Глава 81. В последние дни Дамблдор несколько раз повторял путешествие в подземные чертоги древних эльфов

В последние дни Дамблдор несколько раз повторял путешествие в подземные чертоги древних эльфов. Он, наконец, начал потихоньку разбираться в эльфийской магии. Наблюдения за Гринни и подробные расспросы помогли ему осилить ритуал проникновения в подземелье. Проблема оставалась только в первом шаге: попасть в синий зал можно было только при помощи аппарации эльфов. А она не желала покоряться старому магу. Гринни не мог даже объяснить, как и куда он аппарирует. Не хватало еще и общего словаря, а смысл эльфийских слов был темен, потому что исчезли вещи и понятия, лежавшие в их основе. Зависимость от эльфа сильно раздражала Дамблдора. Быть привязанным к домовику в главном вопросе — радости мало. А если с эльфом что-то случится — он потеряет главное преимущество в торгах с Лордом.

Альбус по-прежнему считал своим главным противником Воландеморта. Конечно, Поттер сильно вырос магически и представляет опасность, но он играет на светлой половине, где надо быть разборчивым в приемах — а то самого в Воландеморты запишут. Все окружение Избранного — Грейнджер, Люпин, Макгонагал, Уизли, министерские шавки и магические обыватели — все они будут постоянно давить на Поттера, чтобы он, не дай Мерлин, не ударился в практическую мизантропию. И он ослабеет или озвереет. В любом случае, арсенал применяемых Поттером средств борьбы заведомо слабее, чем у него или у Лорда. Многие коварные приемчики просто не придут ему в голову. Хотя, есть Хмури и Снейп. Снейп — да, это проблема. И проблему эту надо решать срочно. Его присутствие в рядах сторонников Гарри недопустимо — он слишком много знает о бывшем директоре Хогвартса.

Все эти мысли Дамблдор прокручивал в голове, держа в руках шкатулку гоблинской работы. На ней лежали мощнейшие чары ментальной защиты, наложенные самим Дамблдором. И не случайно. В шкатулке в специальных гнездах лежал массивный перстень с черным камнем и золотая диадема, украшенная самоцветами и эмалевыми вставками. Перстень принадлежал чуть ли не самому Салазару Слизерину. А диадема абсолютно точно была собственностью Рове́ны Рэйвенкло́. Лорд Судеб умный — умный, а временами просто дурак. Ну, какую гордыню и самомнение надо иметь, чтобы спрятать диадему в Выручай-комнате? Впрочем, слабости людские нам на руку. На кольцо этот псих хотя бы проклятье наложил, когда прятал в каморке Мраксов, а диадему просто так оставил. Вот и хранятся они теперь в древнем эльфийском храме. А может, и не храме. Что мы об эльфах знаем? Может, это сарай для их метел, выражаясь фигурально. То-то в нем куча оружия лежит. Склад боеприпасов, блин. Только вот разобраться пока удалось только со световыми пиками. Мощные штуки. Но опять же, магический заряд закончился — выбрасывай. Как их перезаряжать, и перезаряжаются ли они вообще — неизвестно. Наследственная память Гринни — фрагментарна. Очень многого он не знает. А жаль. Во времена создателей этих чертогов четверке хогвартских основателей только нужники доверили бы чистить. В лучшем случае! Ну, ладно. Пора возвращаться.

— Пошли наверх, Гринни. Надо возвращаться. Убери шкатулку в стену.

Дамблдор сам выполнил все процедуры для возвращения в синий зал. Оттуда Гринни перенес их прямо в дом. Дом так хорошо был защищен от нежелательной аппарации, что Альбус и сам не мог в него попасть напрямую и пользовался площадкой за пределами противоаппарационного щита. А вот Гринни мог аппарировать прямо в дом. Вместе с хозяином. Как это получается, и почему человек вместе с эльфом может проходить через собственные щиты, Дамблдор не понимал. Было соображение, что в этом случае маг рассматривается, как багаж эльфа. Но оно было несколько унизительно, и Альбус не любил размышлять на эту тему.

Оказавшись в доме, Дамблдор приказал Гринни сопровождать его до площадки для аппарации. В руках Гринни мгновенно оказался посох. Это была световая пика, замаскированная магом под атрибут странника. Выдавать противникам наличие нового оружия Альбус не торопился, но путешествовать теперь предпочитал только с ним. Гринни с поклоном подал посох хозяину и поспешно стал вооружаться второй пикой.

Дамблдор намеревался посетить своего старого знакомого и забрать скляночку с ядом василиска, чтобы послать несколько капель в запаянной реторте Темному Лорду в качестве намека. Очень тонкого намека на толстое обстоятельство! Лорд сразу сообразит, какие такие объекты требуют столь радикального средства для уничтожения, и начнет искать пути к примирению.

Дамблдор вышел из дома и порадовался погоде. Туманная и слякотная осень редко балует такими деньками. Прозрачное голубое небо с легкими серыми тучами. Воздух прохладен и чист. Деревья, раскрашенные в осенний наряд, сливаются на далекой опушке в причудливый ковер. Хорошо.

Старый маг вышел на поляну для аппарации и обернулся. Гринни почтительно отстал на десяток шагов и ловил взгляд хозяина, а заметив его улыбку, просто расцвел от счастья. Ну, что? Пора.

В этот момент чья-то грубая мысль царапнула сознание. Маг стремительно огляделся. Что-то не так. Эти кусты были дальше. А это что там? След сапога на клумбе!

— Гоменум Ревелио!

Множественный шелест был ему ответом. Засада!

— Гринни, аппарируй в дом! — отчаянно закричал Дамблдор, одновременно невербально накладывая на себя щит.

— Экспелиармус!!! — не крик, а множественный рев десяток глоток вырвал палочку из его руки.

— Ступефай!!! — опять взревело невидимое многоглавое чудовище, и щит будто взорвался от ударов заклятий со всех сторон. Чудо, но он остановил заклинания, правда, сразу рассыпался. Надо было срочно аппарировать. Наверняка здесь уже стоит противоаппарационный щит, но Альбус был уверен, что прорвет его. Есть еще порох в пороховницах! А Гринни ушел? Гребанный дементор! Этот дурак его защищает!

События развивались стремительно. Враги, сбросив Маскировочные чары, возникли со всех сторон. Это Упиванцы! Они на земле, и в воздухе на метлах. Как всегда, в минуты боя время для Дамблдора послушно затормозилось. Секунды стали длинными. Вот следует второй залп Ступефаев. Вот он распластывается на земле и пропускает лучи над головой. Ударить бы Круговым Сшибателем. Но нет палочки. Нет палочки! Посох! Скорее! Перекатился на левый бок. На конце посоха уже горит зеленый огонь. Первый заряд! Все схватились за глаза! Их ослепило, а его нет. Это тоже магия световых пик. Ну, теперь держитесь! Лорду будет, на что посмотреть, когда начнет рыться в памяти своих слуг.

Дамблдор, быстро вертясь на месте, расстреливал врагов зелеными лучами. Одним глазом он приглядывал за домовиком. Пока у Упиванцев перед глазами огненные колеса, нельзя терять времени. И нельзя разговаривать. На голос сразу ударят Непростительными. Уже десятки поверженных врагов устилали своими телами нарядную лужайку, когда Дамблдор попробовал добраться до домовика, чтобы попытаться с ним аппарировать. Он бросился в просвет между врагами к эльфу и услышал его пронзительные крик:

— Хозяин! Сзади!

Дамблдор круто развернулся и с трудом ушел от зеленого луча Авады, который послал в него рослый Упиванец в серебряной маске. Мгновение — и враг вспыхнул, как свеча. Альбус вновь повернулся к эльфу и увидел, что тот, как подкошенный свалился на траву. А его пика, подчиняясь последней мысли домовика, взрывается огромной зеленой сферой тотального уничтожения. Все охвачено пламенем! Все, кроме Дамблдора, и он понимает, что это опять часть магии пик. Она и оружие, и защита от случайного попадания в своего. Дамблдор рычит от бессильной ненависти. Смерть Гринни рушит его планы под корень. Без сомнения, в домовика попала та самая Авада, от которой он сам увернулся. Проклятье!

Выжженная до самого горизонта равнина дымилась и чадила. Головешки дома догорали грязным багровым пламенем. Дамблдор окинул взглядом скрюченные обгоревшие трупы врагов и нетронутое пламенем тельце эльфа.

— Ну что ж ты, глупыш! Я бы и сам справился. А теперь видишь, как нескладно получилось.

Дамблдор поднял тело эльфа, завернул его в свою мантию. Посмотрел на дом.

— Ну и сволочь ты, Том! В Лондоне квартиры меня лишил. Здесь — без дома оставил. Такая библиотека была!

Альбус подхватил с курящейся земли вторую пику и беззвучно аппарировал. Его уже не было на поляне, когда из поднявшихся высоко в небо клубов дыма вынырнул обугленный магловский самолет и рухнул на обезображенную равнину. Тяжкий грохот взрыва повторно потряс окрестности.

* * *

Лонгботтомов привезли в Хогвартс на следующее утро. Носилки не могли поместиться в камин, поэтому задействовали портал, который перенес чету и сопровождающих их колдомедиков в Хогсмит. Меры безопасности впечатляли. Памятуя о нападении Лорда в августе, Хмури прислал дополнительно пять патрулей.

— Интересно, что подумали наблюдатели Упиванцев, когда увидели такие меры безопасности?

— А вы думаете, мистер Снейп, что они наблюдают постоянно?

Макгонагал и Снейп стояли у ворот Хогвартса и следили за перемещением крытых носилок через ворота школы.

— Даже не сомневаюсь в этом.

— И кто это может быть, по-вашему?

— Любой обыватель Хогсмита, Минерва.

— Но их же проверяли на Черную метку. Указ министерства.

— У наблюдателей не бывает Черной метки. Лорд предпочитает «Империус», который трудно распознать. Только после длительного наблюдения за магом можно заключить, что он под «Империусом». А информацию наблюдатель передает банальными совами или зеркалом. Идеальная схема.

— Да уж. Надо переговорить с Хмури, может, он разместит в Хогсмите пару своих наблюдателей.

— А они есть. Самое смешное, что под Вторым Непростительным человек может быть двойным агентом. Действие «Империусов» складывается по принципу суперпозиции.

— Это мне известно, мистер Снейп. А как поступит подконтрольный маг, если требования двух заклятий полностью противоречат?

— Никак. Он погибнет. Как вы думаете? Почему «Империо» стало Непростительным?

— Мда. Ну что, пойдемте в больничное крыло?

— Пусть их устраивают. Гарольд не собирался встречаться с колдомедиками Мунго.

— Интересно, почему?

— Не знаю.

* * *

Мадам Помфри встретила их причитаниями.

— Великий Мерлин! Я помню Алисию и Френка в школе. Какая трогательная была пара. Как страшно они изменились. Я просто не могла сдержать слез…

— Как они?

— Сидят. Молчат. Глаза пустые… нет, это выносимо, — Помона ушла к себе в кабинет и через мгновение вынырнула оттуда со свежим платком.

— Они одни? — мрачно спросил Снейп.

— Там с ними Невилл. Держит мать за руку. Еле его на ужин сходить заставила.

— Надо, чтобы он ушел, — отвернувшись, процедил Гарольд. На душе его было неспокойно. Одно дело — рассуждать о теории, но встретиться с молящим и требовательным одновременно взглядом однокурсника ему совсем не улыбалось. Только сейчас Гарольд до конца осознал, во что он влез. Он ведь, фактически, поставил на кон меру своего могущества в глазах магического мира. Если не получится, все вздохнут и признают, что силы Избранного не беспредельны. Гарольд судорожно соображал, как может повлиять на выбор колеблющихся магов его неудача в лечении Лонгботтомов. Блин, а в министерстве-то обрадуются все прихлебатели бывшего министра. Будет о чем поговорить бездельникам. Поттер покосился на Снейпа. Невозмутим, привычно мрачноват, спокоен. Ему-то что, он старый вивисектор, привычный. Словно услышав его мысли, Снейп повернулся к Гарольду и всмотрелся в его лицо.

— Что с вами, мистер Поттер? Вы плохо выглядите.

— Да нет, все в порядке. Вам показалось.

— Может, вы откажетесь? Пока не поздно?

— Нет. Уже поздно. Надо пробовать.

— Там их сын. Не думаю, что он отнесется с доверием к моему присутствию. Как вы помните, я не жаловал его на своих занятиях.

— Помню. Я даже знаю, что на третьем курсе боггарт перед Невиллом превращался в вас.

— Хм…

— Подождите здесь. Могу я накинуть на вас Чары Невидимости?

— Почту за честь!

— Ох, сэр, мне не до смеха.

Гарольд вздохнул и прошел за загородку к Лонгботтомам.

При его появлении Невилл поспешно вскочил. Гарольд подошел к парню и пожал ему руку.

— Гарри, я… профессор Макгонагал… не сердись… родители, вот.

— Понятно. Садись в сторонку и немного помолчи.

Гарольд подвинул табурет и сел перед Алисией. Женщина равнодушно смотрела перед собой и никак не отреагировала на появление нового человека.

— Здравствуйте, Алисия, — заговорил Гарольд, невольно подражая манере врача, беседующего с ребенком, — как самочувствие?

Он взял руку Алисии, но женщина испугано отдернула ее. Гарольд оглянулся на Невилла:

— Помоги! Подержи руку, надо ввести снотворное зелье.

— Гарри, на них не действует снотворное.

— Вот как?

— Колдомедик Мунго говорил мне, что сон им не нужен, потому что они и так все это время, как во сне.

— Хорошо. Я попробую так. И учти: это не лечение, это обследование. Сядь на место.

«Легилименс!»

Проникновение в сознание прошло легче, чем обычно. Впрочем, сознания не было. Был желтый мутный туман, в котором плавали обрывки, Мерлин знает каких, мыслей. Мельтешили фрагменты детских и школьных воспоминаний. Беспорядочно наплывали эмоции — обрывочно и нечетко. Попытки зацепить что-либо были тщетны. Все это напоминало кучу мусора, небрежно перекопанную граблями. У Гарольда заныли виски, и он вынырнул их этого бедлама.

— Ну? — спросил его Невилл замирающим голосом. Гарольд помотал головой, знаком показал ему оставаться на месте и вышел из палаты.

Снейп увидел лицо Поттера и поспешно достал Укрепляющее зелье. Гарольд плюхнулся на стул рядом с зельеваром и послушно опрокинул в себя пузырек.

— Что, сэр? Это как раз случай, когда зелья можно хлестать стаканами?

Снейп вспомнил свой упрек в адрес Гарольда в Паучьем тупике и скупо улыбнулся.

— Похоже, что да. Утомительно?

— Более чем. Изматывает больше, чем сопротивление или алеоменция. Не могу выделить ни одной целой мысли.

— Я предполагал, что это сложная задача. Вы сильный легилимент, Гарольд. Наверное, самый сильный в наше время. Но здесь нужна не сила, а терпение и скрупулезность. Давайте, я попробую вам помочь. Только удалите из больничного крыла Лонгботтома или, по крайней мере, объясните ему, что я не собираюсь сожрать его родителей.

— Почему вы думаете, что он мне поверит?

— Ну… Избранный как-никак.

— Хорошо, пойдемте.

Гарольд и Снейп вошли в палату. Невилл увидел ненавистного преподавателя и вскочил, выхватывая палочку.

— Тихо, Невилл! Палочку убрать! Я пригласил мистера Снейпа.

— Он… он… Упивающийся… я ему не верю! Я не позволю!

— Невилл, успокойся! Я отвечаю за мистера Снейпа!

— Нет… нет…

— Теряем время, — нахмурился Гарольд и невербально обездвижил подростка, — извини Невилл, но мне некогда уговаривать тебя. Мистер Снейп поможет мне провести обследование. Я обещаю, что вреда твоим родителям не будет. Садитесь, Северус. Я буду пытаться тормозить эту мешанину в мыслях, а вы попробуйте хоть что-то зацепить для записи.

«Легилименс!»

Снова мутный поток несется через сознание. Гарольд пытается ухватить все мало-мальски информативное, отбрасывая нечитабельные осколки. Снейп в высоком темпе сортирует отобранные фрагменты. Что-то, наконец, формируется. Теперь надо записать с трудом свитую нить воспоминания. Уф! Готово. Надо передохнуть.

Снейп был бледен до синевы, морщился и массировал виски. Гарольда откровенно мутило. Он сидел, не в силах даже снять с возмущенного Невилла Обездвиживающие чары. Наконец, Снейп поднял палочку, поднес к виску и выдернул серебристую нить воспоминания Алисии. Нить была короткой и в двух местах истончалась до невидимости.

— Думаете, Северус, получилось?

— Да. Запечатленные памятью мгновения сложились в единое воспоминание. Иначе нить не образовалась бы. Сразу видно, что оно с дефектами, но это лучше, чем ничто.

— Посмотрим?

— Не сейчас. Освободите Лонгботтома и пойдемте в мой кабинет. Драко сварил Восстанавливающее зелье — пальчики оближешь!

— Знаю я ваши деликатесы, — проворчал Гарольд и махнул рукой в сторону Невилла. — Фините!

Глава опубликована: 20.10.2012

Поиск по сайту: