Четверг, 30 мая 1972 года

Шрила Прабхупада отбыл из Калькутты в Сидней через Сингапур. При нем были Шьямасундара в качестве секретаря, Прадьюмна в качестве слуги и санскритского редактора и Нанда-Кумара в качестве повара. Когда самолет набрал высоту, Шрила Прабхупада поел из тиффинов, заботливо наполненных Нанда-Кумарой перед отъездом.

Нанда-Кумара: Я приготовил для Шрилы Прабхупады сухое картофельное сабджи с большим количеством куркумы*. Сначала я наполовину сварил цельный картофель, потом порезал его и пожарил на сковороде с добавлением кориандра и кумина* до хрустящей корочки. Еще я заготовил пури и вкусное томатное чатни*, рецепт которого дал мне Ананд-брахмачари, духовный брат Прабхупады — помидоры, соль, перец, с добавлением свежего метхи*, семян горчицы и небольшого количество гура*. Я взял с собой и чидву — вкусную смесь орехов и жареного дала с сушеной лапшой из нутовой муки* — и манговое чатни. Шрила Прабхупада почтил прасад, а потом мы втроем с радостью съели остатки. На этом этапе путешествия Шрила Прабхупада находился в очень веселом расположении духа.

По расписанию своей поездки Шрила Прабхупада должен был задержаться в Сингапуре на два дня. Один индиец, Джамнадас Бхаджвани, у которого были торговые связи с Австралией, снял большой зал и разослал сотни приглашений местной индийской диаспоре.

Однако, когда Шрила Прабхупада и его сопровождающие прилетели в аэропорт Сингапура, местные власти без объяснения причин категорически отказали им во въезде в страну. Нанда-Кумара говорил с главой иммиграционного ведомства, китайцем. Г-н Бхаджвани, который приехал в аэропорт, чтобы приветствовать Шрилу Прабхупаду, тоже изо всех сил старался убедить представителей власти. Но они оставались непреклонны и ничего не объясняли. Шрила Прабхупада с преданными так и не смогли въехать в Сингапур. Прабхупада почувствовал себя неважно и сидел, разочарованный, посреди шумного зала транзита, а Шьямасундара пошел покупать билеты на самолет до Сиднея.

Прабхупада часто жаловался на иммиграционных чиновников, которые, ничего не зная о духовных правилах поведения, подвергали допросу садху*. Он сравнивал их с лающими сторожевыми псами: «Гав, гав, гав — где ваша виза?» Раньше, говорил он, садху беспрепятственно проходили всюду, даже в царский дворец.

Постоянно проповедуя, Прабхупада, конечно, был готов ко всякого рода трудностям. Но этот необъяснимо твердый отказ во въезде до некоторой степени вывел его из равновесия.

Нанда-Кумара: Пока Шьямасундара пытался организовать наше дальнейшее путешествие, я сидел с Прабхупадой. Он был слаб и жаловался на тошноту.

Я предложил ему поесть фруктов. «Да, — сказал он, — это может помочь». Я разрезал апельсин, и он съел его и сказал: «Теперь я чувствую себя совершенно нормально». Он стал говорить о том, как Кришна искусен, что сотворил такой плод — полный сока и в воздухонепроницаемой оболочке — и это был чудесный философский эксурс. «Ты посмотри, — говорил он, — всего один апельсин, и мне сразу полегчало».

Шьямасундаре удалось купить билеты до Сиднея через Перт, на самолет, который вылетал через четыре часа. Он хотел позвонить в сиднейский храм, но не знал номера. Тогда он отправил телеграмму, в которой предупредил об изменившемся времени прибытия.

Прабхупада, хотя и выглядел усталым, но на протяжение всего перелета до Сиднея не спал.

Нанда-Кумара: Шрила Прабхупада, как всегда, поразил меня. Едва оказавшись на борту самолета, мы тут же завалились спать, но Прабхупада выругал нас: «Почему вы теряете время? Почему не читаете? Возьмите книги и читайте».

Самолет с Прабхупадой прилетел в Перт рано утром. Прабхупада решил принять омовение и послал Нанда-Кумару поискать душевую. Омовение Прабхупады было недолгим: горячей воды не было, но после него он выглядел посвежевшим и готовым к последнему, четырехчасовому перелету до Сиднея.

Поле, Херефордская улица, 83
Пятый день Пасхи, 31 марта 1972 года

Сиднейские преданные изо всех сил постарались превратить маленький коттедж в Поле в храм Радхи и Кришны. Население храма за последние шесть недель утроилось, и дух был высок. Работа кипела: для Радха-Гопинатхи был построен новый алтарь, а для Шрилы Прабхупады — новая вьясасана. В саду сажали новые деревья и кустарники, весь храм заново красили и украшали.

Дженни, теперь Джагаттарини, вышла замуж за Бхуриджану, старшего ученика Шрилы Прабхупады, и помогала своему мужу распространять Сознание Кришны в Гонконге. Жизнь в Гонконге была для Джагаттарини настоящей аскезой, и сейчас она попросила мужа отпустить ее в Австралию: навестить родителей в Мельбурне, а потом встретиться со Шрилой Прабхупадой во время его австралийского турне.

Сегодня она сидела вместе с другими преданными на собрании, которое устроил после завтрака Моханананда, чтобы обсудить детали подготовки к предстоящему визиту Прабхупады. Посередине совещания вошел преданный и вручил Моханананде телеграмму, Мохананада тут же вскрыл ее, и у него отвалилась челюсть. Прабхупада прибывает сегодня! Его не ждали раньше воскресенья, и, что самое ужасное, время прибытия, указанное Шьямасундарой, прошло уже два часа назад!

В храме началась паника. Моханананда громко прокричал новость, чтобы все слышали, а Джагаттарни понеслась искать машину, чтобы встретить Шрилу Прабхупаду. Через несколько минут небольшая группа встречающих, прихватив наспех сделанную гирлянду, мчалась по Херефордской улице в аэропорт.

* * *

Сиднейская таможня задержала новый глиняный барабан, который Нанда-Кумара вез для храма. Поскольку мембраны сделаны из сыромятной кожи, сказали чиновники, барабан придется подвернуть карантину и преданные смогут забрать его через несколько дней. Исполнив все формальности, Прабхупада с сопровождающими вышел в зал прилета. Их никто не встречал. Прабхупаду это нисколько не смутило, и он предложил добраться до храма на такси.

* * *

Хэрри: Я решил напоследок подмести автобус, который должен был отвезти преданных в аэропорт. Внезапно в автобус влетел Рупануга, с воплем: «Он здесь! Он здесь!» Я бросил веник и выскочил на улицу как раз в тот момент, когда черное такси подруливало к тротуару.

Некоторые преданные распростерлись в поклонах прямо на дороге. Джагаттарини расплакалась. Моханананда выбежал из храма и прямо через открытое окно переднего пассажирского сидения дрожащими руками надел на Прабхупаду гирлянду. «Слава Вам, Шрила Прабхупада», — произнес он прерывающимся от сильных чувств голосом. Он пытался извиняться, но Шрила Прабхупада успокоил его.

Хэрри: Как только Шрила Прабхупада вышел из автомобиля, Моханананда, плача от переполнявших его чувств, заключил его в объятия. Хотя со стороны ученика это было против этикета, Прабхупада ничего не сказал, не уклонился от его объятий и не оттолкнул его. Моханананда был очень яркой личностью, несколько эксцентричной, но, поскольку он выражал такое искреннее чувство любви к Прабхупаде, Прабхупада принял это очень хорошо и просто смиренно стоял, пока Моханананда обнимал его.

Пока Хэрри с Прадьюмной перетаскивали багаж и устраивали его на временное хранение в магазинчике при храме, Шрила Прабхупада стоял, окруженный преданными, восторженно взиравшими на него. Многие из них видели своего духовного учителя впервые и были поражены благородством его манер. Спокойный и серьезный, он глубоко сознавал происходящее. Видно было, что пребывая в полном самообладании, он в то же время мягок и совершенно бесстрастен. Преданные подмечали, как блестяще выглядит Прабхупада и как аккуратно он одет. Его шафрановые туфли гармонировали с сияющими шафрановыми одеждами. Вид у него был в высшей степени аристократичный: голова немного откинута назад, в руке трость, на шее длинная гирлянда, и во всем — безупречная чистота. Окруженный преданными, которых переполняла любовь, Прабхупада обменивался с ними взглядами и отечески улыбался им.

Моханананда предложил осмотреть храм. Прабхупада выразил согласие, наклонив голову вниз и чуть вбок. В сопровождении десятка преданных Прабхупада вошел через скрипучие кованые ворота во двор. Пройдя по петляющей дорожке перед домом и обогнув здание, Прабхупада оказался на том, что до недавнего времени было двойным теннисным кортом. Преданные во главе с Прабхупадой пересекли двор, миновали полуразвалившийся дом слева и подошли к кучке ветхих сараев, занимавших задний правый угол участка.

— Вот, Шрила Прабхупада, наша фабрика по производству благовоний, — с гордостью объявил Моханананда, а Чару забежал вперед, чтобы открыть дверь сарая и показать Шриле Прабхупаде производство. Прабхупада молча смотрел, как Чару, подобрав какую-то деревяшку, выбивает клин, удерживавший хлипкую дверь в закрытом состоянии.

— О! Вам приходится вламываться туда? — усмехнулся Прабхупада с притворным удивлением, и преданные засмеялись. Дверь распахнулась, Прабхупада заглянул внутрь и увидел ряды благовоний, сушившихся на сетчатых стеллажах. Изнутри пахн'уло одуряющей смесью запахов гвоздики, лакрицы, жевательной резинки, клубники, вишни, лайма, пачули и арбуза.

— Мы продаем их оптом большим магазинам, Шрила Прабхупада, — фонтанировал Моханананда. — Брэнд «Духовное небо». Мы рекламируем их так: «Кришна дает лучшие в мире запахи». Людям нравится.

Прабхупада кивал. Похоже, он одобрил производство и организацию.

Потом они показали Шриле Прабхупаде маленький печатный станок, установленный в последнем сарае, и Шриле Прабхупаде он понравился. Когда группа проходила мимо книжного сарая, кто-то вручил ему последний номер журнала «Назад к Богу».

Они снова пересекли пустынный двор и вошли в помещение с витриной, которое раньше было бакалейным магазином. Оно представляло собой обособленную переднюю часть соседнего с храмом здания. Моханананда рассказал Шриле Прабхупаде, что здесь они намереваются открыть книжную торговлю. В данный момент у преданных был только небольшой запас мешочков для четок, благовония и несколько вешалок с легкой индийской одеждой из марлевки. Довольный Шрила Прабхупада с улыбкой задавал вопросы. Здесь к группе, сопровождавшей Шрилу Прабхупаду, присоединилось еще множество преданных.

После этого Шрила Прабхупада посетил художественную мастерскую Вайбхави — маленькую пристройку, втиснутую между храмом и витриной магазина. На мольберте стояла незаконченная картина, изображавшая Кришну и Арджуну на колеснице. В комнате был беспорядок, и Прабхупада ничего не сказал.

Но самое лучшее Моханананда приберег напоследок. Подойдя к входным воротам, он с гордостью указал на свой новейший инструмент проповеди — двухэтажный автобус. Прабхупада вошел в салон, и тут глаза его расширились, а брови слегка приподнялись. Он поднялся на несколько ступенек лестницы и заглянул на верхний этаж.

— М-м-м, — произнес он, — я мог бы тут жить.

Преданные засмеялись. Шрила Прабхупада взялся рукой за полированный стальной поручень и сказал, что он весьма одобряет концепцию путешествующего храма и считает, что в таком проповедническом автобусе заложены большие возможности. Он попросил Моханананду продолжать свои усилия в этом направлении.

Экскурсия Прабхупады закончилась перед входом в здание храма. Он быстро поднялся на три или четыре мраморные ступеньки, окаймленные оливково-зелеными керамическими плитками с керамическими виноградными листьями на них, и пересек маленькую кремово-красную веранду. За ним неотступно следовал семилетний сын Рагхунатхи, Радха-Рамана в маленькой «прабхупадовке» на голове и с розовым флажком в руке. На веранде Шрила Прабхупада отметил надпись «Храм Радха-Кришны» украшенную лотосовыми лепестками и лебедями. Прабхупада вошел в холл. Сняв свои шафрановые матерчатые туфли, он на секунду задержался, оглядывая желто-розовые пастельные стены, маленькие картины в рамках и узкие окошки над дверями, а затем направился в храмовую комнату. Шрила Прабхупада прошел по ее отполированному до блеска полу и приблизился к помещению Божеств, отделенному от храмовой залы сводчатой стеной. Там, под красным квадратным балдахином с разноцветными вышитыми флагами, отделанными золотыми кисточками, стояли Шри Радха и Шри Кришна на покрытом кружевами лотосовом постаменте, Их стопы покоились на зеркальном основании.

Прабхупада смиренно стоял перед ними, почтительно сложив ладони. Божества были одеты просто, но красиво: Кришна в золотое дхоти и тюрбан, Радхарани — в такое же сари. Утреннее солнце, светившее в задние окошки прямо из-за спины Радхи и Гопинатхи, пробивалось сквозь позолоченные фигурные решетки и прозрачные розовые занавеси. С каждой стороны от Радхи и Кришны стояли большие вазы, полные свежих цветов.

К постаменту Радха-Гопинатхи вели две мраморные ступеньки, застланные переливающейся золотой тканью. Передняя часть алтаря представляла собой как бы два крыла, застланные такой же тканью. С левой стороны, на полукруглом куске розового мрамора, под полукруглым же вышитым балдахином, стояло изображение Господа Чайтаньи со спутниками и портреты Шрилы Прабхупады и Шрилы Бхактисиддханты. На правой стороне алтаря, зеркально повторявшей левую, расположились улыбающиеся Господь Джаганнатха, Баладева и Субхадра. Прабхупада с восхищением взирал на эту картину.

Отполированные до блеска принадлежности для арати — колокольчик, кувшин с носиком, подставка для благовоний и светильник — выстроились на трех верхних ступеньках алтаря. Полы в комнате Божеств были выложены сияющей белой плиткой, стены выкрашены в желтый цвет, а все плинтусы — в золотой. Все это было роскошно. Какой контраст с теми спартанскими условиями, в которые были помещены Радха и Гопинатха год назад! Прабхупада простерся на полу в поклоне, и преданные тут же последовали его примеру.

Вьясасана была расположена так, что комната Божеств находилась от нее справа. Прабхупада сел на нее и сказал Моханананде, что вьясасана должна стоять так, чтобы Божества оставались по левую руку, и попросил переставить ее после лекции.

Усевшись на розово-золотую вьясасану, обитую пестрой тканью и увенчанную золотым балдахином, Шрила Прабхупада широко улыбнулся и обратился к Шьямасундаре:

— Посмотри, как прекрасно они заботятся о Радхе и Кришне.

Храм быстро наполнился преданными, которые расселись перед Прабхупадой на полу. Шрила Прабхупада обратился к Чару:

— Кто заботится о Них? — спросил он, указывая глазами на Божества.

— Вайбхави, — ответил Чару.

Прабхупада с чувством заговорил:

— Когда в прошлый раз я уезжал, я молил Господа Кришну: «Пожалуйста, помоги этим юношам и девушкам поклоняться тебе правильно. Ведь все они млеччхи». И сейчас я очень счастлив, видя, что Он дал вам необходимый разум. Все очень хорошо. А где Упендра?

Кто-то ответил, что он дома, готовит для Шрилы Прабхупады обед.

Шрила Прабхупада, казалось, совершенно расслабился и, окруженный преданными, выглядел как царь посреди своих верных подданных, как отец семейства из пятидесяти сыновей и дочерей. Он собственными глазами наблюдал успех движения санкиртаны. Год назад он посеял здесь семена бхакти, и теперь эти семена всходили.

Радость и удовлетворение Прабхупады еще возросли, когда он увидел, что его ученики, следуя его наставлениям, продвигаются в сознании Кришны— сила кришна-киртаны преобразила падшие души Австралии. Его одобрительная улыбка наполнила собравшихся преданных восторгом.

Когда Прабхупада только что вошел в храм, Джагаттарини быстро забрала пару его шлепанцев со скамеечки перед вьясасаной. Сейчас она рыдая сидела перед Прабхупадой, все еще сжимая его шлепанцы в руках. Прабхупада повернулся к Моханананде:

— Кто это?

— Это жена Бхуриджаны, — ответил Моханананда.

Прабхупада широко открыл глаза, и лицо его осветилось, когда он оглядел комнату.

— О, и Бхуриджана здесь?

Моханананда объяснил, что Бхуриджана сам не смог приехать, поэтому послал вместо себя жену. Прабхупада с любовью улыбнулся Джагаттарини и мягко и полушутливо заговорил с ней:

— Вы не ссоритесь, не так ли?

У Джагаттарини возникло чувство, что Прабхупада видит ее насквозь. Но она не смогла признаться, что на самом деле она именно регулярно ссорится со своим мужем. Чувствуя себя обманщицей, она сказала:

— Нет, нет, Прабхупада, он послал меня сюда, чтобы я могла пообщаться с преданными.

Прабхупада сделал серьезную мину и произнес шутливо:

— Ну, вот и хорошо, муж и жена не должны ссориться.

Прабхупада выдержал паузу, а затем продолжал, подняв в притворной строгости палец и сверкая озорными огоньками в глазах:

— На самом деле, когда муж и жена ссорятся, не надо принимать это слишком всерьез. Это как если утром иногда гремит гром, но все знают, что дождя не будет.

Он привел в пример Махатму Ганди. Однажды Ганди, поссорившись с женой, выгнал ее на улицу. Она вышла, но просидела у стены дома весь день. Ей некуда было больше идти, поэтому она просто сидела у стены. Под вечер Ганди вышел из дома. Увидев, что его жена все еще сидит под стеной, он снова позвал ее в дом.

— Вот так, — заключил Прабхупада. — Когда муж с женой ссорятся, это не надо принимать слишком уж всерьез.

Прабхупада продолжал свою вдохновенную речь, обращаясь к собравшимся преданным. Он говорил о том, как он доволен их усилиями, благодаря которым храм стал таким красивым. В конце Прадьюмна провел короткую киртану, а потом Прабхупада встал и вышел из храмовой залы, и по пятам за ним следовал Радха-Рамана со своим розовым флажком. Прабхупада вышел через парадную дверь и отправился к себе на квартиру.

* * *

Уолли, по профессии учитель, и его жена Кэрри, а также двое их маленьких детей регулярно посещали храмовые программы. Хотя Кэрри была не так уж привязана к Сознанию Кришны, она согласилась вместе с мужем выехать из своего дома в Паддингтоне и предоставить его Шриле Прабхупаде на время визита.

Дом №26 по улице Ренни представлял собой маленькое двухэтажное здание с белой террасой — таких много было в округе. Одна из двух комнат на втором этаже, светлая, с верандой, выходившей на красивую, обсаженную деревьями улицу, была выделена Шриле Прабхупаде. Нанда-Кумара и Шьямасундара, его личные слуги, расположились в другой. Внизу находились большая гостиная и маленькая кухня. Преданные заканчивали последние приготовления, когда автомобиль Шрилы Прабхупады подкатил к подъезду дома.

Лишь только Шрила Прабхупада вошел в дом, Упендра, готовивший обед для Прабхупады, выбежал из кухни и предложил поклон. Прабхупада встретил его с радостью и, наклонившись, любовно потрепал его по голове. После этого Прабхупада энергичной походкой направился в свою комнату. Шьямасундара, Прадьюмна и Нанда-Кумара, сонные из-за перелета через несколько часовых поясов и измученные, поплелись к себе.

* * *

В тот вечер Шрила Прабхупада вернулся в храм к семи часам, чтобы принять участие в арати и киртане и прочитать лекцию по Бхагавадгите. Войдя в небольшую храмовую залу, он с удовольствием отметил, что она битком набита преданными и гостями. Вьясасану переставили, и теперь он сидел левым боком к алтарю. Шрила Прабхупада одобрительно кивнул.

Пуджари затрубил в большую бело-розовую раковину. Красный бархатный занавес раздвинулся, открывая Божества. Шрила Прабхупада простерся в поклоне, а затем поднялся и встал перед Божествами. Крепкий Нанда-Кумара взял глиняную мридангу и запел молитву вечерней арати. Шрила Прабхупада стоял неподвижно, и лишь взглянул на Шьямасундару, который открыл маленький бархатный мешочек и подал Шриле Прабхупаде пару начищенных до блеска каратал. Прабхупада искусно заиграл на них, слегка склонив голову набок и внимательно, с любовью глядя на Шри Радху и Шри Гопинатху, стоявших на Своем новом алтаре. Через несколько минут Шрила Прабхупада сел на вьясасану и начал киртану.

Сорок минут продолжалась радостная киртана. Когда же она подошла к концу, Шрила Прабхупада открыл свою Бхагавадгиту, которая лежала прямо перед ним на простой подставке, установленной на возвышении в две крытые красным бархатом ступеньки. Уолли, сидевший справа от него, настроил свой тяжелый катушечный магнитофон и приготовился записывать лекцию. Прабхупада снова взял свои сверкающие караталы, ловко обмотал их красными ленточками пальцы, закрыл глаза и — зазвенел знакомый ритм: «раз-два-три-и, раз-два-три-и». Джагаттарини, сидевшая посреди преданных, испытывала глубокое удовлетворение от радостной киртаны. В этот момент она почти позабыла о своей мечте, которую давно и тайно лелеяла в своем сердце: она считала, что хорошо поет, и мечтала в один прекрасный день спеть перед Шрилой Прабхупадой.

Нанда-Кумара, сидевший на полу рядом со Шрилой Прабхупадой, с трудом пристроил на коленях тяжелую глиняную мридангу, как вдруг Шрила Прабхупада перестал играть на караталах и открыл глаза. Несколько секунд он молча оглядывал замершую аудиторию, а потом его взгляд остановился на Джагаттарини, сидевшей неподалеку.

— Веди ты, — сказал он.

Моханананда изумленно посмотрел на Шьямасундару. Джагаттарини не могла поверить своим ушам. Судорожно сглотнув, она запела: «Джая Радха Мадхава кунджа бихари» — запела так громко и красиво, как только могла. Шрила Прабхупада и преданные подхватили ответ. Караталы Шрилы Прабхупады нежно звенели, а мриданга Нанда-Кумары прибавляла темп. Песня достигла апогея и смолкла. Джагаттарини, заветная мечта которой только что стала явью, открыла глаза и встретила пристальный взгляд Шрилы Прабхупады.

— Кришна был очень милостив к тебе, — произнес он и начал вечернюю лекцию.

Закончив говорить Шрила Прабхупада с любовью обратил свой взгляд к алтарю. На Радхе и Кришне были очень красивые короны ручной работы, сделанные из голубых и розовых камней. Своим мягким блеском они напоминали морскую раковину. Он оглядел комнату.

— Кто сделал эти короны?

Расарани вспыхнула и чуть-чуть приподняла руку. Шрила Прабхупада улыбнулся и сказал:

— Очень хорошо.

Поиск по сайту: