ДВИГАТЕЛЬНАЯ, ИЛИ МОТОРНАЯ, АФАЗИЯ

Речь представляет один из самых древних стереотипных двигательных комплексов, и уже чисто теоретически надо было бы ожидать, что для нее существует сравнительно хорошо очерченный центр праксии. А если это так, то мыслимы патологические, случаи, когда этот центр повреждается и возникает расстройство речи не паралитического, а какого-то особого типа..Такие теоретические соображения оправдывают­ся на практике: существует центр речевой праксии — он до сих пор носит ста­рое название «двигатель­ного центра речи» или «цен­тра Брока», существует и особое расстройство речи в связи с повреждением этого центра — оно называется двигательной афа­зией.

Двигательную, или мо­торную, афазию грубо мо­жно определить как утрату произвольной речи при сохранности понима­ния речи чужой. Разумеется, как при всякой апраксии, это расстройство не зависит от паралича речевого аппарата, так как его, говоря вообще, нет, или он не играет сколько-нибудь заметной роли.

Двигательный центр речи, или центр Брока, находится в заднем отделе 3-й лобной извилины. У правшей он расположен в левом полушарии, а у левшей — в правом; то, что я вам говорил о возможности рудиментар­ного центра соответствующей праксии в другом полушарии, по-видимому, имеет силу и для праксии речевой (рис. 72).

Двигательная афазия представляет несколько разновидностей, кото­рые выделяются главным образом по принципу психологическому — в за­висимости от того, какие элементы такого сложного психологического про­цесса, как образование речи, бывают расстроены. Вероятно, каждому из этих расстройств, выделенных по признаку чисто функциональному, соот-

Рис. 72. Левое полушарие (вид снаружи). Центры речи. ветствует и своя анатомическая подкладка, соответствуют какие-то мел­кие вариации в характере и месте повреждения речевого центра. Однако этой стороны дела мы еще не знаем, хотя и употребляем названия анато­мического порядка: кортикальная афазия, субкортикальная и т. ï. Вас не должна вводить в заблуждение эта, якобы анатомическая, терминология. Чего-нибудь реально-анатомического за ней не скрывается, и по суще­ству дело идет, повторяю, о делении по принципу психологическому, в подробности которого я входить не буду.

Чтобы эти отдельные типы двигательной афазии можно было охарак­теризовать, вам необходимо сначала познакомиться с общей симптомато­логией этого расстройства, с теми отдельными частями, которые его создают.

1. Расстраиваться может произвольная речь в тесном смысле этого слова. При крайних степенях этого расстройства больной или совер­шенно ничего не говорит, или у него сохраняются только так называемые «речевые остатки»: несколько слов, вроде «да, да», или фраз, вроде «ах, ты, господи».

Чем слабее расстройство, тем больше запас слов у больного, но зато тем ясное выступают разные типы этого расстройства. Перечислю самые главные из них. а) Больной как бы забывает некоторые слова и не может их произ­нести сам, без подсказа. Но если ему подсказать, он правильно их выгова­ривает. Внешним образом получается так, как будто человек говорит на иностранном языке, который он нетвердо знает. Отдельные слова усколь­зают у него из памяти, но он их легко вспоминает, если ему подскажут. Это называется амнестической афазией. б) Больной говорит, и даже иногда чересчур много, но он коверкает слова или даже употребляет одно слово вместо другого. Это называется парафазией.

Иногда больной искажает и путает слова так сильно, что его уже почти нельзя понять, — как будто он говорит на каком-то чужом языке. Это называется жаргонофазией.

Все, что я до сих пор описывал, касается неправильностей отдельных слов. Школьное деление относит все, что касается отдельных слов, к обла­сти грамматики. Дело шло, следовательно, о неправильностях граммати­ческих, как той внешней форме, в которую выливается афазия. Но она может выливаться и в форму расстройств синтаксических, при которых появляются неправильности в построении фраз, в согласовании разных частей предложения. Это называют мало удачным термином: в) Аграмматизм. Фразы становится короткими и лаконическими, как в телеграмме, выбрасываются разные связочные слова, союзы, пред­логи и т. ï. Иногда такое расстройство речи называют еще и «телеграфным стилем». г) Иногда можно заметить в речи так называемую персеверацию, с кото­рой вы уже встречались, когда речь шла об общей апраксии. Вы показы­ваете больному ряд предметов и спрашиваете их названия Больной их сначала называл правильно, а затем на одном задержался и как будто прилип к нему. И сколько бы других предметов вы потом ни называли, он все их будет называть этим одним словом. д) Иногда одним из проявлений афазии бывает несловоохотливость больного, который раньше был очень разговорчив по-видимому речь хотя и возможна, но дается ценою такого напряжения, что человек избегает ее. Так и здоровые неохотно говорят на иностранном языке, если нетвердо его знают, и предпочитают слушать других. е) Странным образом иногда бывают исключения из этого правила-больные говорят необыкновенно охотно, говорят без конца, хотя их речь сильно расстроена, и иногда даже кажется, что они не в силах остано­виться. Это называется логореей. ж) Особое отношение в своей речи афазики проявляют к так на­зываемым рядам. «Ряды» — это такие группы слов, которые в свое время заучивались подряд и которые поэтому составляют все вместе некоторую единицу, некоторую замкнутую цельность. Сюда относятся такие словесные группы, как перечень дней недели, месяцев года, числительные, заучен­ные наизусть стихотворения и т п.

Вероятно, в силу групповой цельности этих слов афазики относятся к ним иначе, чем к отдельным словам Они, например, могут плохо выговаривать название какого-нибудь месяца, но стоит им начать перечислять весь «ряд», сказать вслух «январь», — как они подхваты­вают «февраль, март, апрель» и т д., и правильно договаривают до конца весь ряд.

2. Может расстраиваться повторение чужой речи как отдельная функция Иногда эта функция расстраивается или сохраняется совершенно независимо от произвольной речи: например произвольная речь расстроена, а повторение сохранено — это бывает при так называемой транскортикальной двигательной афазии, иногда, наоборот, — произвольная речь сохранена, а повторение расстроено — это бывает при так называемой субкортикальной сенсорной афазии. Но чаще между обеими функциями имеется некоторая степень параллелизма. В таком случае типы рас­стройств повторения чужой речи в общем такие же, что и произвольной речи: и полная невозможность повторять, и повторение с искажениями — парафазическое, и персеверация, и особое отношение к рядам.

3. Расстроено может быть уменье писать — это называется аграфии. Отдельных типов такого расстройства несколько. Иногда больной хо­рошо пишет каждую букву в отдельности, а все слово целиком — плохо Часто начало слова, его первые буквы, выходят правильно, а дальше идут какие-то неправильные линии, черточки, крючки и т. n. Часто отдельные буквы оказываются искаженными, — это соответствует самому элементар­ному типу парафазии — парафазии буквенной, или литеральной. Иногда наблюдается уже полная замена олова — так называемая параграфия, которая соответствует словесной парафазии в произвольной речи. Иногда вместо правильного письма получается бессмысленный набор букв — нечто аналогичное жаргонофазии.

При изучении способности письма надо порознь исследовать: а) произ­вольное письмо, б) письмо под диктовку и в) списывание.

В общем, если иметь в виду все вообще формы афазии, то эти отдельные части функции письма могут расстраиваться более или менее самостоя­тельно, порознь, или же в разных сочетаниях, в результате чего репертуар речевых расстройств увеличивается довольно значительно.

4. Расстроена может быть способность чтения — это называется алексия. Чтение представляет очень сложный психофизиологический про­цесс, так, как в него входит много слагаемых: здесь есть и элементы произ­вольной речи — чтение вслух, и элементы сенсорные — понимание напи­санного, и особый процесс внутренней речи — чтение про себя, и различ­ные сочетания этих элементов. Оно поэтому тесно соприкасается с областью так называемых агнозий, о которых я буду говорить дальше, и в частности с отдельным их видом — сенсорной афазией. Поэтому расстройства чтения особенно запутаны — ив смысле своей клиники и в смысле механизма. Не вдаваясь особенно подробно в последнюю область, я опишу чисто внеш­ние формы его проявления.

Больной может совершенно не уметь прочесть ни одной буквы, а следовательно ни одного слова. Он может читать отдельные буквы, но плохо складывать их в слова. Здесь наблюдается полная аналогия с тем, что мы видим при обучении чтению: ученик уже знает буквы, но прочесть целого слова не может, — приходится обучать его сначала чтению отдель­ных слогов.

Так же, как у малограмотных, часто простые, короткие и хорошо из­вестные слова читаются лучше, чем сложные, длинные и малоупотреби­тельные. Очень обычно искажение отдельных букв и целых слов — так называемая паралексия — расстройство, аналогичное парафазии и параграфии. Соотношения алексии с другими афазическими расстройствами довольно капризны. Иногда больной с недурною произвольною речью, повторением чужой речи и даже чтением отдельных букв очень слаб в связ­ном чтении. Иногда, наоборот: произвольная речь и повторение сильно расстроены, а чтение вслух сохранено.

Очень обычна быстрая утомляемость при чтении — явление, анало­гичное тому, что наблюдается при обучении грамоте у детей или иностран­ным языкам у взрослых.

Из этих элементарных расстройств слагается несколько наиболее ти­пичных симптомокомплексов, несколько форм речевых расстройств.

1. Кортикальная двигательная афазия.

2. Субкортикальная двигательная афазия.

Если вы всмотритесь в эти две сводных таблицы, то вы легко заметите, что дифференциалыю-диагностичееким признаком является состояние письма: при субкортикальной форме сохранены все его виды, а при корти­кальной — только списывание.

3. Транскортикальная двигательная афазия.

Эту форму легко отличить по признаку положительному: при ней расстроены только две функции — произвольная речь и письмо, — а все остальные в порядке.

Поиск по сайту: