|
|||||||
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция |
Песнь двадцать шестая
Восьмое, звездное небо (продолжение)
Пока я был смущен угасшим взором, Осиливший его костер лучей[1635] Повеял дуновением, в котором
Послышалось: «Доколе свет очей, Затменный мной, к тебе не возвратится, Да возместит утрату звук речей.
Итак, начни; скажи, куда стремится Твоя душа,[1636] и отстрани испуг: Взор у тебя не умер, а мутится.
В очах у той, что ввысь из круга в круг Тебя стезею дивной возносила, Таится мощь Ананииных рук».[1637]
«С терпеньем жду, – моим ответом было, – Целенья глаз, куда, как в недра врат, Она с огнем сжигающим вступила.
Святое Благо неземных палат Есть альфа и омега книг, чьи строки Уста любви мне шепчут и гласят».[1638]
И голос тот, которым я, безокий, Утешился в нежданной слепоте, Вновь налагая на меня уроки,
Сказал: «Тебя на частом решете Проверю я. Какие побужденья Твой лук направили к такой мете?»[1639]
И я: «Чрез философские ученья И через то, что свыше внушено, Я той любви приял напечатленья;
Затем что благо, чуть оценено, Дает вспылать любви, тем боле властной, Чем больше в нем добра заключено.
Поэтому к Прасути, столь прекрасной, Что все блага, которые не в ней, – Ее луча всего лишь свет неясный,
Должна с любовью льнуть всего сильней Душа того, кто правду постигает, Проникшую мой довод до корней.
Ту правду предо мною расстилает Мне показавший первую Любовь[1640] Всего, что вековечно пребывает;
Правдивый голос расстилает вновь, Сам о себе сказавший Моисею: «Узреть всю славу дух твой приготовь»;[1641]
И расстилаешь ты, когда твоею Высокой речью миру оглашен Смысл вышних тайн так громко, как ничьею».
«Земным рассудком, – вновь повеял он, – И подтверждающими голосами[1642] Жарчайший пыл твой к богу обращен.
Но и другими, может быть, ремнями К нему влеком ты. Сколькими, открой, Твоя любовь язвит тебя зубами?»
Не утаился умысел святой Орла Христова,[1643] так что я заметил, Куда ответ он направляет мой.
«Все те укусы, – я ему ответил, – Что нас стремят к владыке бытия, Крепят любовь, которой дух мой светел.
Жизнь мирозданья, как и жизнь моя, Смерть, что он принял, жить мне завещая, Все, в чем надежда верящих, как я,
И сказанная истина живая[1644] – Меня из волн дурной любви спасли, На берегу неложной утверждая.
И все те листья,[1645] что в саду взросли У вечного садовника, люблю я, Поскольку к ним его дары сошли».
Едва я смолк, раздался, торжествуя, Напев сладчайший в небе: «Свят, свят, свят!» И Беатриче вторила, ликуя.
Как при колючем свете сон разъят Тем, что стремится зрительная сила На луч, пронзающий за платом плат,[1646]
И зренье пробужденному немило, Настолько смутен он, вернувшись в быль, Пока сознанье ум не укрепило, –
Так Беатриче с глаз моих всю пыль Прочь согнала очей своих лучами, Сиявшими на много тысяч миль;
Я даже стал еще острей глазами; И вопросил, смущенный, про того, Кто как четвертый свет возник пред нами.
И Беатриче мне: «В лучах его Душа, всех прежде созданная,[1647] славит Создателя и бога своего».
Как сень ветвей, когда ее придавит Идущий ветер, никнет, тяжела, Потом, вознесшись, вновь листву расправит, –
Таков был я, пока та речь текла, Дивясь; потом, отвагу вновь обретши В той жажде молвить, что мне душу жгла,
Я начал: «Плод, единый, что, не цветши, Был создан зрелым, праотец людей, Дочь и сноху в любой жене нашедший,[1648]
Внемли мольбе усерднейшей моей, Ответь! Вопрос ты ведаешь заране, И я молчу, чтоб внять тебе скорей».
Когда зверек накрыт обрывком ткани, То, оболочку эту полоша, Он выдает всю явь своих желаний;
И точно так же первая душа Свою мне радость сквозь лучи покрова Изобличала, благостью дыша.
Потом дохнула: «В нем[1649] я и без слова Уверенней, чем ты уверен в том, Что несомненнее всего иного.
Его я вижу в Зеркале святом, Которое, все отражая строго, Само не отражается ни в чем.
Ты хочешь знать, давно ль я, волей бога, Вступил в высокий сад, где в должный миг Тебе открылась горняя дорога,[1650]
Надолго ль он в глазах моих возник, И настоящую причину гнева, И мною изобретенный язык.
Знай, сын мой: не вкушение от древа, А нарушенье воли божества Я искупал, и искупала Ева.
Четыре тысячи и триста два Возврата солнца твердь меня манила Там, где Вергилий свыше внял слова;[1651]
Оно же все попутные светила Повторно девятьсот и тридцать раз, Пока я жил на свете, посетило.[1652]
Язык, который создал я, угас Задолго до немыслимого дела Тех, кто Немвродов исполнял приказ;[1653]
Плоды ума зависимы всецело От склоннностей, а эти – от светил, И потому не длятся без предела.
Естественно, чтоб смертный говорил; Но – так иль по-другому, это надо, Чтоб не природа, а он сам решил.
Пока я не сошел к томленью Ада, «И» в дольном мире звался Всеблагой, В котором вечная моя отрада;
Потом он звался «Эль»; и так любой Обычай смертных сам себя сменяет, Как и листва сменяется листвой.
На той горе, что выше всех всплывает, Я пробыл и святым, и несвятым От утра и до часа, что вступает,
Чуть солнце сменит четверть, за шестым».[1654]
Поиск по сайту: |
Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.015 сек.) |