Передача статуса

Перевод высших ценностей социума на язык обыденных слов и практических действий осуществляется в роду, с разложением родового строя — в семье. Именно здесь происходит окончательный отбор, ранжирование и направленная их передача. К слову, и сама семья прошла свой путь «естественного отбора», эволюционировала от патриархальной, которая в своей структуре воспроизводила структуру рода, к современному типу; и пусть сегодня именно она стоит на первом плане, влияние рода, как посредника между нею и социумом, никуда не исчезает.

Род, семья — это структурные подразделения социума, поэтому, известной формой сознания обладают и они. Точно так же, как социумное, их сознание не сводится к сумме сознаний индивидов, и, точно так же, как в социуме, ценности целого чаще всего доминируют над ценностями его частей. Поэтому то, что представляется главным для индивидов, не всегда существенно ни для рода, ни (на поверку) для них самих. Все это накладывает свою печать на процессы социальной коммуникации.

В системе функций семьи современные исследователи выделяют следующие:

— детопроизводство,

— передача статуса,

— социализация нового поколения, подготовка к самостоятельной жизни в обществе.

При этом самостоятельная жизнь предполагается, как минимум, в наследуемом статусном состоянии.

Каждая из этих функций имеет свою специфику. Но все же уместен вопрос: какая из них главная? Ответ подчиняется общим законам коммуникации, т.е. в значительной мере зависит от контекста, в рассматриваемом же нами ключевой оказывается передача статуса.

Социальный статус, как следует из полученных выше выводов,— это позиция, открывающая человеку возможность самостоятельного творчества. Поэтому, строго говоря, формирование коммуниканта — это в конечном счете воспитание самостоятельного коммуникатора. Коммуникатор же существует только там, где возникает способность к порождению надличностной цели и, разумеется, где наличествует физическая, эмоциональная, интеллектуальная, нравственная способность пользоваться всем инструментарием ее достижения. Отсюда детопроизводство и социализация потомства — это скорее средство достижения главной цели — воспроизводство коммуникатора или, что то же самое, воспроизводства статуса, чем сама цель.

Между тем содержание статуса всегда производно от той социальной функции (роли), которую на протяжении поколений род играет в жизни своего социума. Не менее важным является его место в иерархии общего управления и в распределении ролевых функций других родов, обеспечивающих интегральную жизнедеятельность всего социального организма. Конкретное место в системе общего жизнеобеспечения и становится его социальной специализацией. Поэтому осуществлять первичный отбор, ранжирование и направленную передачу новым поколениям он может, по преимуществу, лишь те ценности, которые значимы для него.

Впрочем, это не исключает социальной динамики, возможности изменения его статуса. Еще на заре цивилизации род (а вслед за ним и патриархальная семья), формировались как некий аналог суверенной державы, вмешательство во внутреннюю жизнь которой не позволялось никому (даже первым лицам возникавших государств). Все это означало постоянную войну с другими или, по меньшей мере, вооруженный нейтралитет по отношению к ним. История древнего рода, как и история государств, это еще и хроника практически непрерываемой войны «всех против всех». Гарантировать неприкосновенность своего статуса можно было только одним путем — завоеванием такого положения, когда никто из окружающих будет не в состоянии посягнуть на его права. Социальные институты, формировавшиеся (не в последнюю очередь) под влиянием тех родов, которые занимали господствующие позиции в обществе, способствовали охранению статуса лишь избранных фамилий. Поэтому для всех остальных, это означало постоянную борьбу за повышение собственного. Словом, в миниатюре здесь можно видеть проявление тех же закономерностей, которые определяют характер межсоциумных связей.

Поскольку политическая организация социума обеспечивает защиту статуса лишь отдельных его подразделений, функция защиты своего положения исполняется главным образом самим родом. А значит, его воспроизводство — это не простое восполнение, воссоздание составляющих «единиц». Лишь программа-минимум ограничивается полноценным замещением выбывающих глав и домочадцев, то есть простым сохранением статуса. Программа-максимум предполагает неограниченное приращение последнего.

Первоначально «расширенное воспроизводство» статуса там, где господствует натуральное хозяйство, где все живут практически одной и той же жизнью, становится возможным только за счет увеличения численности рода. Именно отсюда возникает древняя парадигма сознания, согласно которой численность (и, конечно же, качество: не случайно гибель первенцев становится одной из «египетских казней»^[245]) потомства становится одной из высших ценностей родового сознания. Об этом свидетельствуют древнейшие памятники человеческой культуры. Так, Библия говорит, что Аврааму было обещано многочисленное, «как песок земной»^[246] потомство; то же самое, «как звезды небесные», обещано Исааку^[247]; множество «народов и царей из чресел его»^[248] заповедано Иакову… Не в последнюю очередь именно отсюда возникает и институт многоженства, и наложничество. Ведь и то, и другое позволяют, во-первых, увеличить собственное могущество, а значит, и собственный статус, во-вторых, пресечь его рост у возможных конкурентов. Собственное же потомство любого родоначальника зачинается не только от законных жен, но и от рабынь-наложниц, поэтому вовсе не исключено, что семьсот жен и триста наложниц царя Соломона^[249] — дань тем же стандартам мышления.

Не были чужды эти стандарты и сознанию наших предков. Карамзин, говоря о князе Владимире, пишет, что его набожность не препятствовала ему утопать в наслаждениях чувственных. Первою его супругою была Рогнеда, мать Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; умертвив брата, он взял в наложницы свою беременную невестку, родившую Святополка; от другой законной супруги, чехини или богемки, имел сына Вышеслава; от третьей Святослава и Мстислава; от четвертой, родом из Болгарии, Бориса и Глеба. Сверх того, если верить летописи, было у него 300 наложниц в Вышегороде, 300 в нынешней Белогородке (близ Киева) и 200 в селе Берестове^[250]. Историк называет его вторым Соломоном в женолюбии. Так что особенности древнего сознания свойственны, по-видимому, всем народам.

С развитием цивилизации воспроизводство статуса принимает форму наследования профессий. История хранит память о родах, на протяжении столетий занимавшихся одним и тем же ремеслом, рецепты которого (как правило, по секрету) передавались по наследству. Так, уже из древности известно, что Гиппократ был семнадцатым врачом в своей семье.

Долгое время в городах существовали целые кварталы или улицы, вспомним Плутарха: «…плотников, мастеров глинных изделий, медников, каменотесов, красильщиков золота, размягчителей слоновой кости, живописцев, эмалировщиков, граверов…» и так далее. И всюду можно было видеть сыновей ремесленников, которые, начиная с 3-4-летнего возраста, помогали отцам и старшим братьям в их работе. Да и России известны целые регионы, население которых сохраняло верность своему занятию и всеми силами охраняло нерушимость своего статуса. Таковы казачьи станицы, таковы поселения, специализировавшиеся на определенных промыслах (Палех, Жостово, Касли и др.).

Во все времена неявно предполагалось, что наследственный мастер выполнит свою работу лучше, чем человек, пришедший в ремесло со стороны. И это имеет свои основания: занятие, передаваемое от поколения к поколению, способствует выработке генетической, фенотипической, этотипической склонности именно к нему и, больше того, врожденной способностью к усвоению нужных навыков. Неудивительно, что появлялись законы, запрещавшие перемену профессий. Один из первых был издан императором Диоклетианом.

Правда, такая специализация способна играть не только положительную роль, но и служить тормозом социального развития. Еще патриархальное, автаркичное и замкнутое, хозяйство исключает любой обмен технологическими открытиями и ремесленными приемами. Но и с его разложением мало что меняется, ибо все то в передовом опыте, что обеспечивает более высокие достижения, а следовательно, и более высокое положение исполнителя социальной функции в обществе, становится тщательно оберегаемым от всех секретом; и, чем дальше развивается производство, тем бдительней и строже становится охрана всего, что обеспечивает сохранение статуса.

Нередко глубокой тайной становились даже крупные научные открытия, способные обеспечить практический результат, а следовательно, принести выгоду. Так, например, Джироламо Кардано, имя которого носит формула для нахождения корней кубического неполного уравнения вида: x3 + ax + b = 0 в своем трактате «Высокое искусство» («Ars magna») признается, что узнал решение от своего соотечественника Никколо Тартальи. При этом, по настоянию последнего, Кардано обещал сохранить его в тайне (обратим особое внимание на это слово), однако слова не сдержал и спустя 6 лет (1545) опубликовал метод в своей работе. Из нее ученый мир и узнал о замечательном открытии, которое вошло в историю науки как «формула Кардано». Кстати, Тарталья, в свою очередь, обвинялся в том, что каким-то образом получил доступ к записям дель Ферро, действительного первооткрывателя метода, откуда и почерпнул свое решение (впрочем, подтвердить подозрения в плагиате никому не удалось). Объяснение тому, что подобные открытия держались в секрете, просто: долгое время методы решения математических уравнений передавались только в роду, чтобы закрепить за собой исключительный статус, не дать преимуществ своим конкурентам (которые, как и обладатели этих тайн, кормились тем, что выполняли математические расчеты по коммерческим заказам)^[251].

Поэтому неудивительно, что законы разделения труда и диверсификации производства взламывают устои существования старого социума. Так что современность наложила свои черты на развитие рода и выделившейся из него в качестве самостоятельной структурной единицы семьи. Но и в XX веке семья стремится сохранить уклад своей жизни, который восходит к уходящему вглубь истории образу жизни. Вспомним, например, оставленную «Тихим Доном» этнографию казачьей семьи. Меж тем сохранение уклада — это и есть сохранение статуса, и нет ничего удивительного в том, что и сегодня статусные «династии» военных, ученых, артистов, врачей стремятся привить своим детям уважение к наследуемой профессии, другими словами, к статусной функции их рода. В общем, динамичность современного общества меняет многое, но и сегодня наследованием профессии удивить нельзя никого. Так что и сегодня продолжается отбор и фильтрация ценностей, культивирование прежде всего семейных предпочтений. А значит, в определенной мере и сегодня в роду, в семье (пусть и неосознанно) продолжается воспроизводство специфически ориентированного коммуникатора.

Словом, есть основание утверждать, что в контексте социальной коммуникации первичным остается именно воспроизводство/приращение статуса, и только вторичным, производным от главного,— детопроизводство. Средством достижения главной цели продолжает оставаться и социализация новых поколений. Поэтому говорить о том, что в современных условиях она становится чем-то другим, неправильно: этот процесс преследует все те же цели — передачу по преимуществу статусных, значимых для старших членов семьи, ценностей.

Первыми и главными агентами социализации становятся именно старшие. Они же предстают и ключевым — до поры единственным — каналом социальной коммуникации, связи между индивидом и родом, а через него — и социумом в целом. Со временем, к этим каналам подключаются контакты с детьми соседей, коллегами и друзьями родителей. Еще дальше — школа, армия и другие социальные институты. Но все же самое главное в социализации — это формирование основ развивающейся личности, а это происходит только в контактах со своими близкими. Исключительно благодаря им (отфильтрованные, принявшие специфическую окраску) ценности социума, собственные ценности рода, наконец, семьи становятся достоянием индивида. Именно по этим каналам происходит передача и восприятие всего, что необходимо для переятия социальных функций, сохранения (приращения) статуса. Но и транслируемые по каналам вторичной социализация, которая вершится действием формальных институтов социума, ценности, чаще всего, принимают эмоциональные и морально-нравственные определения рода и ранжируются принятым в роду же порядке.

Требуется огромное напряжение воли и духа, чтобы освободиться от этого «шлейфа», чтобы быть принятым в какой-то другой социальный круг. Вспомним сцену из того же «Тихого Дона»: «Тебя обижает то, что они не принимают тебя в свою среду как равноправного, что они относятся к тебе свысока. Но они правы со своей точки зрения, это надо понять. Правда, ты офицер, но офицер абсолютно случайный в среде офицерства. Даже нося офицерские погоны, ты остаешься, прости меня, неотесанным казаком. Ты не знаешь приличных манер, неправильно и грубо выражаешься, лишен всех тех необходимых качеств, которые присущи воспитанному человеку. Например: вместо того чтобы пользоваться носовым платком, как это делают все культурные люди, ты сморкаешься при помощи двух пальцев, во время еды руки вытираешь то о голенища сапог, то о волосы, после умывания не брезгаешь вытереть лицо лошадиной попонкой, ногти на руках либо обкусываешь, либо срезаешь кончиком шашки. Или еще лучше: помнишь, зимой как-то в Каргинской разговаривал ты при мне с одной интеллигентной женщиной, у которой мужа арестовали казаки, и в ее присутствии застегивал штаны…»[252]

Завершая, скажем, что и сегодня, любой родитель, будучи главным агентом социализации, прививает уважение прежде всего к своему ремеслу. Даже категорически не желая того, чтобы ребенок шел по его стопам, обладатель (в особенности, высокого) статуса непроизвольно замыкает на него свои социальные связи, и уже этим включает наследника в систему по-своему ориентированной социальной коммуникации, по каналам которой передаются специфически отфильтрованные ценности. Не в последнюю очередь именно такие контакты служат молодому человеку и личным ориентиром социализации, и серьезным подспорьем, когда он начинает делать первые шаги в своей самостоятельной жизни.

Поиск по сайту: