Является ли неравенство неэффективным?

Будет ли принятие мер, направленных на приближение общества к ра­венству, увеличивать экономическое благосостояние? Принцип убыва­ющей предельной полезности денег склоняет к выводу, что транс­ферт от более богатого индивида к более бедному может увеличить сумму полезностей двух индивидов: утрата одного доллара менее чувствительна для миллионера, чем приобретение одного доллара для неимущего. Несомненно, это так, но делать обобщение из этого край­него примера и приходить к выводу, что перераспределение значи­тельного количества благосостояния от граждан с высоким доходом к гражданам с низким доходом обязательно увеличивает общую полезность, рискованно, даже если принять нереалистичное допуще­ние, что перераспределение не требует издержек.

На рис. 16.2 полезность откладывается по вертикальной оси, денежный доход — по горизонтальной. Кривая слева отображает полезность индивида А как функцию его денежного дохода. Его теку­щий доход составляет 70 000 долл., и область под кривой слева от значения 70 000 долл. показывает его общую полезность. Кривая имеет отрицательный наклон, что подразумевает убывающую предельную полезность. Таким образом, если бы доход А возрос от 70 000 до 80 000 долл., увеличение его полезности (области под кривой между этими двумя значениями) было бы меньше, чем в случае возрастания его дохода от 60 000 до 70 000 долл. Доход В составляет 30 000 долл. Его общая полезность представлена областью под кривой в правой части рисунка, справа от значения 30 000 долл. по его шкале. Если доход в 10 000 долл. передается от А к В, полезность А уменьшится на величину, отображаемую областью под его кривой предельной полез­ности между значениями 70 000 и 60 000 долл. по его шкале, тогда как полезность В увеличится на величину, отображаемую областью под его кривой предельной полезности между теми же двумя точка­ми (30 000 и 40 000 долл. по его шкале). Эта область, заштрихованная на рисунке, меньше области, отображающей уменьшение полезности А в результате трансферта. Таким образом, перераспределение приве­ло к уменьшению общей полезности. Причина заключается в том, что, хотя А и В сталкиваются с убывающей предельной полезностью, А получает большую полезность от каждого доллара в соответствую­щем промежутке, чем В.

Поскольку форма и высота кривых предельной полезности ин­дивидов неизвестна и, вероятно, не может быть выяснена, возмож-

616 Неравенство доходов, распределительная справедливость и бедность

I

ность того, что кривые предельной полезности богатых людей в сред­нем находятся выше кривых предельной полезности неимущих, нельзя отвергать, по крайней мере в случае, когда различия в благосостоя­нии не являются очень большими. Утверждается, что наиболее прав­доподобным допущением с учетом этого неведения является следу­ющее: кривые предельной полезности одинаковы у членов групп с одинаковым доходом. С этой точки зрения, выравнивание доходов может увеличить общую полезность.⁷ Однако не могут ли доход и его предельная полезность в определенных пределах находиться в поло­жительной взаимосвязи — в соответствии с теорией, согласно кото­рой люди, затрачивающие много усилий на зарабатывание денег и преуспевающие в этом, в среднем ценят деньги наиболее высоко, жертвуя ради их приобретения другими вещами, такими как досуг? Кроме того, тот факт, что, несмотря на убывающую предельную полез­ность дохода, неимущие являются активными покупателями лотерей­ных билетов, показывает, что они надеются на перемещение кривой предельной полезности своего дохода вверх в случае обогащения. Наконец, мы пренебрегли издержками перераспределения дохода. Если

⁷ Abba Lerner. The Economics of Control 35-36 (1944).

Является ли неравенство неэффективным?

они существенны (этот вопрос будет обсуждаться позднее), они могут превзойти увеличение общей полезности от перераспределения.⁸

Положив издержки перераспределения на одну чашу весов, мы можем придать анализу некоторую упорядоченность путем сравне­ния двух наборов причин различий в доходах: различий в предпоч­тении дохода другим благам (назовем их «досугом») и различий в возможностях или способностях к зарабатыванию денег. Если суще­ствуют только различия в предпочтениях, то богатые должны иметь более высокую предельную полезность дохода, чем бедные. В против­ном случае они предъявляли бы спрос на такое же количество досуга, и их доходы снизились бы. Если различия в предпочтении денег не важны и при этом различия в доходах обусловлены удачей, здоровьем, умственными способностями и т.д., это подразумевает, что предель­ная полезность дохода не связана с богатством, а стало быть, если перераспределение от богатых к бедным лишено издержек, то оно приведет к увеличению общей полезности. Но даже в этом случае не произойдет увеличения благосостояния общества. Оно останется не­изменным или, что более реалистично при учете издержек перерас­пределения, уменьшится. Стало быть, перераспределение не может отстаиваться на основаниях эффективности в том смысле, в котором она определена в главе 1.

Как меняется ситуация, если в обществе распространена зависть? Зависть иллюстрирует феномен взаимозависимых отрицательных по-лезностей: если А завидует В, уменьшение полезности В увеличивает полезность А. Таким образом, зависть является противоположностью альтруизма, случая взаимозависимых положительных полезностей. Существование зависти, как может показаться, является мощным нормативным доводом в пользу перераспределения, если только не назвать зависть «плохим» предпочтением. Экономист не расположен к этому, так как зависть может приводить к положительным след­ствиям для общества в целом, стимулируя увеличение производи­тельности. Но даже если зависть не несет в себе ничего отрицательно­го, она не является веским доводом в пользу перераспределения.

⁸ Этими соображениями часто пренебрегают. Например, в работе С. Edwin Baker. Utility and Rights: Two Justifications for State Action Increasing Equality, 84 Yale L. J. 39 (1974) автор сначала признает, что анализ Лернера, если его принять, допускает лишь некоторую вероятность увеличения общей полезности в результате перераспределения дохода, а затем пренебрегает этой оговоркой и утверждает, что передача благосостояния от богатых к бедным фактически увеличит общую полезность (id., p. 45). Признание того, что из­держки перераспределения следует вычитать из выгод (id., p. 48 п. 26), так­же в дальнейшем игнорируется, и автор приходит к выводу — без какой-либо дальнейшей ссылки на возможные издержки перераспределения, — что эта политическая цель экономически оправданна (id., p. 55-56, 58).

618 Неравенство доходов, распределительная справедливость и бедность

Проявление зависти зависит от способности к сопереживанию тем, кто непохож на нас, в радости, которая становится страданием для нас, и в страданиях, которые становятся нашей радостью. Это подра­зумевает, что зависть может быть сильнее, когда различия в доходах невелики, чем когда они значительны, так как легче сопереживать (как позитивно, так и негативно) людям, которые подобны нам са­мим. (Поведение профессоров говорит о том, что зависть не является функцией больших различий в доходах.) Известно замечание Токви-ля о том, что «увеличение равенства способствует появлению завист­ливых сравнений: по мере того, как индивиды становятся более рав­ными друг другу, им все сложнее переносить неравенство».⁹

Неравенство доходов может иметь намного меньшее значение, чем общий доход, для поддержания социального согласия и полити­ческой стабильности. В обществе, где подавляющее большинство на­ходится за чертой бедности, а класс богатых очень небольшой, боль­шинство не будет заинтересовано в демократическом режиме и не будет защищать общество от путча. Будучи бедными, эти люди, ско­рее всего, будут считать (хотя часто ошибочно), что они ничего не потеряют при изменении системы власти. Сравните это с обществом, которое независимо от того, имеет ли оно большой класс бедных, состоит преимущественно из обеспеченных людей:

«Почти любая правдоподобная теория свободы предсказывает позитив­ную взаимосвязь между свободой и реальным доходом. Со стороны спроса свобода должна рассматриваться как предмет роскоши, так что на достижение индивидуальной свободы, скорее всего, будет затрачи­ваться больше ресурсов при высоком доходе на душу населения. Со стороны предложения, несомненно, репрессии по отношению к богатому _;. индивиду связаны с большими издержками, чем к бедному, и необхо­димость этого, вероятно, меньше».¹⁰.

Из этого следует, что, если распределение дохода не асимметрично определенным образом — очень небольшой класс богатых и огром­ный класс бедных, — высокий средний доход, даже распределенный неравномерно, обеспечивает демократическую стабильность.

Кроме того, когда средний доход растет, доходы бедных могут воз­растать, даже если распределение дохода становится все более нерав­номерным. Предположим, в момент времени t средний реальный (т. е. с поправкой на инфляцию) доход на душу населения в наиболее высо­ком дециле составляет 30 000 долл., а средний доход в наиболее низ­ком дециле — 5000 долл., тогда как в момент t + 1 средний доход в наиболее высоком дециле составляет 100 000 долл., а в низком —

⁹ См. Raymond Boudon. The Logic of Relative Frustration, in Rationality and Revolution 245 (Michael Taylor ed. 1988).

¹⁰ John F. O. Bilson. Civil Liberty — An Econometric Investigation, 35 Kyklos 94, 103 (1982).

Контрактная теория распределительной справедливости...

10 000 долл. Доход распределен более неравномерно в момент времени t + 1, но наиболее бедная десятая часть населения находится в значи­тельно лучшем положении, чем ранее. Если люди используют в каче­стве мерила своего благосостояния свой собственный опыт, а не опыт людей, условия жизни которых сильно отличаются, увеличение диапа­зона неравенства в распределении доходов вряд ли обострит недоволь­ство людей с наиболее низким доходом по отношению к людям с бо­лее высоким доходом, если средний доход растет.

Наиболее сильный довод в пользу того, что некоторые меры по выравниванию доходов могут быть эффективными, основывается на влиянии неравенства доходов на политическую систему и через нее на экономическую. Если существует значительное неравенство доходов при демократии, медианный избиратель будет иметь повышенный сти­мул поддерживать сильно прогрессивное налогообложение, поскольку возможности для перераспределения от богатых к бедным будут в этом случае велики. Чем равномернее распределение дохода, тем меньше выиграет медианный избиратель от такого налогообложения, посколь­ку меньшая часть дохода богатых будет изыматься в виде налогов. Сильно прогрессивное налогообложение, как показывается в главе 17, снижает экономическую эффективность. Таким образом, если бы до­ходы можно было сделать более равными путем применения более эф­фективных мер, чем сильно прогрессивное налогообложение, нацио­нальный доход мог бы возрасти в силу того, что он был бы распреде­лен более равномерно. Но этот анализ сильно зависит от существования и политической возможности более эффективных перераспределитель­ных мер, чем прогрессивное налогообложение, а также от правдоподо­бия модели политических результатов, основанной на концепции ме­дианного избирателя, — модели, которая игнорирует роль групп инте­ресов в политическом процессе (см. главу 19).

Поиск по сайту: