Ситуация 2. Нет никакого конкурса. Вы — студент третьего-четвертого курса техни­ческого университета

Нет никакого конкурса. Вы — студент третьего-четвертого курса техни­ческого университета. С детства вы знаете за собой особый дар быть в центре любой компании. Вам говорят об этом и ваши родные, и ваши друзья. Когда вы смотрите телевизор, то сразу представляете себя на месте известных ведущих, и если говорить честно, то вам даже кажется что вы могли бы это сделать лучше. Желание попробовать себя в эфир: становится почти маниакальным. Проба на бытовую камеру оказывается очень успешной. И вот вы пытаетесь сами предложить себя. Это оказывается сложно. С вами никто не хочет говорить по телефону. Вы понимаете, что желающих много, все места заняты. Как быть? Я знаю огромное число прекрасных телеведущих, которые прошли через такое.

Побеждали те, кто соглашался на любую работу, а не просился сразу в эфир. Кстати, очень полезно поработать администратором, редактором, ассистентом режиссера прежде, чем стать ведущим эфира. Знание тех­нологии телевизионного производства освобождает от многих ошибок и помогает наладить отношения с командой.

Но если процесс от начала работы на телевидении до появления в кадре сильно затягивается, можно предложить тем людям, которым вы дове­ряете, посмотреть на вас со стороны. Если вас одобрили, то надо сделать следующий шаг — определить, какой именно жанр, какая программа нуждается в таком ведущем, как вы. Иногда вы видите, что такой про­граммы нет. Значит, можно написать сценарий под себя, придумать но­вый проект, уговорить команду и начальство дать вам шанс. Многие яркие проекты на региональном и федеральном ТВ появлялись именно так.

* Ситуация 3

Вас пригласили на телевидение, но вы об этом никогда не мечтали и не думали. Вы могли работать в газете, на радио, а может, вообще были далеки от журналистики. И вдруг однажды вам позвонили с телевиде­ния и предложили вести новую рубрику или целую программу. При этом вы — состоявшийся человек и дорожите своей репутацией. Быть предметом всеобщего обсуждения и — Боже упаси! — предметом все­общих насмешек вам совсем не хочется.

Принимать предложение или нет? Каждый волен отвечать на этот воп­рос по-своему. Но если что-то внутри вас подсказывает, что это предло­жение, от которого не хочется отказываться, значит, надо пробовать. Я бы посоветовала поставить в качестве непременного условия создание пилотной программы. Если вы не почувствовали себя комфортно, если не было никакого куража и, наоборот, все вокруг подавляло и раздражало, то это не ваше занятие. Будьте осторожны, часто человеку после неудач­ного эфира говорят, что все было прекрасно. В некотором смысле комп­лименты и лесть каждому ведущему необходимы, особенно в случае твор­ческой неудачи, от которых никто не застрахован и которые были у каждого. Но старайтесь быть честными наедине с собой и слушать тех, кто критикует. Это больно, но без этого нельзя.

Теперь самое главное, В чем заключается этот наркотик эфира? Почему одни люди не могут жить без этого, а другие, напротив, не могут это выдержать? Есть такое понятие — «публичность». Это притягательно, но дано не каждому. Это умение и желание выста­вить себя напоказ, чтобы все смотрели и слушали. Смотрели имен­но на тебя и слушали именно тебя. Сотни, тысячи, миллионы людей. Желательно одновременно: чем больше, тем лучше.

Некоторые маленькие дети любят танцевать и читать стихи на большой елке рядом с Дедом Морозом. Они неохотно слезают с табуретки, освобождая место для следующего ребенка. А этот сле­дующий ребенок забывает все слова и горько плачет. Иногда уме-

ние быть публичным заметно еще с раннего детства. Иногда оно приходит во взрослом возрасте совершенно неожиданно для самого человека и окружающих. Публичность — профессиональный атрибу! не только телевизионных ведущих, но и политиков, артистов.

Публичность — это не только радость и почет, но и тяжелый крест. Вы не имеете права вести себя как обычный человек, став публичным. Вы не можете показываться пьяным в людных местах и посещать заведения с плохой репутацией. В некотором смысле вы себе уже не принадлежите. Вы не только лицо компании, которую представляете на экране, вы пленник того образа, к которому при­выкли зрители. Надо соответствовать.

В первой главе достаточно подробно говорилось о тех качествах и способностях, которые нужны телевизионному журналисту. Это: интерес к людям, природная любознательность, умение слушать, умение удивлять и удивляться, эрудиция, уверенность в себе, ис­кренность, амбиции, фанатизм.

Здесь же речь пойдет о более узкой специализации — о тех журналистах, которые имеют смелость и, если хотите, наглость появляться в кадре. Надо помнить, что профессиональный веду­щий должен иметь абсолютно все качества, только что названные, плюс желание и способность быть публичным человеком.

Капризы ведущих. Капризы ли это?

Наверняка вы читали в газетах и журналах о том, как издева­ются над продюсерами голливудские звезды. Кто-то требует за три­девять земель привезти минеральную воду определенного сорта, кто-то не может расстаться с целым зоопарком домашних живот­ных ни на одну секунду, а кто-то устраивает истерики на площад­ке по любому поводу. Продюсеры стараются защититься четко про­писанным контрактом, но «звезды», как правило, побеждают. Потому что они знают, что в некотором смысле они незаменимы. Наличие «звезды» делает фильм прибыльным.

Но, с другой стороны, «звездой» не так просто стать. Их био­графии, как правило, впечатляют количеством лишений и тех пре­пятствий, которые им пришлось преодолеть на пути к славе. Иног­да эти люди просто хорошо знают, что конкретно им необходимо для того, что войти в образ и «поймать» вдохновение. Это может быть та же минеральная вода определенного сорта или любимая домашняя кошечка.

То же самое можно сказать о телеведущих. Эфир — это огром­ный стресс. Тот ведущий, который не волнуется перед эфиром,

никогда не станет профессионалом. Познер сформулировал это ощущение очень точно: «страшно и весело». Дело в том, что зри­тель почувствует доверие к ведущему только в том случае, если ведущий увидит через камеру своего зрителя. Каждого в отдельно­сти и всех вместе. В этот момент ощущение невероятного возбужде­ния и невероятной ответственности за каждое слово. Чувство: «Надо же, как мне повезло» и чувство: «Ну, я и попал!» Каждый пережи­вает этот стресс по-своему. Кому-то надо побыть в тишине перед эфиром, кому-то, наоборот, требуется собеседник для разрядки.

Я много раз наблюдала в гримерке, как перед эфиром разные телеведущие «вываливали» на гримеров и парикмахеров огромное количество вполне интимной информации. В другие моменты они никогда бы так не поступили. Это надо правильно понимать. Иног­да перед эфиром ведущий никого не способен замечать и ни на что не может реагировать. Нельзя на него обижаться. Это нормально.

Я всегда говорю продюсерам и руководителям региональных компаний, что надо уметь создавать условия для тех, кто выходит в эфир. Недопустимо, если в день эфира ведущий новостей гото­вит сюжет, монтирует его, а потом бегает по этажам в поисках материала для написания подводок. Личные отношения могут быть разными, но профессиональный подход требует особой техноло­гии работы ведущего в день эфира. У него должен быть ассистент, который обязан позаботиться о сборе материала и о чашке горяче­го чая. Если за полчаса до эфира в гримерке полно людей и они заняты пустой болтовней, то ведущий не сможет сосредоточиться. Ему нужно особое внимание, и это внимание надо обеспечить. Если по технологии работы новостей ведущий эфира все же дол­жен поехать на съемку, то с ним вынужден поехать хороший опе­ратор, ему также надо обеспечить несложное задание и качествен­ный, самый ранний по времени монтаж.

Если ведущему принципиально не нравится тот пиджак, кото­рый подобрал стилист, то это надо учесть и найти компромисс­ный вариант. Я уже говорила, что сам ведущий должен знать, на что он идет. В некотором смысле в эфире он существует уже не сам по себе, а как лицо компании, лицо канала. Этот образ может не совпадать с тем образом, который ему более приятен. И все же надо уметь находить компромисс, потому что ведущий — живой человек. Надо беречь его нервы и его настроение. В ответ на заботу и понимание хороший ведущий постарается сделать все, чтобы зритель не переключал канал.

Надо понимать, что капризы ведущих делятся на капризы как таковые (и это надо пресекать) и на капризы, которые имеют отношение к профессии. К этому надо относиться серьезно и внима-

тельно, потому что работа на общий успех — непременное усло­вие профессиональной работы. Часто вокруг ведущего и его обо­снованных и необоснованных требований создается атмосфера нер­возности. Бывают случаи, когда руководитель вынужден вмеши­ваться и даже выбирать, на чьей он стороне, потому что частенько вся группа во главе с неформальным лидером в лице главного режиссера или шеф-редактора предъявляет ультиматум: или он (она) или мы. Выбор бывает трудным, если ведущий — яркая лич­ность и уже завоевал доверие зрителей и популярность. Призывать ведущего умерить амбиции и стать «как все» — занятие довольно глупое, потому что именно за счет амбиций и сильного характера этот человек добился успеха.

Я сейчас остановилась на этом конфликте потому, что, как ни странно, подобная ситуация хорошо знакома как руководителям федеральных каналов, так и руководителям региональных компа­ний. В силу нашего пресловутого менталитета и привычного совет­ского коллективизма многие творческие работники, особенно стар­шего возраста, настаивают на полном равенстве и отказываются работать «на звезду*. Их рассуждения примерно такие: «Мы все работаем на общий успех. Почему ей (ему) можно то, что нельзя нам? Человек работает без году неделя, а ему можно приходить позже и за ним в день эфира даже высылают машину». Если к тому же тот, кто разжигает такие разговоры, имеет лавры и заслуги или в прошлом сам работал в эфире, то ситуация практически безна­дежная.

• Известен случай, когда руководитель федерального канала в подоб­ной ситуации предпочел уволить целиком творческую группу и оставил ведущую популярного ток-шоу. Уже через две недели она сама набрала себе команду единомышленников и прекрасно работала в течение мно­гих лет, добившись высшего признания — национальной премии «ТЭФИ».

Савик Шустер рассказывал мне, что ему при всей его терпимости труд­но было работать над программой «Свобода слова» с той бригадой, ко­торая досталась в наследство от Светланы Сорокиной, Им было трудно тоже. В результате Светлана забрала свою бригаду на Первый канал, а Савик набрал других редакторов под себя и свой характер. •

Не правы те, кто думает, что роль ведущего — это всего-навсе­го произносить слова, которые к тому же за него пишут. Тот, кто так думает, никогда не пробовал побыть в прямом эфире в каче­стве ведущего и испытать тот стресс, о котором я говорила. Про­фессиональный ведущий является не только лицом программы, но и ее автором. Он держит в руках все ниточки разговора. Он од­новременно общается с залом, с гостями и ни на секунду не забы-

вает о зрителе. Ему в наушник сообщают время и требуют задать тот или иной вопрос, в этот же момент он должен суметь быстро среагировать на любую реплику. Поверьте, это очень сложно.

Рядом с хорошим ведущим должны быть такие люди, которые умеют ценить его работу, но при этом понимают собственную зна­чимость, т.е. не унижаются и не льстят. Ведущему в момент съемок должно быть максимально комфортно. Но огромной ошибкой ок­ружающих станет обстановка лести, поддакивания, желания уго­дить и выполнить любую прихоть, восторги по поводу каждой про­граммы или слова. Склонный к любви к самому себе, ведущий может в этой ситуации сойти с правильной интонации, заважни­чать и потерять зрителя. И это будет не только его вина.

Видите, как все сложно: с одной стороны, надо уметь созда­вать комфортные условия, а с другой — спорить и требовать. По­пробуем сформулировать принципы общения творческой бригады и руководителя студии с ведущим программы, с тем человеком, ко­торого уже привычно называют «звездой».

1. Надо добиваться от команды понимания особой роли «звез­ды» в общем успехе. При общем равенстве творческих задач и нагрузок «звезда» действительно имеет право на особое отношение к себе.

2. Надо различать требования ведущего, которые действитель­но правомерны для выполнения им своей профессиональ­ной задачи, и капризы ведущего, которые совсем необяза­тельно выполнять, а иногда даже надо поставить человека на место.

3. Нельзя позволять ведущему красить волосы, как ему хочет­ся, и выходить в эфир в любимой маечке, если это противоречит стилю программы. При этом надо учитывать вкус ведущего и кардинально не менять привычный ему соб­ственный образ.

• Здесь хочу привести пример, чтобы было понятно, о чем речь. Анна Титова, прекрасная ведущая новостей «4 канала» Екатеринбурга, была приглашена на работу в Москву для ведения программы «Вести». Ей наняли специального педагога для исправления уральского говора и в первый же день отдали в руки стилиста, который работал в «Вестях». После этого Аню было трудно узнать: новая стрижка, новый цвет волос, другой грим и, главное, яркий цвет пиджака — все это было противопо­ложно той строгой и элегантной Ане, которую знали все жители Урала. Она так и не пришла в себя после той эстетической революции. Было заметно, что работа в эфире перестала доставлять ей такую радость, как раньше. Мало кто удивился, когда через полтора года работы в эфире «Вестей» Анна Титова перешла на редакторскую работу. •

4. Нужно пресекать попытки ведущего переносить принципы особого отношения к нему самому на выполнение им его профессиональных обязанностей. Сколько раз мне доводи­лось видеть, как обаятельные ведущие в последние три се­кунды перед эфиром пишут свой текст. Как они опаздыва­ют! Как они позволяют себе резко общаться с членами бри­гады на глазах у незнакомых людей! Это недопустимо. Четкое выполнение всех производственных и технологических тре­бований отличает настоящую «звезду» от капризных и ам­бициозных полузвезд, хвастунов и зазнаек. Наказывать за нарушение дисциплины можно и нужно, даже если слад­ким голосом ваша прима будет объяснять, что ей надо было выспаться перед ответственным эфиром. Нельзя никому никогда позволять самостоятельно и в одиночку решать: что можно и что нельзя? Это разрушает командный стиль рабо­ты на телевидении. Особые условия? Да. Нарушение догово­ренностей? Нет.

5. Нельзя критиковать ведущего во время эфира. Если же в этом есть необходимость, надо делать это очень осторожно и корректно, через комплимент: «Все хорошо, молодей, но обрати внимание на...» После эфира «разбор полетов» может быть вполне жестким, если ведущий не справился со своей задачей, но нельзя переходить, как говорится, на личности и надо уметь отделять живого человека со всеми его проблемами, эмоциями и страстями от того образа, который складывается в эфире. Это как в педагогике: роди­тели должны уметь сказать: «Ты совершил плохой посту­пок», но не говорить: «Ты плохой мальчик». В результате неоправданно резкой критики с обсуждением деталей по­ведения, одежды, речи можно нанести эмоциональную трав­му, от которой человеку будет трудно потом оправиться. Будьте корректными.

Прямой эфир и видеозапись

Многие профессионалы уверены, что настоящее телевидение — это прямой эфир. Честно говоря, я думаю также. Не случайно еще в советские времена, когда только появилась видеозапись, сразу возник термин «консервы» для тех программ, которые выходили в записи.

Прямой эфир дает необыкновенное чувство сопричастности ко всем событиям, которые происходят в данный момент в мире, к тем людям, которые смотрят программу в этот момент.

• Как-то Владимир Ворошилов задал мне трудный вопрос: «Что такое событие?» Я пыталась дать сложное определение, что-то типа «внезап­ное изменение привычных условий...», и вдруг меня осенило: над бук­вой «е» в конце слова я мысленно поставила две точки и получилось со­бытие. Ворошилов обрадовался: «Умница. Это и есть формула телеви­дения. Формула прямого эфира». •

Телевидение становится событием, если человек, глядя на эк­ран, ощущает, что все то, что он видит, происходит именно сей­час, в данный момент. Все подлинно и неповторимо. Интересно, что 40 лет назад в книге «Телевидение и мы» Владимир Саппак поставил на первый план именно это качество телевидения. Вот как писал он о прямом эфире:

«Импровизационность. Иначе говоря, ощущение, что происхо­дящее на вашем экране совершается само по себе и в эту секун­ду, что телеобъектив, как хроникер, лишь фиксирует живой про­цесс, живое и свободно развивающееся действие. "Подглядыва­ние" за жизнью. Жизнь, застигнутая врасплох. Быть может, это самое сильное, что может дать телевидение. Вы присутствуете при рождении слова и мысли, или футбольной комбинации, неожи­данно завершившейся голом, или слезы, сбежавшей по лицу акте­ра, глаза которого смотрят в ваши глаза...

Телевидение обостряет это чувство присутствия, посему и вол­нение прямого очевидца больших событий, и азарт спортивного болельщика, и сопереживание зрителя, находящегося в зале теат­ра, — все это как основа основ входит в эмоциональную сферу телевидения».

Это качество отличает телевидение от кино. Что касается ви­деозаписи, то это особый вид телевидения, который, кстати, ча­сто «имитирует» прямой эфир. Когда-то знаменитая и популярная программа КВН из-за остроты была переведена в режим видеоза­писи. И почти сразу КВН «умер», так как из программы ушло главное: ощущение полной достоверности и привлекательности зрелища. Прямой эфир означает вовлечение зрителя в непредска­зуемость. Это хорошо использует ведущий, когда в студии гаснет свет и что-то падает. Есть вполне дежурная и привычная фраза: «Вот видите, у нас прямой эфир». Действительно, результат полу­чается обратный: профессиональная ошибка становится профес­сиональным успехом. Многие люди любят подглядывать в замоч­ную скважину, наблюдать за другими в неловкой ситуации и га­дать, как же они из этой ситуации выберутся. Ляпы прямого эфира обсуждаются зрителями на следующий день. Кстати, при появле­нии видеозаписи появились ляпы иного рода. Так, например, ког-

да Горьковской области вручали орден Ленина, зритель наблюдал с большим интересом, как знамя области дважды подряд выноси­ли на сцену (режиссер монтажа из-за особой ответственности мо­мента не заметил, как одну и ту же картинку переписал дважды подряд на эфирную пленку).

Много раз мне приходилось участвовать и в качестве ведущей, и в качестве зрителя на программах, которые записывались на лен­ту, что называется, в режиме прямого эфира. Заранее режиссер объяснял всем участникам программы, что не собирается оста­навливать запись и принципиально не хочет монтировать запись перед эфиром. (Скажу честно: искушение остановить запись в тот момент, когда что-то не так, появляется и у ведущего, и у режис­сера, и даже у выступающих, что совсем плохо.) Телевидение срод­ни рентгену. Очень трудно что-либо скрыть, утаить, спрятать. Об­ман, фальшь, недоработка видны как на ладони. Видеозапись об­легчает задачу, дает право на ошибку. От этого многие расслабляются Прямой эфир заставляет людей напрячься, дает замечательное чувство полной естественности и правды: «Я сейчас общаюсь с вами, и никто не может мне помешать. Никто не может прекра­тить наше общение. Именно в этот момент, именно в этот день, именно в этом городе, именно в этой стране».

В некотором смысле момент живого эфира уравнивает вас со зрителем в самом главном: в ощущении реального времени. Вы никогда не скажете, что на улице хорошая погода, если в этот момент на улице идет дождь. Обидно бывает, когда привлекатель­ность и невероятность прямого эфира совсем не используется твор­ческой группой. Бывают прямые эфиры скучные, как видеозапись. Бывает наоборот, видеозапись яркая, как прямой эфир или почти как прямой эфир. Есть жанры, которые спокойно выдерживают технологию видеозаписи и даже нуждаются в ней. Это различного рода шоу, игры, телевизионные портреты, телевизионные рас­следования, спецрепортажи, детские программы, неполитические ток-шоу. Этот список можно продолжить.

Видеозапись можно использовать для создания тех программ, где нет прямой связи с днем выхода в эфир. Это действительно консервы. Можно записать летом весь цикл программ «Дог-шоу», или «Поле чудес», или «Кто хочет стать миллионером?», или исторические хро­ники Радзинского. А еще «Диалоги о животных», «Путешествия на­туралиста». «Растительная жизнь» — уже труднее, так как вряд ли осенью зритель будет нормально воспринимать рекомендации по ве­сенней посадке деревьев. Там, где через все щелки лезет дата выпус­ка, дата изготовления программы, там, где программа сразу устаре­ет, как только ее запишут. Необходим прямой эфир.

Казусы бывают даже с такими мощными программами, как «Времена».

• Приведу пример. Утром в воскресенье записана программа, посвящен­ная актуальному закону об образовании, который только что был принят Думой. А вечером в воскресенье за один час до выхода программы в эфир футбольные фанаты устраивают беспредел в Москве. Программа не мо­жет быть показана в том виде, в котором она была записана. Владимир Познер принимает единственно верное решение: в прямом эфире он ком­ментирует события в Москве и только затем предлагает переключить вни­мание на обсуждение другой темы, темы образования. •

Я не собираюсь в этой главе проводить полное и объемное срав­нение технологии и практики прямого эфира и видеозаписи. Наша глава посвящена работе ведущих, поэтому, прежде всего, поста­раюсь обратить внимание на разницу работы ведущего в режиме прямого эфира и видеозаписи.

К сожалению, многие современные ведущие привыкли к ви­деозаписи, как и к телесуфлеру во время прямого эфира (о теле­суфлере чуть ниже). Видеозапись — это всегда спокойнее. Многие чувствуют себя более уверенно, так как знают, что в любой мо­мент можно остановиться и повторить свой текст в другом вариан­те или вообще начать все сначала. Это беда! Слушатели нашего Центра при записи элементарных стендапов делают семь—десять дублей и каждый раз уверенно говорят оператору: «Стоп! Давай еще разочек». Когда мы предлагаем этим журналистам попробо­вать себя в режиме прямого эфира, они выглядят ужасно. Что-то бормочут себе под нос или, раскрыв от ужаса глаза, молча огля­дываются на камеру после первой же ошибки.

Профессиональный ведущий отличается от непрофессиональ­ного умением спокойно и уверенно общаться со зрителем напря­мую в режиме реального времени. Вы перепутали слово? Ничего, можно извиниться. Конечно, если вы будете извиняться через каж­дое слово, то зритель вряд ли вас полюбит и будет уважать. Ваша обязанность донести до зрителя информацию и сделать это так, чтобы вас легко и приятно было слушать. Но зритель — не экзаме­натор и не враг, он готов стать вашим другом, если вы проявите должное уважение и доверитесь ему.

Есть у меня один секрет.

С О В Е Т \

Если у вас появилась проблема во время ведения эфира, поделитесь этой проблемой со зрителем — и вы выиграете.

221

Как это понять? Вы объявили какой-то сюжет, но режиссер медлит. Сюжета на экране нет. Самое плохое, что вы можете сде­лать (к сожалению, это делают многие), — это в напряженном молчании смотреть на монитор. Каждая секунда такой паузы рабо­тают против вас. Профессиональный ведущий, подождав три—пять секунд, спокойно сообщает зрителю то, что зритель давно понял сам: «Что-то у нас с эти сюжетом пока не получается. Я прочитаю несколько устных информации». Зритель благодарен ведущему, и ему даже приятно, что «вот, и у них бывают всякие накладки. Не только у нас, простых смертных».

Интересно, что раньше люди, которые не умели общаться со зрителем спокойно и доверительно в ситуации прямого эфира, практически не имели шанса стать телеведущими. В наше техноло­гичное время — с видеозаписью, телесуфлером, микронаушника­ми это стало возможным. А появление в эфире людей, которые добиваются успеха у зрителей, хотя на самом деле панически бо­ятся и не умеют общаться с ними напрямую?

Я не знаю, как к этому относиться. Но если вы выбрали для себя профессию ведущего эфира, надо сделать все возможное и невоз­можное, чтобы прямой эфир не стал для вас кошмаром и испыта­нием. Прямой эфир — это и есть телевидение. Почему?

Мы много раз говорили, что непременное условие профессио­нального успеха в нашей профессии — это достоверность и занима­тельность. Прямой эфир сам по себе, как технология, дает ощуще­ние реалити-шоу. Он не может не быть достоверным — все происхо­дит на наших глазах и в данную минуту. Наконец, занимательность прямого эфира, особенно когда это что-то вроде ток-шоу или игры КВН, состоит в том, что в любую минуту любой человек может сказать или сделать что-то такое, что выходит за рамки продуман­ного заранее сценария. Зритель ждет таких подвохов или острот. Это особая драматургия ожиданий. Обидно и больно видеть, когда настоящий прямой эфир делается так, чтобы «убить все живое». Привычка к видеозаписи — плохая привычка.

Профессиональный ведущий старается в момент видеозаписи вести себя и общаться со зрителем так, как будто это прямой эфир. И наоборот, во время прямого эфира профессиональный ведущий спокоен и уверен настолько, будто есть возможность в любой мо­мент остановить видеозапись.

Интонация

Может быть, это вообще самое главное. Надо всегда помнить, что телевизор стоит у людей в спальне, гостиной или на кухне.

Дома они ходят мимо телевизора в халате, пижаме, тапочках на босу ногу. Наши зрители заняты воспитанием детей, разговорами по телефону, приготовлением ужина. Телевизор работает в этот момент у многих, и первое, что привлекает или раздражает безум­но — это интонация ведущего.

Сложно описать это словами, потому что если найти несколь­ко определений, таких, как спокойная, уверенная, душевная, то сра­зу можно вспомнить ведущих, которые говорят иначе, но многим очень нравится, как они говорят. Тот же Эдвард Радзинский — такой напор, такой высокий голос, столько патетики! И нельзя оторваться. Мы опять возвращаемся к мысли о том, что важно на экране предъявить свою собственную индивидуальность. И дей­ствительно обращаться к зрителю, а не к самому себе или к своим ближайшим родственникам. Тогда возможен успех.

Ваша интонация должна соответствовать:

* вашей личности;

* теме программы;

* менталитету ваших зрителей;

* времени выхода в эфир;

* общему стилю канала-вещателя.

Этот список можно продолжить, но я постаралась выделить самое главное. Если нарушен хотя бы один из этих пунктов, инто­нация ведущего будет работать не на программу, а против нее.

Как связаны интонация и содержание программы? Сначала интонация — потом желание вслушаться — потом содержание. Интонация — это постоянно действующая реклама программы. Или антиреклама. Я уже говорила о том, что редко телезритель смотрит программу более десяти минут подряд. Телевизионный пульт дает возможность переключать каналы. Остановиться на какой-то про­грамме заставляет именно интонация ведущего. Зритель становит­ся более внимательным, если через несколько секунд понимает, что разговор интересен.

Поиск по сайту: