Полнота первичных каналов коммуникации

Критерий полноты первичных каналов коммуникации может быть установлен только из одного — способности обеспечить полноценное физическое, психическое, социальное, эмоциональное и нравственное развитие коммуниканта.

В этом смысле полной может быть только та семья, которая объединяет три поколения. Во многом слепая, рождаемая одним чувством, материнская любовь, равно как идущая исключительно от абстрактной рассудочности отцовская строгость, способны нанести вред. В известной степени можно согласиться с Редьярдом Киплингом: «Никто кроме бабушки не должен воспитывать ребенка. Матери годятся лишь на то, чтобы рожать»[274].

Впервые сталкивающиеся с воспитанием маленького человека, и мать, и отец совершают много ошибок. Никакое абстрактное знание не способно избавить от них, лишь «опыт, сын ошибок трудных» способен исправить, а во многих случаях и предотвратить их. Но, как правило, это становится реальностью только в третьем поколении. А значит, дед и бабка столь же необходимы для ребенка, сколь отец и мать. Только там, где любовь и строгость соединяются с житейской мудростью и многое испытавшим сердцем, формирование коммуниканта может стать гармоничным. Таким образом, каналы коммуникации, образуемые современной семьей, в которой первое и третье поколения изолируются друг от друга, в принципе неполны, а следовательно, и формирование коммуниканта — ущербно. Однако сегодня в общественном сознании неполной семьей считается только та, где отсутствует один из родителей.

Считается, что современная женщина способна самостоятельно дать воспитание своему ребенку. Она пользуется теми же правами, что и мужчина, она экономически независима, и это представляется достаточным.

Сегодня господствует и другое представление, согласно которому сирота — это ребенок, потерявший мать. Утрата отца обыденным сознанием воспринимается как значительно меньшая потеря. Между тем на протяжение всей истории человечества сиротство считалось только по отцу.

Так, практически во всех книгах Ветхого завета понятие «сирота» употребляется рядом с понятием «вдова»; сочетание этих слов образует собой род идиоматического оборота. Об этом же свидетельствуют и прямые указания:

«Отторгают от сосцов сироту»[275];

«…дети его да будут сиротами, и жена его — вдовою»[276];

«…мы сделались сиротами, без отца; матери наши — как вдовы»[277]

и так далее, и так далее.

Другими словами, мы видим, что сирота — это, прежде всего, ребенок потерявший отца. Только это делает его обездоленным, лишает его защиты. Об этом свидетельствует бытописание оставленного Одиссеем дома. Об этом же говорит и плач Андромахи:

…а сын, злополучными нами рожденный,

Бедный и сирый младенец! Увы, ни ему ты не будешь

В жизни отрадою, Гектор,— ты пал! — ни тебе он не будет!

Ежели он и спасется в погибельной брани ахейской,

Труд беспрерывный его, бесконечное горе в грядущем

Ждут беспокровного: чуждый захватит сиротские нивы[278].

Но все же главное в формировании коммуниканта не лишение защиты, ибо охрану сироты берет на себя общество, древние законы, нравственные нормы. Здесь уже цитировались древние кодексы, где говорилось о вдовах и сиротах лишившихся защиты мужа и отца («Чтобы сильный не притеснял слабого, чтобы оказать справедливость сироте и вдове…), наставления античных поэтов («Будет в чести и могила героя, отведают чести дети…), средневековых королей (Не отнимать у сирот их добра, у вдов последний грош не вымогать»...). Дополним библейским свидетельством: «Я был молод и состарился, и не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба»[279].

Недополучивший свою порцию материнской ласки, ребенок вырастает эмоциональным калекой, неспособным понять и считаться с чувствами другого. Но и женщина не в состоянии дать маленькому человеку все, что потребуется ему в «большой» жизни. Главное в том, что она не способна обеспечить нормальную социализацию ребенка. Это обусловлено тем, что ее система ценностей радикально отличается от системы ценностей мужчины. С известной долей преувеличения можно сказать, что мать готова пожертвовать всем человечеством ради спасения своего ребенка, отец — ребенком ради спасения человечества. Мир женщины ограничен тем кругом, который освещается и обогревается теплом домашнего очага. Все, что выходит за его пределы, имеет для нее незначительную ценность. Мир мужчины — это мир социальных статусов, а значит, функциональных обязанностей, статусных прав и прав других лиц и социальных институтов по отношению к нему, ответственности перед другими и ответственности других перед ним. Жизнь мужчины немыслима без ниспровержения каких-то одних ценностей и навязывания социуму других, без умения повиноваться и властвовать. Словом, это мир, в котором очень слабо ориентируется женщина.

Между тем в мире «женских» приоритетов ребенок существует только первые годы своей жизни. Взрослея, он входит во второй. Поэтому в раннем детстве он не может обойтись без матери, и, лишаясь ее, недолюбленный ею, он, как недооблизанный зверек, на всю жизнь остается неполноценным человеком, которому трудно установить эмоциональный контакт даже с собственными детьми. Не случайно дети, выросшие в детском доме, в подавляющем большинстве не способны создать собственную семью.

С годами для любого ребенка гораздо более значимой становится роль отца. Для девочки — это школа понимания мужчины. То есть не только его долга по отношению к женщине, но и долга женщины по отношению к нему. Школа понимания того, что одной молодости и «неземной красоты» недостаточно для будущего союза. Школа понимания того мира, главное место в котором занимает центральный пункт коммуникационного потока — «дело». Для мальчика — это, прежде всего, школа повиновения и понимания того, что есть статусные права и есть нравственное право воспользоваться ими. Не усвоивший первых и не обретший второе, он становится социальным калекой.

Потребность в статусе рождается еще в подростковом возрасте,— отсутствие науки соразмерять статусные права с нравственными обязательствами толкает подростка к бандитам. Ведь это сразу дает ему известную власть над сверстниками, все они оказываются вынужденными заискивать перед ним, бояться его. Она же – в уже более зрелом возрасте – проявляется в бандитских повадках милиции. К слову, не только российской: скандалы, связанные с внутритюремными отношениями в американской тюрьме для пленных иракцев, – это именно их разновидность. Она же проявляется и в том самом «административном восторге», о котором говорил Достоевский и с проявлениями которого знаком каждый из нас.

Таким образом, неполная семья — это всегда рассадник эмоционально-психических и нравственных «мутантов». Разрывая союз, и мужчина, и женщина, мелочно, мстят не только друг другу (хотя и друг другу тоже), но, по-крупному, и всему социуму. Однако прежде всего и страшнее всего — своим собственным детям.

Поиск по сайту: