Ритуал как основание знаковой коммуникации

Итак, мир впервые рождаемых исключительно человеческой практикой новых, до того неведомых природе форм всеобщей связи вещей,– вот действительное содержание нашего сознания. Физически же весь этот мир представлен скрытой под кожным покровом ни на минуту не прерывающейся пульсацией органической ткани. Словом, живой организм — это не только сложное строение, составленное из огромного множества органических соединений, но еще и плотно упакованный пакет бесчисленных сочетаний тонкой моторики всех его составляющих.

Ничто иное, как сложноорганизованное переплетение амплитуд, ритмов, контуров самых разнообразных траекторий этого интериозированного пакета составляет собой точную матрицу движения всей (вошедшей в круг человеческой практики) объективной действительности. А следовательно, ничто иное, как фрагменты именно этой микромоторики, впечатывая в себя все ключевые закономерности и уже существующих для человека, и впервые рождаемых им самим новых реалий, становятся первичными элементами единого языка его психики.

Сегодня нам достоверно неизвестны ни логика, ни внутренние механизмы этого языка. Наблюдению доступны лишь объективные следствия этой первичной коммуникации — те доступные наблюдению изменения, которые непрестанно вносятся человеком во внешний мир. Говоря же о «внутреннем», с уверенностью можно утверждать лишь одно: материалом всего, что создается и пересоздается в нем, является только уже существующее там; ничто не может быть создано из ничего. А значит, и единственным материалом всех реалий новой психики являются элементы этой, ритуальной, системы коммуникации, которая начинает формироваться над органической системой информационного обмена (первой сигнальной системой). В сущности, это еще дознаковая коммуникация, если так можно выразиться — «полуторная» сигнальная система, но именно она выступает как промежуточная ступень в становлении второй, и любая конструкция еще только начинающего пробуждаться сознания может собираться лишь из ее элементов. Благодаря ритуалу физический макрокосм всей окружающей действительности меняет свою размерность и заменяется логическим микрокосмом, каждая монада которого замыкается в пределах неразложимого на пространственно-временные единицы психического кванта. Окончательно преобразованный в структурах интериоризированного движения, он предстает как континуум нового уровня психической реальности.

Впрочем, повторимся. В пространстве сознания растворяется, конечно же, не физический мир как таковой, но только то надприродное его измерение (культура), которое порождается собственной деятельностью субъекта. Поэтому, строго говоря, речь идет не о линейной замене физических реалий логическими, но об одновременном порождении новых, полностью комплементарных друг другу, физических и психических артефактов. Сознанию человека предстоит навсегда замкнуться в сфере создаваемой им самим действительности. Первые же логические взаимосвязи моделируют собой лишь технологические зависимости, и только этим зависимостям дано кодировать фундаментальные закономерности природы, которые используются в целевых предмет-предметных процессах.

Ритуальная коммуникация возникает задолго до собственно знакового (речевого) общения, но все же первичная социализация нашего предшественника происходит благодаря ей и только ей.

Предзнаковая, «полуторная» система еще не дает возможности направленного, регулируемого обмена информацией между индивидами. По существу, здесь мы имеем дело лишь со сложной формой связи между действующим индивидом и тем новым, что (одновременно с вхождением орудий в его деятельность) появляется в его собственной природе. Это новое, как мы уже видели, является надстроечным над «естественной» природой явлением, ибо сумма порождаемых технологией форм биомеханики целостного организма, равно как и микромоторик составляющих его элементов, является продуктом принципиально неизвестного существовавшему до того миру. Это новообразование присуще не отдельно взятым индивидам, но их сообществу, полноправным субъектом новых форм движения выступает только оно. Отсюда и первая форма коммуникации, которая развертывается во «внутреннем» мире индивида,— это общение не с самим собой, но с сообществом в целом. Именно «внутренняя» связь между родом и индивидом образует собой фундамент, на котором впоследствии сможет сформироваться собственно речевое общение. Именно поэтому доречевые формы общения не могут быть игнорированы при анализе дальнейшего развития как социума, так и порождаемых им новых природных реалий.

Речевое общение возникает не как независимое начало, но как эволюционно «надстроечное» над ритуалом, как использующее его механизмы явление. Поэтому базисные принципы дознакововых систем информационного обмена должны предопределять и законы человеческой речи.

Разумеется, последующее становление сознания и формирование собственно знакового, речевого общения меняет многое. Так, обмен сложными формами деятельности теперь уже осуществляется на их основе. Но ни сознание, ни речь, обеспечивающие и большую гибкость, и (в отличие от ритуальной коммуникации) возможность общения между отдельными индивидами, отнюдь не «отменяют» дознаковую систему. Как органохимические реакции, протекающие на уровне клетки, определяют способ жизнедеятельности всего организма, так и когда-то сформированные эволюцией механизмы ритуала продолжают оставаться глубинной основой высших форм психики, ибо с помощью именно этих механизмов продолжается преобразование собственно информации в формы целевой орудийной деятельности — и наоборот. Иначе говоря, ритуал и в жизни современного человека продолжает выполнять роль коммуникационной системы, но теперь уже не между интегральным опытом рода и индивидом, но, если так можно выразиться, между сознанием и «биологией». Другими словами, и в настоящее время продолжает функционировать как промежуточное звено глобального информационного потока («дело»— слово»).

В порядке отступления от темы можно заметить следующее.

В индивидуальном развитии человека становление первичной системы коммуникации, образующей собой фундамент сознания и речи, воспроизводится в процессах подражания, игры и обучения. Именно эти процессы предстают как онтогенетический аналог, отчасти даже некоторый рудимент ритуальной коммуникации между отдельным индивидом и обществом; именно в них происходит и формирование господствующего в данное время в данном обществе этотипа. Только его становление, другими словами, только формирование и синхронизация базисных ритмов индивидуальной психики с психофизиологическими ритмами других членов общества, делает возможным подключение ребенка к каналам социальной коммуникации: «Всякая функция в культурном развитии ребенка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва — социальном, потом — психологическом, сперва между людьми как категория интерпсихическая, затем внутри ребенка как категория интрапсихическая»^[105]. Если этого не происходит, ему уготована судьба Маугли, вот только не того, который возвращается к людям, но так и остающегося животным, несмотря на тождественность биологического строения.

Таким образом, не только биологические структуры определяют принадлежность к виду, но и способ их движения на всех уровнях организации. Формирование же иных моделей двигательной активности оставляет особь вне рамок биологического вида.

В этом плане красноречив опыт воспитания слепоглухонемых детей. До шестидесятых годов прошлого столетия они, как правило, оставались вне цивилизации, но происходило это совсем не потому, что дети не были в состоянии сформировать канал знаковой связи с социумом, но вследствие того, что врожденный дефект ребенка препятствует формированию и калибровке свойственного данной цивилизации этотипа. Именно отсутствие психофизиологического консонанса с подобными себе исключает всякую возможность взаимопонимания. Опыт загорской школы воспитания слепоглухонемых, одним из организаторов отцов которой был Э.В. Ильенков, показал, что формирование необходимого минимума базисных двигательных структур и ритмов через усвоение элементарных форм свойственной именно данному обществу деятельности открывает дорогу в мир сознания и речи даже для таких, еще недавно рассматривавшихся как абсолютно безнадежных, детей. Больше того, благодаря уникальной для того времени методике, воспитанники этой школы получают высшие ученые степени...

Поиск по сайту: