Понедельник, 12 февраля 1973 года

Шрила Прабхупада улетал в середине утра. Он сидел, расслабившись, в зале ожидания аэропорта и тихонько повторял джапу, а двое его учеников, только что получивших посвящение, Шукла и Ганеша, натирали сандаловой пастой его ноги и лоб. Двухлетний сын Джона, Йенака, голый по пояс, с бритой головой и в маленьком дхоти, поднес Шриле Прабхупаде цветок. Прабхупада принял подношение и с любовью улыбнулся малышу. Через несколько минут Йенака вернулся и жестом показал, что хочет забрать цветок обратно, и Прабхупада великодушно согласился.

Мальчик еще несколько раз повторил эту процедуру, предлагая цветок и требуя его обратно. В очередной раз, когда он попросил свой цветок назад, Шрила Прабхупада удержал цветок, не согласился отдавать его. Мальчик попытался отнять цветок, но Прабхупада не отдавал.

Йенака решил сменить тактику. Прекратив тяжбу, он сорвал другой цветок и бросил им в Прабхупаду. Прабхупада бросил его обратно. Йенака сорвал другой цветок и снова бросил в Прабхупаду, а тот метнул его обратно. Наконец, лишившись боеприпаса, Йенака попытался вырвать цветок прямо из гирлянды Прабхупады. Прабхупада поймал руку ребенка в воздухе и крепко сжал ее, не выпуская. С притворно-угрожающим видом он сам вырвал цветок из своей гирлянды и прямой наводкой метнул в мальчика.

К вящему восторгу преданных игра перешла в стадию развернутого боя цветами. Иногда мальчик подкрадывался к Прабхупаде сзади, запасаясь по дороге боеприпасами, которыми его снабжал Мадхудвиша, а потом в порыве безудержного восторга метал их в Прабхупаду. Прабхупада отвечал ему, смеясь и явно наслаждаясь игрой.

* * *

Шрила Прабхупада должен был пообедать в аэропорту Мельбурна, перед отлетом в Сидней. Но прасад из храма принесли поздно, прямо перед отлетом самолета. Поэтому всю сумку с прасадом, включая серебряный поднос Прабхупады, чашки и миски, взяли с собой в самолет.

Группа Прабхупады летела первым классом, и Шрила Прабхупада, Шрутакирти и Мадхудвиша быстро расселись по местам. Прабхупада, как всегда верный своему распорядку, решил пообедать немедленно. Шрутакирти поставил серебряный прибор на откидной столик. Прабхупада, нисколько не смущаясь, с большим почтением и сосредоточенностью, начал есть.

Стюардесса сделала последнее объявление перед началом полета. Всем пассажирам надлежало пристегнуть ремни и проверить, чтобы откидные столики были приведены в безопасное положение. Шрила Прабхупада продолжал принимать прасад, пока другие пассажиры пристегивали ремни и поднимали свои столики.

Стюардесса предложила Шриле Прабхупаде убрать тарелки со столика и привести его в безопасное положение, но не стала настаивать на том, чтобы Прабхупада подчинился. Самолет вырулил на взлетную полосу и начал разгоняться, а Прабхупада продолжал спокойно есть. Когда самолет поднял нос вверх, Шрутакирти судорожно вцепился в чашки и тарелки, но Прабхупада, по-прежнему погруженный в свою прасада-севу*, казалось, не обращал ни малейшего внимания ни на что вокруг.

Только когда самолет набрал высоту, а Шрила Прабхупада закончил принимать прасад, он, наконец, повернулся к Шрутакирти:

— Ну вот, —сказал он. — Теперь можешь убрать. — И встал, чтобы вымыть руки.

* * *

Два длинных ряда преданных — по 70 человек в каждом — восторженно пели в сиднейском аэропорту, пока Прабхупада пересекал бетонку. И только когда Прабхупада сел, чтобы ответить на вопросы журналистов, ревущая киртана подошла к концу. Прабхупада был величественен, как старый царь. Тело его излучало золотистое сияние, он выглядел могущественным и смиренным одновременно.

На этот раз сиднейские преданные постарались лучше, организовав Прабхупаде встречу в аэропорту, которая соответствовала бы его возвышенному духовному положению. Именно так надлежало принимать представителя Кришны — со всей пышностью и великолепием, подобающими Самому Богу.

Старенький голубой «фольксваген», пропитанный благовонным дымом «Духовного неба», знавал лучшие дни и, по мнению преданных, не особенно подходил для того, чтобы возить на нем их божественного учителя, особенно после горячего приема в аэропорту. Но ничего другого у них не было, и Прабхупада не сетовал, когда этот скромный экипаж уносил его в храм в Поле, на окраину в нескольких километрах к юго-западу от центральной части Сиднея. Раньше Поле считалось фешенебельным районом, но сейчас его населял рабочий люд. Однако растущий интерес к отреставрированным старым домам снова сделал его популярным.

Прабхупада сошел с самолета и уехал из аэропорта так быстро, что преданные, которые оставались в храме заканчивать ежегодный ремонт, не успели его закончить. Хари-шаури не поверил своим ушам, услышав, что перед храмом началась киртана. Он как раз приклеил мраморную плитку на переднюю поверхность вьясасаны Прабхупады, и клеил части деревянной облицовки, еще влажные от аэрозольной позолоты, когда в храм вошел Прабхупада. Увидев пилу, молоток, гвозди и другие инструменты вперемешку с кусочками мрамора и обрезками дерева на засыпанном стружками и пылью полу, он помолчал, а затем мягко сказал: «Убери это,» — и сел на вьясасану.

Хари-шаури нервно попросил преданных подождать за дверью. Он не знал, сердится Прабхупада или нет. Убрав все инструменты, он быстро подмел всю алтарную, а Прабхупада терпеливо за ним наблюдал. Затем, когда в комнату стали заходить преданные, Прабхупада, к облегчению Хари-шаури, широко улыбнулся и с великим удовольствием и удовлетворением заговорил.

Прабхупада говорил довольно долго. Он подробно объяснил, что уборка храма — мандира-марджана — настолько могучий духовный акт, что просто занимаясь ею человек может очень быстро очистить свое сердце и совершить быстрое духовное продвижение. Преданные поставили вьясасану Прабхупады в дальний конец храма. Ему это, кажется, понравилось. Он отметил и другие перемены, в частности, новый, лучше прежнего, алтарь.

— Очень хорошо, что за прошедший год вы так много усовершенствовали. Надо так и продолжать — каждый год производить какие-то улучшения.

Дом по соседству с храмом был соответствующим образом обставлен и подготовлен к длительному пребыванию Прабхупады. Войдя в свою комнату, Прабхупада спросил, почему в ней нет ни книг, ни книжного шкафа. Мадхудвиша послал Боба, разбиравшегося в старинной мебели, за шкафом. Вскоре персиковые стены квартиры уже украшал книжный шкаф и полное собрание трансцендентных книг Его Божественной Милости.

Поиск по сайту: