Великая роль паузы

Почему-то принято считать, что процесс общения на экра­не — это прежде всего вопросы и ответы. Но процесс общения на экране мало чем отличается от общения в жизни. Вы прекрасно знаете, как много значит в нашей жизни взгляд, или молчание, или едва уловимая улыбка. Точно так же, а может быть даже еще заметнее это выглядит на экране.

Режиссеры, редакторы, теленачальники и ведущие, которые воспринимают работу в эфире исключительно как процесс вер- I бального или словесного общения, делают огромную ошибку. Че-

стно говоря, мне всегда казалось, что ошибается тот шеф-редак­тор новостей, который принимает решение о качестве сюжета, судя исключительно по его тексту. Есть интонация, и это, как мы с вами обсудили, очень важно, есть и паузы. Иногда одна пауза стоит интонации и содержания вместе взятых.

Можно привести пример на простейших экспресс-опросах. Че­ловеку задан вопрос, вопрос неожиданный, точный, на тему дня. К тому же задается он адресно: «Как вы относитесь к ситуации в Ираке?» А на вопрос: «Вы приютили бы у себя Саддама Хусей-на?» — ответить сразу трудно. Человек удивлен. Ощущает замеша­тельство. Ищет и не находит слова для ответа. Эта борьба, все эмо­ции написаны у него на лице и сняты крупным планом. Даже если после этой замечательной сцены без слов человек просто махнет рукой и пойдет дальше, по своим делам, считайте, что вы свою задачу выполнили. Можно вспомнить знаменитые гоголевские сце­ны, так называемые немые сцены из «Ревизора». Это тоже пауза, но какая!

Удивительно, но паузы имеют свое собственное содержание. Хуже всего, когда пауза становится паузой растерянности. Нелепо и комично выглядит ведущий, которому не включили объявлен­ный сюжет, если он растерян, разозлен и совсем не знает, что ему делать. Он то смотрит в монитор внимательно и угрожающе, то читает невидимый зрителю текст, то звонит режиссеру и при этом напрочь забывает о зрителе, ничего ему не объясняет и полнос­тью, как говорится, уходит от контакта с ним. Еще минуту назад мы видели уверенного и профессионального ведущего, который сообщал нам важную информацию, он был нам интересен и при­ятен. И вдруг (о, ужас!) этот же человек нас, зрителей, боится, стесняется и, главное, совсем не хочет или не может общаться с нами, когда возникает проблема. Это пауза растерянности.

Я всегда считала, что такие моменты являются лучшим тестом на профпригодность, потому что другой ведущий в такой же ситу­ации ведет себя совсем иначе. Он общается с нами, объясняет си­туацию и, доверяя своему зрителю, только выигрывает. Такая па­уза становится паузой содержательной.

Как ни странно, подобные моменты даже сближают ведущего со зрителем, потому что недосягаемый герой экрана вдруг оказы­вается вполне смертным человеком, у которого тоже могут быть проблемы, которые он не скрывает от своих зрителей и даже как бы обращается к ним за помощью и поддержкой.

Можно перечислить огромное количество телевизионных ве­дущих, которые прекрасно умеют заполнять собой и своим обая­нием такие проблемные технологические паузы. Даже если, объяс-

нив зрителю ситуацию, они молча начинают вместе со зрителем ждать объявленного сюжета, эта пауза становится не паузой расте­рянности, а паузой уверенности. Если сюжета все же нет и нет, то вполне может появиться новый вид паузы — паузы улыбки. Ведь у всех бывают в работе просчеты, просто на телевидении все это суперзаметно и суперпублично. Не так ли? Зритель улыбается в ответ на невысказанную мысль ведущего и с удовольствием смот­рит, чем закончится этот неожиданный, интересный спектакль.

Ведущий, который не общается со зрителем и не втягивает его в такую игру, рискует долгое время вызывать отрицательные эмоции, как будто он обманщик или ханжа. Делал вид, что общается со зри­телями, а как только возник сбой, стал думать только о себе.

Иногда паузу ведущий держит специально, особенно если эта пауза на самом деле не пауза как таковая, а вопрос. Это прекрас­ный прием, так как гость в студии ожидает каких-то словесных конструкций, вполне к ним готов. Отсутствие ожидаемого вопро­са — есть недоверие к ответу, сомнение в том, был ли ответ пол­ным и искренним. Как будто ничего не происходит, но ведущий держит паузу и внимательно смотрит на собеседника, вместо того чтобы задать следующий вопрос. И тогда собеседник вынужден бо­лее подробно объяснить свою позицию. Он становится более эмо­циональным, более возбужденным, ему труднее контролировать свои слова и эмоции, а это именно тот самый эффект, которого и добивался ведущий. Но паузу надо уметь держать, ее надо уметь ценить, а иногда и специально прогнозировать паузу-вопрос в своем сценарии.

Конечно, бывает чрезвычайно обидно, когда такие моменты пропускают операторы, режиссеры, главные редакторы. Паузу надо уметь показать. Здесь важны детали, крупные планы, и это задача всей команды. Начинающий журналист обычно задает много-мно­го вопросов и как бы наезжает своим голосом на ту самую паузу, которая должна была быть, но которой уже нет. Будьте осторож­ны! Старайтесь ценить паузу — и свою, и чужую. Пауза всегда свя­зана с раздумьями, с поисками нужного слова, нужной мысли. Такие моменты — самые дорогие на экране, потому что все про­исходит на глазах у зрителей. Зритель невольно втягивается в этот увлекательный процесс поиска нужной мысли и нужного слова. Он думает, как бы он сам ответил на месте того человека, кото­рый держит содержательную паузу. Пауза растерянности способна вызвать смех и отторжение. Особенно если растерян журналист или ведущий эфира. Содержательная пауза вызывает уважение и инте­рес. Такую паузу может держать только тот журналист, который умеет слушать. Если ваш собеседник явно старается уйти от задан-

ного вопроса, лучше всего внимательно посмотреть на него с ин­тересом и сомнением, но ничего дополнительно не спрашивать. Сам расскажет.

•* Не могу не привести одну занимательную байку про знаменитого американского журналиста, который получил задание в прямом эфире «расколоть» сенатора, подозреваемого в финансовых злоупотребле­ниях. Перед программой сенатору и его пресс-службе были отправ­лены вполне невинные вопросы. Однако в прямом эфире ведущий задал только первый из согласованных вопросов. А потом, получив ответ, начал молча с интересом глядеть на своего собеседника, заку­рил трубку, положил ногу на ногу...

Этот тонко продуманный спектакль был рассчитан на то, что опытный ведущий чувствует себя в прямом эфире очень уверенно, почти как дома. Несчастный сенатор, наоборот, был мокрый от вол­нения и совсем не понимал, что ему делать в ситуации, когда никто не задает вопросов. Он задал сам себе вопрос из тех, которые ему удалось вспомнить. Быстро на него ответил. Ведущий кивнул, улыб­нулся и сменил положение ног. И тогда сенатор не выдержал и сам заговорил о тех обвинениях, которые проникли в газеты и о которых он ни в коем случае не должен был говорить с экрана телевизора.

Результат предсказуем. Скандал. Сенатор уходит в отставку и подает в суд на телевизионную группу, так как у него на руках пред­варительный список вопросов. Судья смотрит запись программы и вполне резонно отказывает нашему сенатору в иске, так как телеве­дущий задал именно тот вопрос, который был согласован. Дело в том, что за вопрос-паузу привлечь к ответственности нельзя.

В моей журналистской жизни был момент, когда именно пауза принесла мне профессиональный успех. Это было в 1984 г. на Всесо­юзном фестивале молодежных программ в Кишиневе, когда моя про­грамма «Как пройти в райком?» заняла третье место и получила специальный приз фестиваля. Идея была очень проста. Показать, насколько формально работают комсомольские организации, и до­казать это. Очерк длился всего 10 минут. Сначала комсомольцев на улице я спрашивала: как пройти в райком комсомола? Особый смак этому вопросу придавал тот факт, что за спиной молодых людей была заметна вывеска «Нижегородский райком ВЛКСМ». Однако ни один из 20 опрошенных комсомольцев не знал, где находится их «штаб»: показывали руками в разные стороны, или пожимали пле­чами, или уходили по своим делам. Сам вопрос заставал их врас­плох, и оператор Александр Малов крупным планом показывал эту паузу растерянности на их лицах.

Следующий эпизод. В кабинете 2 секретаря райкома комсомола. Я позволила этому юному начальнику рассказать на камеру, как много комсомольцев ходят к ним в райком со своими проблемами и ини­циативами. Я слушала и кивала. Секретарь распалялся, оператор снимал его лицо крупно. Оператор заранее знал, что наступит мо-

мент, когда я задам конкретный вопрос: когда в последний раз и кто конкретно из рядовых комсомольцев приходил в этот райком? Пау­за в ответ тянулась бесконечно. Реально во времени она продолжа­лась около полутора минут, но зрителям всегда казалось, что не­сколько минут, не меньше.

Секретарь теребил усы, прятал глаза от камеры. Искал и не на­ходил какой-нибудь гладкий вариант ответа. Когда я показывала этот очерк в Кишиневе, зал хохотал до слез. После этой сцены ничего не надо было говорить. Все становилось понятно и аргументированно. И все это сделала пауза!

Будьте осторожны со своими вопросами и с манерой наскаки­вать на людей "во время съемок интервью, как на выезде, так и в студии. Гораздо достовернее на экране выглядят те наши герои, которые умеют молчать и, следовательно, думать.

Могу поделиться одним своим секретом, как сделать такую паузу и избежать навязчивых вопросов.

С О В Е Т

Попросите своих героев после того, как они услышат ваш воп­рос, вновь повторить этот вопрос вслух, как бы задавая его самим себе. Тут-то и возникает содержательная пауза, пау­за-раздумье. Человек переходит из надоевшей формы воп­рос—ответ в жанр монолога, разговора с самим собой.
Это очень хороший прием при съемках документального кино или очерка,когда в центре ваш герой, а вашего голоса вообще быть не должно.

Что касается работы в студии, да еще в прямом эфире, то суще­ствует много замечательных примеров того, как хорошие ведущие справлялись с самыми трудными собеседниками, обходясь без слов. Мы подробнее поговорим об этом в главе 8.

Поиск по сайту: