Стендап и появление в кадре

Это очень важный вопрос. Должен ли журналист, который го­товит материал, обязательно появиться на месте событий или можно обойтись без этого? А если нельзя обойтись, то как сделать это профессионально?

Сразу вспоминаю одну американскую комедию, где авторы замеча­тельно посмеялись над современной манерой журналистов все объяс­нять «через себя». Влюбленная парочка (он бандит, она — жертва) едет по трассе с огромной скоростью. Полиция начинает преследование. На вертолете, свесившись головой вниз, репортер с микрофоном в руке ве­дет прямой репортаж с места событий. Репортер конкурирующей теле­компании привязан к крыше полицейского автомобиля. Ветер и ско­рость мешают ему говорить, но он выполняет свой профессиональный долг, рискуя жизнью. Ну и так далее. Особенно забавно сделан финал фильма, когда преступники пойманы и оказываются под объективами камер и самый крутой репортер ведет репортаж с пожарной лестницы, которая раскачивается над головами героев.

На самом деле это хорошая ирония над существующим стерео­типом. Любые находки, как только становятся общим местом, штампом, стандартом, перестают быть находками/Надо срочно что-то менять. Чрезмерное увлечение этим прекрасным профессиональ­ным приемом для западных журналистов осталось в прошлом. Те­перь там предпочитают прямые включения репортеров на месте событий и точные ответы на конкретные вопросы ведущего в сту­дии. Такой прием широко используют наши федеральные каналы. Но региональные журналисты, как это всегда бывает в России, только сейчас «открывают Америку».

• Наглядный пример.— работа «Есть такая профессия» Якутского телевидения из цикла «Линия жизни». Работа очень яркая, о профессии БИТовской бригады «скорой помощи». Здесь есть и экшн*, и лайф. Есть конкретные примеры работы врачей на выездах. И чувствуется, что жур­налист с оператором провели с бригадой не одно дежурство вместе. Геро­ем очерка стала вся бригада: не только врач, но и медсестра, и фельдшер, и водитель. Это очень правильно. Кроме того, главное действующее лицо — врач Наталья Харлампьевна Новикова — своими историями о спасенных и неспасенных жизнях запоминается сразу и навсегда. Вообще, трудно понять членов жюри телефестивалей, которые говорят журналисту — ты плохой, а герои твои хорошие. В этом есть глубокая неправда. Потому что если герой сюжета хорош — это заслуга исключи­тельно журналиста, который его нашел, сумел разговорить и располо­жить к себе. Публицистическая программа «Есть такая профессия» по­лучилась! Я вообще воспринимаю публицистику как зеркало, которое ставится перед обществом, фокусируя некие важные проблемы этого самого общества. После этой передачи действительно может измениться общественное мнение. А это и есть главная задача тележурналиста. • Но сейчас речь идет о роли человека в кадре. В программе якутской телекомпании этот человек — журналист Ирина Гоголева. И она, ко-

* Экшн — неожиданное действие, снятое от начала до конца в реальном времени.

нечно, молодец, и наверное, не следует отделять ее от программы. Но самое ужасное, что все недостатки этого сюжета связаны именно с появ­лениями журналиста на экране. Не подумайте, что Ирина какая-нибудь не такая: плохо говорит или выглядит. Нет, у нее модное, восточного типа лицо, с хорошим макияжем. Она хорошо работает на камеру. Ири­на вообще умница и красавица. Но в течение 20 минут эфирного време­ни Ирина появляется в кадре 7 раз! И каждый раз сообщает нам про­писные истины, и каждый раз отторгает от себя. В сюжете постоянно нарушается тонкая грань между журналистом как представителем зри­теля и журналистом-репортером.

Журналисты НТВ появляются в кадре только ради того, чтобы сооб­щить или объяснить нам что-нибудь очень важное прямо на той точке. где находятся. Можно привести множество примеров, когда нам пока­зывают именно этот кусок золота, который в этих местах добывают, именно ту площадку, где недавно упал вертолет... Здесь журналист не является главным, но сообщает зрителям очень важ­ный факт. Он помогает воспринять картинку. А бывает журналист-ре­зонер, журналист-проповедник, который показывает свое лицо и рас­сказывает вещи, которые все знают и без него. И в этом случае передача останавливается, ритм сюжета разрушается, и более того, журналист вызывает на себя зрительское негодование.

В этом смысле программа «Есть такая профессия» очень удобная для разбора. Программа сильная, герои удивительные... Но вот появляется замечательная красивая журналистка в регистратуре «Скорой помощи» и сама начинает принимать вызов. Узнает по телефону температуру боль­ного, его возраст, адрес... и всем этим сразу вызывает страшное раздра­жение у зрителя. Все понимают, что она журналист. Тогда почему она здесь сидит? Как ей, непрофессионалу, доверили это важное дело?! По­лучается в сюжете обвал. А почему? Потому что журналист всегда дол­жен чувствовать себя представителем зрителя и быть очень аккуратным с каждым своим высказыванием. Он должен появляться только тогда, когда камера не может толком показать какой-то важный предмет. Он должен появляться как человек разъясняющий.

Вспоминаю Маргариту Симонян — одного из лучших репортеров РТР, которая в страшный момент затопления Ставропольского края един­ственная объяснила мне, зрителю, почему вдруг обрушились дома. Из сюжета было непонятно, почему чуть подтопленные дома складываются как картонные. Маргарита показала мне ту самую глину, которая соеди­няет балки домов. Она показала ее сначала в сухом виде, а потом намо­ченную. Под действием воды глина просто размылась... Это был един­ственный журналист, который без пафоса мне толком объяснил причи­ну разрушений. Вот это как раз и есть тот самый случай, когда журналист должен появляться в сюжете. Желание объяснить — первый посыл для выхода в кадр.

«Я должен призвать, показать себя!» — этот посыл неверный. Тем более 7 раз! К сожалению, сегодня это становится тенденцией. Я не думаю, что Ирина Гоголева — суперамбициозная персона. Будь этот так — она

просто не взялась бы за такой сюжет. Но, по моему глубокому убежде­нию, журналист не должен появляться в сюжете больше 1-2 раз. И в данной программе это можно было сделать.

В самом начале в кадре Ирина с чемоданчиком бригады «скорой помо­щи» рассуждает о том, что «у каждого из нас есть своя ноша». Затем на другом плане идет сентенция о том, что «есть люди, которые спасают нам жизнь». Тут же мысль о смерти, «которая пугает и притягивает». Дальше вопрос о том, «как жить, если сталкиваешься со страданием еже­минутно»... Давно доказано, что люди запоминают из речи только послед­ний пассаж. И появляясь в кадре, ведущий должен донести до зрителя только одну мысль. В нашем сюжете три начала, и все длинные. Но вот, наконец, прелюдия закончена, и... мы снова видим Ирину, прини­мающую вызов. Она вдруг поднимает на камеру глаза и красивым, делан­ным голосом говорит, что «вот так происходит... вот здесь вот...». Но для того чтобы это сообщить, совсем не обязательно самостоятельно прини­мать звонки. Было бы гораздо лучше, если бы зритель увидел другую женщину, которая ежедневно принимает эти вызовы, а объяснение тому было бы дано за кадром. Можно и в кадре, но тогда зрители должны услы­шать что-нибудь важное: сколько вызовов в день, кто здесь работает, сколько они зарабатывают, какие вопросы они задают, почему люди часто непра­вильно вызывают «скорую помощь».,. Все, что имеет отношение к пробле­ме, а не к эмоции! А журналист этой программы появляется в кадре и призывает нас любить «скорую помощь». В результате мы не любим «ско­рую помощь» и еще больше не любим журналиста. В третьем, четвертом, пятом и шестом выходах журналиста сплошные штампы и рассуждения о том, что уже и так было давно понятно из видео­ряда Тем более в этой программе операторская (Роберт Набиев, Валерий Дегтярев, Александр Жуков) и режиссерская (Иван Кривогорницын) ра­бота просто прекрасны. Много крупных деталей, оперативных живых съе­мок. И только в конце седьмого стендапа Ирина говорит фразу, которая меня потрясла. Единственная фраза, которую я оставила бы в сюжете: «У меня просьба к водителям ~ уступайте дорогу "скорой помощи"». •

На самом деле мужество журналиста состоит в том, чтобы из всех своих гениальных высказываний оставить лучшее. А мужество и талант режиссера в том, чтобы помочь журналисту выкинуть лишнее. А талант оператора — подсказать журналисту, где он зарылся и на­чал говорить «красивости». Люди любят журналиста не за красивые глаза, а за то, что он оказался в нужном месте, в нужный момент, что показал нужных людей и поднял нужную проблему.

Есть парадокс: умение свободно и грамотно вести себя в кадре является редким профессиональным даром, но люди, которые чувствуют; в себе этот дар, почти всегда перебирают. То, что может быть украшением сюжета или репортажа, становится провалом и минусом. Как избежать неудачи, если ты, как говорится, и хо­чешь, и можешь? Как научиться вести себя в кадре грамотно, если ты всячески избегаешь публичности и попросту боишься камеры?

Кстати, здесь я хочу привести пример, чтобы приободрить тех кто ощущает это на себе.

• Знаменитая и суперпрофессиональная Елена Масюк ненавидит стен- дапы. На занятиях в нашей школе она призналась, что всегда оставляет съемку стендапов на самый последний день за несколько часов до отлета самолета. И каждый раз, как назло, что-нибудь случается. Например, начинает идти дождь или появляется неожиданно резкий ветер. Если с погодой все в порядке, то дворовые мальчишки показывают чертиков за спиной журналиста или ее вдруг узнают и стремительно начинают с ней общаться. «Это какой-то кошмар», — говорит Елена. •

Внимательный зритель видит, что во время своих стендапов Елена точна и уместна, но очень напряжена. Однако появление в кадре — одно из условий показа телевизионного расследования по Российскому государственному телеканалу, и она должна это вы­полнять.

Зачем вообще нужен журналист в кадре? Вспомним наши три кита: касается всех и каждого, интересно, понятно. Появление жур­налиста на месте событий делает информацию более понятной и интересной. Репортер как бы влезает внутрь картинки и начинает нам объяснять: «вот здесь, на этом месте произошло столкнове­ние машин (или преступление)», «вот здесь, в этом саду появи­лось ни на что не похожее дерево с такими плодами» и т.д.

Когда внутри картинки можно подойти и указать на что-то, что-то взять в руки и обратить на это особое внимание зрителя — такую замечательную возможность нельзя упускать. Вслед за Лари Кингом Леонид Парфенов стал привозить в студию программы «Намедни» машины, шахтерские каски и даже живую лошадь. Сам ведущий в этот момент становится как бы моделью, представите­лем всех зрителей и своими движениями и комментариями разъяс­няет проблему или ситуацию.

Однако есть и другой вариант, когда появление журналиста становится некой пьесой, имеет драматургию и вызывает особый восторг и интерес у зрителя. Нельзя разные жанры называть одним и тем же термином. Преподаватель операторского мастерства в Центре «Практика» Михаил Сладков придумал, на мой взгляд, очень точное разделение работы репортера в кадре на две катего­рии в зависимости от степени сложности задачи: появление в кад­ре и стендап. В чем же разница между ними?

• Представьте себе большой промышленный город. Сегодня в этом городе произошла авария, и грязные стоки большого завода пошли из трубы прямо в реку, которая была местом отдыха и купания горожан.Две телекомпании, которые конкурируют друг с другом, посылают деву-

шек-репортеров на срочные съемки. Одна девушка — назовем ее Ната­шей — оказывается первой на месте события. Она выбирает такую точку съемки, что труба с грязной жижей оказывается у нее за спиной. Наташа говорит примерно такие слова: «Сегодня в 9 часов утра произошла ава­рия. Сброс такого-то завода попадает прямо в нашу речку. Сейчас уже два часа дня. За это время столько-то кубометров грязи...» И далее идет репортаж о причинах аварии и о том, как идет ее ликвидация. Другая девушка — назовем ее Леной — приехала *на точку съемки чуть позже. Она знает, что новости конкурирующей телекомпании выходят раньше, значит, первая информация поступит не от нее. В таком случае ей надо обыграть конкурентку если не в скорости, то в качестве. Лена нахо­дит старую лодку и объясняет задачу оператору. Они отплывают несколь­ко метров от места аварий вниз по реке. Что видят зрители? Репортер на лодочке. Речка выглядит обычным образом. Репортер говорит: «Вы узна­ли это место? Это наша речка — любимое место отдыха. Сегодня здесь вряд ли можно купаться». Девушка опускает руку в воду и вынимает ее. Рука вся черная. Камера показывает крупным планом руку репортера. Далее идет репортаж об аварии и о том, как ее ликвидируют. •

Вы, как говорят в Одессе, почувствовали разницу? Первый ва­риант — это появление в кадре, второй — стендап. Появление в кадре не требует особой выдумки и тщательной сценарной разработки. Важно показать журналиста на месте события для того, чтобы сюжет и информация стали более понятными и интересными для зрителя (часто это бывает важно сделать как можно быстрее просто по вре­мени). К сожалению, появление в кадре не всегда бывает оправдано. Многие журналисты любят показать себя в кадре. Это опасная бо­лезнь. Если речь идет о конной школе: вот наш журналист уже на лошади. Если героем сюжета становится модный парикмахер — жур­налисту делают прическу. Если речь идет о криминале — журналист стреляет по мишени и только затем рассказывает суть сюжета.

Этой болезнью — завышенной самооценкой («смотрите на меня, я вам сейчас все покажу на самом себе, я готов рисковать ради вас жизнью и здоровьем») давно переболело западное и лучшее рос­сийское телевидение. Обидно, когда на эти грабли наступает реги­ональное ТВ. Тысячу раз надо спросить себя: «Зачем я нужен в кадре? Что нового получит зритель от моего появления в кадре?» Если у вас нет сомнений, тогда — вперед!

Грамотное появление журналиста в кадре — это прежде все­го, возможность внутри картинки ткнуть указательным пальцем на определенное место: будь то труба, дом, вывеска, котлован, место скопления беспризорников или бомжей (хотя тыкать паль­цем в людей я вам не советую), В любом случае альтернативой ва­шего появления в кадре является хорошо снятая оператором важ­ная деталь или образ сюжета.

Например, горит свалка. Оператор снял на камеру дым и гору отбро­сов, уходящих за горизонт. Мы видим, как работают пожарные. Видим бомжей, которые стараются спасти свои норы, прорытые внутри свалки. Но вот в кадре появляется журналист, который, присев на корточки, пока­зывает нам, что бывает дым без огня. Оказывается, свалка тлеет, как тлеет уголь. Палкой журналист делает воронку в мусоре, и после этих объясне­ний мы по-другому воспринимаем картинку в целом.

Я вообще считаю, что задача журналиста, появляющегося в кадре, — это прежде всего задача все объяснить: коротко, точно и максимально наглядно.

Совсем другое дело — стендап. Возьмем пример с девушкой на лодке. Солнце, лодка, девушка, речка. Реакция зрителя понятна — «все хорошо, отдых, лето, красота. И вдруг — эта черная рука. Значит, все отменяется: отдых, лето, красота? Из-за чего? Из-за аварии, которая только что случилась. Совсем другой посыл. Люди будут особенно внимательно слушать и смотреть. Им теперь хочет­ся узнать: кто виноват? Что делать? Когда вновь они смогут нор­мально отдыхать на любимой речке?

Стендап требует четкой раскадровки и всегда имеет закончен­ную драматургию, т.е. включает завязку, кульминацию, развязку. Осо­бую роль при придумывании и съемках стендапа играет оператор. Собственно только оператор может точно сказать, получилось заду­манное или нет. Как правило, настоящий стендап снимается тща­тельно и в несколько дублей. Оговариваются заранее каждая фраза и каждый план: крупный, средний, общий. Именно на игре слов и выбранных для показа планах строится драматургия стендапа.

Одним из признанных мастеров этого жанра стал Михаил Дегтярь, дважды(!) лауреат национальной премии «ТЭФИ» в номи­нации «Репортер». Попробую описать несколько его стендапов.

• Футбольные ворота. Журналист в роли вратаря. Вот он ждет мяч. Вот ловит его. Поймав, говорит: «Жизнь — это тоже игра, зачастую игра без правил. Но человек может сам устанавливать правила своей игры и стать в ней победителем». Это показано на крупном плане жур­налиста в спортивном костюме с мячом в руках. Затем он брасает мяч на поле, камера делает резкую, уверенную панораму направо, и мы видим как мяч отбивает молодой человек. А в следующем кадре становится видно, что у этого молодого человека только одна нога. Он на костылях, как и все другие футболисты. Так начинается программа, посвященная параолимпийским играм инвалидов. •

Поиск по сайту: