Да, лейтенант выбрал обеспеченную студентку, а у нее всего семь классов... Недаром же не раз говорил, что в их роду все с высшим и живут где-то в Москве да Ленинграде

Два дня проплакала дома, а когда пошла с сумкой разносить почту по улицам, встретила парня, который когда-то добивался от Ольги встреч. И как обычно: «Привет!»-«Привет!» И мимо... Но парень вдруг обернул­ся и прищурил с болью глаза:

- Что, женился твой лейтенант?

Ольга промолчала. Когда-то парень обжегся на ней, она - на лейте­нанте. Зачем грубить, да и хамить, не в ее принципах.

- Уезжаю на Дальний Восток, завербовался... Пойду плавать. Люблю романтику...

Потом постоял, переступил с ноги на ногу:

- Ты вот не захотела за меня выйти...

- Я тоже люблю романтику, - заикаясь сказала Ольга, глухо, хрипло, обреченно и ахнула оттого, что сейчас добавит: - Заманчиво, конечно, посмотреть Дальний Восток...

Парень бросился к ней:

Поедем вместе! Хочешь - завтра же зарегистрируемся, у меня там знакомые... Получим на тебя подъемные, билет бесплатный...

Через неделю их уже увозил поезд в неизвестную новую жизнь. Ольга иногда выходила в тамбур и плакала, потом в туалете умывалась холод­ной водой. Молодой муж видел, но имел все-таки такт - молчал.

Чужой город встретил их не очень ласково - не было жилья. Ольга вынуждена была пойти работать в школу уборщицей ради комнатки при школе в бараке. Муж пошел плавать. Лейтенанта она не забыла, но та роскошь, жизнь по любви, не для нее. Сердце сжалось в тугой комок. Любви к мужу не испытывала, но и не было отвращения. Все делала, чтобы в семье не нарушались мир и согласие: стирала, мыла, варила, встречала с рейса.

При дневной школе была и вечерняя. Ольга Петровна как-то зашла в сумерках туда и ахнула, увидев, как седые дяди солидно сидели за парта­ми. Народ после войны потянулся к знаниям, хотелось скорее навер­стать упущенное. Защемило сердце от обиды и боли, что сама осталась недоучкой. Вспомнила своего лейтенанта, его невесту в лодочках-шпиль­ках. Да, будь бы она учительницей - не ушел бы от нее черноокий лейте­нант. И на второй день, перескочив восьмой, пришла сразу в девятый. Проходила сразу за два года. Родился Витя, сына укладывала по вече­рам спать и бежала в школу. Муж никогда не поддерживал ее. Нелюбивший сам «засорять башку», сначала молча насмехался над ее учебой. Потом стал попрекать и даже мстить: «Знаю, для чего учишься. Доказы­ваешь своему лейтенантику... Знал бы, что так любила, никогда бы не женился... Объедки достались... Ты мне изменила не телом, душой... А это страшнее... Почему в школе ходишь под девичьей фамилией?..»

Вите было два года, а Ольга Петровна училась уже заочно в педин­ституте и вела в школе уроки математики и физики. Засиживалась до ночи, до головокружения, разбирая сложные закорючки высшей матема­тики. Муж в это время уже развлекался с другими женщинами... там, по-видимому, он находил язык взаимопонимания, отшлифованный до жут­кой простоты и животной пошлости... Он не хотел знать и не хотел ви­деть, что его жена уже давно переросла ту девочку, которую он привез на Дальний Восток...

А Ольга Петровна давно уже понимала, что люди низкого пошиба не ищут счастье, а ленивую и сытую жизнь, иногда разврат. С голодухи и нищеты давным-давно люди придумали слова: «Катается, как сыр в масле...» По-видимому, это было пределом мечтаний многих. Но мудрая жизнь двинула человека дальше, и многие стали выражать себя в отказе от обыденного, всем доступного, найти себя и выразить в слож­ном, что не каждому дано, не каждому под силу. Для этого достижения

Поиск по сайту: