ТЕТАНИЯ. TETANIA

Эта болезнь возникает на почве гипофункции околощитовидных желез. и выражается приступами судорог — главным образом в конечностях. Она развивается во всех возрастах, но чаще у детей и молодых людей до 25 лет. Возраст и. некоторые другие факторы накладывают свой отпечаток на картину страдания, и отсюда ряд клинических типов, иногда довольно резко очерченных. Как относиться к этой группировке, я подробно выясню, когда буду говорить о патогенезе; сейчас же я только опишу самые глав­ные из них в том виде, как они подсказываются самой клиническою жизнью. клинические формы. Один из хорошо очерченных типов болезни — детская тетания.

У детей излюбленным возрастом бывает период с шести месяцев до двух лет. Поразительно часто — в 70 — 80% — наблюдается сов­падение с рахитом. В громадном большинстве случаев кроме того дело идет о детях, кото­рые вскармливаются искусствен­но. Поэтому ваш пациент как тип будет представлять малень­кого рахитичного ребенка, вы­росшего на искусственном корм­лении. В зависимости от тяжести случая рассказ матери бывает разный.

Она прежде всего обратит ваше внимание на то, что у ре­бенка по временам бывают судороги — сводит ручки и нож­ки. Затем бывают иногда при­ступы общих судорог — при­падки наподобие эпилептиче­ских. В тяжелых случаях будет еще жалоба на приступы удушья у ребенка.

Если вам самим удастся наблюдать приступ судорог, то вы увидите такую картину: плечи в этот момент прижимают­ся к туловищу, руки сгибаются в локте, сгибаются и кисти, а пальцы принимают такое положение, как при письме или катании шарика из хлеба. Есть и профессиональное сравнение такого положения, взятое из гинекологической практики, — «акушерская рука» (рис. 167).

А в общем ребенок во время судороги держит ручки так, как собачка — передние лапы, когда она «служит» на задних лапках. В ногах судорога, наоборот, носит разгибательный характер в центральных отделах: бедра и голень напряженно вытянуты. Но стопа и пальцы сведены в состояние подошвенного сгибания, и кроме того внутренний край подошвы подтяги­вается кверху.

Рис. 167. Тетания. «Акушерская рука».

Приступы судорог длятся разное время — от нескольких минут до нескольких часов — и бывают неодинаково часто: то несколько раз в день, то один раз в несколько дней. Если вам не удастся видеть самостоятельного приступа, то вы можете вызвать его искусственно. В руке он появится, если вы нажмете пальцами на sulcus bicipitalis interims или если перетянете жгутом плечо. Такой искусственный приступ называется симптомом Труссо.

В ноге судороги вызываются такой пробой, как симптом Лязега при ишиасе: выпрямленную ногу поднимают высоко кверху; это — ножной феномен Шлезингера.

В основе этих искус­ственных приемов лежит факт повышенной механической возбудимости нервных ство­лов. Ее можно обнаружить и в лицевом нерве: это — так на­зываемый симптом Хвостека: вы ударяете молоточком впе­реди уха по месту выхода лицевого нерва и получаете сокращение или угла рта, или угла рта и крыла носа, или же всей половины лица (рис. 168).

Повышается возбуди­мость и на электрический ток — в мышцах и нервах: это называется симптомом Эрба. Так как симптому Эрба придают большое значение в диагностике скрытых форм тетании, то я опишу его немного подробнее.

Дело идет о повышении возбудимости главным образом на гальваниче­ский ток; повышение на фарадический ток не так постоянно и имеет меньше диагностического значения. Говоря вообще, все цифры при тетании ниже, чем у здоровых, по особенную ценность имеют два пункта. Во-первых, КОС или КОТЕ — катодно-отмыкательные сокращения, — требующее у здоровых людей самых сильных токов (8 — 10 мА), — при тетании вызывается токами вдвое меньшими. Поэтому понижение соответствую­щих цифр до величины меньших 5 мА вчитается патогномоничным для тетании.

Во-вторых, анодно-отмыкательное сокращение — АОС — требует в норме большего тока (4 — 5 мА), чем АЗС, — анодно-замыкательное

Рис. 168. Тот же случай. Симптом Хвостека. сокращение, — для которого нужно около 3 мА. При тетании эти цифры уравниваются, или даже появляется обратное соотношение.

Если вы найдете все разобранные мною симптомы, то вы будете иметь если не полную картину тетании, то по крайней мере самые главные ее очертания Остальные подробности легче исследуются на взрослых, и по­тому о них я скажу, когда перейду к разбору тетании взрослых.

Но зато у детей нередко бывают свои специальные симптомы, которые у взрослых отступают на второй план и которые серьезно затрудняют диа­гноз Поэтому их необходимо разобрать немного подробнее.

Я имею в виду прежде всего судорогу голосовых связок — так называе­мый лярингоспазм. Большей частью дело ограничивается приступом удушья с цианозом и оканчивается благополучно. Но в отдельных случаях, когда судорога затянется и трахеотомию не успевают сделать, дети погибают от удушения.

Опасный симптом — лярингоспазм — легко поддается диагнозу ввиду своей специфической картины. Но с ним часто сочетаются общие судороги, сумма которых создает припадок, очень похожий на эпилептический. Пока такая связь есть, природа судорожного припадка не возбуждает никаких сомнений: дело идет о тетании, внешне похожей на эпилепсию. Однако же иногда такие судороги бывают без лярингоспазма и без произвольных при­ступов тетании в конечностях. Мать приносит ребенка и рассказывает, что у него иногда бывают общие судороги он упадет или опрокинется в кроватке, начинаются клонические подергивания в руках и ногах, затем общая тоническая судорога всего тела — ребенок весь вытянется и застынет в таком положении, — затем опять появятся отрывистые клонические подергивания, и все кончится. После этого ребенок или совершенно здоров, или некоторое время как бы оглушен, или даже засылает, как настоящий эпилептик. У маленьких детей, которые сами не могут ничего рассказать, такую картину очень трудно отличить от эпилепсии, и здесь надо иметь в виду следующее.

Во-первых, у части таких детей несмотря на отсутствие типичных тетанических судорог, можно при исследовании обнаружить симптомы Эрба, Труссо и Хвостека. Дело идет, следовательно, о скрытой тетании, которая для окружающих проявляется только общими эпилептоидными припадками.

Во-вторых, у части детей нет ни симптома Труссо, ни симптома Хво­стека, и нужно произвести электродиагностику, чтобы найти повышение электровозбудимости. И такие случаи как показывает практика, рано или поздно оказываются атипичными формами тетании.

Еще одной ступенью ниже по этой лестнице, и вы встретите случаи общих судорожных припадков уже без всяких тетанических симптомов. Роковой диагноз ранней эпилепсии кажется тогда тем более вероятным, что у детей во время припадка нередко бывают недержание мочи и пена у рта. И только одна подробность сразу дает другое освещение делу. мать замечает, что, когда ребенок больше пьет коровьего молока, припадки делаются чаще, а если молока не давать, — реже. Так реагирует на коровье молоко тетания, а эпилепсия, как вы узнаете в свое время, наоборот, не­сколько ослабевает под влиянием молочно-вегетарианской диэты. А так как с годами все эти припадки проходят, то надо сделать вывод, что ати­пичные случаи тетании могут протекать и с такой картиной.

Еще один шаг, и вы встретитесь со случаями, где рассказ матери будет следующим: как только у ребенка поднимется температура, у него начи­наются припадки, по описанию напоминающие эпилептические. Если по­вышения температуры не будет много месяцев, не будет и этих припадков; если лихорадка почему-либо зачастит, зачастят и припадки. Это — те случаи, которые создали традиционное мнение среди врачей, будто детский орга­низм часто реагирует на лихорадку судорогами — своего рода эквива­лентом дрожи, наблюдающейся во время озноба у взрослых. Действительно, нередко оказывается, если можно проследить судьбу таких детей, что припадки проходят со временем без следа, и таким образом эпилепсия как будто исключается. Однако в основе такой логики лежит представление об эпилепсии как болезни неизлечимой, что фактически неверно. Не исклю­чена возможность, что дело идет о каких-то случаях эпилепсии, подверг­шихся процессу самоизлечения. Такое предположение тем более правдо­подобно, что несомненная тетания иногда сочетается с несомненной же эпилепсией.

Как вы видите, последние ступени этой лестницы лежат уже наполо­вину в области неизвестного. Здесь начинается пробел в наших знаниях, и все наши диагностические заключения носят наполовину гадательный характер.

До сих пор я говорил о детской тетании. Но болезнь может быть и у взрослых, — как я уже сказал, чаще в молодом возрасте и преимущественно у мужчин. В таком случае картина болезни слагается прежде всего из тех симптомов, которые наблюдаются при детской тетании. Только лярингоспазм встречается очень редко, а припадки общих судорог — в виде исклю­чения. Но зато у взрослых легче наблюдать некоторые другие признаки. Так, прежде всего можно видеть некоторые проявления общего расстрой­ства обмена веществ. Начинают портиться зубы — появляются дефекты эмали, трещины, ненормальная ломкость зубов; ногти покрываются тре­щинами и тоже делаются ломкими; волосы падают.

Заметно страдает минеральный обмен — уменьшается в крови содержа­ние кальция. Расстраивается и белковый обмен, в связи с чем появляются в моче так называемые биогенные амины, которых нет в нормальной моче.

В желудочном соке наблюдаются hyperaciditas и спазмы привратника. Клинически очень часты поносы и рвоты.

Довольно обычна катаракта в молодом возрасте. Затем во время при­падка ощущаются разные парестезии в руках и даже боли.

Вся эта картина тетании взрослых в общем довольно однообразна, как уже готовый комплекс симптомов. Но те сопутствующие условия, при которых она развивается, дают основание разделять эту картину на не­сколько типов. Так, выделяют тетанию материнства — случаи, когда болезнь развивается во время беременности или кормления.

Затем идет tetania strumipriva после операции, над зобом, при которой оказались удаленными околощитовидные железки.

Важную разновидность составляют так называемая идиопатическая тетания — tetania, idiopathica, носящая все черты специальной инфекции: эпидемический характер болезни, сезонность таких эпидемий, излюбленные места для них и т. д.

Дальше следуют группы, не так отчетливо отграниченные: тетания в связи с разными инфекциями, интоксикациями, расширением желудка, другими желудочно-кишечными страданиями и т. п.

Повторю лишний раз, что все эти формы клинически ничем не отлича­ются, — они выделены по принципу этиологическому, по особенностям того момента, который кажется исследователю причиною болезни. течение. Его лучше разобрать отдельно для каждой формы. Дет­ская тетания протекает тяжело: держится долго, дает большой процент смертности, обнаруживает наклонность переходить в скрытую форму. В слу­чае полного выздоровления довольно большое число детей дает разные сте­пени умственной отсталости вплоть до идиотии, невропатические и психо­патические черты душевного склада, плохое физическое развитие и т. п.

Тетания материнства проходит, если прекращается беременность или кормление, но часто опять рецидивирует при новой беременности. Она также дает высокий процент смертности.

Сравнительно благополучно протекает идиопатическая тетания: дает ничтожную смертность, склонна переходить в легкие формы, которые только обостряются в сезоны эпидемии.

Tetania strumipriva сейчас, по-видимому, сходит со сцены вообще, — вероятно в связи с прогрессом техники операций на щитовидной железе. патологическая анатомия. Главным местом, где надо ожидать анатомических находок, являются околощитовидные железы. Здесь бывают кровоизлияния, кисты, — может быть, геморрагические, — рубцы с атрофией паренхимы, воспалительные инфильтраты, разные деге­нерации и наконец ненормально малые размеры железок, — как выраже­ние, может быть, их гипоплязии, а, может быть, исходного состояния после какого-нибудь процесса.

В нервной системе изменения носят случайный и непостоянный харак­тер и представляют те картины, которые могут встречаться при разных инто­ксикациях: мелкие изменения нервных клеток, набухание оболочек, отек мозгового вещества и т. п. патогенез и этиология. Основным вопросом в патологии тетании является следующий: где находится точка приложения процесса, или, другими словами, какой орган поражается первично.

По общему смыслу всех тех сведений, которые сейчас у нас есть, таким органом являются околощитовидные железы. Это очень маленькие парные железки, — в числе обыкновенно четырех, — расположенные на внутренней поверхности щитовидной железы, именно ее боковых долей. Очень ва­жен тот факт, что существуют «заблудившиеся отпрыски» этих желез, ко­торые иногда могут лежать в веществе зобной железы, а, может быть, и еще где-нибудь. В этом отношении околощитовидные железы похожи на придаток мозга, который, как вы знаете, тоже иногда дает такие разбросан­ные отпрыски. Для хирургов важен еще другой анатомический факт: эти железы могут лежать в веществе щитовидной железы.

Итак какие факты доказывают, что картина тетании зависит от про­цесса именно в этих железах? Они трех порядков.

1) Хирурги, удаляя щитовидную железу по поводу зоба, иногда полу­чали тетанию, и отсюда возникло старинное название «tetania strumipriva»: думали, что суть дела в удалении щитовидной железы, так как не знали еще, что при операции случайно удалялись и околощитовидные железы.

2) Когда анатомическая сторона дела выяснилась, стали эксперимен­тально удалять у животных уже одпи околощитовидные железы и полу­чали тетанию.

3) Анатомическое обследование лиц, погибших от тетании, обнаружи­вает нередко те изменения в железах, о которых я говорил, когда разбирал патологическую анатомию страдания.

Из всего этого следует: 1) что болезнь связана с повреждением около­щитовидных желез и 2) характер этого повреждения такой, что дело идет о понижении функции органа.

Итак тетания — это результат гипофункции околощитовидных желез. Теоретически, гипофункция может быть разной степени, и сообразно с этим клиническая, картина тетании должна быть разная. Опыты подтвер­ждают такое предположение: если у животных удалялись не все железы, а только часть их, у них получалась картина скрытой тетании. Однако если животное затем подвергалось разным вредным влияниям, тетания при­нимала явную форму.

Что же повреждает околощитовидную железу у человека, заболев­шего тетанией?

Материалом для ответа могут служить случаи так называемой идиопа­тической тетания. Они с давних пор обращали на себя внимание особен­ностями, которые свойственны инфекционным болезням и выдают их па­разитарную природу. Так, большие статистические сводки за десятки лет показывают, что есть излюбленные месяцы, в которые болезнь принимает эпидемический характер. Это — время с января по май: на этот период падает 80% всех заболеваний. Наблюдаются случаи массовых заболеваний в одной семье или даже в одном доме, т. е. так называемые домовые эпиде­мии. Есть в Западной Европе даже такие места, где болезнь приняла эн­демический характер: так, особенно дурной славой в этом отношении пользуются Вена и Гейдельберг. Есть даже профессии, которые почему-то особенно предрасполагают к тетании: рабочие, имеющие дело с кожей, сапож­ники, шорники и т. п.

Это все подсказывает мысль о какой-то ^! специальной инфекции, пора­жающей избирательно околощитовидные железы наподобие того, как воз­будитель полиомиэлита поражает передние рога спинного мозга.

Я говорил, что тетанию подразделяют на несколько типов — по усло­виям возникновения болезни. Можно ли все эти типы объяснить специаль­ною инфекцией? Другими словами, можно ли все свести на идиопатическую тетанию?

Для ответа надо разобрать каждый тип порознь, чтобы выяснить, насколько он согласуется с теорией инфекционного происхождения.

Начну с тетании материнства. На первый взгляд она прямо зависит от беременности и кормления: она прекращается после аборта или отнятия ребенка. Однако же на фоне этой как-будто бы простой и очевидной связи вырисовывается одно странное обстоятельство: тетания материнства чаще встречается в местах эпидемий и в сезон эпидемий. И это невольно опять наводит на мысль об инфекции. Но если и здесь виновата инфекция, причем же тут беременность? Почему с перерывом ее тетания проходит?

Ответ дает следующий опыт, классический по своей простоте. У жи­вотных-самок удалялась половина околощитовидных желез, в результате чего видимых проявлений тетании не наступало. А затем этой самке давали забеременеть. И тогда у нее развивалась тетания. Объяснение опыта может быть только одно: удаление части желез дало гипофункцию всего желези­стого аппарата, которая однако не проявилась тетанией, так как оставшаяся часть могла справиться со своей задачей, пока условия в организме были нормальны. Но как только возникала крупная пертурбация в виде беремен­ности, работы уцелевших желез стало недостаточно, что и выразилось те­танией.

Очень может быть, что и у женщин с тетанией материнства инфекция поразила железы настолько легко, что без беременности это ничем бы замет­ным не сказалось: была бы так называемая скрытая тетания. Но беремен­ность сделала то же самое, что в приведенном опыте: предъявила непосильные запросы к уцелевшим железам и таким образом выявила болезнь.

Есть еще один любопытный факт из клиники tetania strumipriva. У жен­щины удалялся зоб, и ближайшая беременность протекала без тетании. Но следующая давала тетанию. Вероятно, при операции повреждались пара-щитовидные железы, но так легко, что при первой беременности они еще могли справиться со своей задачей. Но вторая беременность явилась таким запросом, который был им уже не по силам.

В результате — их гипофункция, т.е. тетания. Таким образом тетанию материнства также можно объяснить с точки зрения инфекционной теории.

Можно ли объяснить детскую тетанию с точки зрения той же теории? За это говорит много фактов. У детей тетания, так же как у взрослых, пре­обладает в известный сезон; она также наблюдается в известных местах, также бывают групповые заболевания. А кроме того иногда матери с тета­нией во время беременности рождают детей, тоже больных тетанией. В ко­нечном счете фактов, говорящих против объяснения инфекцией, здесь нет. Педиатры впрочем в виде возражения выставляют роль питания: чаще болеют дети, вскормленные искусственно; иногда они бывают больны, пока их вскармливают искусственно, и выздоравливают, когда их переве­дут на женское молоко.

Здесь возможны два предположения. Или искусственное кормление является таким же вредным фактором для детей со скрытой тетанией, как беременность в приведенных мною примерах: оно только выявляет скрытую тетанию. Или надо допустить, что в коровьем молоке есть что-то, вообще тормозящее деятельность паращитовидных желез. У здоровых такое физио­логическое торможение ничем особенным не сказывается. У детей же с же­лезами, которые слегка ущерблены инфекцией, его бывает достаточно, чтобы вызвать гипофункцию, т. е. картину тетании. И то и другое допуще­ние одинаково мирится с представлением об инфекционной природе стра­дания.

Многие выставляют в качестве возражения еще один подвид тетании — на почве расширения желудка. Здесь прежде всего спорно то, что желудоч­ное страдание предшествует тетании: не исключена возможность и обратной связи» — оно является следствием тетании, которая вообще часто дает спазм привратника. А затем возможно и то, что расстройства пищеварения так же провоцируют скрытую тетанию, как, например, беременность.

Дальше идет группа тетании в связи с инфекциями и интоксикациями. Здесь прежде всего можно думать о случайном совпадении, которое прини­мается за причинную связь. Таких ошибок очень много в истории медицины. Напомню в виде примера тот же полиомиэлит: пока не знали, что он вызы­вается специальным возбудителем, с какими только инфекциями его ни связывали. А с другой стороны, возможно и то, что случайные инфекции и интоксикации играют роль, аналогичную беременности в приведенном примере: роль фактора, провоцирующего скрытую тетанию.

Следовательно и эту группу случаев можно свести к идиопатической тетании.

Если все это так, то вы вправе поставить ребром вопрос: что же в конце концов, если тетания вызывается специальным возбудителем, значит ли это, что никакие другие инфекции ее не могут вызвать? Что околощитовидные железы ограждены от всех паразитов кроме специального паразита тетании? Ведь патология человека не знает других таких забро­нированных органов. Легкие, например, имеют специального возбудителя крупозной пневмонии. Но в отдельных случаях пневмонию дает любой паразит, — вплоть до чумной палочки.

Я бы ответил на этот вопрос так. Несомненно, что многие органы чело­веческого тела могут поражатсья не только специальным возбудителем» имеющим соответствующую органотропность, но и возбудителями неспеци­фическими. Но пропорция случаев того и другого типа может быть разная. Передние рога спинного мозга изредка и случайно могут сделаться местом внедрения разных возбудителей. Но всякий знает, что такие случаи тонут в массе настоящего полиомиэлита, представляют редкое исключение.

Для околощитовидных желез также мыслим такой процесс, как занос неспецифического возбудителя, воспалительное или какое-нибудь другое изменение органа, и как результат — развитие синдрома тетании.

Возможно, что так бывает иногда в клинике, но как часто, — это во­прос. Вернее всего, что это тоже редкие исключения, которые тонут в массе случаев основного типа.

Наряду с таким пониманием механизма болезни педиатры выдвинули за последние годы другое: они считают тетанию расстройством обмена веществ. Имеется в виду главным образом минеральный обмен и в частности кальциевый. В защиту этого взгляда приводятся следующие со­ображения.

1) Можно считать доказанным, что у больных тетанией баланс кальцие­вого обмена отрицательный: кальциевых солей выделяется больше, чем вво­дится, вследствие чего происходит обеднение организма этими солями.

2) Введение в организм тетаников кальциевых солей смягчает про­явления болезни.

3) Тетания тесно связана с рахитом — другою болезнью обмена.

4) Громадное влияние на тетанию имеет характер питания: искусствен­ное вскармливание ухудшает болезнь, а переход на материнское молоко улучшает.

5) В околощитовидных железах тетаников не всегда можно найти ана­томические изменения.

6) С другой стороны, у очень маленьких детей, не страдавших тетанией и погибших от случайных причин, нередко находят кровоизлияния в эти органы.

Дальнейший ход рассуждении такой: кальций обладает способностью понижать мышечную возбудимость — это действительно доказывается со­ответствующими физиологическими опытами. Так как организм хронически беднеет кальцием, то отсюда возникает картина тетании, которая в конце концов и состоит преимущественно в признаках повышения мышечной воз­будимости.

Такое понимание генеза тетании сейчас очень распространено. Оно не только стремится вытеснить инфекционное толкование болезни, но даже по­степенно уничтожить самое ее название «тетания», заменяя его термином спазмофилия.

Как относиться к этому новшеству?

Сначала лучше всего разобрать его мотивировку. Начну с последнего довода, который касается патологической анатомии: у лиц, погибших от тетании, нередко в околощитовидных железах нет никаких изменений. Это верно, но нельзя упускать из виду того анатомического факта, о котором я мельком упоминал: околощитовидные железы иногда дают отпрыски» разбросанные далеко от основных желез среди окружающих органов. Околощитовидные железы — образования крохотные, но они, по-видимому, обладают громадной физиологической мощностью. Анатомические измене­ния могут быть в таких миниатюрных отпрысках, и этого может быть до­статочно, чтобы дать тетанию. А отыскивать — и притом неизвестно где — эти отпрыски при теперешней анатомической технике очень трудно.

А что в железах детей без тетании находили кровоизлияние, так это ничего не значит. Тетания просто еще не успела развиться, так как по­вреждение желез было очень свежее. Между тем тот факт, что tetania strumipriva иногда развивается только через несколько месяцев после операции, показывает, что иногда между повреждением желез и развитием тетании может пройти большой срок.

Обеднение организма тетаников кальцием и последующее повышение мышечной возбудимости, по-видимому, бесспорный факт. Но функция около­щитовидных желез в том и состоит, чтобы регулировать минеральный и в частности кальциевый обмен. Поэтому повреждение их и расстройство минерального обмена — это просто две последовательных ступени в ходе болезни: анатомический процесс в железах дает расстройство обмена, а последний влечет за собой повышение мышечной возбудимости. О этой точки зрения противопоставлять друг другу инфекционное поражение желез и расстройства обмена, как две различных концепции, — значит впадать в недоразумение: каждая из них просто имеет в виду разные звенья одного и того же процесса.

О том, как понимать роль питания в клинике тетании, я уже говорил несколько раз: оно, по-видимому, играет роль только провоцирующего мо­мента для скрытой тетании. Таким образом инфекционная теория болезни вполне удовлетворительно объясняет все вопросы, а химическая — только продолжает эту работу дальше: она выводит из голого факта повреждения инфекцией известных органов все физиологические и патологические следствия.

О природе паразита, дающего тетанию, ничего в настоящее время неиз­вестно. Соблазнительна мысль искать его на разных сортах кожи, исходя из того любопытного факта, что профессии, имеющие дело с кожей, особенно часто болеют тетанией. О другой стороны, теоретически, было бы интересно делать посевы из околощитовидных желез лиц, погибших от этой болезни.

лечение и прогноз. Лечение тетании сейчас еще, к сожале­нию, мало разработано. Назначают внутрь Calcium lacticum или Calcium aceticum по нескольку грамм в день. Вливают в вену Calcium chloratum — до 6,0 10% раствора. Дают внутрь по 3 таблетки в день паратиреоидин — дрепарат из околощитовидпых желез. Детям назначают рыбий жир с фос­фором. При лярингоспазме применяют хлорал-гидрат (0,5 — 1,0) в клизме. Запрещают коровье молоко. Промывают желудок, если есть расширение его. При тетании материнства показан аборт или отнятие ребенка, если болезнь развилась во время кормления. В качестве крайнего средства делают пе­ресадку паращитовидных желез.

При беглом просмотре всех этих средств вы легко можете заметить, что дело идет о симптоматическом лечении инфекционной болезни. Такое положение дела вообще не обещает ничего хорошего, особенно если вы име­ете перед собою тяжелое страдание. Тетания принадлежит к числу тяже­лых страданий, и потому предсказание здесь при современных методах лечения очень серьезное.

Смертность при детской форме доходит до 40%. Довольно много случаев переходит в хроническую форму. Из выздоровевших некоторые остаются невропатами и отсталыми детьми навсегда.

Очень тяжело предсказание также при тетании материнства.

Зато при идиопатической тетании взрослых оно сравнительно благо­получно: болезнь или проходит совсем или переходит в скрытую форму, которая сравнительно мало беспокоит больного. Интересны здесь нередкие рецидивы, особенно в весенние месяцы.

Поиск по сайту: