Дольний мир» - бытие без Бога

«Человек нуждается в Боге» — сей старый тезис обрел в
последние годы новую популярность в нашей стране, и это,
наверное, не удивительно, ибо после долгого периода гоне-
ний церковь возрождается и все более берет в свои руки
духовные браздц. «Человек нуждается в Боге».-утвержда-
ют журналисты, писатели, политические комментаторы, го-
ворят об этом утром и вечером: страстно и прочувствованно,
постепенно создавая иллюзию, будто народ, более семи де-
сятилетий проживший в атмосфере безбожия, на самом деле
пылко религиозен.

Почитаешь, послушаешь, и кажется, будто россиянин
конца XX в. только и думает о потустороннем, пост и мо-
литва — его любимейшее времяпровождение, а истовая ду-
ховная приверженность Господу до.сегодняшнего дня про-
сто вынужденно таилась и скрывалась под маской официоз-
ного атеизма. Выглядит эта картина, конечно, эффективно,
тем более, что разрушает привычную надоевшую парадиг-
му, и все же, если не гнаться за «злобой дня», стоит при-
знать: массовое сознание на самом деле в большинстве сво-
ем безбожно, безрелигиозно, и его «обмирщенность» имеет
гораздо более глубокие причины, нежели политическое на-
силие и атеистическая пропаганд?!

Если исследовать сознание не только как исторический,
но и как онтологический феномен, то окажется, что в нем
всегда, во все времена и эпохи существует некий мирской,
профаниый пласт. Это мысли, чувства и переживания лю-
дей, непосредственно связанные с их повседневным бытием,
с физическим и социальным выживанием, с обыденными за-
ботами и земными радостями. Профанный пласт включает в
себя все: от культурных 'форм обеспечения физиологиче-
ских нужд до высоких межличностных и общественных пе-
реживаний (любовь, дружба, патриотизм, политические
страсти и т. д., и т. п.). Бог заглядывает в этот регион на-
шего внутреннего мира в основном Как помощник и совет-
чик. А порой не заглядывает вовсе, ибо верующий, честно
выполняя обряды, оставляет за собой полную свободу в

мирских делах и в их оценке. Считая себя приверженцем
той или иной веры, человек нередко ведет себя в практиче-
ской сфере как атеист, чисто по-людски «отделываясь» от
запределыгости покаянной молитвой и мелким житейским
жертвоприношением.

Такое сугубо мирское отношение к потустороннему нахо-
дит выражение в народной речи, изобилующей поговорками
типа: «На Бога надейся, а сам не плошай», «Богу — богово,
кесарю — кесарево», «Не согрешишь,— не покаешься, не по-
каешься,—не спасешься», «Твои слова —да Богу в уши» и
т. д. Собственно говоря, процесс секуляризации, который
характерен для XX в., явился во многом просто выведением
на поверхность этих обыденных прагматических взглядов,
латентно содержащихся в реальном сознании и поведении
тысяч людей, искренне называющих себя верующими. Бог
и потустороннее занимают первое место и оказывают реаль-
ное влияние на жизнь лишь весьма узкого круга: подвижни-
ков, аскетов, отшельников, монахов, святых. Оттого они и
святы, что до зыбкой паутинки истончили пласт повседнев-
ных мирских забот и интересов.

Основной постулат объективно существующего наивно-
материалистического сознания прост, хотя из него делались
и делаются очень разные нравственные и житейские выво-
ды. Его можно сформулировать так: «Этот эмпирический,
данный мне в каждодневном опыте мир — единственная ре-
альность, известная мне непосредственно и достоверно. По-
тому в своем практическом поведении я поступаю, исходя
из единственности наличного мира, где для выживания
нужны материальные блага, где практически невозможно
игнорировать требования чувственности, а человек смертен
и умирает навсегда».

Разумеется, данная формула не претендует на полноту.
Здесь лишь вкратце обозначается содержание тех важней-
ших установок, которыми руководствуется нормальный че-
ловек в повседневном поведении: заботится о хлебе насущ-
ном, не пытаясь быть «как птицы небесные», горюет об
умершем, забывая о вечности души, увлеченно трудится, не
считая свой пот расплатой за Адамов грех, и даже в молит-
вах просит о делах житейских — об урожае, о здоровье, о
земной чувственной любви. Живущий неизбежно погружен
в жизнь с ее грехами, огрехами, текучестью, и потому по
строю своего внутреннего мира темпорален, изменчив, неаб-
солютен, даже если в помыслах искренне тяготеет к Боже-
ственному. В сознании человека, «мир дольный» (земной)
преобладает над «миром горним» (небесным), ибо властно

диктует свои правила игры. Мысли.и чувства, обращенные
к земному, материальному, выступают неопределимым ус-
ловием и самого выживания человека как телесного сущест-
ва, и проживания им его посюсторонней судьбы.

Долгие столетия постулат наивно-материалистическогс
сознания был совершенно не очевиден для большинства лю-
дей, поступающих в соответствии с ним, хотя философы
осознали его уже в древности. Однако в середине XIX в. на
фоне широкого подъема образованности и развития естест-
венных наук, заявляющих о материальности мира, он все
более выносится из сферы массовой интуиции на рефлек-
сивный уровень, обсуждается не только в философской, но
и в литературной среде, гласно 'сравнивается с религиозны-
ми представлениями. Установка <ш<7 жизнь» для многих
людей становится сознательной, продуманной, к тому же
она активно подкрепляется авторитетом естествознания.
Стихийно-материалистическое сознание смыкается с ате-
истическим теоретизированием, порождая две во многом
противоположные морально-психологические ориентации
(хотя обе они враждебны религиозной обращенности к по-
тустороннему). Это разные трактовки положений «жизнь
самоценна» и «смерть абсолютна».

Поиск по сайту: