Свобода личности и ответственность. Свобода -- одна из основных философских категорий, характеризующих сущность человека и его существование

Свобода -- одна из основных философских категорий,
характеризующих сущность человека и его существование,
состоящие в возможности личности мыслить и поступать в
соответствии со своими представлениями и желаниями, а не
вследствие внутреннего или внешнего принуждения. В ис-
тории это понятие прошло длительную эволюцию — от «от-
рицательной» (свобода «от») до «положительной» (свобода
«для») трактовки. Философия свободы человека была
предметом размышлений Канта и Гегеля, Шопенгауэра и
Ницше, Сартра и Ясперса, Бердяева и Соловьева. Свобода
рассматривалась в соотношении с необходимостью («по-
знанная необходимость»), с произволом u анархией, с ра-
венством и справедливостью.

Диапазон понимания этого понятия чрезвычайно широк —
от полного отрицания самой возможности свободного выбора
(в концепциях бихевиоризма) до обоснования «бегства от
свободы» (Э. Фромм), в условиях современного цивилизо-
ванного общества. В русской философской традиции катего-
рия свободы соотносилась с понятием «воля» и «вольницы».
Понятие «воля» имеет более широкое значение, которое
оформилось примерно в XV — XVI вв. в Московском госу-
дарстве. С одной стороны, «вольница» отнюдь не означала
автономии личности, а напротив, заменяла ее авторитетом
группы, что является в определенном смысле несвободной. С
другой стороны, в воле есть и свое желание и повеление при-
роды, степи, дали, что так характерно для русского восприя-
тия мира (вспомним гоголевскую тройку). Понятие свободы
родилось в христианстве, как выражение идеи равенства лю-
дей перед Богом и возможности для человека свободного вы-
бора на пути к Богу.

Свобода воли — понятие, означающее возможность бес-
препятственного внутреннего самоопределения человека в

выполнении тех или иных целей и задач личности. В исто-
рии философской π богословской мысли понятие свободы
воли связывалось с вменяемостью человека, с его ответст-
венностью за свои деяния, с исполнением своего долга и
осознанием предназначения. Утвердительный, отрицатель-
ный или ограничительный ответы на вопрос о возможности
свободы воли предопределен выбором той пли иной миро-
воззренческой системы. Сама же воля — это сознательное и
свободное устремление человека к осуществлению своей
цели, которая для него представляет определенную цен-
ность. Волевой акт имеет характер духовного явления, ко-
ренящегося в структуре личности человека и выражающий
долженствование. Воля противоположна импульсивным
стремлениям и влечениям, а также в ряде ситуаций и ви-
тальным потребностям человека (в случаях самоубийства).
Как правило, понятие воли относят к зрелой личности, пол-
ностью отдающей себе отчет в своих действиях и поступках.

В истории философской мысли воля трактовалась двоя-
ко: во-первых, как следствие природной или сверхприрод-
ной детерминации (Бог, Абсолют),'во-вторых,— как само-
полагающая сила, определяющая весь жизненный процесс
человека (Шопенгауэр, Ницше). Волевые качества челове-
ка определяются отчасти генетически, отчасти воспитыва-
ются окружающей средой, входя в структуру характера
личности. В русском языке термин «воля» идентичен поня-
тию свободы, дозволенности.

Чтобы понять сущность феномена свободы личности,
нужно разобраться в противоречиях волюнтаризма и фа-
тализма, определить границы необходимости, без которой
немыслима реализация свободы.

Волюнтаризм - это признание примата воли над дру-
гими проявлениями духовной жизни человека, включая
мышление. Корни волюнтаризма содержатся в христиан-
ской догматике, учении Канта, Фихте, Шопенгауэра, Гарт-
мана, Ницше. Воля считается слепым, неразумным перво-
началом мира, диктующем свои законы человеку. Как край-
нее выражение этического релятивизма, волюнтаризм в
основном проявляется в социально-политической практике
как попытка, не считаясь с объективными законами, произ-
вольно, решать проблемы жизни общества.

Действовать в духе волюнтаризма — значит не считать-
ся с объективными условиями бытия, с законами природы и
общества, выдавая свой произвол за высшую мудрость. Та-
ких примеров немало, в том числе и в недавней истории
нашего общества Многие ^евслкчщонеры испытывали сво-

£/Ь

еобразное нетерпение, желание «подтолкнуть» ход истории
и навязать ей свою (часто очень сильную) волю. История
рано или поздно показывала утопичность таких попыток, за
которые народы расплачивались кровью, нищетой, замедле-
нием развития.

Фатализм, напротив, предопределяет изначально весь
ход жизни человека и его поступки, объясняя это то ли судь-
бой (в мифологии и язычестве), то ли волей Бога (в христи-
анстве и исламе), то ли детерминизмом замкнутой системы,
где каждое последующее событие жестко связано с предыду-
щими (системы Гоббса,' Спинозы, Лапласа). Здесь по сути
дела не остается места для свободного выбора, ибо нет аль-
тернатов. Жесткая необходимость и вытекающая отсюда пол-
ная предсказуемость основных этапов жизни человека и глав-
ных событий характерна для астрологии и других оккульт-
ных учений прошлого и настоящего, равно как и для
всевозможных социальный утопий и антиутопий, отраженный
в произведениях А. Платонова, Дж. Оруэлла, О. Хаксли и др.

Вместе с тем, очевидно, что игнорирование необходимо-
сти (природной, исторической и т. д.) чревато произволом
и вседозволенностью, анархией и хаосом, что вообще иск-
лючает свободу. Таким образом, можно прийти к выводу,
что свобода есть нечто большее, чем учет объективной необ-
ходимости и устранение внешних ограничений. Гораздо бо-
лее существенна внутренняя свобода, «свобода для», свобо-
да в выборе истины, добра и красоты.

Свобода действительно «сладкое» слово, не зря филоло-
ги полагают, что -этот термин восходит к санскритскому
корню, означающему «любимый». «Живи свободно или
умри» — в этом девизе американского штата Ныо-Хемпшир
заключено достаточно глубокое содержание.

Очевидно, что существеннейшей характеристикой свобо-
ды является ее внутренняя определенность. Φ. Μ. Достоев-
ский верно заметил по этому поводу: «Человеку надо — од-
ного только самостоятельного хотения, чего бы эта самосто-
ятельность не стоила и'к чему бы не привела». Человек не
примет никакое общественное устройство, если оно не учтет
выгоды человека быть личностью и иметь свободу для ее
реализации.

Выделяют несколько моделей взаимоотношений лично-
сти и общества по поводу свободы и ее атрибутов.

Во-первых, чаще всего это отношения борьбы за свобо-
ду, когда человек вступает в открытый и часто непримири-
мый конфликт с обществом, добиваясь своих целей любой
ценой. Но это трудный и опасный путь, чреватый тем, что

человек может утратить все другие человеческие качества и,
ввязавшись в борьбу за свободу, попасть в еще худшее раб-
ство. Во-вторых, это бегство от мира, так называемое эска-
пистское поведение, когда человек не в силах обрести сво-
боду среди людей, бежит d монастырь, в скит, в себя, в свой
«мир», чтобы там обрести способ свободной самореализа-
ции. В-третьих, чаще всего, человек адаптируется к миру,
жертвуя в чем-то своим стремлением обрести свободу, идя в
добровольное подчинение, с тем, чтобы обрести новый уро-
вень свободы в модифицированной форме.

Возможен, конечно, вариант известного совпадения ин-
тересов личности и общества в обретении свободы, что на-
ходит выражение в странах с развитыми формами демокра-
тии. Если раньше свобода воспринималась в основном как
отсутствие принуждения со стороны государства, то к сере-
дине XX в. уже стало очевидно, что понятие свободы должно
быть дополнено идеей регулирования деятельности людей.
Однако суть дела в Том, что государство должно это делать не
методами насилия и принуждения, а при помощи экономиче-
ского механизма и строгом соблюдении прав человека.

В 1789 г. Национальное собрание Франции приняло Де-
кларацию прав человека и гражданина, в которой провоз-
глашалось, что «целью всякого политического союза явля-
ется сохранение естественных и неотчуждаемых прав чело-
века. Права эти суть: свобода, собственность, безопасность
и сопротивление угнетению». Особо надо подчеркнуть, что
права человека не могут никем и ничем дарованы, они воз-
никают вместе с человеком, присущи ему по праву от рож-
дения. Более того, даже плод в утробе матери обладает уже
рядом человеческих прав, находится под защитой закона, а
в религиозной этике, уже с момента зачатия человеческая
плоть становится священной, а ее уничтожение (в случае
аборта) рассматривается как убийство.

Государство обязано гарантировать соблюдение прав чело-
века, признавая, что ценность человеческой личности выше
любых ценностей нации, класса, группы людей и т. д. Это
является гарантией от тоталитарного подавления прав челове-
ка, признания его «винтиком» социальной системы. Еще в
1918 г. Н. А. Бердяев писал: «Идея класса убила в России
идею человека». Игнорирование или принижение прав лично-
сти по сравнению с правами социальной общности ведет к не-
минуемой деградации как личности, так и общества. С другой
стороны, нельзя не видеть, что индивидуалистическая модель
соотношения личности и общества небезупречна. В ее рамках
могут быть легализованы корыстные мотивы, эгоизм и та или

иная степень социальной несправедливости. В этой сфере как
и во многих других нужна «золотая середина», которая спо-
собствует усилению жизнестойкости общества и человека и
развитию человеческого в" человеке, т. е. движению к гума-
низму. Еще Гегель писал, что для того, кто сам не свободен,
не свободны и другое.

Таким образом; свобода — это сложнейший и глубоко
противоречивый феномен жизни человека и общества,
имеющий величайшую притягательность и являющийся в то
же время-тяжким бременем. Не зря в западной философ-
ской мысли анализировалось явление «бегства от свободы»,
особенно если реализация свободы приводила к росту нера-
венства и несправедливости. Эта проблема — как соотнести
свободу и равенство, не приводя к подавлению и уравни-
ловке, стоит, перед каждым обществом и государством. Ре-
шая ее, приходится ориентироваться на ту или иную систе-
му культурных норм и ценностей.

Говоря о становлении представлений о ценности человека,
нужно подчеркнуть, что это понятие универсальное и несво-
димо к «полезности» человека для общества. Попытки делить
людей на «нужных» и «п'енужных» порочны по самой сути,
ибо их реализация неминуемо порождает произвол, ведущий
к деградации и человека, и общества. Ценность человеческой
личности в определенном смысле выше всего того, что делает
или говорит данный человек. Ее нельзя свести к труду или
творчеству, к признанию со стороны общества или группы
людей. Как объективные критерии (плоды труда, акты твор-
чества), так и их субъектирная оценка со стороны современ-
ников грешат односторонностью. ч

История многократно доказывает, что истинный масштаб
и направленность деяний и помыслов многих личностей ста-
новится очевиден спустя много лет, а то и столетий. Ценность
многих исторических деятелей и их трудов как бы непрерыв-
но возрастает и, в то же время, немало примеров, когда время
развенчивает дутые авторитеты. Поэтому ценность человека в
принципе несоизмерима только с плодами его деятельности.
Оставляя после себя вещи, детей и идеи (заветы), человек v?
может быть сведен к сумме этого наследства.

Однако в жизни возникают непростые вопросы — чем в
принципе отличается продажа своих рук или мозга от про-
дажи своих органов и вправе ли человек распоряжаться в
этом отношении сам собой? Очевидно, ответы типа «или да
или нет» не могут удовлетворить и приходится анализиро-
вать эту сложнейшую проблему. Решать ее нужно с учетом
того, что человек является не только материальным, но и

духовным существом, а последний род ценностей не имеет
стоимостных характеристик. Образно говоря, человека
можно купить II продать целиком или частично, он сам
вправе это сделать, н'о необходимо помнить, что самое
страшное, говоря словами Гёте — «продать душу дьяволу»,
отказавшись от самого себя. Рано или поздно человечество
преодолеет товарное отношение к человеку, он вырвется из
отношений экономической необходимости в обозримом бу-
дущем стоимостных характеристик человека и его тела.

Важным феноменом миры культуры являются вещи,
производимые человеком на протяжении всего историческо-
го пути. Мир вещей обнимает собой все — от древнейших
пирамид до суперсовременных компьютеров и ускорителей,
космических аппаратов и полимеров. Этот мир материаль-
ной культуры, созданный людьми для удовлетворения сво-
их потребностей, представляет как бы «неорганическое
тело» человека, многократно усиливая его мощь, опредме-
чивая его способности и таланты. Вещнин мир стал «второй
природой» человека и не случайно ценностное отношение к
нему является достаточным точным критерием личности са-
мого человека. Вопрос о соотношении ценности человека,
его жизни и здоровья и его имущества всегда был централь-
ным для любой мировоззренческой системы. Все религии
сурово осуждают стремление к накоплению материальных
ценностей, жадность, алчность. Христианство считает лю-
дей, погрязших в вещах и чувственных удовольствиях,
«плотскими», не способными на душевность и духовность.
Делиться своим имуществом с бедным — один из «столпов»
ислама, обязательное 'правило поведения мусульманина.
Буддисты считают, что отказ от накопления вещей - один
из первых шагов на пути к просветлению.

Сущность проблемы ценности и оценки мира вещей со-
стоит в том, чтобы уяснить пределы этого мира и их влия-
ние на развитие личности человека. Очевидно, что люди не
могут обходиться каким-то минимумом вещей, а идеалы ас-
кетизма никогда не имели широкого распространения.
Столь же очевидно, что нет и верхнего предела насыщения
этого мира, а количество вещей в мире умножается. Более
того, одной Из причин острого экологического кризиса яв-
ляется накопление в природе отбросов человеческой циви-
лизации, которые не могут быть ею утилизированы (пласт-
массы, полимерные материалы и т. д.). Переработка ресур-
сов планеты в.вещи идет ускоренными темпами, что
порождает, с одной стороны, серьезную озабоченность уче-
ных и политиков, а с другой, массовые движения за отказ

от беспредельного потребления и добровольное самоограни-
чение (гандизм). А. П. Чехов вложил в уста одному своему
герою такие слова: «Человеку нужны не три аршина земли,
не усадьба, а весь земной шар, вся природа, где на просторе
он мог бы проявить все свойства и особенности своего сво-
бодного духа». Если учесть, что рост населения Земли идет
достаточно быстрыми темпами, а ресурсы ее ограничены, то
ясно, что без самоограничения не обойтись, но это требует
выработки соответствующей системы ценностей у каждой
личности.

Распространенное мнение, что богатство развращает че-
ловека, губит его, а бедность способствует моральному по-
ведению, рождалось и поддерживалось в моменты острых
социальных катаклизмов, при резкой поляризации обще-
ства. Не зря все мировые религии, особенно в начале своего
возникновения, были религиями бедных, обездоленных, уг-
нетенных. Они обращали взоры своих приверженцев от
тленных земных богатств к вечным небесным ценностям.
Позже, когда церкви сами становились собственниками и
владели значительными богатствами, отношение к миру ве-
щей несколько изменялось.

Атеисты, не уповая на жизнь вечную, призывали всяче-
ски пользоваться благами земными. Φ. Μ. Достоевский ви-
дел в этом основной порок идей социализма, ибо человек,
непрерывно потребляющий материальные блага и удовлет-
воряющийся, физически обращается либо в животное, либо
в машину. Л. Н. Толстой предсказывал, что люди в буду-
щем обществе будут «наслаждающимися комками нервов».
С проблемой удовлетворения «непрерывно растущих по-
требностей» населения столкнулись так или иначе все обще-
ства, пытавшиеся провести в жизнь социалистические идеа-
лы. Не случайно в этих странах везде осуждалось «потреби-
тельство»; насаждалась идеология уравнительности,
близкая к аскетическим стандартам жизни. При этом проис-
ходило подпольно значительное расслоение общества, обра-
зовывалась потребительская элита при обеднении значи-
тельной массы населения. Понятно, что в таких условиях
призывы к служению высоким идеалам и личной скромно-
сти выглядели как насмешка.

Вещи сами по себе в ценностном отношении нейтральны,
как и сам феномен свободы, хотя человечество в течение ты-
сячелетий мечтало переплавить «мечи на орала». Ценностное
отношение возникает только в том или ином социальном
контексте. С одной стороны, как говорят в отношении уче-
ных и науки: «Что бы они не сделали, у них все равно полу-

чается оружие». С другой стороны, представление о том, что
есть «мирный» атом в корне отличающийся от «военного»,
рухнуло после чернобыльской катастрофы. Следовательно,
человечеству приходится все время сталкиваться с этим про-
тиворечием, непрерывно давая оценку новым являениям в
жизни человека и общества и вписывая их в традиционные
системы ценностей. В полной мере это относится и к системе
духовных ценностей и их роли в становлении личности.

Духовные ценности - это своеобразный духовный ка-
питал человечества, накопленный за тысячелетия, который
не только не обесценивается, но, и как правило, возрастает.
Природа духовных ценностей исследуется в аксиологни, т.
е. в теории ценностей, которая устанавливает соотношение
ценностей с миром реальностей человеческой жизни. Речь
идет прежде всего о моральных и эстетических ценностях.
Они по праву считаются высшими, ибо во многом определя-
ют поведение человека в других системах ценностей. Для
моральных ценностей основным является вопрос о соотно-
шении добра и зла, природе счастья и справедливости, люб-
ви и ненависти, смысла жизни. В истории человечества
можно отметить несколько сменяющих друг друга устано-
вок, отражающих разные системы ценностей, формирую-
щих соответствующий тип личности. Одна из наиболее
древних — это гедонизм, т. е. установка, утверждающая на-
слаждение как высшее благо жизни и критерий поведения
человека. Об этом говорил еще автор Экклезиаста: «...нет
лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и весе-
литься...» Эти взгляды разделял ученик Сократа Аристип,
который учил, что «лучшая доля не в том, чтобы воздержи-
ваться от наслаждений, а в том, чтобы властвовать над ними,
не подчиняясь им.» Позже к этой позиции склонялись Эпи-
кур, Гоббс, Локк, Гассенди, Гельвеции, Гольбах и др.

В этике аскетизма идеалом жизни провозглашалось до-
бровольное отречение от наслаждений и желаний, культ
страданий и лишений, отказ от благ жизни и привилегий.
Наибольшее развитие эта концепция получила в христиан-
стве, особенно в монашестве, в философских школах кини-
ков (Диоген с его девизом «быть нагим и одиноким»), а
также в грубоуравнительных тенденциях т. н. «казарменно-
го коммунизма».

В концепции утилитаризма величайшей ценностью и ос-
новой нравственности считается польза. По словам И. Бента-
ма, смысл этических норм и принципов состоит в том, чтобы
содействовать наибольшему счастью для наибольшего числа
людей. С точки зрения сторонника утилитаризма Дж. Мнлля

«удовольствие является единственным добром». Выше уже
шла речь о «категорическом императиве» И. Канта, кото-
рый обосновал как высшую ценность необходимость для
всех люден относиться друг к другу только как к цели, но
не как к средству.

В XX в. учение о ценностях связано с именами таких
выдающихся мыслителей и гуманистов, как А. Швейцер,
М. Ганди, Б. Рассел, А. Эйнштейн, Дж. Сантаяна. X. Ор-
тега-и-Гассет, а также с плеядой русских религиозных фи-
лософов — П. Флоренским, С. Булгаковым, Н. О. Лос-
ским, В. Соловьевым, Н. А. Бердяевым, Л. П. Карсави-
ным, Η. Φ. Федоровым и др.

Бурные социальные потрясения, появление возможности
самоуничтожения человечества, возникновение глобальных
проблем, компьютерная революция — все это до предела
обострило традиционные проблемы систем духовных ценно-
стей. На первый план все более выходят общечеловеческие
проблемы, связанные с признанием абсолютной ценностью
самой жизни человека и сохранением среды его обитания.
Поэтому появление концепций «благоговения перед жиз-
нью» (А. Швейцер),·«заслужи любовь ближнего» (Г.
Селье), «цели для человечества» (А. Печчеи), «путь нена-
силия» (М. Ганди), «ноосферы» (В. И. Вернандскнн) и
других не случайно, а отражает современный этап развития
общечеловеческих идеалов.

В этом же русле немало сделали и упомянутые выше
русские мыслители конца XIX — начала XX в. Нужно упо-
мянуть принцип соборности, означающий сочетание единст-
ва и свободы многих лиц на основе их общей любви к Богу
н всем абсолютным ценностям. В целом, для отечественной
философской мысли очень характерно ценностное восприя-
тие мира и конкретность идеалов и ценностей.

То же самое можно отнести и к эстетическим ценно-
стям. Известное выражение Ф. М. Достоевского «красота
спасет мир» нужно понимать не изолированно, а в общем
контексте развития идеалов человечества. При всех зигза-
гах мировой истории, в целом, человечество движется по
пути гуманизации отношений людей, утверждения общече-
ловеческой системы ценностей, признания ведущей роли
личности человека в прогрессе. Таким образом, понятия
личности, свободы, ценностей обогащают и расширяют
паше представление о человеке, его прошлом, настоящем и
будущем. Эти «измерения» человека позволяют правильно
понять и устройство общества, как феномена, порожденною
в процессе человеческой деятельности.

Если говорить о специфике понимания свободы и ответ-
ственности человека на рубеже XX — XXI в., то следует
подчеркнуть, что мир вступает в полосу цившшзацношюго
перелома, когда многие традиционные способы бытия чело-
века будут нуждаться в значительной коррекции. Футуро-
логи прогнозируют усиление явлений нестабильности мно-
гих физических и биологических процессов, рост феномена
непредсказуемости социальных и психологических явле-
нии. В этих условиях, которые во многом складываются на
объективной основе, быть личностью — не благое пожела-
ние, а императив развития человека и человечества. Брать
на себя груз личных и общечеловеческих проблем — един-
ственный путь выживания и дальнейшего совершенствова-
ния человека. Он предполагает развитие высочайшей степе-
ни ответственности, которая простирается от узкого круга
ближайшего окружения личности до планетарно-космиче-
ских задач и проблем. Так или иначе, но круг этих вопросов
выводит на проблемы жизни и смерти.

Поиск по сайту: