Физические гипотезы

Разумеется, трудно представить, чтобы весь информационный массив, который определяет жизнь социума, мог стать достоянием индивидуализированной культуры. «Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий»,— гласит глубокомысленная максима Козьмы Пруткова. Обыденное сознание протестует против того, чтобы вместить его в себя в полной мере, против того, чтобы индивидуальный опыт был в состоянии уравнять собой опыт всего социума: «Никто не обнимет необъятного». Этот неосознанный протест порождает феномен так называемого отчуждения[146].

В самом кратком определении отчуждение — это процесс отделения от людей процесса и результатов их деятельности (при этом деятельность понимается широко, как любая социальная активность), которые становятся неподвластными человеку и даже господствующими над ним. В результате этого люди становятся чуждыми миру, в котором живут.

Элементом аксиоматического ядра человеческой мысли становится представление о том, что поступательное развитие цивилизации делает часть все меньше и меньше своего целого. Не случайно появляется представление об индивиде как о «частичном человеке», о «дроби», числитель которой равен индивидуализированной культуре, знаменатель – культуре социума.

Этот образ был введен в оборот в 1875 г. русским социологом Н.К.Михайловским в его очерке «Борьба за индивидуальность». Там он писал: «...нормальное развитие общества и нормальное развитие личности сталкиваются враждебно. Аналогисты [то есть те, кто настаивает на аналогии физиологического и экономического или общественного разделения труда.— ЕЕ.] этого не понимают. Они твердят свое: общество, подобно организму, дифференцируясь, распадаясь на несходные части, прогрессирует. Хорошо, пусть общество прогрессирует, но поймите, что личность при этом регрессирует, что если иметь в виду только эту сторону дела, то общество есть первый, ближайший и злейший враг человека, против которого он должен быть постоянно настороже. Общество самым процессом своего развития стремится подчинить и раздробить личность, оставить ей какое-нибудь одно специальное отправление, а остальные раздать другим, превратить ее из индивида в орган»^[147].

В действительности ощущение постоянного давление культуры, расплющивание собственного «Я» индивида ее недоступным ему богатством — это ощущение психики социума в индивидуальном сознании, постоянной коммуникации с чем-то внешним, чужим. Именно подчинение собственной психики этому чужому и составляет суть отчуждения, и тот факт, что действительное содержание ценностей единого социального организма, каким является наш социум, большей частью сокрыто от нас, является одним из его проявлений.

И все же не обыденное сознание индивида является символом человеческой мысли. Не случайно вот уже более столетия математика говорит о том, что способность части вместить в себя целое — это никакое не чудо. Может быть, самое известное подтверждения этой идеи лежит в биологии: уже из школьного курса известно, что каждая клетка хранит генетическую информацию об устройстве всего организма.

Еще более поразительные вещи, имеющие самое непосредственное отношение к анализируемому здесь феномену, происходят в астрофизике. Последние исследования черных дыр показали, что их испарение обязано вести к информационному парадоксу — исчезновению всей информации о них. Но такое положение вещей противоречит принципу сохранения информации, другими словами, запрещено самими законами природы. Разрешение парадокса состоит в том, что все сведения о трехмерном объекте, могут быть сохранены в двумерных границах, остающихся после его уничтожения, — точно так же, как изображение трехмерного объекта можно поместить в двумерную голограмму.

Не менее удивительное обнаруживается и на другом «полюсе» — в физике микромира. В 1982 г. исследовательская группа под руководством физика Алана Аспекта обнаружила, что элементарные частицы способны мгновенно сообщаться друг с другом независимо от расстояния между ними. Это указывало либо на нарушение эйнштейновского запрета на связь, превышающую скорость света, либо на существование так называемой нелокальной (дальнодействующей) связи обоих фотонов. Поскольку большинство физиков не могли согласиться с первым, эксперимент стал рассматриваться как подтверждение второй. (Кстати, в свое время сам Ньютон был вынужден признать распространение гравитационных возмущений в пустоте с бесконечной скоростью. Это противоречило принципам его же механики, но не одному ему пришлось смириться с такой теорией, ибо только она обеспечивала правильный расчет эффектов тяготения.)

Эти два факта, информационный парадокс и общение электронов, привели к рождению идеи (Бом), согласно которой Вселенная — это одна гигантская голограмма, род трехмерной фотографии, сделанной с помощью лазера[148]. Трехмерность не единственное ее свойство. Главное (в рассматриваемом здесь аспекте) состоит в том, что даже если разрушить голографическое изображение, каждая часть, сколь бы микроскопичной она ни была, будет сохранять информацию обо всем объекте (правда, с потерей четкости при уменьшении).

Существо гипотезы сводится к тому, что элементарные частицы взаимодействуют на любом расстоянии не благодаря обмену какими-то таинственными сигналами между собой, а вследствие иллюзорности их автономного существования. На более глубоком уровне реальности элементарные частицы, как, впрочем, и любые другие тела, являются не отдельными объектами, а частью чего-то более фундаментального. Экспериментальное же обнаружение эффекта нелокальной связи, не доказывая гипотезу, все же представляет огромную поддержку ей.

Свойство голограммы каждым своим фрагментом хранить информацию обо всем объекте позволяет по-новому подойти к вопросу о соотношении целого и части. На протяжении почти всей своей истории западная наука принимала как аксиому мысль о том, что лучший способ понять существо предмета, будь то лягушка или атом, — это рассечь его и изучить составные элементы. Феномен же голограммы показал, что далеко не все вещи подчиняются этому принципу. Если мы будем рассекать что-либо, устроенное голографически, в каждой части (пусть с меньшей точностью) обнаружится все то, из чего состоит целое. А значит, соотношение между ними куда более сложно, чем соотношение между элементами конструктора «Lego» и механически сложенными из них фигурами.

Вот так и в нашем мире допустимо предположить существование скрытого от нас более глубокого уровня реальности, который обладает совершенно иной размерностью, и мы видим раздельное существование самостоятельных тел только потому, что неспособны увидеть целое, в котором исчезает вся их независимость друг от друга. Словом, способность артефакта вмещать в себя всю информацию о порождающей его культуре, «полного определения предмета — всей человеческой практики» (Ленин) отнюдь не фикция нашего сознания, но его фундамент.

Поиск по сайту: