ДИЦГЕН 25 5 страница

Вся христ. церковь считает Д. «богооткровенными» (см. Богосдохновенностъ) истинами, полностью со­держащимися в Библии и не подлежащими никаким изменениям. Признание того или иного Д. или отказ от такого признания считается монополией церкви, а непогрешимость последней, в частности, по вопро­сам установления и толкования Д., в свою очередь, является Д.

В иудаизме Маймонидом было установлено 13 Д. веры, напр. о вечности и всеведущности бога, о том, что придет мессия, и т. д. В дальнейшем число Д. в иудаизме сократилось до трех.

II. Нрыеелее. Москва.

В исламе религ. догматика оформилась в схо-ластич. богословии — каламе. Осн. Д. ислама — един­ство бога-аллаха, к-рый, по Корану, «не родил и не рожден, и нет никого равного ему» (сура 112). Второй Д.— пророч. миссия Мухаммеда, к-рый яко­бы по внушению свыше сообщил роду человеческому божеств, откровение, записанное в Коране. Помимо того, религ. вероучению ислама свойствен Д. о предо­пределении, согласно к-рому все дела, слова и мысли любого человека еще до сотворения мира были пре­допределены аллахом. Человек, по мнению мусульм. богословов, не обладает свободной волей, но имеет способность «приобретать» праведные и греховные действия.

В индуизме осн. Д. являются: признание свя­тости Вед, неравенства людей, переселения душ и др.

Е. Беляев. Москва.

Богословие в содружестве с наиболее реакц. шко­лами идеалистич. философии ставит своей целью со­здать нечто вроде «рационального» обоснования Д. Это является, в частности, специальной задачей т. и. догматич. богословия. Решение такой задачи прин­ципиально невозможно, ибо Д. любой религии при попытке их анализа в свете разума обнаруживают свою полную антинаучность, иррациональность, не­состоятельность и реакционность. Религ.-догматич. мышление, пытавшееся подчинить себе сознание масс, полностью разрушается развитием научных и атеисти­ческих знаний, опровергающих всяческие Д.

И. Нрыеелее. Москва.

Лит.: Гарнак А., История догматов, в кн.: Общая история европейской культуры, т. 6, СПБ, [1911]; Ф р а н и е в Ю. П., У истоков религии и свободомыслия, М.— Л., 1959; Seeberg R., Lehrbuch der Dogmengeschichte, Lpz., 1908; Dorner A., Grundriss der Dogmengeschichte, В., 1899; Liidemann H., Christliche Dogmatik, Bd 1, Bern, 1924.

ДОГЭН — ДОКАЗАТЕЛЬНОСТЬ 41

ДОГЭН (1200—53) — япои. философ и поэт, осно­ватель секты Сотосю — ветви буддийской секты Дзэн, насчитывающей неск. миллионов членов. С 1223 изучал буддийскую догматику и конфуцианскую философию в Китае. По возвращении в 1232 в Японию начал проповедовать учение Дзэн об интуиции как «единственном источнике достижения истины Будды». Его филос. учение изложено в соч. «Основное богат­ство истинной веры» («Сёбо гэндзо»). Пропагандируя неоконфуцианский идеализм, Д. выступил с резкой критикой даосизма. В рассуждениях Д. о добре и зле, о «сущем» содержатся диалектич. элементы. Од­нако, исходя из религ. принципа о несуществовании, Д. считал, что противоречия не имеют никакого от­ношения к реальной действительности. Критика Д. даосизма объективно содействовала развитию филосо­фии в Японии.

Лит.: Радул ь-3 а т у л о в с к и и Я. Б., Конфу­цианство и его распространение в Японии, М.— Л., 1947, с. 178—79; Eliot С п., Japanese buddhism, L., 1935, p. 169, 284, 323,331, 397, 399, 412; Тамамуро Тэйдзё, Нихон буккё си гайсэцу (История буддизма в Японии в обшем изложении), Токио, 1940; Идзу К и м и с, «Юибу-цурон кэнкю», 1947, № 2, с. 141—60 (Идеи и логика Догэн, «Изучение материализма», 1947, № 2); М а с у т а н и Ф у-м и о, Синран. Догэн. Нитирэн, Токио, 1956, с. 117 — 60. Я. Радуль-Затуловский. Ленинград.

ДОДАШВИЛИ, Соломон Иванович [был известен в России как Д о д а е в - М а г а р с к и й; 17 мая 1805—20 авг. (1 сент.) 1836] — груз, философ. Род. в с. Магаро в семье священника. Окончил филос-юридич. фак-т Петерб. ун-та (1827). В 1827 Д. вер­нулся в Грузию, в 1832 организовал издание первого груз, журнала революц.-просветит, характера «Ли­тературные части Тифлисских ведомостей». В дек. 1832 Д. был арестован за участие в заговоре против рус. самодержавия, затем сослан в Вятку.

В философии Д. шел к материализму, хотя и не мог полностью освободиться от влияния Канта. Считая гл. задачей философии обоснование разумной деятельности человека, Д. положительно оценивал логику Аристо­теля, в к-рой категории даны «в ближайшем отноше­нии с самими предметами» (Додаев-Магар-ский С, Курс философии, ч. 1, Логика, СПБ, 1827, с. 14), критиковал ср.-век. схоластику (см. там же, с. 16), высоко отзывался о философии Бэкона (см. там же, с. 17). Д. рассматривал процесс познания как соотно­шение познающего субъекта с познаваемым объектом. Логич. категории анализировались им в движении и изменении, однако вслед за Кантом Д. допускал априорность законов логики (см. там же, с. 21), к-рую называл нормативной наукой. Аксиомы и по­стулаты, так же как и классификацию суждений по форме, он считал установлениями человеч. ума.

В «Логической методологии» (впервые опубл. в «Тр. Ин-та философии АН ГССР», т. 6, 1955, на рус. яз.) Д. критиковал агностицизм и скептицизм, счи­тая, однако, ограниченной сферу предметов познания. Логич. методологию Д. определял как науку об усовер­шенствовании метода познания. «Риторика» Д. (впер­вые опубл. в журн. «Мнатоби», 1955, № 1) посвящена рассмотрению вопросов эстетики и теории лит-ры. Целью искусства Д. считал служение обществу.

Соч. на груз, яз.: Сокращенная грузинская грамматика, Тб., 1832; Письма. 1825—1832, в кн.: Материалы по истории Грузии и Кавказа, вып. 2, Тб., 1945; Курс по философии, ч. I — Логика, Тб., 1949.

Лит.: Очерки по истории филос. и обществ.-политич.
мысли народов СССР, т. 2, М., 1956, с. 690—95; К а л а н д а-
ришвили Г. М., Очерки по истории логики в Грузии,
Тб., 1955; К у к а в а Т. Г., Выдающийся грузинский мысли­
тель, «Вопр. философии», 1956, № 2; Нуцубидзе Ш.,
История грузинской философии, Тб., 1960, гл. 35; на груз,
яз.: К у м с и ш в и л и Д. И., Кукава Т. Г., «Риторика»
Соломона Додашвили, «Мнатоби», 1955,.№ 1; Кукава Т. Г.,
Соломон Додашвили и его мировоззрение, Тб., 1955; Гоцад-
зе М., Соломон Додашвили. (Жизнь и деятельность), Тб.,
1955. Т. Купава. Тбилиси.

ДОДД (Dodd), Стюарт Картер (р. 1900) — амер. бурж. социолог. Проф. социологии в Гарвардском, Вашингтонском и др. ун-тах. Представитель социоло-гич. позитивизма. Д. исходит из субъектпвно-идеали-стич. гносеологии операционализма, отвергает объек­тивное значение закона, причинности. Сторонник перенесения в социологию методов физико-математич. наук. В работе «Измерения общества» («Dimensions of society», 1942) Д. пытался создать всеобъемлющую систему классификации социальных явлений на ос­нове их символизации. Существом системы символи­зации Д. является обозначение того или иного со­циального явления (напр., классы, войны и т. д.) произвольным сочетанием символов, к-рыми он обоз­начил «главные социальные факторы»: население (Р), время (Т), черты людей и их окружения (J), простран­ство (а).В качестве одного из критериев классифика­ции Д. использует показатели степеней, в к-рые он произвольно «возводит» эти главные факторы, созда­вая символ к.-л. явления. Пустота, формализм, бес­содержательность его классификации признается ря­дом бурж. социологов (см., напр., Г. Беккер и А. Босков, Современная социологическая теория в ее преемственности и изменении, М., 1961, с. 236; Е. Shanas, A critique of Dodd's «Dimensions of so­ciety», «Amer. J. Soc», 1942, v. 48, № 2, sept., p. 214— 230; P. A. Sorokin, Fads and foibles in modern sociology and related sciences, Chi., 1956 и др.).

С о ч.: Social relations in the Near East, 2 ed., Beiruti 1940; Systematic social science, Beirut, 1947. H. Новиков. Москва.

Д0ДУЗЛЛ (Dodwell)— Генри Старший (1641 —1711) — англ. историк и теолог. Проф. Окс­фордского ун-та, из к-рого был удален в 1688 вследст­вие отказа присягнуть Вильгельму Оранскому. Д.— активный участник развернувшегося в Англии в нач. 18 в. «спора о бессмертии души», в к-ром Д. при под­держке Коллинза выступил в защиту материалистич. тезиса о естеств. смертности души, допуская возмож­ность бессмертия лишь в силу божеств, благодати («Эпистолярное рассуждение доказывающее,... что душа — начало смертное по природе своей» — «An epistolary discourse proving..., that the soul is a prin­ciple naturally mortal...», 1706). Против Д. с об­винением в ереси и безбожии выступили Кларк и др. теологи. В своих соч. («Предварительная защита...»— «A preliminary defense...», 1707; «Естественная смерт­ность человеческой души...»—«The natural mortality of humane souls...», 1708) Д. возражал своим против­никам, доказывая, что книги Евангелия редакти­ровались во времена Траяна (1—2 вв. н. э.).

Генри Младший (р. ок. 1700— ум. 1784) — сын предыдущего, адвокат. Был деистом; написал антирелиг. памфлет «Христианство не обоснованное доказательствами» («Christianity not founded on ar­gument...», 1741).

Уильям (1709—85) — священник п теолог, вы­
ступил против своего брата Генри Д. Младшего в
защиту христ. ортодоксии. Б. Быховский. Москва.

ДОКАЗАТЕЛЬНОСТЬ — необходимое свойство рас­
суждений, приводящих к расширению знания. Со­
стоит в том, что в процессе всякого логически правиль­
ного рассуждения присоединение нового суждения
в качестве истинного к составу имеющегося знания
происходит лишь тогда, когда это суждение либо не­
посредственно основано на показаниях органов чувств,
либо выведено (доказано), исходя из ранее включен­
ных в состав знания истинных суждений по законам
и правилам логики,— вообще, так или иначе обосно­
вано. Рассуждение, не обладающее свойством Д.,
не убедительно, оно не может быть средством позна­
ния и руководством в практич. деятельности людей.
См. Достаточного основания принцип, Доказательство,
Истина. Б. Бирюков. Москва.

42 ' ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО — процесс установления объ­ективной истины посредством практических и теоре­тических действий (и средств). Целостного понимания (понятия) Д. нельзя выработать ни в рамках онтоло­гии, ни в рамках гносеологии, ни в рамках логики, понимаемых в их традиционном смысле. Каждая из этих «дисциплин» старой теоретической философии способна дать и дает лишь одностороннее представле­ние о нек-рых внешних аспектах, чертах, сторонах Д., к-рые отрываются от других и абсолютизируются. Решение проблемы здесь отсутствует. Диалектика как теория познания и логика, отбрасывая искусственную обособленность логических, гносеологических и онто­логических подходов, не выносит (как это может по­казаться ири поверхностном взгляде) вопрос о Д. за круг рассматриваемых ею проблем. Диалектическая логика, как наука об истине, не может не интересо­ваться, каким способом доказываются истины, откры­ваемые в ходе диалектического исследования. Она считает, что эти истины не могут доказываться каки­ми-то другими способами, помимо диалектики, ибо Д. не есть нечто внешнее по отношению к знанию. Все, что не является чем-то понятным само собой, «...ну­ждается в выведении и доказательстве» (Маркс К. и Э н г е л ь с Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 88). Однако диалектический материализм отвергает ненауч. пред­ставление о Д. как о процедуре «выведения» одних высказываний (или предложений) из других, принятых за «истинные» до и независимо от какого бы то ни было «доказательства». Ибо такое толкование Д. в конце концов приводит к тому, что основание Д. усматривает­ся в доводах субъективистски трактуемой интуиции. Такое понимание Д. по существу сводит Д. к простой процедуре преобразования языковых операций, в к-рых выражено знание, без какого бы то ни было из менения (приращения) этого знания по содержанию, по существу, т. е. к процедуре формального преобра зования информации. Марксистская философия рас­сматривает Д. не как тавтологическое выведение, а как синтетическое выведение, к-рое не остается в сфере уже достигнутого знания, но с каждым шагом обо­гащает его. Так понимаемое Д., включая в себя раз­решение диалектических противоречий, рационально осуществляет процесс выработки новых понятий в ходе восхождения от абстрактного к конкретному. «...Это поступательное движение характеризуется тем, что оно начинается с простых определенностей и что следующие за ними становятся все богаче и кон­кретнее. Ибо результат содержит в себе свое на­чало, и движение последнего обогатило его некоторою новой определенностью... На каждой ступени даль­нейшего определения всеобщее поднимает выше всю массу его предшествующего содержания и не только ничего не теряет вследствие своего диалектического поступательного движения и не оставляет ничего позади себя, но несет с собой все приобретенное, и обогащается и уплотняется внутри себя...» (Ленин В. И.,Соч.,т.38,с.223—24). Здесь Д. состоит не в оправдании уже полученных ранее результатов post factum, а само имманентно процессу их получе­ния, в к-ром они и обладают подлинной истинностью (см. Истина, раздел Истина и принцип совпадения диалектики, логики и теории познания). Само иссле­дование доказательно, поскольку оно движется по логике предмета и лишь воспроизводит ее. В маркси­стской философии, к-рая подходит к процессу установ­ления объективной истины с точки зрения диалекти­чески противоречивого отношения между содержанием и формой мышления, между субъективным и объектив­ным, теоретическим и практическим, категория Д. предполагает прежде всего содержательный подход. Диалектический подход к Д. избавляет познание от ошибок, к-рые пе могут быть обнаружены средствами

одной лишь формальной логики. Стремление доказы­вать тезисы путем одного лишь выведения их из об­щих истин по правилам формальной логики, без учета конкретного содержания рассматриваемой области, Ленин пе случайно охарактеризовал как опошление диалектич. материализма. Ограниченность понимания Д. как выведения из доказанного видна, в частности, из того, что в этом случае остается открытым вопрос об истинности исходных положений. Недостаточность такого подхода видна также из неразрешимости в пре­делах формальной логики логич. антиномий, к-рые начиная с Зенона Элейского доставляли немало труд­ностей философам и логикам. Напр., Кант в своем учении об антиномиях признал их неразрешимыми для логики рассудка (к-рая для него есть только формаль­ная логика), а их разрешение отнес к области диа­лектики.

Диалектическая логика в качестве теории мышления есть вместе с тем учение о Д. объективной истины, к-рая как содержание и результат познавательного процесса есть единство противоположностей (объек­тивного и субъективного, абстрактного и конкретного, абсолютного и относительного, одностороннего и все­стороннего и т. д.). С точки зрения диалектической логики Д. не следует противопоставлять исследова­нию, т.к. исследование является диалектическим лишь тогда, когда каждый его новый шаг является в то же время новым шагом в Д. истинности как конечных вы­водов теории, так и положений, принятых в качестве ее исходных оснований. Начиная с установления единства противоположностей, диалектич. исследова­ние идет через раздвоение единого на противополож­ные части, через движение в рамках этих противопо­ложностей, через изучение их развития во вс(й его сложности,— при обязательной проверке фактами, практикой правильности каждого шага анализа (см. В. И. Ленин, Соч., т. 38, с. 316); исследование всех основных противоречивых тенденций, движущих по­знаваемую вещь, и их отношений на данной ступени развития приводит к Д. необходимости существова­ния данной вещи и к установлению истинности выс­казанных положений и выводов о ней. Такое Д. через выявление единства противоположностей выступает как процесс, как результат данного процесса (т. е. конечный пункт и цель данного цикла диалектич. анализа) и как исходный пункт следующего. Поэтому материалистич. диалектич. логика выступает не толь­ко как метод исследования истины, но и как метод ее Д. Единство этих сторон нашло свое воплощение в логике «Капитала» (см. «Капитал», раздел Логика «Капитала»), к-рый подавил «громадной доказатель­ностью изложения» (Ленин В. И., Соч., т. 1, с. 116). Народники обвиняли автора «Капитала» в том, что он якобы все доказывает триадами, тогда как «...Маркс никогда и не помышлял о том, чтобы „доказывать" что бы то ни было гегелевскими триа­дами» (там же, с. 146). Маркс «...только изучал и ис­следовал действительный процесс». «...Единственным критерием теории признавал верность ее с действи­тельностью» (там же); «...объективным анали­зом капиталистического строя доказывал он необ­ходимость его превращения в социалистиче­ский» (там же, с. 141), показывая при этом мистицизм Гегеля и младогегельянцев, для к-рых «...результат действительного развития есть не что иное, как д о-к а з а и н а я, т. е. доведённая до сознания, и с т и п а» и для к-рых история существует «... для того, чтобы существовало доказательство истин» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 2, с. 86). Ленин соглашается с Гегелем, что мышлению нужны не «достаточные» основания (в смысле традиционной формальной логики), а осно­вания, доказывающие истинность знания о той или

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ■ 43

иной вещи необходимостью ее возникновения и раз­вития, доводами, к-рые являются выражением ее сущ­ности.

С т. зр. диалектич. логики несостоятельно также противопоставлять Д. истины ее открытию. Если рас­сматривать открытие как установление места того или иного факта или закономерности в общей системе по­ложений данной теории, то открытие совпадает с диа­лектически понимаемым Д. истинности этого поло­жения. Суть диалектич. Д., применяемого Марксом в «Капитале», Энгельс видит в том, что «...самые замыс­ловатые экономические проблемы выясняются просто и почти наглядно благодаря только тому, что они ста­вятся на надлежащее место и правильную связь» (Маркс К. и Энгельс Ф., Письма о «Капитале», 1948, с. 121). Ст. зр. Энгельса сделать открытие —зна­чит правильно установить надлежащее место нового факта в системе теории в целом, а не просто обнару­жить его (см. «Диалектика природы», 1955, с. 27, 186). Науч. теория доказательна тогда, когда она берется в целом, имея в виду соотношение всех частей целого, их специфич. функций в общей системе теории. Ленин исходил из такого понимания Д. в своей теоретич. борьбе с идеологич. противниками марксизма. Народ­ники, напр., пытались следующим образом доказать неприменимость марксистской теории к русской дей­ствительности. Они принимали марксистский тезис о том, что существование и развитие внутр. рынка не­обходимы для развития капитализма, но затем выстав­ляли ошибочный аргумент: в России из-за обнищания населения и снижения его покупательной способно­сти, к-рые обусловлены самим развитием капитализма, не может образоваться внутр. рынок; отсюда они де­лали вывод: в России капитализм не развивается. Для того чтобы опровергнуть это рассуждение и до­казать, что капитализм в России развивается, Ленин в труде «Развитие капитализма в России» доказывает, что впутр. рынок в России складывается уже давно, и показывает, как происходит этот процесс. При этом он не ограничился косвенным Д.— «... разбором оши­бок и неправильностей во взглядах противников»; он также считал «... недостаточным для ответа на по­ставленный вопрос привести факты, говорящие об об­разовании и росте внутреннего рынка, ибо могло бы являться возражение, что такие факты выбраны произ­вольно и опущены факты, говорящие против». Для опровержения взглядов народников и Д. истинности марксистского тезиса Ленин считал «...необходимым рассмотреть и попытаться изобразить весь процесс развития капитализма в России в его целом» (Соч., т. 3, с. 3).

С т. зр. материалистпч. диалектич. логики одного теоретич. Д. недостаточно, так же, как недостаточно одного практич. Д., взятого совершенно независимо от теории; Д. истины достигается только в единстве логич. и практич. Д., в совокупном ходе науч. иссле­дования, конкретного (индуктивного и дедуктивного) анализа действительности, ибо науч. Д. необходимо должно включать способ «...проверки всего фактами, событиями, уроками всемирной истории» (там: же, т. 27, с. 75—76). Основными принципами Д. с точки зрения Ленина являются: а) последовательно прове­денный материализм, т. е. установление объективной истинности результатов исследования, а также аргу­ментов — фактов или законов, доказывающих тезис; б) последовательно проведенная диалектика, дающая ответ на вопросы: как собрать факты, как установить их связь и взаимозависимость, как из них вывести аргументацию, как доказать объективную истинность тезиса. «Истинная диалектика...изучает неизбежные повороты, доказывая их неизбежЕгость на основании детальнейшего изучения развития во всей его кон­кретности» (там же, т. 7, с. 380). На вопрос: когда

факты имеют безусловно доказательную силу, Ленин отвечает, что «факты, если взять в их ц е л о м, в их связи, не только „упрямая", но и безусловно дока­зательная вещь», ибо они тогда представляют выраже­ние определ. объективных законов. Следовательно, в Д. истины «необходимо брать не отдельные факты, а всю. совокупность относящихся к рас­сматриваемому вопросу фактов, без единого исключения, ибо иначе неизбежно возникнет подозре­ние, и вполне законное подозрение, в том, что факты выбраны или подобраны произвольно, что вместо объ­ективной связи и взаимозависимости исторических явлений в их целом преподносится „субъективная" стряпня для оправдания, может быть, грязного дела. Это ведь бывает... чаще чем кажется» (Соч., т. 23, с. 266—67).

Д. истинности знания нельзя искать только в рам­ках мышления и его законов. В Д. должны принимать участие и теория, л практика, ибо каждая из них, в сущности, содержит в себе свою противоположность: практика выступает вместе с тем как опредмеченная теория, а теория — как «одухотворенная» практика, поскольку в каждой научной теории накоплен прак­тич. опыт поколений людей. Д. истинности теории име­ет две ваяшые стороны. Первая сторона состоит в том, что всякая новая теория в своих выводах опирается на уже доказанные науч. положения, на ранее уста­новленные законы и принципы. Поскольку, однако, и для предшеств. науч. теорий их Д. практикой явля­лось решающим в установлении их истинности, по­стольку такое, казалось бы, чисто теоретич. Д. истин­ности данной теории уже содержит в себе практику как существенный элемент Д. Кроме _TOr0j следует иметь в виду, что логич. принципы, к-рые исполь­зуются при выведении положений новой теории, также связаны с практикой. Др. стороной Д. явля­ется то, что всякое Д. той или иной теории, даже но­сящее практич. характер, не может осуществляться совершенно обособленно от теории; всякое практиче­ское (напр., экспериментальное) Д. покоится нанек-рых предварительно построенных и практически при­мененных теоретич. законах и принципах, так что ни одно планомерное практич. Д. не начинается на голом месте, а исходит из нек-рой, более или менее верной теории. Однако единство практич. и теоретич. Д. не­льзя представлять упрощенно — как просто соедине­ние практич. проверки с выполнением формальнс-логич. принципов. На деле соединение практики и тео­ретич. мышления выступает как сложный диалектиче­ски противоречивый процесс, к-рый нельзя сводить к требованию формально-логич. непротиворечивости. Необходимо четко отличать диалектич. противоречия от противоречий неправильного рассуждения (фор­мально-логич. противоречий). Смешение последних с диалектич. противоречиями приводит к необосно­ванному требованию запрета диалектич. противоречий в мышлении на том основании, что формальная логика устанавливает невозможность одновременной истин­ности суждения и его отрицания. Опираясь на такое смешение, кантианцы отвергали «Капитал» Маркса, особенно его теорию прибавочной стоимости, сущест­венно использующую то, что различные моменты од­ной и той же действительности могут стоять друг к ДРУ^ГУ ^в противоречивых отношениях и что выражени­ем этого в мышлении являются диалектические про­тиворечия в теоретических определениях, в совмеще­нии тезиса и антитезиса на одной основе и т. п.

Научное Д. предполагает внутреннее единство тео­ретического и практического. В конечном счете «в практике должен доказать человек истинность, т. е. действительность и мощь, посюсторонность своего мышления. Спор о действительности или недействи­тельности мышления, изолирующегося от практики,

44 ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

есть чисто схоластический вопрос» (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 1—2).

Й. Элез. Москва.

В формальной логике Д. представляет собой обоснование истинности какого-либо суждения или системы суждений, теории или какого-либо ее фрагмента.

Следует различать Д. в широком и узком смыслах. Д. в широком смысле — это любая процедура уста­новления истинности к.-л. суждения (суждений) как с помощью логич. рассуждений, так и посредст­вом одного лишь восприятия и узнавания объектов, действующих на органы чувств людей, и ссылки на та­кое восприятие. Д. в узком смысле — это такое оп­равдание истинности суждения (или системы сужде­ний), к-рое включает какие-либо рассуждения; оно состоит прежде всего в установлении отношения логического следования доказываемого суждения (суждений) из некоторых исходных суждений, истин­ность которых уже была установлена в предшествую­щем познании; исходные суждения данного Д. назы­ваются его поен л к а м и, или основаниями, или аргументами, или доводами, а то суждение (или система суждений), обоснование ис­тинности которого является его целью,— т е з и с о м Д., или его заключением; именно в этом узком смысле понимается термин «Д.» в формальной логике.

Всякое Д. состоит из системы логически правиль­ных (т. е. всегда из истины порождающих истину) умозаключений (в частном случае, из одного акта умо­заключения) и может быть обычно представлено в виде последовательности суждений (высказываний, пред­ложений), из к-рых одни связаны с другими шагами (правильных) умозаключений или, иначе, шагами применения правил логич. вывода; в числе суждений в такого рода последовательности имеются аргументы Д., а завершается она доказываемым тезисом. Необхо­димым признаком всякого (верного) Д., в отличие от вывода, является истинность его посылок; Д. есть вы­вод из доказанных — и вообще тем или иным спосо­бом оправданных в качестве истинных — суждений. Д.— важнейший элемент всякой науки, стремящей­ся к доказанности своих суждений, теорий, учений. Для одного и того же тезиса могут быть даны различ­ные Д.; чтобы убедиться в истинности тезиса, доста­точно располагать хотя бы одним его Д.

Способы построения Д. развивались вместе с раз­витием человеч. мышления и особенно науч. позна­ния. При этом сложились большие различия между доказательствами в тех или иных областях научного мышления, а также мышления, связанного с деятель­ностью людей в различных сферах обществ, жизни и производства. Эти различия находят выражение в разном характере (не только по содержанию, но и по логич. форме) оснований и тезисов Д.; в различии тех видов умозаключений, к-рыми пользуются в Д.; в раз­ном характере тех абстракций, на к-рых основываются Д.; в различной роли в Д. данных чувственного опыта.

С т. зр. участия опыта в Д. из всей области науч. познания, естественно, выделяются науки, в к-рых опытные данные используются непосредственно — в виде суждений, оправданных посредством чувств, восприятия, и науки, в к-рые опытные данные входят не в виде эмпирически оправданных посылок, а в обобщенной, отвлеченной и идеализированной форме, вместе с теми абстрактными понятиями, к-рые фигу­рируют в Д. этих наук. К числу наук последнего рода можно отнести математику, современную формальную (т. е. символическую) логику, нек-рые области кибер­нетики (напр., теорию абстрактных автоматов) и тео­ретической физики. В число наук первого рода входят естественные науки: основанные на экспериментах разделы физики, химические науки, биология, гео-

логия, астрономия и др., а также науки об обществе, такие, как археология, всеобщая история и пр. Среди посылок Д. в этих науках, помимо суждений, вы­ражающих уже познанные законы данной области действительности, обязательно имеются (и играют важнейшую роль) суждения непосредственного вос­приятия (выражающие, напр., показания тех или иных научных приборов). Д., опирающиеся на опыт не толь­ко косвенно (через посредство основных понятий дан­ной области знания), но требующие, кроме того, пря­мого использования в Д. суждений непосредственного восприятия, наз. э м п и р и ч е с к и м и, или о п ы т-п ы м и. Прямое включение опытных данных в Д. происходит обычно в ходе систематически организо­ванных науч. наблюдений и экспериментов; наблюде­ния играют ведущую роль в Д. таких наук, как астро­номия или языкознание, эксперименты — в эмпири­ческих Д. физич. и химич. наук; опытные Д., основан­ные на эксперименте, паз. эксперимента л ь-н ы м и.

Эмпирические Д. могут служить обоснованию как обобщающих заключений, так и суждений о единич­ных явлениях. Опытные Д. обобщающих заключений обычно входят в класс индуктивных Д., т. е. таких Д., в к-рых обобщение связано с использова­нием индукции (см. Логика индуктивная). Однако индуктивное Д. (именно доказательство, а не просто рассуждение, претендующее на правдоподоб­ность), как правило, в той или иной форме включает и дедуктивные умозаключения (см. Дедукция); фак­тически всякое более или менее сложное эмпирическое Д. строятся на основе тесного переплетения индук­тивных и дедуктивных умозаключений, что бывает за­частую связано с использованием гипотез в ходе Д. В науках, непосредственно опирающихся на данные опыта, используются также и Д., к-рые исключитель­но (или почти исключительно) состоят из дедуктивных умозаключений (дедуктивные Д.). Часто тезис, для к-poro найдено основанное на наблюдении и эксперименте индуктивное Д., затем доказывают дедуктивно, посредством выведения его из ранее уста­новленных законов, тем самым включая его в общую систему истин данной науки. Кроме того, следует иметь в виду, что разделение Д. на индуктивные и де­дуктивные является неполным, потому что существу­ют такие Д., к-рые затруднительно отнести к одной из этих групп.

Поиск по сайту: