Как социальное конструирование

Современное развитие общественных наук пробудило интерес к напи­санию исследовательских отчетов. Постмодернистское движение от знания как соответствия объективной реальности к знанию как социальному кон­струированию реальности привело к смещению акцентов — от наблюдения за социальным миром к разговору и взаимодействию с ним. Если валидиза-цию понимать как социальное построение знания, при котором смысл зна­ния определяется через переговоры внутри сообщества, передача найден­ного знания становится центральной частью исследовательского проекта. Сегодня вновь возник интерес к риторике (Simons, 1989), и в исследованиях средств массовой информации акцент делается на восприятии аудитории.

При эпистемологическом кризисе в представлении знания, при утрате веры в то, что объективный мир может быть скопирован и представлен в объективной форме, возникает вопрос: как исследователь может рас­сказать свою историю? Здесь будут представлены три подхода к кризису представления знаний в отчете о социальном исследовании. Это этногр фический подход Дж. ван Маанена (van Maanen, 1988) в «Сказках пол >

это откровенно постмодернистские «Стратегии писательства» Л. Ричард­сон (Richardson, 1990) и художественный подход к представлению иссле­дований в образовании Э.В. Эйснера (Eisner, 1993).

Ван Маанен для представления социальной реальности исследуемых культур обращается к нарративным соглашениям; они уже упоминались в связи с обсуждением различных прочтений текста у П. Латер (глава 12, «В поисках "истинного смысла"»). Исходя из своих собственных исследо­ваний полицейских служб, ван Маанен описывает и приводит примеры трех типов историй с поля — реалистических, исповедальных и импрес­сионистских.

Реалистические истории повествуются бесстрастным голосом, от тре­тьего лица, при отсутствии автора в тексте. В реалистической истории, ос­нованной на принятии «доктрины чистого восприятия», автор отстранен. Точка зрения аборигенов создается через цитаты, что характерно для реа­листической истории. Цитаты представляют аутентичную историю, в то время как многие технические и концептуальные вопросы построения рас­шифровки устной беседы остаются без внимания. Если за этнографом ос­тается последнее слово относительно того, как интерпретировать культуру, то он или она приобретают интерпретационное всемогущество.

Исповедальная история повествуется от первого лица, она очень персо­нализирована и пропущена рассказчиком через себя. Мини-мелодрама о тяготах, которые пришлось переживать и преодолевать в поле, с рассказом о том, какой урон понес этнограф при работе, являются заметной чертой исповедальной истории.

Реалистическая история сосредоточена на познанном, исповедальная — на познающем, а третья разновидность — импрессионистская история — пытается соединить познающего и познаваемое, сосредоточиваясь на самой деятельности познания. Импрессионистская история повествует не столько об исполнителе или о выполненном, сколько о выполнении полевой работы. Импрессионистская история осознает сама себя и, как импрессионизм в живописи, сосредоточена на новом использовании техники и стилей, под­черкивает эпизодические, сложные и двусмысленные моменты в исследуе­мой реальности. Импрессионистская сказка разворачивает событие за со­бытием, предлагая процесс обучения.

Когда ван Маанен описывал различные стили писательства, его цель состояла не в том, чтобы определить единственный истинный способ напи­сания этнографических текстов, а в том, чтобы этнографы осознали клас­сическое использование риторики, например, голоса, стиля и аудитории, и, Имея эти знания, могли сознательно и умело выбирать голос, который боль-¹¹¹⁶ всего подходит к той истории, которую они хотят рассказать.

Поиск по сайту: