Мы уже записали в Писаниях после того, как это было записано в Напоминании81, что землю унаследуют Мои праведные рабы

Сура 21 «Пророки», аят 105

Это произошло в месяце мухаррам в 14 году хиджры.

Ибн Касир (да помилует его Аллах) пишет: «Сражение при Кадисийи было поистине великим, и не было в Ираке более удивительного сражения. Когда ряды уже стояли друг напротив друга, Са‘д, у которого начался ишиас и всё тело которого покрылось фурункулами, не смог сесть в седло. Он остался в крепости. Лёжа грудью на подушке, он наблюдал за происходившим сверху и оттуда командовал. А контролировать происходившее непосредственно с поля боя он поручил Халиду ибн ‘Урфуте».

Когда муэззин Са‘да произнёс азан перед полуденной молитвой, Рустама охватил страх. У него появилось предчувствие поражения.

По велению Са‘да предводители мусульман стали ходить между рядами, поднимая их боевой дух и побуждая их сражаться. Они призывали воинов поминать и восхвалять Аллаха, а также напоминали им о мире вечном и великой награде, уготованной мученикам.

День армаса82. Са‘д сказал воинам: «Не покидайте ряды, и, когда я совершу полуденную молитву, я произнесу такбир. Когда я произнесу его в первый раз, повторите за мной и приготовьтесь. Когда я произнесу второй такбир, повторите за мной, затем надевайте ваше снаряжение и берите оружие. Когда я произнесу третий такбир, повторите за мной и ободряйте людей. А когда я произнесу четвёртый такбир, устремляйтесь вперёд, пока не смешаетесь с врагом, и говорите: “Нет мощи и нет силы ни у кого, кроме Всевышнего Аллаха!”»

Когда Са‘д произнёс последний такбир, вперёд выступили самые смелые воины и начали сражение, после чего два войска сошлись. Сражение продолжалось четыре дня.

Когда сражение началось, командующие с обеих сторон подбадривали воинов и побуждали их сражаться как можно лучше. В этом сражении отличились многие доблестные воины, например, аль-Ка‘ка‘ ибн ‘Амр[73],

‘Амр ибн Ма‘дий-Кариб[74], Джарир ибн ‘Абдаллах аль-Баджали, Халид ибн ‘Урфута, Дырар ибн аль-Хаттаб[75] и Туляйха аль-Асади.

Сражение началось с поединков. Галиб ибн ‘Абдаллах аль-Асади, ‘Исам ибн ‘Амр атТамими, ‘Амр ибн Ма‘дий-Кариб аз-Зубайди и Туляйха ибн Хувайлид победили своих противников, которые были героями и самыми отважными из персидских воинов.

Поединки перед сражениями крайне важны, поскольку оказывают непосредственное влияние на моральное состояние воинов. Когда войско видит, что его воины одолевают противников в поединке, их боевой дух понимается. Если же они видят, что их воинов, которые считаются самыми смелыми и искусными во всём войске, побеждают и убивают, они, напротив, отчаиваются и у них пропадает же-

лание сражаться. В их сердца проникает страх, и, когда начинается сражение, они уже не могут сражаться должным образом, потому что чувствуют себя подавленными и слабыми. Им начинает казаться, что они не одолеют врага. А неуверенность и робость сказываются на исходе сражения самым негативным образом.

Таким образом, мусульманские воины, вызвавшие противников на поединки или ответившие на вызов, помогли своему войску сохранить положительный настрой.

Увидев, что мусульмане превзошли персов в поединках, Рустам понял, что, если поединки продолжатся, это будет не в его пользу, потому что мусульмане до сих пор не потеряли ни одного человека, тогда как персидское войско уже понесло первые потери. Тогда он приказал своему войску нападать на мусульман с той стороны, где находилось племя баджиля. На небольшую часть войска мусульман с одной стороны обрушилась половина персидского войска. Персы старались таким образом

отвлечь мусульман, чтобы прекратить поединки, которые заканчивались для них плачевно.

На племя баджиля и тех, кто стоял возле него, двинулись тринадцать слонов, а каждого слона, согласно построению персидского войска, сопровождали четыре тысячи пеших и конных воинов. Атака была нацелена на племя баджиля. Но пехота мусульман стояла насмерть.

Са‘д, увидев, куда устремились персы, велел бану Асад поспешить на помощь к племени баджиля. Туляйха ибн Хувайлид, Хаммаль ибн Малик, Галиб ибн ‘Абдаллах и ар-Рубаййиль ибн ‘Амр отправились на помощь баджилитам со своими отрядами.

Самым тяжким испытанием для мусульман были слоны. Племя баджиля оказалось в смертельной опасности, потому что его лошади вышли из повиновения, испугавшись слонов. Са‘д отправил бану Асад приказ защищать племя баджиля, и их предводитель Туляйха ибн Хувайлид блестяще выполнил приказ.

Увидев, что бану Асад бесстрашно сражаются, стараясь обезвредить слонов, персы бросили в их сторону новые силы. Бану Асад пришлось сражаться против слонов, которые шли в атаку и били их, и против подкрепления, которое прибыло к персам.

После того как прозвучал четвёртый такбир, мусульмане бросились в атаку и завязался бой.

Са‘д передал ‘Асыму ибн ‘Амру, предводителю бану Тамим, поручение помочь бану Асад справиться со слонами. Он приказал лучникам обрушить на сидящих на слонах поток стрел, чтобы сбросить их на землю, а другим велел обойти слонов и перерезать подпруги, удерживающие корзины с персидскими воинами на их спинах. Персидские воины упали со слонов, и те затоптали их. Для бану Асад облегчение наступило только после того, как они потеряли около пятисот своих воинов. Ожесточённое сражение продолжалось до захода солнца. Когда стемнело, войска ра- зошлись. Так закончился первый день сражения при Кадисийи. Этот день был назван йаум аль-армас — ‘день армаса’, а последовавшая за ним ночь — лейлят аль-хад’а — ‘ночь спокойствия’, потому что она прошла без столкновений.

Перед тем как отправиться на помощь к племени баджиля, Тальха ибн Хувайлид обратился к своим соплеменникам из бану Асад с пламенной речью, которая так подняла их боевой дух, что они бросились в гущу сражающихся и героически сражались, ничего не боясь и не отступая назад ни на шаг. Увидев, что бану Асад сражаются подобно львам, аль-Аш‘ас ибн Кайс сказал своим людям: «О бану Кинда! Посмотрите на бану Асад! Да вознаградит их Аллах! Посмотрите, как они сражаются! Посмотрите, как они наступают! Они сметают врага, а вы ждёте тех, кто защитил бы

вас! Клянусь, вы недостойны служить примером для своего народа!» И он, воодушевившись, бросился вперёд. Они последовали за ним и разгромили персов, которые шли им навстречу.

Тем временем женщины сражавшихся мусульман организовали в Узайбе подобие военного госпиталя. Там они ухаживали за ранеными. Но помимо этого у них и у детей мусульман была ещё одна, более трудная задача — копать могилы для погибших воинов, поскольку все мужчины были заняты на поле битвы.

Поскольку ночью не было столкновений, воины смогли навестить своих близких и перенести тела убитых в Узайб, чтобы можно было похоронить их.

Этой ночью в лагере в Узайбе сидела аль-Ханса бинт ‘Амр, поэтесса бану Суляйм, со своими четырьмя сыновьями, которые к тому времени были уже взрослыми мужчинами. Она наставляла их, говоря: «Вы приняли ислам добровольно и совершили переселение добровольно, и вы знаете, какую великую награду приготовил Аллах для сражающихся с неверующими. Знайте, что вечная обитель лучше обители тленной. Всевышний Аллах сказал: “О вы, которые уверовали! Будьте терпеливы, запасайтесь терпением, несите службу на заставах и бойтесь Аллаха, — быть может, вы преуспеете” (сура 3 «Семейство ‘Имрана», аят 200)».

Она побуждала их храбро сражаться, надеясь на награду Всевышнего и стремясь к Его довольству и Его Раю, и утром они, воодушевлённые, отправились сражаться с персами.

Другая пожилая уже женщина, у которой также было четверо сыновей, побуждала их к сражению, подобно аль-Хансе, и они поспешили на поле брани. А когда они скрылись из виду, она воздела руки к небу и сказала: «О Аллах! Защити моих сыновей!» И все четверо вернулись к ней после того, как храбро сражались,

и никто из них не получил ранения.

День помощи. В этот день мусульмане почувствовали, что победа близка. Утром Са‘д оставил в лагере людей, которые должны были помогать раненым и хоронить убитых, а сам построил войско, как и накануне. Когда мусульмане уже построились,

к ним прибыло подкрепление из Шама и их положение несколько облегчилось.

Абу ‘Убайда ‘Амир ибн аль-Джаррах направил к ним войско под предводительством Хашима ибн ‘Утбы ибн Абу Ваккаса по прозвищу аль-Миркаль 83. Авангардом командовал аль-Ка‘ка‘ ибн ‘Амр. Он прибыл первым, потому что двигался быстрее остальных. Он добрался до Са‘да к утру второго дня сражения. Увидев его, мусульмане обрадовались и почувствовали себя увереннее.

По дороге к Кадисийи аль-Ка‘ка‘ думал о том, что можно сделать, чтобы поднять боевой дух мусульман. Ведь персов было много, мусульман тоже, и сражение обещало продлиться ещё не один день…

По прибытии в Кадисийю аль-Ка‘ка‘ разделил свою тысячу воинов на десятки и велел им двигаться друг за другом. Они разошлись, исполняя его приказ. При этом они кричали: «Аллах велик!» Мусульмане оживились и стали наступать на пер-

сов. Аль-Ка‘ка‘ вышел вперёд и потребовал противника для поединка. К нему вышел Зу-ль-Хаджиб. Аль-Ка‘ка‘, который не знал, кто перед ним, спросил: «Кто ты?» Тот ответил: «Бахман Джазавейхи». Аль-Ка‘ка‘ вспомнил мусульман, погибших в сраже-

нии у моста, и кровь в его жилах взыграла. Он закричал: «Отомстим за Абу ‘Убайда, Салита и сражавшихся у моста!» Этот возглас, несомненно, вселил страх в сердца услышавших его персов, в том числе и Зу-ль-Хаджиба, хотя он и считался одним из

самых смелых воинов персов. Недаром Абу Бакр ас-Сыддик сказал в своё время: «Голос аль-Ка‘ка‘ в войске лучше, чем тысяча воинов». После этого они схватились, и аль-Ка‘ка‘ убил Зу-ль Хаджиба. Его смерть обрадовала мусульман и напугала персов,

потому что он был командующим двадцатитысячного войска. Боевой дух мусульман, напротив, поднялся. Покончив с Зу-ль-Хаджибом, аль-Ка‘ка‘ снова закричал: «Кто выйдет сразиться со мной?» К нему вышли ещё два предводителя персов. К аль-Ка‘ка‘

присоединился аль-Харис ибн Зубьян ибн аль-Харис из бану Тамим. Оба они расправились со своими противниками. Таким образом, ещё утром аль-Ка‘ка‘ уничтожил двух из пяти персидских командующих, что, безусловно, не могло не отразиться на настроении персов. Они всё больше отчаивались, и надежда на победу таяла с каждой минутой, что было на руку мусульманам.

После этого состоялось ещё несколько поединков между мусульманами и персами, и мусульмане снова победили своих противников.

В тот день, сражаясь как львы, ничего не боясь и не отступая, с улыбкой на губах и гордо подняв головы, читая стихи, достойные настоящих воинов, и помня наставление матери, героически погибли один за другим четверо сыновей аль-Хансы.

Когда ей сообщили о гибели сыновей, она сказала только: «Хвала Аллаху, Который почтил меня их гибелью, и я надеюсь, что Всевышний Аллах соединит меня с ними в обители Своей милости».

И это та самая аль-Ханса, которая оплакивала своего брата день и ночь, когда тот погиб, и слагала поэмы о его гибели до того, как приняла ислам! Тогда она очень долго не могла успокоиться, а в этот раз даже не дрогнула, потому что вера сделала её

сильной и стойкой.

Корзины воинов, сидевших на слонах, были сломаны, и персы занимались их починкой, поэтому слоны не могли участвовать в битве. Соплеменники аль-Ка‘ка‘ сели на верблюдов, выстроившись по десять человек. Они покрыли верблюдов попонами,

и конница окружала их, охраняя со всех сторон. Аль-Ка‘ка‘ приказал им нападать на конницу персов, чтобы персидские лошади испугались верблюдов, которые в своих попонах напоминали слонов. Задуманное аль-Ка‘ка‘ удалось. Лошади персов испуга лись даже больше, чем лошади мусульман накануне. В этот день аль-Ка‘ка‘ продемонстрировал удивительную храбрость. Он шёл в атаку около тридцати раз за этот день, и его смелость и неутомимость воодушевляла воинов.

Сражение продолжалось до полуночи. Затем войска разошлись. Этот день был назван йаум аль-агвас — ‘день помощи’, а последовавшая за ним ночь — лейлят ас-савад — ‘ночь черноты’.

Эта передышка дала мусульманам возможность отдохнуть и перенести тела павших на поле боя в долину, где их хоронили, а раненых — в Узайб, где женщины заботились о них.

В эту ночь в битве впервые участвовал Абу Михджан асСакафи. Са‘д велел связать его и запереть в доме и не позволил ему участвовать в сражении. Вечером он попросил у Са‘да разрешения сражаться вместе с остальными, но Са‘д отказал ему.

Тогда Абу Михджан спустился к Сальме бинт Хасафе и сказал: «О Сальма, о дочь семейства Хасафа! Не хочешь ли ты сделать дело доброе?» Она спросила: «Какое же?» Он сказал: «Освободи меня от оков и дай мне Бальку84, а я клянусь тебе Аллахом,

что если останусь в живых, то вернусь к тебе и снова надену свои оковы». Она сказала: «Я не стану этого делать!» Тогда он вернулся, волоча за собой свои цепи и произнося стихи, в которых выражал сожаление и горечь, поскольку оковы мешали ему

принять участие в сражении и снискать великую награду, уготованную сражающимся на пути Аллаха.

После этого Сальма подошла к нему и сказала: «Я обратилась к Аллаху с мольбой, чтобы решить, исполнить твою просьбу или нет, и я полагаюсь на твоё обещание». С этими словами она освободила его от оков. Он взял лошадь и поскакал к месту сражения. Он подъезжал к самому правому флангу персов и гарцевал меж-

ду рядами, играя своим оружием, которым он мастерски владел, затем проделывал то же самое перед левым флангом персов, бросая им вызов и демонстрируя удивительную смелость и выдержку. Он сражался так храбро, что привлёк внимание остальных

воинов-мусульман. Они спрашивали друг друга, кто бы это мог быть, поскольку никто из них не видел его днём. Кто-то высказал предположение о том, что это, возможно, Хашим или кто-то из его товарищей. Са‘д, наблюдавший с высоты за ходом сражения,

сказал: «Клянусь Аллахом, если бы я не велел запереть Абу Михджана, я решил бы, что это он на Бальке!»

Когда после полуночи персы и мусульмане разошлись и сражение прекратилось, Абу Михджан вернулся в дом и снова сунул ноги в свои колодки и принялся читать стихи, обещая терпеть в случае, если его заключение продолжится, и храбро сражаться,

если его отпустят.

Сальма спросила: «Почему он заковал тебя и посадил сюда?» Он ответил: «Клянусь Аллахом, он заковал меня не за то, что я ел или пил запретное. Дело в том, что во времена невежества я испытывал пристрастие к вину. А я поэт и часто говорю стихами, не подумав. И вот однажды с уст моих сорвались стихи, в которых вос-

хвалялось вино, и Са‘д наказал маня за это таким вот образом».

Утром Сальма всё рассказала Са‘ду, и тот отпустил его, сказав, что больше не станет взыскивать с него за то, что он говорит, до тех пор, пока он не сделает это, а Абу Михджан сказал, что, что бы ни слетало с его языка, он никогда не станет претворять это в жизнь.

Во второй половине ночи аль-Ка‘ка‘ придумал и осуществил план, призванный поднять боевой дух мусульман и ободрить их. Он велел своим воинам разбиться на сотни и незаметно покинуть лагерь, а днём прийти обратно. Он сказал: «Когда взой-

дёт солнце, идите обратно. Как только скроется первая сотня, пусть за ней следует вторая, и так далее. А если придёт Хашим — что же, пусть приходит. Так вы вселите в сердца воинов надежду и заставите их ободриться». Они осуществили план и, зави-

дев лошадей, аль-Ка‘ка‘ закричал: «Аллах велик!» И люди стали повторять его слова и говорить друг другу: «Пришло подкрепление!» Поняв, что сделал аль-Ка‘ка‘, его брат ‘Асым ибн ‘Амр велел своим воинам сделать то же самое. Не успела показаться послед няя сотня войска аль-Ка‘ка‘, как прибыл Хашим ибн ‘Утба в сопровождении семисот воинов из Шама. Товарищи аль-Ка‘ка‘ рассказали Хашиму о том, что тот сделал, и Хашим тут же разделил своё войско на десять отрядов по семьдесят человек в каждом.

Как только показалась последняя сотня войска аль-Ка‘ка‘, вперёд устремился Хашим с первыми семьюдесятью воинами. И за ним последовали остальные отряды. Видя всё новые и новые отряды, мусульмане воодушевились. Аль-Ка‘ка‘ достиг своей цели, отча сти благодаря Хашиму, который продемонстрировал скромность и поспешил последовать примеру аль-Ка‘ка‘ вместо того, чтобы остаться в стороне или навязывать мусульманам свои планы.

День трудного сражения. Персы снова бросили в бой слонов, поскольку успели починить корзины, которые крепились на спины слонов и в которых сидели лучники. На сей раз слоны шли в окружении воинов, чтобы мусульмане не могли подобраться

к ним и перерезать подпруги. Теперь мусульманам было труднее подобраться к слонам. Однако лошади мусульман в этот раз не испугались слонов: во-первых, они успели привыкнуть к ним, а во-вторых, когда слон шёл один, он казался страшнее, чем когда он шёл в окружении людей.

Когда началось сражение, Са‘д, увидев, что мусульмане несут потери из-за слонов и им снова приходится нелегко, вызвал к себе персов-мусульман, которые были в составе мусульманского войска, чтобы посоветоваться с ними о том, что можно сделать со слонами. Персы сказали, что у слонов есть уязвимые места — глаза и губы, и, если ударить их в такое место, от них уже не будет пользы. Са‘д послал аль-Ка‘ка‘ и ‘Асыма ибн ‘Амра, чтобы они убили белого слона — самого большого из всех слонов.

А другим он велел убить серого слона. Это были два главных слона, и все остальные следовали за ними.

Поскольку слоны теперь шли в окружении людей, они смотрели по сторонам, а не следили за теми, кто пытался подойти к ним. Это облегчило задачу мусульманам. Те, кому Са‘д поручил убить двух слонов, подобрались к ним в составе небольших отрядов. Аль-Ка‘ка‘ и его товарищ, проскользнув мимо сражающихся, подобрались к слону так, чтобы он не заметил их, подняли копья и вонзили их в глаза слону, а когда он упал, убили тех, кто вёл его. А двое других подобрались ко второму слону. Один из них вонзил копьё ему в глаз, и слон, отступив, упал на зад. А когда он встал, второй воин ударил его копьём и рассёк ему губу. Тогда слон побежал и бросился в реку. Белый последовал за ним, и остальные слоны побежали следом, давя персидских воинов и издавая громкий рёв. Воины, которые сидели в корзинах, погибли.

Когда на поле боя не осталось слонов, разбежавшиеся персы вернулись на свои места, и сражение разгорелось с новой силой. У персов были запасные войска. Время от времени персы посылали гонца к Йездигерду, и он давал им новое войско. К концу

дня никто из сражавшихся так и не одержал победу.

В этот день в бою отличился ‘Амр ибн Ма‘дий-Кариб. А Туляй-ха ибн Хувайлид аль-Асади обошёл персидское войско и трижды прокричал: «Аллах велик!» Персы и мусульмане, услышав его голос, удивились. И те и другие захотели выяснить, что произошло, и два войска разошлись. Благодаря Туляйхе сражение в этот

день закончилось, и у мусульман появилось время для подготовки к ночному сражению.

Ночь воя. Позже Са‘д велел возобновить сражение после того, как он произнесёт такбир. Однако персы пошли в атаку первыми, и мусульмане вынуждены были устремиться им навстречу ещё до того, как прозвучал такбир.

Персы боялись поединков, в которых неизменно проигрывали, а потому решили напасть сразу всем войском, чтобы избежать поединков, поскольку с каждым проигранным поединком боевой дух персов падал всё больше, и в воздухе запахло поражением.

Первым сорвался с места аль-Ка‘ка‘, и Са‘д, увидев это, сказал: «О Аллах, прости ему и помоги… Я разрешил ему, даже если он и не спрашивал разрешения»85. Он позволил начать сражение без его команды. Затем вперёд устремились бану Асад,

и Са‘д снова сказал: «О Аллах, прости им и помоги… Я разрешил им». И каждый раз, когда часть войска срывалась с места и устремлялась навстречу врагу без его разрешения, он говорил эти слова.

Совершив вечернюю молитву, Са‘д произнёс такбир, и оставшиеся мусульмане устремились в атаку. Ночь была долгая и трудная, и во тьме раздавался звон железа. Мусульмане не разговаривали, а издавали звук, напоминающий вой, поэтому эта

ночь была названа ночью воя.

Противники сражались не на жизнь, а на смерть, потому что каждый понимал, как важна победа. Это было решающее сражение, сражение, которое могло изменить ход истории.

Мусульмане, которые ожесточённо сражались с врагом уже два дня, подбадривали и воодушевляли друг друга, поскольку все устали. Они знали, что нужно держаться. Дурайд ибн Ка‘б ан-Наха‘и, аль-Аш‘ас ибн Кайс, Хамиса ибн ан-Ну‘ман аль- Барики и другие предводители племён обращались к своим соплеменникам и к мусульманам вообще с речами, стараясь увеличить их веру и поднять их боевой дух. Они побуждали их к терпению и стойкости, храбрости и решительности. Поэты-му-

сульмане слагали стихи о битве. Мусульмане, воодушевлённые речами своих мудрых, отважных, богобоязненных и благородных братьев по вере, снова шли в атаку и отбрасывали врага назад, несмотря на то что это было нелегко. Ведь на многих пер-

сах были железные доспехи, и мечи мусульман не причиняли им вреда. Тем не менее мусульмане не отчаивались. Наиболее отважные из них бросались вперёд, подавая пример остальным, и сражение продолжалось до самого утра. Они убили ещё одного

командующего персов.

Ни Рустам, ни Са‘д никогда ещё не видели подобной ночи. Собрав все силы, противники сражались. Ни у кого не было сил ни кричать, ни даже говорить. Все были изнурены и настолько заняты сражением, что и Рустаму, и Са‘ду перестали доставлять

известия с поля боя, и оба они могли только догадываться о том, что происходит там. Са‘д, вглядываясь с высоты в гущу сражавшихся, стал обращаться к Всевышнему Аллаху с мольбами, прося даровать мусульманам победу. А мы уже говорили, что мольбы Са‘да обычно не оставались без ответа.

День Кадисийи. Утро застало мусульман на поле боя, и аль- Ка‘ка‘ сказал: «Поистине, победит тот, кто дольше продержится, так что терпите ещё немного! Поистине, победа приходит с терпением». К ним примкнула группа предводителей племён. Они стали побуждать мусульман стоять до конца. Победа близка, го-

ворили они, но нужно продержаться ещё немного, проявляя терпение и отвагу и уповая на Всевышнего.

Сражаясь, мусульмане приблизились к тому месту, где находился Рустам, и это воодушевило их. Кайс ибн ‘Абд-Ягус, аль-Аш‘ас ибн Кайс, ‘Амр ибн Ма‘дий-Кариб, Ибн Зу-с-сахмайн и Ибн Зу-ль-Бурдайн аль-Хиляли сказали: «Да не будут персы

храбрее вас перед лицом смерти!» В племени раби‘а также поднялись люди, сказавшие: «Никто не был столь храбр в сражении с персами в прошлом, так что же мешает вам быть сегодня ещё храбрее, чем вы были тогда?!»

Победа досталась мусульманам во многом благодаря аль-Ка‘ка‘. Это был удивительный человек — беззаветно преданный своей религии, отчаянно храбрый, глубоко верующий. Он обладал острым умом и придумывал гениальные военные планы. При этом он был красноречив и умел поднимать боевой дух мусульман. Он понял, что персы устали настолько, что долго им не продержаться. И он сказал об этом мусульманам, давая им понять, как важно сейчас проявить терпение и одолеть изнурённого врага. После его слов мусульмане воодушевились, собрались

с силами и бросились в атаку, громя персов. Это был ещё один подвиг аль-Ка‘ка‘.

Вместе с другими героями мусульман аль-Ка‘ка‘ сумел пробить ряды персов и подобраться совсем близко к тому месту, где находился Рустам. Около полудня Всевышний Аллах даровал мусульманам победу, послав шквальный ветер, который снёс навес, под которым находился Рустам, и начал засыпать персов пылью и песком, в результате чего они потеряли боеспособность. Они больше не могли защи-

щаться, и в их рядах началась паника.

Рустам, поняв, что всё кончено, попытался сбежать. Он побежал к реке, но Хиляль увидел его и бросился за ним. Настигнув Рустама, Хиляль убил его. После этого он взошёл на ложе, на котором сидел Рустам во время сражения и крикнул: «Я убил Рустама, клянусь Господом Каабы! Ко мне! Ко мне!» Мусульмане

устремились к нему, разя врагов и крича: «Аллах велик!» Центр персидского войска терпел поражение. Остальные воины, узнав о том, что их главнокомандующий погиб, пришли в ужас и разом лишились остатков смелости. Джалинус велел войску переходить через реку. Те, кому удалось спастись, переправились на другую сторону. Дырар ибн аль-Хаттаб взял великое знамя персов — Дирафш Кабьян[76]. Этот день был назван днём Кадисийи.

А скованные цепями воины86, которых было около тридцати тысяч, в панике бросались в реку в надежде спастись, однако никому из них спастись не удалось, поскольку мусульмане бросали в них свои копья, и убитые тонули, увлекая за собой остальных.

Сражение, как мы видим, было долгим и трудным. Только на четвёртый день Всевышний Аллах наконец даровал победу мусульманам, которые продемонстрировали чудеса стойкости и отваги. Однако трудно было ожидать иного. Мусульмане стояли насмерть за свою религию, персы стояли насмерть за своё государство… Но может ли тот, кто сражается ради мирских благ, победить того, кто сражается ради возвышения Слова Аллаха на земле? Может ли тот, кто мечтает о золоте и серебре, одолеть того, кто мечтает о довольстве Всевышнего и Рае?

Персов заставляло сражаться понимание того, что, если мусульмане победят, у них не останется ничего. Их также вдохновляло присутствие их знаменитого военачальника Рустама, который за свою жизнь одержал множество побед и был одним из героев персов. К тому же персов было больше, чем мусульман, и они были лучше вооружены. Персов было около ста двадцати тысяч, тогда как мусульман — всего тридцать с небольшим тысяч человек. Мусульмане потеряли в этой битве восемь с половиной тысяч воинов — ещё одно доказательство того, что сражение было трудным и ожесточённым. Это были самые большие потери мусульман во всех произошедших к тому моменту сражениях. Но и сама битва была крайне важной.

Са‘д велел мусульманам преследовать остатки персидского войска. Он поручил аль-Ка‘ка‘ ибн ‘Амру и Шурахбилю ибн ас-Симту преследовать бегущих персов на территории, простиравшейся до реки ‘Атик. Зухра ибн Хавийя должен был преследовать тех, кто переправился через реку вместе со своими предводителями. Зухра с тремя сотнями воинов сумел перебраться на другой берег, а остальным велел перейти по мосту, который находился немного дальше, а потом присоединиться к нему. Они догнали персов, причём в арьергарде ехал их командующий Джалинус. Зухра вступил с ним в поединок, убил его и забрал его оружие и доспехи. После этого мусульмане некоторое время преследовали персов, из-за чего те понесли новые потери, а потом вернулись к Са‘ду в Кадисийю.

Са‘д написал ‘Умару ибн аль-Хаттабу об одержанной победе и отправил с этим письмом Са‘да ибн Умайлю аль-Фазари. В письме говорилось: «Всевышний Аллах даровал нам победу над персами, и после долгого сражения и сильного сотрясения их постигло то же, что постигало их предшественников и единоверцев в прошлом. У них было столько оружия, сколько мусульманам никогда не доводилось видеть, но оно не принесло им пользу, и по воле Всевышнего Аллаха перешло к мусульманам.

Мусульмане преследовали их повсюду. Погиб Са‘д ибн ‘Убайд, чтец, а также такой-то и такой-то, и люди из числа мусульман, которых мы не знаем. Аллах знает о них лучше. Как только спускалась ночь, они читали Коран, и из-за их чтения казалось, будто жужжат пчёлы, а в сражении они были подобны львам. И погибшие, и оставшиеся в живых сражались одинаково храбро, с той лишь разницей, что одним Всевышний Аллах даровал мученичество, а другим — нет». Из этого письма можно сделать несколько важных выводов.

1. В сердце Са‘да утвердилось чистое единобожие. Он понимал, что победу мусульманам даровал Всевышний Аллах и причиной её стала воля Всевышнего, а не приложенные ими усилия.

2. Враг обладал огромной силой, однако в действительности этой силой распоряжался только Всевышний Аллах, и только Он решает, кому даровать силу, а кого лишить её, и Он сделал силу персов бесполезной для них. Они не смогли воспользоваться ею, хотя она и была у них. Только Всевышний Аллах способен отвести вред или принести пользу. Са‘д понимал эту простую истину и использовал её во благо мусульманскому войску.

3. Са‘д не забыл упомянуть о том, какими были его воины: они проводили ночь в поклонении, а днём сражались подобно львам, демонстрируя удивительную стойкость, доблесть и бесстрашие.

‘Умар выходил каждое утро за пределы Медины, чтобы узнать последние новости, и возвращался назад только в полдень, когда усиливался зной. Когда приехал гонец с известием о победе, ‘Умар поспешил ему навстречу и спросил: «Откуда ты?» Тот ответил, что приехал от Са‘да. ‘Умар сказал: «О раб Аллаха, говори же!» Гонец сказал: «Аллах нанёс поражение многобожникам!» Гонец не знал, что перед ним сам ‘Умар ибн аль-Хаттаб. Он поспешил в Медину, и ‘Умар последовал за ним. Услышав же, что люди приветствуют ‘Умара, называя его повелителем верующих, гонец воскликнул: «Почему же ты сразу не сказал мне, да помилует тебя Аллах?!» ‘Умар ответил: «Ничего страшного, брат мой…»

Следует отметить, что ‘Умар отправлялся на поиски прибывающих из Ирака сам, хотя мог поручить это кому-то другому. Это свидетельствует о том, что он беспокоился о Са‘де и его воинах и как глава государства остро ощущал свою ответственность за паству.

Встретив гонца, который приехал верхом, ‘Умар всю дорогу бежал рядом с ним, расспрашивая его на ходу, так что гонцу и в голову не пришло, что перед ним ‘Умар ибн аль-Хаттаб, халиф мусульман и правитель исламского государства. Это пример

истинной скромности и кротости.

Поиск по сайту: