размах его успеха был обусловлен ее усилиями, а это уже довод против того, чтобы отдать ей сумму, близкую к 25 млн долл. Подоб­ное решение означало бы чрезмерное вознаграждение ее усилий, и Н, по-видимому, не согласился бы на это ex ante. Этот подход гипотети­ческого контракта к проблеме оценки можно было бы операционализи-ровать путем изучения условий предбрачных соглашений с целью выяснения того, какие положения в них обычно содержатся относитель­но неожиданного финансового успеха одного из супругов. Тем самым можно создать рыночную точку отсчета, которую можно использовать в случаях, когда предбрачное соглашение отсутствовало.⁷

Кроме предписания пропорций раздела накопленных в браке активов постановление о разводе может обязать мужа выплачивать жене: 1) фиксированную сумму периодически, пока она не вступит в новый брак (алименты); 2) часть издержек воспитания детей от данного брака, которые, как правило, останутся под ее опекой (поддержка детей).⁸ Алименты — аналитически сложное явление. Как представляется, они выполняют три отдельные экономические функции.

1. Это форма компенсации ущерба от нарушения брачного кон­тракта. Но если бы этим функции исчерпывались, то сумма алимен­тов выплачивалась бы единовременно, как и в других случаях возме­щения ущерба, чтобы минимизировать юридические издержки; и они

⁷ Должна ли доля активов жены в браке быть сокращена, если растор­жение брака произошло по ее вине?

⁸ В настоящее время стала распространенной совместная опека. Може­те ли вы назвать экономическую причину этого?

Семейное право и регулирование сексуальных отношений

никогда не выплачивались бы супругу, который нарушил брачные обязательства, как это часто бывает.

2. Алименты являются методом возмещения жене (в традицион­ном браке) ее доли активов в брачном партнерстве. Часто основным активом, в который жена вкладывает свой труд в домохозяйстве или на рынке, как в нашем примере жены, которая поддерживала своего мужа во время его обучения, являются возможности мужа по зараба­тыванию денег. Это актив, в счет которого трудно занимать деньги (почему?). Поэтому муж может не найти деньги, чтобы компенсиро­вать жене единовременно всю сумму активов, которую она может справедливо потребовать; вместо этого он должен платить ей «в рас­срочку» из потока доходов, генерируемых данным активом. Но это тоже не является полным объяснением алиментов, так как, если бы оно было таковым, право не ограничивало бы выплату алиментов моментом вступления жены в новый брак.

3. Наиболее важной экономической функцией алиментов мо­жет быть предоставление жене некой формы выходного пособия или пособия по безработице. В традиционной семье, где жена специализи­руется на производительной деятельности в домохозяйстве, любые навыки, которые она могла бы иметь в рыночном производстве, обес­цениваются, и в конце концов ее возможности в занятости — при расторжении брака — сводятся к перспективе вступления в новый брак и создания нового домохозяйства, где она сможет проявить свои способности. Поскольку поиск подходящего супруга часто затягива­ется и поскольку возраст может снизить возможности (особенно у жен­щин) по созданию нового брака, который сможет принести супруге столько же реального дохода, сколько и предыдущий, имеет смысл включать в качестве стандартного условия в брачном контракте не­кую форму выходного пособия или компенсации по безработице, при­званных поддержать разведенную жену на прежнем уровне жизни в период поиска нового мужа.

Рассмотрим аналогию из юридической практики. Соглашаясь работать на юридическую фирму, специализирующуюся исключительно на переговорах по закладным на нефтеналивные танкеры, юрист мо­жет сделать очень трудным для себя в случае увольнения найти столь же высокооплачиваемую работу (почему?). И это является причиной того, что он может потребовать в качестве условия работы в этой фирме, чтобы она в случае увольнения продолжала выплачивать ему жалованье до тех пор, пока он не найдет столь же высокооплачивае­мую работу, даже если поиск затянется.

Альтернативой как в случае с женой, так и в случае с юристом может быть более высокая зарплата, компенсирующая риск долгого отсутствия занятости в случае увольнения. Но в случае брака муж может быть не в состоянии делать необходимые отчисления жене, особенно в первые годы брака, когда домохозяйство может не иметь

j

Правовая защита детей

достаточного количества ликвидных активов. Кроме того, слишком сложно заранее подсчитать требуемую компенсацию за риск, кото­рый столь же сложно оценить, как и риск развода, особенно потому, что его вероятность на самом деле является последовательностью вероятностей развода в каждый год брака. По этой причине алимен­ты выплачиваются на периодической основе даже тогда, когда они имеют характер компенсации ущерба.

Подобно тому как выходное пособие обычно не зависит от того, был ли работодатель виноват в увольнении работника, алименты, рас­сматриваемые как форма выходного пособия, не зависят от чьей-либо вины. Но подобно тому, как работник может потерять свое право на выходное пособие, будучи уволенным за нарушение своего контракта, так же и алименты должны быть отменены или сокращены (иногда так и бывает) в случае, если жена несет значительную долю вины за расторжение брака. В идеале любые убытки, которые она принесла се­мье выходом из брака, следует вычитать из алиментных платежей, если ее доля в активах брака недостаточна для покрытия этих убытков.

Поиск по сайту: