|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Песнь двенадцатая. Круг седьмой – Минотавр – Первый пояс – Флегетон – Насильники над ближним и над его достоянием
Круг седьмой – Минотавр – Первый пояс – Флегетон – Насильники над ближним и над его достоянием
Был грозен срыв, откуда надо было Спускаться вниз, и зрелище являл, Которое любого бы смутило.
Как ниже Тренто видится обвал, Обрушенный на Адиче когда-то Землетрясеньем иль паденьем скал,[120]
И каменная круча так щербата, Что для идущих сверху поселян Как бы тропинкой служат глыбы ската,
Таков был облик этих мрачных стран; А на краю, над сходом к бездне новой, Раскинувшись, лежал позор критян,
Зачатый древле мнимою коровой.[121] Завидев нас, он сам себя терзать Зубами начал в злобе бестолковой.
Мудрец ему: «Ты бесишься опять? Ты думаешь, я здесь с Афинским дуком, Который приходил тебя заклать?
Посторонись, скот! Хитростным наукам Твоей сестрой мой спутник не учен; Он только соглядатай вашим мукам».[122]
Как бык, секирой насмерть поражен, Рвет свой аркан, но к бегу неспособен И только скачет, болью оглушен,
Так Минотавр метался, дик и злобен; И зоркий вождь мне крикнул: «Вниз беги! Пока он в гневе, миг как раз удобен».
Мы под уклон направили шаги, И часто камень угрожал обвалом Под новой тяжестью моей ноги.
Я шел в раздумье. «Ты дивишься скалам, Где этот лютый зверь не тронул нас? – Промолвил вождь по размышленье малом. –
Так знай же, что, когда я прошлый раз[123] Шел нижним Адом в сумрак сокровенный, Здесь не лежали глыбы, как сейчас.
Но перед тем, как в первый круг геенны Явился тот, кто стольких в небо взял, Которые у Дита были пленны,
Так мощно дрогнул пасмурный провал,[124] Что я подумал – мир любовь объяла, Которая, как некто полагал,
Его и прежде в хаос обращала;[125] Тогда и этот рушился утес, И не одна кой-где скала упала.
Но посмотри: вот, окаймив откос, Течет поток кровавый,[126] сожигая Тех, кто насилье ближнему нанес».
О гнев безумный, о корысть слепая, Вы мучите наш краткий век земной И в вечности томите, истязая!
Я видел ров, изогнутый дугой И всю равнину обходящий кругом, Как это мне поведал спутник мой;
Меж ним и кручей мчались друг за другом Кентавры, как, бывало, на земле, Гоняя зверя, мчались вольным лугом.
Все стали, нас приметив на скале, А трое подскакали ближе к краю, Готовя лук и выбрав по стреле.
Один из них, опередивший стаю, Кричал: «Кто вас послал на этот след? Скажите с места, или я стреляю».
Учитель мой промолвил: «Мы ответ Дадим Хирону[127], под его защитой. Ты был всегда горяч, себе во вред».
И, тронув плащ мой: «Это Несс, убитый За Деяниру, гнев предсмертный свой Запечатлевший местью знаменитой.[128]
Тот, средний, со склоненной головой, – Хирон, Ахиллов пестун величавый; А третий – Фол[129], с душою грозовой.
Их толпы вдоль реки снуют облавой, Стреляя в тех, кто, по своим грехам, Всплывет не в меру из волны кровавой».
Мы подошли к проворным скакунам; Хирон, браздой стрелы раздвинув клубы Густых усов, пригладил их к щекам
И, опростав свои большие губы, Сказал другим: «Вон тот, второй, пришлец, Когда идет, шевелит камень грубый;
Так не ступает ни один мертвец». Мой добрый вождь, к его приблизясь груди, Где две природы[130] сочетал стрелец,
Сказал: «Он жив, как все живые люди; Я – вождь его сквозь сумрачный простор; Он следует нужде, а не причуде.
А та, чей я свершаю приговор, Сходя ко мне, прервала аллилуйя;[131] Я сам не грешный дух, и он не вор.
Верховной волей в страшный путь иду я. Так пусть же с нами двинется в поход Один из вас, дорогу указуя,
И этого на круп к себе возьмет И переправит в месте неглубоком; Ведь он не тень, что в воздухе плывет».
Хирон направо обратился боком И молвил Нессу: «Будь проводником; Других гони, коль встретишь ненароком».
Вдоль берега, над алым кипятком, Вожатый нас повел без прекословий. Был страшен крик варившихся живьем.
Я видел погрузившихся по брови. Кентавр сказал: «Здесь не один тиран, Который жаждал золота и крови:
Все, кто насильем осквернил свой сан. Здесь Александр[132] и Дионисий лютый, Сицилии нанесший много ран;
Вот этот, с черной шерстью, – пресловутый Граф Адзолино;[133] светлый, рядом с ним, – Обиццо д'Эсте, тот, что в мире смуты
Родимым сыном истреблен своим».[134] Поняв мой взгляд, вождь молвил, благосклонный: «Здесь он да будет первым, я – вторым».[135]
Потом мы подошли к неотдаленной Толпе людей, где каждый был покрыт По горло этой влагой раскаленной.
Мы видели – один вдали стоит. Несс молвил: «Он пронзил под божьей сенью То сердце, что над Темзой кровь точит».[136]
Потом я видел, ниже по теченью, Других, являвших плечи, грудь, живот; Иной из них мне был знакомой тенью.
За пядью пядь, спадал волноворот, И под конец он обжигал лишь ноги; И здесь мы реку пересекли вброд.
«Как до сих пор, всю эту часть дороги, – Сказал кентавр, – мелеет кипяток, Так, дальше, снова под уклон отлогий
Уходит дно, и пучится поток, И, полный круг смыкая там, где стонет Толпа тиранов, он опять глубок.
Там под небесным гневом выю клонит И Аттила[137], когда-то бич земли, И Пирр, и Секст;[138] там мука слезы гонит,
И вечным плачем лица обожгли Риньер де'Пацци и Риньер Корнето,[139] Которые такой разбой вели».
Тут он помчался вспять и скрылся где-то.
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.014 сек.) |