Экономика. По общему уровню экономического развития Мексика к началу XXI века вошла в тройку наиболее развитых стран Латинской Аме-

По общему уровню экономического развития Мексика к началу XXI века вошла в тройку наиболее развитых стран Латинской Аме-

рики. Весной 1994 г. эта страна стала членом «богатого клуба» — ОСЭР. Это результат ее интенсивного экономического развития за последних 30 лет.

В первые 30 лет XX в. Мексика все еще оставалась отсталой страной с примитивной аграрно-сырьевой структурой экономики. Революция 1910 — 1917 гг., по словам американского ученого У. Перри, превратила Мексику в левое, по некоторым определениям, революционное государство. В попытках преодолеть свою социально-экономическую отсталость Мексика, как и другие латиноамериканское страны, встала на путь усиления государственного сектора, национализации основных средств производства. С этой целью сразу же после революции государство национализировало иностранную собственность и поддержало сильно протежируемую, политизируемую экономику.

На протяжении десятилетий в Мексике превалировала стратегия опоры на собственные силы и сотрудничество с другими странами Латинской Америки. В стране существовала бедность. Еще в 30-х годах 4/5 ее населения проживало в сельской местности. Даже в 1960 г. доля сельских жителей составляла 60%.

С середины 50-х годов до середины 70-тс индустриализация этой страны, ориентированная на импортозамещение, сопровождалась нарастающим протекционизмом: доля облагаемого тарифом импорта повысилась с 18 в 1956 г. до 60% в 1965 г. и 90% в 1976 г. Но и такие высокие таможенные барьеры не могли остановить нарастающую внешнеэкономическую зависимость от остального мира и прежде всего от Соединенных Штатов Америки. К 1960 г. балансовая стоимость прямых инвестиций США в эту страну достигла 748 млн. долл. С 1961 по 1973 гг. американские ТНК создали на территории своего южного соседа 361 новый филиал и расширили деятельность 98 ранее существовавших филиалов. К 1975 г. уже 3,8% мексиканского ВВП производилось на предприятиях, контролируемых американцами, а в обрабатывающей промышленности эта доля достигла 20%. Серьезным дополнением этого стала сложившаяся между США и Мексикой приграничная хозяйственная зона по переработке поступающего с севера сырья на базе дешевого труда мексиканцев — так называемая «экономика Макиладора» (Maquiladoras), сборочные производства на иностранном давальческом сырье и технологиях. В 1980 г. в этой зоне насчитывалось 620 предприятий такого типа, к началу 90-х годов их было более 1700 с количеством занятых около 500 тыс. человек. На долю США приходилось 2/3 мексиканской внешней торговли.

Открытие и освоение в середине 70-х годов новых нефтяных месторождений внесло существенные изменения в ход всех этих эволюционных процессов. С одной стороны, резко возрос объем мексиканского экспорта и экспортных доходов, позволивших увеличивать капиталовложения в многочисленные экономические программы, с

другой — к мексиканской экономике стали проявлять повышенный интерес иностранные инвесторы, в том числе североамериканские.

Добывая 3 млн. баррелей сырой нефти в день, Мексика заняла шестое место в мире, уступая Саудовской Аравии, Ирану, США, Китаю и СССР. Нефтяная доля в мексиканском экспорте уже в 1983 г. составила 72%, а налоговые отчисления в бюджет превысили 43% всех доходов государства.

Как видим, политика «опоры на собственные силы» не оправдалась. Экономический бум в Мексике совершил иностранный капитал. Национальный же капитал оказался маломощным. В Мексике, как и в других латиноамериканских странах, он выступал в качестве семейного бизнеса.

Экономический кризис 80-х годов сильно поразил Мексику. Ее среднегодовые темпы экономического роста затормозились и упали до 1,2% против 6,4% в 70-е годы. Внешний долг стремительно рос и достиг к 1987 г. 99,3 млрд. долл., что составило 70,7% ВВП. Эти неудачи внутренней и внешнеэкономической политики побудили президента Мигеля де ла Мадрида Уртадо в середине 80-х годов круто изменить стратегический курс в сторону реструктуризации экономики.

В результате начались немыслимые еще несколько лет назад преобразования: широкая приватизация предприятий и децентрализация управления промышленностью, полная перестройка экономических отношений в деревне, отмена ограничений участия иностранного капитала в мексиканских экономических структурах и т.д.

С приходом к власти в конце 1988 г. президента Саминоса де Гортари реформирование мексиканской экономики еще более углубилось. Питомец Гарвардского университета, де Гортари повел страну по пути неолиберализма. Освобождение цен из-под государственного контроля в сочетании со снижением налогов, либерализацией финансовой системы и широкая приватизация дали впечатляющие результаты. Среднегодовые темпы инфляции снизились с 52% в 1988 г. до 9,5% в 1993 году. Бегство капиталов из страны сменилось их притоком, исчисляемым в 24 — 25 млрд. долл. в год. С 1990 г. в стране возникло 24 тыс. новых предприятий. Только американские капиталовложения выросли в 1988 г. на 15,9%, в 1989 — на 24,3%, в 1990 г. - на 32,2% и в 1991 г. - на 31,9%.

Программа экономических преобразований выполнялась успешно. Мексика стала примером для подражания. Ее ВВП ежегодно возрастал до 5%. Однако разразившийся в конце 1994 г. финансовый кризис вверг Мексику в состояние экономического спада, самого глубокого из всех сохранившихся в памяти мексиканцев. Начало кризиса совпало со вступлением Мексики в Североамериканскую торговую зону. И никто даже не предполагал стремительного падения песо и массового «бегства» капитала из страны. Только за первые десять дней кризиса из страны ушло 8 млрд. долларов — 12% всех иностранных капиталовложений. Мексиканская денежная единица потеряла 40% своей стоимости.

Мексиканский кризис поразил в самое сердце мировую финансовую систему, подорвал доверие инвесторов к надежности и безопасности капиталовложений в экономику развивающегося мира. Ситуация осложнилась еще и тем, что комплексная программа реформ в Мексике была разработана, по словам Генри Киссинджира, в министерстве финансов США. А потому под большим вопросом оказалась и эффективность отстаиваемой МВФ модели рыночной модернизации, «витриной» которой была Мексика.

Именно эти обстоятельства подтолкнули президента США Б. Клинтона на спасение одного из участников североамериканской торговой зоны, Мексики, путем предоставления ей срочной помощи, включившей американские правительственные гарантии на сумму 40 млрд. долларов, кроме того, 17,8 млрд. долл. — от МВФ, 10 млрд. — от Банка международных расчетов, 3 млрд. — от Всемирного банка, а также взносы центральных банков Европы, Латинской Америки и Японии. Весь выделенный республике финансовый пакет достиг 60 млрд. долларов.

Эти астрономические суммы затормозили кризис в 1995 г., а в 1996 г. эксперты зафиксировали в Мексике признаки экономического роста. В 1997 г. ВВП Мексики приблизился к 5%. Однако с конца 1998 и в течение 1999 года на экономику Мексики негативно сказался финансовый кризис стран Юго-Восточной Азии и России. Страна пережила опять экономический спад, а ее ВВП увеличился всего лишь на 3,7%. На таком же уровне ВВП сохранился и в 2000 году.

Производительность труда за пять последних лет XX века выросла на 53,3%. Национальный доход надушу населения соответственно увеличился на 80,4% и составил примерно 4000 долл. на каждого жителя страны. Инфляция вышла на уровень 2,5%, а безработица — на 7,5%.

В сентябре 2000 г. в Мексике состоялись президентские выборы. Новым президентом стал Висенте Фокс, который XXI век назвал веком Латинской Америки. А в социально-экономической программе развития Мексики определил: «Мексика будет государством свободной экономики с социальной ответственностью».

По словам Фокса, XX век прошел в Мексике под знаком гегемонии одной партии,¹ но XXI век станет периодом многопартийности и подлинной демократии.

Свой «диагноз» новой политической ситуации в Мексике поставил известный перуанский писатель Марио Варгас Льоса, по словам которого, «Мексика перешла от идеальной диктатуры (ИРП) к трудной и проблематичной демократии».

Поиск по сайту: