Часто III. Семь этапов исследования с пометою интервью

Теперь рассмотрим некоторые следствия из приведенного выше об­суждения для валидизации качественных исследований. Во-первых, отка­зываясь от теории соответствия истины реальности в качестве основы для понимания валидности, мы, вслед за К. Поппером, смещаем акцент с ве­рификации на фальсификацию. Погоня за абсолютным, определенным знанием сменяется концепцией знания, отстаивающего свои притязания. Валидизация становится вопросом выбора между соперничающими ин­терпретациями, которые могут быть опровергнуты, вопросом проверки и выдвижения аргументов в пользу сравнительной надежности тех или иных соперничающих знаний (Polkinghorne, 1983). В данном случае вали-дизация опирается на уровень мастерства в исследовании.

Во-вторых, модернистская вера в знания как зеркало реальности отсту­пает, и на первый план выходит социальное конструирование реальности с согласованностью и практикой как критериями истины. Метод больше не считается гарантией истины. В социальном конструировании реальности упор делается на мнение сообщества. Самым важным становится передача знания, при этом в научный дискурс включаются эстетика и риторика.

В-третьих, с ослаблением модернистской мании все узаконивать воз­ник акцент на прагматическом доказательстве посредством действия. Уже не интересно узаконивать знания посредством внешнего подтверждения, обращаясь к некоторым гигантским системам или мета-нарративам, поте­рян интерес и к модернистскому фундаментализму, защищавшему знания с помощью некоего бесспорного стабильного основания. Подтверждение знания заменено его применением, знания становятся способностью про­изводить эффективные действия. Критерии эффективности и их желатель­ность становятся главным вопросом, поднимая этические проблемы пра­вильности действия. Ценности не отделяются от реальности научного знания, а пронизывают его создание и применение.

Теперь обратимся к следствиям из приведенного выше обсуждения исследовательского интервью, связанным с пониманием валидизации как мастерства, как коммуникации и как действия. Это не ведет к созданию новых, стабильных критериев, подменяющих собой психометрическое по­нятие валидности, и не гарантирует однозначных знаний. Скорее, это рас­ширит рамки, в которых ставится вопрос о валидности знаний в соци­альных исследованиях: «Вместо методов, основывающихся на решении, постмодернистские общественные науки предполагают методы, умножаю­щие парадоксы, изобретающие все более проработанный репертуар вопро­сов, каждый из которых стимулирует бесконечное множество ответов» (Rosenau, 1992. Р. 117).

Поиск по сайту: