ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ 1 страница

вистич. коммуникации и т. п. Но одновременно про­исходит и размывание исходных философских принци­пов Ф. с.

• Критика совр. бурж. теоретической социологии, М., 1977; Новые направления в социологии, теории, пер. с англ., М., 1978; Ионин Л. Г., Понимающая социологич. М., 1979.

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ (греч., букв.— учение о феноме­нах), вначале одна из филос. дисциплин, позднее — идеалистич. филос. направление, стремившееся осво­бодить филос. сознание от натуралистич. установок (резко расчленяющих объект и субъект), достигнуть собств. области филос. анализа — рефлексии сознания о своих актах и о данном в них содержании, выявить предельные характеристики, изначальные основы поз­нания, человеч. существования и культуры. Если в классич. философии Ф.— введение в систему логики и метафизики, то в совр. бурж. философии Ф. выступает как метод анализа чистого сознания и имманентных, априорных структур человеч. существования.

Содержание и цель Ф. различным образом истолко­вывались в истории философии. Ф. трактовалась как наука о предметах опыта (И. Г. Ламберт, Кант). В «Фе­номенологии духа» Гегеля она понималась как учение о становлении науч.-филос. знания. К. Маркс считал Ф. духа Гегеля истоком и тайной спекулятивной фило­софии. Выделив рациональное зерно в гегелевской Ф.— проведение принципа деятельности в теории познания, Маркс вместе с тем выявил её существ. пороки — све­дение деятельности к абстрактно-духовной активности, а человека — к самосознанию (см. К. Маркс и Ф. Эн­гельс, Соч., т. 42, с. 169). В 19 в. Ф. интерпретирова­лась как описат. психологич. к-рая противопоставля­лась объясняющей психологии. В работах Ф. Брентано, К. Штумпфа и А. Мейнонга были предложены методо-логич. средства для описания и классификации психич. феноменов (трактовка сознания как интенционалъно-сти, идея о коррелятивности, соотносительности пред­мета и различных актов переживаний, утверждение о самоочевидности внутр. переживаний).

Возникновение к нач. 20 в. Ф. как определ. идеали­стич. направления зап. философии связано с именем Гуссерля. Исходным пунктом Ф. была попытка рас­смотрения внеопытных и внеисторич. структур созна­ния, к-рые обеспечивают его реальное функциониро­вание и совпадают с идеальными значениями, выра­женными в языке и психологич. переживаниях. Гус­серль рассматривает Ф. как метод уяснения смысловых полей сознания, усмотрения тех инвариантных харак­теристик, к-рые делают возможным восприятие объекта и др. формы познания. Ф. основывается на истолкова­нии феномена не как явления чего-то иного (напр., сущ­ности), а как того, что само себя обнаруживает, как предмета, непосредственно явленного сознанию. Ф. мыслится как интуитивное усмотрение идеальных сущ­ностей (феноменов), обладающее непосредств. достовер­ностью. В феноменах Гуссерль выделяет различные слои: языковые оболочки; многообразные психич. пе-

-реживания; предмет, мыслимый в сознании; смысл — инвариантную структуру и содержание языковых вы­ражений. Ф. обращается к последним двум слоям, об­разующим интенциональную структуру сознания. Пред­метное бытие, согласно Ф., имманентно присуще соз­нанию; оно обретает свой объективный смысл благодаря отнесённости к сознанию. Предметное бытие и сознание коррелятивны (соотносительны) друг другу. Сознание предстаёт в Ф. как двуединство, включающее в себя познават. акты — ноэзис и предметное содержание — ноэмы, к-рые по существу совпадают с идеальными зна­чениями (см. Ноэзис и ноэма). При описании сложной структуры и слоев сознания Гуссерль обращается к схоластич. терминологии.

Задача Ф.— раскрытие смысла предмета, затемнён­ного разноречивым мнением, словами и оценками. Об­ращение Ф. «к самим предметам» связано с её отказом от натуралистич. установки, противопоставляющей соз-

нание и бытие. Согласно Гуссерлю, эта установка, при­сущая обыденному сознанию, науке и прежней филосо­фии, привела к трактовке знания как однозначного и пассивного отражения реальности, данной в чувств. восприятиях, к господству позитивистско-натуралис-тич. философии и кризису европ. наук. Критика нату-ралистич. позитивизма, данная Гуссерлем, в определ. мере была созвучна марксистской критике натуралис-тич. фетишизма и метафизич. созерцательного материа­лизма, где сознание«...берется вполне натуралистически, просто как нечто данное, заранее противопоставляемое бытию, природе» (Энгельс Ф., там же, т. 20, с. 34). Однако Ф. отрицает любые формы материализма и ис-торич. понимания сознания. Отвергая историч. подход к сознанию, Гуссерль видит в нём лишь выражение ре­лятивизма и скептицизма.

Предмет Ф.— царство чистых истин, априорных смы­слов — как актуальных, так и возможных, как реализо­вавшихся в языке, так и мыслимых. Ф. определяется Гуссерлем как «первая философия», как наука о чистых принципах сознания и знания, как универс. учение о методе, выявляющее априорные условия мыслимости предметов и чистые структуры сознания независимо от сфер их приложения. Познание рассматривается как поток сознания, внутренне организованный и целост­ный, однако относительно независимый от конкретных психических актов, от субъекта познания и его дея­тельности.

Феноменология, установка достигается с помощью метода редукции (см. также Эпохе). На этом пути дости­гается понимание субъекта познания не как эмпириче­ского, а как трансцендентального субъекта, как ми­ра общезначимых истин, возвышающегося над эмпи­рически-психологическим сознанием и наполняющего его смыслом. Способ непосредственного усмотрения объективно-идеальной, идентичной сущности язы­ковых выражений (идеация) влечёт за собой пони­мание Ф. как науки о чистых возможностях, интен-ционально предначертанных в структуре «чистого сознания».

Трактовка Ф. у Гуссерля претерпела ряд изменений. Если в работах первого периода Гуссерль видит задачу Ф. в анализе структур «чистого сознания», то в послед­ний период своего творчества он во многом отказывается от первоначальных чисто логич. представлений о сущест­ве интенционального сознания и переходит на позицию, согласно к-рой «чистое (трансцендентальное) сознание» укоренено в «жизненном мире», в некоем универс. поле дорефлексивных структур, к-рые оказываются атмо­сферой и почвой как теоретической, так и практич. дея­тельности. В этот период усиливаются как свойственная Ф. субъективистская тенденция, так и разрыв с методо­логией естествознания. Эта линия получила наиболь­шее развитие в экзистенциальной Ф. (см. Экзистенциа­лизм), где с помощью метода Ф. выявляются априорные структуры человеч. существования — такие, как страх, забота (Хайдеггер, Сартр, Ясперс, Мерло-Понти). Фе-номенологич. школа, пытавшаяся применить методы Ф. в этике (Шелер), эстетике (Ингарден), праве (Конрад-Мартиус), психиатрии (Бинсвангер), социологии (На­тансон, Шюц, Фиркандт), педагогике (Литт), идейно распалась в сер. 20 в.; её представители сохранили лишь приверженность к нек-рым средствам феноменологич. анализа сознания.

Совр. форма Ф.— феноменологич. философия Гуссер­ля — одно из осн. направлений бурж. философии 20 в. Выявляя несостоятельность осн. принципов и положе­ний Ф.— её субъективизм, разрыв с методологией ес-теств. наук, схоластичность, марксисты отмечают и нек-рые рациональные моменты феноменологич. фило­софии — острую критику сциентизма и позитивизма, осознание кризиса зап.-европ. культуры. Марксист­ская оценка Ф. не имеет ничего общего ни с нигилистич. отрицанием познават. значения проблем анализа соз­нания, поставленных Ф., ни с ассимиляцией идей Ф,

• Μ ο т р о ш и л о в а Н. В., Принципы и противоречия фе­номенологич. философии, М., 1988; Совр. бурж. философия, М., 1978, гл. 3; Бабушкин В. У., О природе филос. знания, М., 1978; Критика феноменологич. направления совр. бурж. философии. Сб. ст., Рига, 1981; Tran-Duc-Tao, Phenomenologie et materialisms dialectique, P., 1951; S p i e-gelbergH., The phenomenological movement. A historical introduction, v. 1—2, The Hague, 1960; Färber M., The aims of phenomenology, N. Y., [1966]; его же, The foundation of phenomenology, Camb., 1968³; Landgrebe L., Phäno-menologie und Geschichte, Gütersloh, [1967]; Lyotard J.-P., La phenomenologie, P., 1969; Orr L,, Existentialism and phenomenology. A guide for research, N. Y., 1978.

А. П. Огурцов.

«ФЕНОМЕНОЛОГИЯ ДУХА» («Phänomenologie des Geistes»), одно из гл. соч. Гегеля, написано в 1805—06 в Йене, вышло в свет в 1807. По замыслу Гегеля, долж­на была составлять 1-ю часть «системы науки» — «нау­ку об опыте сознания» и вести ко 2-й — диалектич. нау­ке логики. Помимо предисловия и введения, «Ф. д.» со­держит 8 частей, к-рые распределены между 3 отдела­ми: «Сознание» (ч. 1—3), «Самосознание» (ч. 4) и «Ра­зум» (ч. 5—8); последний отдел, по замыслу Гегеля, раскрывает диалектику «духа» как носителя историч. ра­зума —«Дух» (ч. 6), «Религия» (ч. 7), «Абс. знание» (ч. 8).

В предисловии к «Ф. д.» излагается гегелевское по­нимание природы филос. познания (в полемике с роман­тизмом, концепцией непосредств. знания и др.). При этом развиваются след. осн. темы: философия как науч. система, требование её общепонятности и критика эзо-терич. интуитивизма; истина как целое — как процесс и итог законченного развития; абсолют не только как субстанция, но и как субъект; феноменология как «лест­ница знания», возводящая индивида от непосредств. обыденного сознания до филос. мышления и абс. зна­ния; «образование индивида» как усвоение им в своём развитии историч. этапов становления всеобщей ду­ховной «субстанции»; диалектика истины и заблужде­ния и т. д.

Во введении характеризуется метод «Ф. д.», изобра­жающей поступат. развитие сознания: переход созна­ния от одной ступени к другой обусловлен неизменно обнаруживающимся противоречием между предметом и понятием о нём, между сущностью и её явлением в сознании (изменение знания о предмете тождественно у Гегеля изменению самого предмета сознания). Движе­ние сознания в «Ф. д.» — это восхождение от абстракт­ного к конкретному, каждая последующая ступень зак­лючает в себе все предыдущие, воспроизводя их на но­вом, более высоком уровне; в то же время последующие ступени предвосхищаются на более ранних этапах ди­алектич. развития.

На ступени «сознания» предмет противостоит человеч. «Я» как внеш. данность и определяет его; сознание оказывается «теоретическим», или созерцающим (опыт «чувств. достоверности», восприятия и рассудка). На сту­пени «самосознания» предмет и сознание тождественны, сознание определяет свой предмет (самоё себя) и потому выступает прежде всего «практически» — действующим, желающим, стремящимся. Свобода самосознания, до­стигаемая через его взаимодействие с др. самосознания­ми, воплощается в таких культурно-историч. явлениях, как «стоицизм», «скептицизм», «несчастное сознаиие». Когда самосознание постигает свою всеобщность, ус­матривает в себе абс. полноту реальности, оно выступа­ет как «разум».

На ступени «разума» различие сознания и самосозна­ния воспроизводится как различие между «наблюдаю­щим разумом», к-рый открывает в мире разумное содер­жание (в законах неорганич. и органич. природы, ду­шевного мира человека и т. д.), и деятельным «разумным самосознанием», осуществляющим разум в мире. Завер­шением диалектики разума становится у Гегеля возве­дение индивидуальности к историч. действительности социального бытия.

ФЕНОМЕНОЛОГИЯ 719

На ступени «духа» сознание постигает духовную ре­альность мира и себя как выражение этой реальности (взаимоотношение «индивидуальности» и «субстан­ции»); здесь появляются социально-историч. «образы со­знания», историч. образы «мирового духа» — важнейшие эпохи культуры, играющие формообразующую роль в становлении «духа» и осознании им самого себя: «ис­тинный дух», «нравственность» как «живое непосредств. единство индивидуальности и субстанции» (его всемир­но-историч. образ — Древняя Греция); правовое состо­яние — множество самодовлеющих индивидов, связан­ных лишь формальной всеобщностью права (рим. мир); «отчуждённый от себя дух» — мир «образованности» с присущим ему «разорванным сознанием», находящим своё выражение в коллизиях «веры» и «здравомыслия», в «борьбе просвещения с суеверием» (эпоха Просвещения). Через негативность «абс. свободы» (франц. революция) сознание достигает новой ступени — достоверного для себя духа, «моральности» (кантовская этика, антино­мии к-рой подвергаются Гегелем острой критике). При­мирением противоречий «моральности» оказывается «религия», понятие к-рой объединяет различные сту­пени «самосознания» духа — «естеств. религию» (вост. религии), «художеств. религию» (др.-греч. иск-во) и «религию откровения». Наконец, на ступени «абс. зна­ния» содержание религии переводится в адекватную ему форму — понятийного «спекулятивного» мышле­ния.

К. Маркс видел в «Ф. д.» «...истинный исток и тайну гегелевской философии» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 42, с. 155). По характеристике Ф. Энгельса, «Ф. д.» является «...параллелью эмбриологии и палеон­тологии духа, отображением индивидуального сознания на различных ступенях его развития, рассматриваемых как сокращенное воспроизведение ступеней, историче­ски пройденных человеческим сознанием...» (там же, т. 21, с. 278).

Рус. пер.: под ред. Э. Л. Радлова (1913), Г. Г. Шпета (1937; опубл. 1959 в 4-м т. соч. Гегеля). Англ. пер. J. B. Baillie (v. 1—2, 1910), франц. пер. J. Hippolite (v. 1—2, 1939—41), итал. пер. E. De Negri (v. 1—2, 1933—36).

• Маркс К., Экономическо-филос. рукописи 1844 года, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. 42, с. 152—74; Hyppolite J., Genese et structure de la «Phenomenologie de lEsprit» de Hegel, P., 1946; Pöggeler O., Hegels Idee einer Phänomenologie des Geistes, Freiburg — Münch., 1973; Heinrichs J., Die Logik der «Phänomenologie des Geistes», Bonn, 1974; Lauer Q., A reading of Hegel's «Phenomenology οί spirit», Ν. Υ., 1976. А. А. Митюшин.

ФЕОДАЛИЗМ (от позднелат. feodum — владение), классово антагонистич. обществ. формация, характери­зующаяся след. осн. признаками: 1) преобладание на­турального х-ва, к-рому свойственны простое воспро-из-во, тесное соединение работника со средствами про­из-ва, ориентация на самоудовлетворение осн. потреб­ностей; эта форма экономич. жизни соответствует ор-ганич. связи индивида с группой и относит. неотделён­ности его от природной среды. Товарное произ-во, су­ществующее при Ф. и развивающееся с ростом городов, не определяет системы господствующих обществ. производств.

отношений (когда оно начинает их опреде­лять, Ф. вступает в стадию разложения). 2) Личное и экономич. подчинение господств. классу крестьян, ве­дущих самостоят. х-ва, но лишённых права свободно владеть и распоряжаться своим наделом и под внеэко-номич. принуждением отдающих господам прибавочный продукт — феодальную ренту; внеэкономич. принуж­дение выражается в подвластности и подсудности кре­стьян феодалам, в разных формах зависимости не­посредств. производителей; в отличие от раба и колона феодально-зависимый крестьянин — обладатель орудий труда и домохозяйства — отчасти заинтересован в ин­тенсификации произ-ва, и с этой его заинтересованно-

ФЕОДАЛИЗМ

стью считается (в нормальных условиях) и феодал, признающий в крестьянине, при всей его зависимости, юридич. лицо. 3) Специфич. структура феодальной зем. собственности, выражающаяся в сочетании прав на зем­лю с политич. властью; феод. собственность условна: феодал «держит» землю на правах феода (лена, фьефа), полученного от вышестоящего сеньора, к-рый в свою очередь чей-то вассал. 4) Между сеньором и вассалом существуют отношения взаимности: невыполнение вас­сальных обязательств лишает вассала прав на феод. от­каз сеньора оказывать покровительство вассалу осво­бождает последнего от необходимости ему служить и повиноваться; для феодальных обществ. отношений характерны всеобщие связи зависимости между людь­ми, выражающиеся во взаимном ограничении прав и в неразрывном соединении прав с обязанностями. 5) По­литич. господство воен. сословия, организованного в иерархию, связанную отношениями личного служения и покровительства. 6) Религия выступает при Ф. в ка­честве «...наиболее общего синтеза и наиболее общей санкции...» социального порядка (Маркс К. и Эн­гельс Ф., Соч., т. 7, с. 361); философия, право, мо­раль, образование, иск-во, лит-pa в большей или мень­шей мере пронизаны религ. мировоззрением; политич. партикуляризм и разобщённость обществ. и экономич. жизни восполняются универсализмом религии и вселен­ским характером церкви; духовенство доминирует в идеологич. жизни общества, контролируя все отрасли духовного произ-ва и подчиняя его интересам церкви и господств. класса, частью к-рого высшее духовенство является.

Наряду с «вертикальными» отношениями господства и подчинения социальные связи выражались в «гори­зонтальных» отношениях корпоративного типа (сел. об­щины и гор. коммуны, союзы городов, курии васса­лов, социально-юридич. сословия, монашеские и ры­царские ордена, ремесл. цехи, религ. и купеч. гильдии и т. п.). Первый тип связей придаёт особый характер свободе человека при Ф., не признающем состояния независимости: свободен не тот, кто ни от кого не зави­сит, а тот, кто по своей воле выбрал себе господина и вступил с ним в феод. договор. В отличие от такого свободного вассала серв, виллан — несвободны, т. к. родились в состоянии зависимости и не вольны из него выйти. Поскольку человек, наряду с «вертикальной» связью с господином, одновременно включался и в «го­ризонтальную» связь с членами корпорации, у него раз­вивалось сознание равенства и необходимости взаим­ного уважения прав. Социальные связи между людьми при Ф. не были фетишизированы, т. е. не были опосре­дованы отношениями вещей, товаров и в этом смысле имели характер преим. межличных связей. Однако под­час они были мистифицированы религией и получали специфич. юридич. окраску. В отличие от рабовла-дельч. общества, строившегося на отрицании человеч. достоинства рабов, и язычества, противопоставлявшего людей своего племени или народа всем «чужим», феод. общество и всемирно-историч. религии, в нём господст­вовавшие (прежде всего христианство), исходят — в идеале — из принципа духовного равенства всех людей и отвергают социальные, нац. и политич. барьеры. Бу­дучи религиями классового общества и освящая его высшим авторитетом, эти религ. системы вместе с тем объективно знаменуют важную ступень в осознании со­циальных отношений как отношений между людьми. Наделяя свободой бога, человек эпохи Ф. тем самым осо­знавал важность свободы и для себя: отношения между людьми поэтому понимались как отношения между соз­нательными личностями.

Неправомерно отождествлять феод. зависимость и крепостничество, ибо прикрепление крестьян к зем­ле — явление, широко наблюдаемое в поздней Рим. им­перии (колонат), т. е. задолго до возникновения Ф.,— распространяется в Вост. и Центр. Европе лишь в пе­риод кризиса Ф., когда в условиях растущей товар-

ности сельского х-ва крупные землевладельцы при под­держке абс. монархии перешли в наступление на кре­стьян, лишая их всяких прав и превращая n придаток к земле. Между тем в период становления и расцвета Ф. в Зап. Европе крест. зависимость носила преим. личный характер: крестьянин считался прикреплён­ным лично к сеньору, а не к земле поместья, уход кре­стьянина от господина редко был полностью воспрещён.

Во всемирно-историч. процессе Ф. представляет со­бой социально-экономич. формацию, прогрессивную по сравнению с рабовладельч. строем, ибо она, заменяя рабство менее жёсткими формами зависимости, откры­вает больший простор для развития производит. сил и создаёт более благоприятные условия для развития лич­ности. Ф. возникает не только из разложения рабовла­дельческого, но также и общинно-родового строя у вар­варов, завоевавших цивилизованные гос-ва антич. или азиат. типа, либо живших на периферии таких гос-в. Под воздействием социальных порядков и культуры этих более развитых обществ у варваров усиливается распад традиц. родовых связей; возникают замкнутые социальные ячейки, возглавляемые сеньорами. Про­исходит разделение социальных функций между клас­сом, сосредоточивающим в своих руках управление, суд, воен. дело, законодательство, образование, рели­гию, и классом трудящихся — крестьянами и ремес­ленниками, к-рые, будучи оттеснены от обществ. уп­равления, оказываются под властью военного и ду­ховного сословий и вынуждены содержать их своим трудом. В зтом процессе в завоёванных варварами стра­нах древней высокой культуры принимает участие и местное население, включающееся во вновь создавае­мые классы феод. общества. На первой стадии Ф. от­личается от рабовладельч. общества более примитивны­ми производит. силами, возвратом к господству нату­рального х-ва, упадком средств сообщения, снижением уровня культуры. Экономич. и культурный подъём характерен лишь для стадии развитого Ф. (в Зап. Ев­ропе начиная с 11 в.).

Феод. общество представляло собой иерархию насле­дуемых социально-юридич. статусов. Право при Ф. вы­полняло роль всеобщего регулятора отношений между людьми. Каждый человек, группа, корпорация, сосло­вие характеризуются особым юридич. статусом. Пра­вом пользуются и неодушевлённые предметы и институ­ты — земли, владения, города, рынки, церкви, монас­тыри. Но право не унифицировано: это местное или личное право, бесконечно варьируемое, подчас неписан­ное и существующее в виде обычая. Право мыслится как исконное, старинное и потому «доброе»; его не соз­даёт государь и оно выше его; все подвластны праву и обязаны защищать его от нарушений; в случае необхо­димости подданные должны принудить монарха соблю­дать право. Идея права сочетается с идеей нравствен­ности, и все права и обязанности рассматривались при Ф. также и в моральном плане (служба, повиновение, как и покровительство,— моральный долг). В Зап. Ев­ропе тем не менее "разграничивали «божеств. право» и «человеч. право», тогда как в исламе право вообще сос­тавляет часть религии и правовая и религ. община сов­падают, поэтому мусульм. право, сложившееся вмес­те с религ. догмой, затем не развивалось.

Решающим фактором духовной жизни при переходе от антич. общества к Ф. является коренное переосмыс­ление всех обществ. ценностей: от преобладания интере­са к земному и материальному общество обращается к системе морали и религии. Высшей реальностью стали считать потусторонний мир, в земном же существова­нии — видеть лишь подготовит. ступень к царству небес­ному. Такая смена духовной ориентации с наибольшей ясностью выявилась в христианстве и повлияла на все стороны практич. деятельности людей: материальное произ-во не рассматривалось как самоцель и не находи­ло оправдания в богатстве; производств. идеал - само­обеспечение, создание условий.для «достойного» с сос-

ловной т. зр. существования человека, и в этих преде­лах трудовая активность оправдывалась и даже возво­дилась в этич. ценность. Тем не менее в труде видели преим. средство самообуздания, подавления греховно­сти, сопряжённой с праздностью. Торг. и особенно рос-товщич. прибыль осуждалась (учение о «справедливой цене»). Установки христианства относительно богат­ства и собственности не вытекали из природы Ф. и воз­никли ещё в древности, но находили широкое соответ­ствие в феод. действительности. Это связано с присущей феод. обществу тенденцией к символич. интерпретации всех отношений, явлений и предметов. В частности, и богатства ценились прежде всего благодаря своей зна­ковой функции; их следовало тратить, дарить при­ближённым и вассалам, жертвовать на постройку церк­вей и т. д. Богатство становилось знаком щедрости, широты натуры, гостеприимства и доблести феодала, престиж и влияние к-рого повышались. Так поддержи­валась рыцарская честь — гл. ценность в моральном кодексе господств. класса. Соответственно и обладание обширными зем. владениями позволяло раздавать феоды вассалам, большое число к-рых свидетельствовало о мо­гуществе и влиянии их сеньоров. Высокая «знаковость» феод. практики проявляется в ритуалах, клятвах, сим­волах, к-рыми сопровождались все договоры, сделки. собрания и без к-рых они не имели бы силы. Предельно символизированная и ритуализованная социальная практика Ф. подчиняла отд. человека нормам и требо­ваниям группы.

Установка на старину, на освящённые временем тра­диции и враждебность или недоверие ко всему новому характерны для Ф., как и для всякого общества, име­ющего тенденцию воспроизводить себя на прежней ос­нове. Поэтому и угнетённые крестьяне в борьбе против феодалов нередко преследовали цель возвратиться к старине: они добивались сохранения повинностей на ус­тановленном уровне, стремясь защитить свои вольности, выступали против «несправедливости» — нарушения обычая. Борьба между крестьянами и феодалами из-за земли и ренты проходит через всю эпоху Ф. Но задача ниспровержения эксплуататорских порядков и освобож­дения от Ф. ставилась крестьянами редко и на сравни­тельно поздней стадии Ф. В этом отношении сами по се­бе крест. восстания, неорганизованные и разобщённые, были безуспешными, хотя их накал в период кризиса Ф. (в Европе в 14—16 вв.) резко возрос. Больших ре­зультатов достигли бюргеры: после упорной борьбы города Зап. Европы завоевали независимость и самоуп­равление (в этом — одно из наиболее существенных и чреватых последствиями отличий зап.-европ. Ф. от ви­зантийского и вообще восточного). В рамках свободных городов развивались новые средства произ-ва, требо­вавшие непосредств. производителя, избавленного от личной зависимости и сословного неравенства. В го­родах менялся стиль и ритм обществ. жизни, росли сво­бодомыслие и идеологич. сопротивление Ф. и засилью церкви. Возрастание значения денег и торговли, пред-. принимат. деятельности подрывало систему Ф., выдви­гая на первый план вещные, коммерч. отношения. Гор. общество постепенно переориентировалось на новые ценности: знатности происхождения и «героич. лени» феодалов противопоставлялись индивидуальные спо­собности и предприимчивость, традиции — новатор­ское поведение, землевладению — опоре политич. влас­ти— деньги, движимое богатство, условному держа- нию — безусловная частная собственность, вере в ав­торитеты и букву Писания — исследоват. пытливость, ортодоксальной церкви — боевая ересь. Созревание элементов бурж. общества в недрах Ф. занимает в ис­тории Европы эпоху «первонач. накопления капитала», к-рая завершается бурж. революциями, более или ме­нее радикально покончившими с Ф.

ФЕОДАЛИЗМ 721

Данная выше характеристика Ф. относится преим. к Европе, поскольку и европ. варианте в наибольшей мере выявились заложенные в Ф. прогрессивные воз­можности: в Европе в недрах Ф. спонтанно зародился капиталистический способ производства, в конце концов взорвавший Ф. Поскольку же только в Европе наблю­дается последоват. смена всех обществ.-экономич. фор­маций, изучение именно европ. Ф. как фазы всемирной истории представляет особый интерес с филос. и социологич.

т. зр. В конце эпохи Ф. Европа, отстававшая в начале её от мн. стран Востока в культурном и экономич.

отношениях, начинает их быстро опережать и на­кладывать определяющий отпечаток на всемирно-исто-рия. процесс. Ф. констатирован наукой за пределами Ев­ропы в странах ср.-век. Востока, в частности в Японии, у арабов. Нуждается в дальнейшем исследовании во­прос о существовании Ф. (как и рабовладельч. форма­ции) у нек-рых народов Азии и Африки. Трудность вы­деления феод. типа обществ. отношений в рамках дока-питалистич. антагонистич. формаций заключается в том, что всем им соответствует преобладание системы межличных обществ. связей, мелкое произ-во, на­туральное х-во, внеэкономич. принуждение, господст­во вооруж. знати и духовенства.

Слово «Ф.» (feodalite) появляется во Франции в 17 в. для обозначения ленного права; в науку термин «Ф.» был введён Ф. Гизо («История цивилизации во Франции», пер. с франц., т. 1—4, 1877—81), к-рый дал политико-юридич. определение Ф. (соединение верхов­ной власти с землевладением, условный характер зем. собственности, вассальная иерархия). С кон. 19 в. ста­ло вырабатываться и социологич. истолкование Ф.; П. Г. Виноградов и нек-рые др. историки отмечали связь между полития. Ф. («рассеяние суверенитета»), социальными отношениями («вотчинная система») и нату­ральным х-вом. В 20 в. растёт интерес к историко-срав-нит. изучению Ф. в Европе и Азии (О. Хинце). Однако в совр. историографии сильна и противоположная тенденция — видеть в Ф. лишь зап.-европ. феномен (О. Бруннер) и давать чисто юридич. описание феод. институтов. Наиболее содержат. анализ Ф. в за­рубежной историографии принадлежит М. Блоку (М. В 1 о с h, La societe feodale, t. 1—2, 1939—40). Ис­следователи-марксисты рассматривают Ф. как си­стему и исходят из понимания закономерности возникновения Ф.— формации, типологически стоя­щей между рабовладельч. и капиталистич. форма­циями. Однако существуют разные т. зр. относительно сравнит. важности тех или иных черт Ф. В частности, соотношение экономич. и личностных моментов расце­нивается по-разному. Остаётся также предметом науч. дискуссии типология Ф.

• Маркс К. и Энгельс Ф., Нем. идеологич. Соч., т. 3; их же, Манифест Коммунистической партии, там же, т. 4; Маркс К., Капитал, т. 1, 3, там же, т. 23, т.25, ч. 2; е г о же, Формы, предшествующие капиталистич. производству, там же, т. 46, ч. 1; Энгельс Ф., Франкский период, там же, т. 19; его же, Происхож­дение семьи, частной собственности и гос-ва, там же, т. 21; его же, О разложении Ф. и возникновении нац. гос-в, там же; Ленин В. И., Развитие капитализма в России, ПСС, т. 3; его же, О гос-ве, там же, т. 39; Π е т ρ у ш е в-с к и й Д. М., Очерки из истории ср.-век. общества и гос-ва, М., 1922⁵; Косминский Ε. Α., Исследования по агр. истории Англии 13 в., М.— Л., 1947; Н е у с ы х и н А. И., Возникновение зависимого крестьянства как класса раннефеод. общества в Зап. Европе в 6—8 вв., М., 1956; Блок М., Ха­рактерные черты франц. агр. истории, пер. с франц., М., 1907; Б а р г Μ. Α., Исследования по истории англ. Ф. в 11 —13 вв., М., 1962; его же, Проблемы социальной истории в освеще­нии совр. зап. медиевистики, М., 1973; Сказкин С. Д., Очерки по истории зап.-европ. крестьянства в ср. века, М., 1968; Удальцова 3. В., Гутнова Е. В., Генезис Ф. в странах Европы, М., 1970; Гуревич А. Я., Проблемы генезиса Ф. в Зап. Европе, М., 1970; его же, Категории ср.-век. культуры, М., 1972; Ч е р е п н и н Л. В., Вопросы ме­тодологии историч. исследования: теоретич, проблемы истории Ф., М., 1981; Feudalismus, Materialien zur Theorie und Geschich­te, Fr./M.— B.— W., 1977; D üb у G., Les trols ordres ou

Поиск по сайту: