Представляется, что человек не заключает в себе ника- кой тайны. Каждый из нас уверенно выделяет человека из остального мира. Его отличие от всех других существ счита- ется совершенно очевидным. Но, как говорил испанский философ X. Ортега-и-Гассет, философия оправдана тем, что выходит за пределы очевидности. Выходит она за такие пределы и в исследовании человека. И в этом своем мнении испанский мыслитель не одинок. Еще И. Кант, в свое вре- мя, пришел к выводу, что в философии существует всего три вопроса, на которые она призвана ответить: что я могу
знать? на что я могу надеяться? что я должен делать? И покрываются, как он писал незадолго до смерти в споен «Логике», одним вопросом: что такое человек?
Загадка человека действительно существует. В книге французского писателя Веркора «Люди или животные?» сюжет построен на своего рода мысленном эксперименте. Согласно сюжету, экспедиция, состоящая из нескольких ев- ропейцев, отправляется в Анды и в недоступном месте обна- руживает некое дикое племя или стадо то ли людей, то ли животных. Волею случая оказывается, что один из них убит. Возникает вопрос: кого убили? Если человека, долж- на иметь место уголовная ответственность за убийство. Если убито животное, такой ответственности нет. Но как опреде- лить относятся представители этого племени к людям или к животным? Сделать это кажется не трудным, нужно ука- зать критерии, отличающие человека от животного. Начи- нается обсуждение. Называются разнные критерии: нравст- венность, религиозность, речь, сознание и др.
Однако оказывается, что ни один нз этих признаков критерием служить не может. Наряду с нравственными людьми существуют и безнравственные, не перестающие от этого быть людьми. К тому же нравственность не содержит в себе самой основания для различения добра и зла. То же можно сказать о религии. Есть и люди, не верящие в Бога, и таких, пожалуй, все больше и больше. Речь тоже вряд ли может служить четким критерием, при всей ее важности. Даже критерий сознания не безупречен. И животные прояв- ляют много ловкости и смекалки, отнюдь не сводимым к безусловным и даже условным рефлексам, но свидетельст- вующим о развитой психике. Оказывается, то, что пред- ставляется интуитивно ясным, в подобных ситуациях не срабатывает.
Нет сомнения, что сконструированный Веркором сюжет, позволивший поднять огромные пласты морально-философ- ской проблематики, есть лишь парафраз знаменитого фраг- мента из написанных за три с половиной столетия до наших дней «Метафизических рассуждений» Р. Декарта. Декарт задается вопросом: как могу я быть уверенным, что фигуры в шляпах и плащах, которые я вижу нз окна, на самом деле не автоматы, приводимые в движение с помощью пружин и передаточных механизмов, а действительно люди?
Подобно героям Веркора, Декарт не находит критериев, позволяющих с уверенностью выделить человека из окру- жающего мира. Приходится прибегнуть к концепции врож- денных идей. Мой· разум, говорит Декарт, с несомнещю-
стью содержит в себе идею человека. Эту идею вложил Бог. Но Бог не может быть обманщиком. Поэтому, с Божьей по- мощью, я правильно различаю людей от нелюдей. Решение проблемы достигается, но, как мы видим, в рамках одной парадигмы, а именно, религиозной, точнее, религиозно оформленной концепции врожденных идей. Для неверую- щего человека, к тому же, отрицающего существование врожденных идей, «Метафизические рассуждения» Р. Де- карта неубедительны.
К тому лее, идея человека может быть все же вложена обманщиком, а именно Сатаной, что в другом месте сам Де- карт π обсуждает. Мы просматриваем здесь целый узел про- блем, в том числе проблемы существенно различной днскур- сии в разных парадигмах мышления, не говоря уже о про- блеме возникновения подобного рода затруднений в деле чистого, понятийного мышления, которым занимается фи- лософия. Но это не тема данной главы. Мы же ограничимся тем, что констатируем: сказанное подтверждает, что пробле- ма человека содержит в себе много тайн и загадок для само- го человека.
Именно в этих выражениях говорили о человеке многие мыслители. Человек, писал Φ. Μ. Достоевский, есть тайна, я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком. Для Достоевского очевидно не только то, что человек есть тайна, но и то, что соответствовать своему понятию человек может, только занимаясь этой тайной,· причем занимаясь, как пи- шет он в другом месте, всю жизнь.
Проблема, таким образом, должна быть сформулирова- на примерно так, как сформулирована она была почти два с половиной века назад И. Кантом: что такое человек? В данном случае, однако, мало сформулировать проблему надо еще сформулировать ряд условий ее решений и, в пер- вую очередь, условиться, что следует понимать под тайной. В философской литературе слово «тайна» употребляется в нескольких смыслах. Наиболее часто этим словом обознача- ется то, что еще не познано, но принципиально вполне по- знаваемо. Можно ли в этом смысле говорить о тайне чело- века? Можно, но только отчасти, ибо уж очень необычен сам предмет, а это по-иному ставит и вопрос о его познании. Человек, на это обращал внимание Тейяр де Шарден, са- мый таинственный и сбивающий с толку объект. В рамках религиозной парадигмы тайна человека рассматривается в несколько ином значении занавешенности, мистической со- крытости, ибо, утверждает И. Кант, нам принципиально не дана для познания основа этого феномена- сам акт божест
венного творения человека. Бог ничего нам не открыл π шгче- го открыть не может, ибо мы, разумеется, этого пе поняли бы,— читаем мы в его трактате «Религия в пределах только разума».
Человек есть тайна и в том смысле, что к нему не могут быть вполне применены рожденные в недрах рационализма формулы «понять предмет—значит построить его» (Спино- за), «понять—значит выразить в понятиях» (Гегель) и дру- гие того же рода. Более реалистичны констатации, одной из которых является вывод Μ. Μ. Бахтина: «человек не может быть понятием». За ним стоит понимание того, что логико- понятийная дискурсия носит вещный характер, она способ- на до конца исчерпать в знании вещь, объект, по не субъ- ект. Главное в субъекте не то, что выражает его общность с другими субъектами, а то, что отличает его от них. Поэто- му, по словам Бахтина, это область открытий, откровений, узнаваний, сообщений, здесь важна и тайна, нельзя перено- сить на них категории вещного познания.
Есть и еще один смысл слова «тайна» применительно к человеку. Он связан с понятием индивидуального н конк- ретного. Будучи пе схватываемо во всеобщих овещняющнх формах познания, индивидуальное не только воспринимает- ся как тайна, но и составляет действительную тайну для этих познавательных форм. Индивидуальное никогда не совпадает с самим собой и потому неисчерпаемо в своем смысле и значении. Категория точности здесь мало приме- нима. Глубина проникновения в «несказанное ядро души», ее «свободное становление», «творческий центр» достигает- ся совсем иными средствами (Бахтин). Вещное познание здесь ничего не может гарантировать. В этом же ряду нель- зя не назвать и постоянную смену образов человека в исто- рии человеческой мысли. Последняя объясняется уникаль- ностью человека как предмета познания, непрерывными переходами от одной эпохи к другой. Рассмотрим некото- рые из этих образов.
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг(0.006 сек.)