Конверсия

В условиях «холодной войны» возрастала гонка вооружений и росли затраты средств на эти цели. С прекращением «холодной войны» эти расходы стали снижаться. Своего пика военные расходы достигли на нашей планете в 1987 г. — 995 млрд. долл. В 1994 г. они составили 767 млрд. долл. по ценам и валютным курсам 1991 года. А это означает, что «мирные дивиденды» уже превысили 200 млрд. долл. Сокращение расходов было значительно как в индустриально развитых, так и в развивающихся странах. С 1987 г. по 1993 г. отношение объема военных расходов к ВНП снизилось с 5,4% до 3,4% — в развитых странах и с 4,7% до 3,1% — в развивающихся.

Сокращение военных расходов разрушает индустриальную инфраструктуру, деквалифицирует рабочую силу. С 1989 г. военные расходы США снизились на 15%, и миллионы рабочих оборонной промышленности лишились работы. Планируется, что в предстоящие четыре года реальные военные расходы снизятся еще на 25%, а это означает, что еще один миллион рабочих получит уведомление об увольнении.

В Европе реальные военные расходы сократились с 1989 года на 12%, причем наибольшее сокращение произошло во Франции и Великобритании. Прогнозировалось снижение военных расходов в Европе до 5% в год до конца прошлого века. Поданным Стокгольмского международного института стратегических исследований, число работающих в промышленности вооружений может уменьшится на треть или даже на половину в следующие несколько лет.

Хотя некоторые крупные поставщики вооружений, стремившиеся компенсировать потери на внутреннем рынке, предпринимали усилия для увеличения поставок за рубеж, с 1987 г. объем мировой торговли оружием сокращался еще более резко, чем объем глобальных военных расходов и закупок: он снизился с 74 млрд. долл. в 1987 г. до 22 млрд. долл. в 1993 г. в постоянных ценах 1993 года. Основная доля сокращения импорта пришлась на развивающиеся страны: с 59 млрд. долл. до 17 млрд. долл.

Конверсия предполагает три вида ресурсов, переводимых с военного на гражданское применение: объекты, производящие товары и услуги военного назначения; военные объекты и базы; людские ресурсы.

Говоря о первом виде, специалисты сходятся на том, что в Центральной и Восточной Европе удар по военным производствам был более сильным, чем в развитых странах. Общее представление о силе этого удара дает доля военного производства в общем объеме промышленной продукции. В конце 80-х годов в Западной Европе она составляла: почти 10% — в Великобритании, 5—8% — во Франции, но была более значительной в Советском Союзе — порядка 30%. В развивающемся мире она составила менее 1%, однако была сильно сконцентрирована в небольшом количестве стран.

Конверсия уже внесла некоторые изменения в мировое военное производство. В результате за первые пять лет 90-х годов численность занятых в сфере производства вооружений снизилась на планете с 16 млн. до менее 11,5 млн. человек. Наибольшие масштабы, поданным ООН, эта проблема имела в Российской Федерации, на которую пришлось 60% всех ликвидированных в результате конверсии рабочих мест. В итоге Российская Федерация столкнулась с серьезными затруднениями. Вместо того чтобы стать движущей силой экономической перестройки, сокращение военных расходов и производств в 1993—1994 гг. создало дополнительные проблемы на пути к стабилизации и экономическому росту. Эта трудная ситуация обусловлена рядом причин: высокой степенью милитаризации экономики, унаследованной от Советского Союза, резким сокращением закупок вооружений правительством, внутренним экономическим кризисом, распадом Организации Варшавского договора, потерями важных зарубежных рынков сбыта вооружений, а также некоторой задержкой с разработкой новой военной доктрины после «холодной войны».

Эксперты секретариата ЮНКТАД при ООН рекомендуют крупные морские и воздушные базы преобразовать на основе конверсии в объекты рентабельной экономической деятельности. Для этой цели нужно прежде всего использовать их инфраструктуру (связь с внешним миром, глубоководные порты, взлетно-посадочные полосы, пакгаузы, ангары, склады и т. п.). В этом смысле речь идет и о гигантских базах Субик-Бей, Кларк-Филд, Камрань и Даннанг, которые были оставлены после недавнего вывода американских военных сил с Филиппин и русских — из Вьетнама. Предполагается превратить эти базы в региональные центры экспортного производства. Изучается вопрос создания на бывших военных базах свободных экономических зон, ориентированных на мировой рынок.

Конверсия людских ресурсов также связана с рядом проблем. Потому в рамках многих демобилизационных программ предполагается помочь военным освоить гражданские профессии. Демобилизо-

ванные военнослужащие могут соблазниться службой наемника за рубежом, поэтому вероятность успеха конверсии выше там, где высвобождаемая рабочая сила может найти работу в другом секторе экономики. В тех случаях, когда военнослужащие не владеют гражданскими профессиями, а перспективы продуктивной работы в гражданской экономике весьма ограниченны, вероятно, имеет смысл оставлять солдат в составе дисциплинирующих структур вооруженных сил. С точки зрения общего объема прямых и косвенных социальных издержек, возможно, дешевле сохранять воинские формирования, чем демобилизовать их личный состав.

Таким образом, конец «холодной войны» вызвал надежду на быстрое и легкое сокращение военных расходов, которое привело бы к дальнейшему разоружению. Однако усилия в области конверсии привели к появлению многочисленных социально-экономических проблем, к которым правительства большинства стран мира не были готовы. Конверсия, как показала практика, требует определенных затрат. Ведь не всегда можно быстро переориентировать военное предприятие, приспособить его к условиям рынка. Попав в сложную ситуацию, некоторые военные компании предпочитают сокращать производство. А это приводит к массовому увольнению рабочей силы. Такое наблюдается во многих странах, включая и США, где только в 1994 г. по причине конверсии было потеряно 145 тыс. рабочих мест. Аналогичные результаты имели место и на военных заводах Республики Беларусь («Интеграл», з-д им.Вавилова и др.).

Конверсия — огромный резерв мировой системы хозяйства. Она может стать генератором экономического роста в XXI веке. И хочется верить, что мировое сообщество, вступая в новую эпоху постиндустриальной цивилизации, будет мыслить более рационально, другими категориями, по сравнению со своими предшественниками, и война отойдет в небытие.

Но пока войны, этнические конфликты, экономические блокады, кризисы весьма негативно сказываются на хозяйственной деятельности отдельных стран и мировой экономики в целом. Из-за войн сильно истощен экономический потенциал многих стран — Таджикистана, Ирана, Афганистана, Вьетнама, Ирака, Никарагуа, Эфиопии, Сомали, Палестины, Анголы, Намибии, Мозамбика, Грузии, а также группы балканских стран.

В этих конфликтах участвуют как военные, так и гражданское население. Гибнут и те и другие. Если в ходе второй мировой войны соотношение числа жертв среди гражданского населения и военных составляло 50%, то в нынешних новых конфликтах — 90% гражданского населения. Насилие достигает невиданных масштабов, и международным организациям, занимающимся гуманитарными вопросами, приходится вести переговоры с непостоянными и меняющимися властями, которые не признают никаких норм поведения, ис-

пользуют в своих интересах гибель мирных жителей и расхищают международную гуманитарную помощь, посылаемую для спасения гражданского населения.

Воюющие стороны сжигают урожаи, отравляют воду, минируют поля и стараются контролировать как дороги, по которым доставляется гуманитарная помощь, так и лагеря беженцев, где они могут рекрутировать новых бойцов, главным образом, среди несовершеннолетних. Из-за военных конфликтов количество беженцев увеличилось до 26 млн. человек. Все они перемещенные лица, которые из-за войны вынуждены были покинуть свой домашний очаг, не выходя, однако, за пределы национальных границ, а потому эти люди не получают никакой помощи извне.

Истоки нынешних конфликтов многочисленны. Очевидные причины — завоевывание власти или территории, но войны конца прошлого века кажутся сложными как в том, что касается их корней, так и в своих проявлениях или обоснованиях. Профессор Ам-херстского университета Майкл Клар их классифицирует так:

• региональные конфликты, такие, как конфликт, в котором традиционно противостоят друг другу Индия и Пакистан, или длящийся почти десять лет конфликт между Ираком и Ираном. У последнего из-за войн в три раза сократилась добыча нефти;

• войны за природные ресурсы. Например, та скрытая война, которую ведут между собой несколько государств Ближнего Востока за контроль над водными ресурсами, или война за контроль над нефтяными месторождениями;

• сепаратистские и националистические конфликты. Когда этно-пационалистические группы (боснийские сербы, чеченцы, тамилы и т.д.) пытаются создать собственные государства;

• ирредентистские конфликты. Этнонационалистические группы хотят расширить границы своего государства, чтобы включить в него другую территорию, на которой живут общины, принадлежащие к их группе;

• проявления этнической, религиозной или племенной борьбы. Когда отдельные группы внутри одного и того же государства сталкиваются в борьбе за владение землей и ресурсами, как в Сомали или в Руанде;

• революционные и фундаментальные войны. Когда определенные группы пытаются навязать свою собственную идеологию и свое видение мира всем гражданам своей страны, как это делают религиозные экстремисты в Алжире;

• борьба за демократию, борьба против колониализма и за выполнение требований коренного населения. Например, такая война, какую ведут бойцы-сапатисты в Чьяпасе (Мексика).

Причина современных войн не всегда совпадает с теми аргументами, которые публично излагаются воюющими странами, пытаю-

щимися оправдать свое насилие. Но от этого они не становятся менее жестокими. Они уничтожают людей и результаты их труда, нанося величайший материальный урон как многим странам и регионам, так и мировой экономике в целом.

Поиск по сайту: