КАТЕГОРИИ 3 страница

Филос. взгляды позднего К. характеризуются по­пыткой подорвать единство составных частей марксиз­ма, доказать, что теория социализма может быть соеди­нена не только с диалектич. материализмом, но и с мн. др. филос. учениями. «Признание материалистического понимания истории,— писал К.,— не должно быть некоим предварительным условием для принадлежно­сти к социал-демократической партии» («Die materia­listische Geschichtsauffassung», Bd 1, В., 1927, S. XV). Объявляя себя сторонником диалектич. материализма и признавая на словах несовместимость историч. ма­териализма с идеалистич. философией, К. пытался, од­нако, доказать, будто позитивизм, эмпириокритицизм и нек-рые др. бурж. течения не являются идеалистич. и поэтому совместимы с марксизмом. По его мнению, «материалистическое понимание истории не связано с материалистической философией. Оно соединимо с любым мировоззрением, которое обслуживается ме­тодом диалектического материализма или но крайней мере не стоит с ним в непримиримом противоречии. Не имеет значения, называется ли это мировоззре­ние материалистическим или борется с механистиче­ским материализмом, предпочитает имя реализм или монизм, позитивизм или сенсуализм, эмпиризм или эмпириокритицизм» (там же, S. 28).

В 30-х гг. К. открыто призывал к антисов. интер­венции. В годы, предшествовавшие установлению фашизма, К. выступал против единого нар. фронта, обосновывал политику меньшего зла, расчистившую фашистам путь к власти. Даже после установления в Германии, вопреки прогнозу К., фашистской дикта­туры, К. считал бурж. демократию единств, путем к социализму. Т. о., начав с отступлений от нек-рых важнейших положений диалектики и игнорируя ее творч. применение, К. скатился к оппортунизму и ренегатству. Такова неумолимая логика классовой борьбы. Реформистские теории К. и ныне использу­ются правыми социалистами и ревизионистами. Многие из правых социал-демократов в своем ренегатстве пошли еще дальше, совсем отказавшись от марксизма.

Соч.: Briefwechsel mit F. Engels, 2 Aufl., W., [1955]; Собр. соч., т. 1—4, 10, 12, M.—П., 1923—30; Очерк полити­ческой экономии по учениям новейших экономистов, СПБ, 1897; Итоги XIX века, СПБ, 1898; Колониальная политика в прошлом и настоящем, СПБ, 1900; Пределы капитализма в сельском хозяйстве, СПБ, 1900; Социальная революция, Женева, 1903; Из истории культуры. Платоновский и древне­христианский коммунизм, СПБ, 1905; Наемные рабочие в средние века и в эпоху реформации, СПБ, 1905; Американ­ский и русский рабочий, СПБ, 1906; Бернштейн и социал-демократическая программа, СПБ, 1906; Законодательная охрана труда и 8-и часовой рабочий день, [Одесса, 1906]; Очерки и этюды, 4 изд., СПБ, 1907; Из истории общественных течений, 3 изд., т. 1—2, СПБ, 1907—1908; Античный мир.

482 КАУФМАН— КАФКА

иудейство и христианство, СПБ, 1909; Национализм и ин­тернационализм, П., 1918; Очередные проблемы междуна­родного социализма, М.—П., 1918; Золото, деньги и дорого­визна, П.—М., [1918]; Общественные реформы, К., 1919; Освобождение наций, [X.], 1919; Социализация сельского хозяйства, П., 1922; Возникновение брака и семьи, 3 изд., П., 1923; Изложение 2 тома «Капитала» Карла Маркса, [X.], 1923; Классовые противоречия в эпоху французской револю­ции, [X.], 1923; Теории кризисов, [М.], 1923.

Лит.: Л е н и н В. И., О «Программе мира», Соч., 4 изд., т. 22; его же, Империализм и раскол социализма, там же, т. 23; е г о ж е, Государство и революция, там же, т. 25, гл. 6; е г о ж е, О задачах III Интернационала, там же, т. 29, гл. 5,6; История философии, т. 3, М-, 1959, с. 391—92; то же, т. 5, М., 1961, с. 512—14; А д а м я н Г. П., Каутский в борьбе с материалистическим пониманием истории, М.—Л., 1934; С о-с е л и я Г. К., Ревизионизм и марксистское учение о дикта­туре пролетариата, М., 1960; Чагин Б. А., Из истории борьбы против философского ревизионизма в германской социал-демократии, 1895—1914, М.—Л., 1961; Louis P., Cent cinquante ans de pensee socialiste, t. 3, P., 1953; Ro­sen H., О kautskistowskie] koncepcji chrzescijanstwa pier-wotnego, «Mysl filozor.», 1954, [№] 4, s. 34—77; В г a d а с Z., Z dejim boje revolucmhodelnickehohmiti, proti revizionisti-ckemu uceni Karla Kautskeho, в кн.: Proti revizionismu. Sb. stati., [Praha], 1959, s. 68—115. А. Мысливчетго. Москва.

КАУФМАН, Илларион Игнатьевич (1848—1916)— рус. экономист, проф. Петерб. ун-та (с 1893). Автор рецензии на вышедший в 1872 в рус. переводе 1-й т. «Капитала» Маркса («Точка зрения политико-эконо­мической критики у К. Маркса», в журн.: «Вестник Европы», 1872, № 5, с. 427—36), в к-рой К. дал обзор осн. идей «Капитала» и, используя работу «К критике политич. экономии»,охарактеризовал метод исследова­ния Маркса. Отзыв К. о диалектич. методе «...Маркс выудил из бездны журнальных и газетных заметок о „Капитале" и перевел на немецкий язык потому, что эта характеристика метода, как он сам говорит, совершенно точна» (Ленин В. И., Соч., т. 1, с. 150). Значит, выдержки из рецензии К. были включе­ны Марксом в послесловие ко 2-му изданию 1-го тома «Капитала». Указывая на реалистич. характер метода Маркса, К. писал: «Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлений, исследованием которых он занимается. И при этом для него важен не один за­кон, управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они находятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, ещё важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее последствия, в которых закон проявляется в общественнойжизни...» (цит. по кн.: «Капитал», т. 1, 1955, с. 17). К. отмечал также, что исходными пунктами и опорой исследо­вания Маркса являются точные факты, что их анализ дает Марксу возможность рассматривать «... обще­ственное движение как естественно-исторический про­цесс, которым управляют законы, не только не нахо­дящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами ещё определяющие его волю, сознание и намерения...» (там же, с. 18). Маркса интересуют не какие-то «общие законы» экономич. жизни, а законы, управляющие экономич. жизнью на данном отрезке истории, именно законы развития капитализма. Характеристика, данная К. методу Маркса, была признана верной самим автором «Ка­питала». Маркс писал, что К., «...очертив так удачно то, что он называет моим действительным методом, и отнесшись так благосклонно к моим личным приё­мам этого метода, тем самым очертил не что иное, как диалектический метод» (там же, с. 19).

Рецензия К. способствовала росту интереса к трудам Маркса в России. В. И. Ленин использовал положения этой рецензии в полемике с народниками в работе «Что такое „друзья народа"...» (см. Соч., т. 1, с. 148—50).

Будучи бурж. ученым-экономистом, К. не мог пра­вильно воспринять теорию прибавочной стоимости

Маркса. Марксистское понимание общества он тракто­вал как экономический материализм.

Лит.: Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 21, с. 73; Р е у э л ь А. Л., Рус. экономическая мысль 60—70-х гг. XIX в. и марксизм, М., 1956, с. 245—49.

КАФКА (Kafka), Франц (3 июля 1883— 3 июня 1924) — австр. писатель-экспрессионист, оказавший значит, влияние на бурж. философию 20 в., гл. обр. на экзистенциализм. Мировоззрение К. формируется в кружке экспрессионистов — Ф. Верфеля и М. Брода. Согласно эстетич. концепции экспрессионизма, цель художника не в том, чтобы показать, как он видиг мир, а в том, чтобы дать через себя заговорить самому миру. Художник, заявляют экспрессионисты, должен передать тот крик, к-рый испускали бы вещи, если бы они не были немыми. Однако это требование парадоксально превращается в экспрессионизме в свою противоположность — крайний субъективизм: мир становится средством выражения настроения художника. Эти принципы получают отражение в. творчестве К. Мир, изображаемый К., не имеет пи ясных очертаний, ни устойчивых границ, ни определ. логики развития. Это мир — сон, мир — кошмар, мир — иллюзия. Фантастич., ирреальный мир каф-ковских героев противостоит им в качестве враждеб­ной действительности, к-рая всегда таит в себе не­известную угрозу. Характерен в этом отношении роман К. «Процесс» («Der Prozess», 1925), где человек преследуется неизвестным судом за неизвестное ему самому преступление; и в конце концов он оказывает­ся жертвой неизвестного ему палача. Смысл этого романа К.— показать, что жизнь человека — это непрерывный процесс, суд над ним, в к-ром все не­определенно: он не знает ни тех, кто его судит, ни того, за что его судят, но в конце концов начинает чувствовать себя виноватым. Эта беспредметная вина порождает у него страх перед миром и чувство беспо­мощности. Т. о., у К. звучат уже все мотивы, к-рые-позднее развиваются в философии экзистенциализма: человек «заброшен» в мир, в к-ром он одинок и бес­помощен и перед к-рым постоянно испытывает неоп­ределенный страх.

Если в ранних рассказах К. нашло отраженно предчувствие близкой катастрофы, разразившейся в 1914, то в произведениях зрелого К. на первый план выдвигается тема затерянности человеч. личности в автоматизированно-бюрократич. механизме совр. ка-питалистич. действительности. Аллегорич. изобра­жение кабинетно-канцелярского лабиринта, где не­возможно добраться до последнего звена и поэтому невозможно установить смысл всей системы,— осн. тема романов К. «Процесс» и «Замок» («Das Schloss», 1926).

Творчество К. выражает беспомощность личности в «отчужденном» мире капиталистич. отношений. Как форма выражения этого «отчуждения» творчество К. несет на себе яркий отпечаток иррационализма. Совр. бурж. писатели используют творчество К. для обоснования реакц. филос. концепций. Так, напр., А. Камю утверждает, что в своих произведе­ниях К. стремился показать бессмысленность, абсурд­ность человеческого существования («L'espoir et I'absurde dans l'oeuvre de Franz Kafka», в кн.: С а-m u s A., Le mythe de Sisyphe, P., 1954). С этих позиций К. сближается с Кьеркегором и Хейдеггером. Попытку представить К. религ. мыслителем пред­принимают М. Бубер, М. Брод — биограф К., издатель его сочинений (см. В г о d M., Verzweiflung und Er-losung im Werk Franz Kafkas, Fr./M., 1959).

Соч.: Gesammelte Schriften, Bd 1—6, [В., 1935—37]; Beschreibung eines Kampfes. Novellen, Skizzen, Aphorisme» aus dem Nachlass, [Fr./M.]—N. Y., [1946]; Erzahlungen, [Fr./M.]—N. Y., 1946; Tagebiicher, 1910—1923, [Fr./M.]— N. Y., [1951 ]; Hochzeitsvorbereitimg auf dem Lande und andere Prosa aus dem Nachlass, [Fr./M.]—N. Y., [1953].

КАФЬЕРО — КАЧЕСТВО 483

Лит.: Затонский Д., Смерть и рождение Франца Кафки, «Иностр. литература», 1959, № 2; В г о dM.,F.Kafkas Glauben und Lehre..., Munch., [1948]; его же, F. Kafka als wegweisende Gestalt, St. Gallen, [1951]; AtdersG., Kafka, Pro und contra, Munch., [1951]; Jan ouch G., Gesprache rait Kafka..., [Fr./M.], 1951; BenieM., Die Theorie Kafkas, Koln, [1952]; G r e n z m a n n W., F. Kafkas Werk und geistige Welt, «Universitas», 1953, [Bd.l 8, LNj] 8; H e 1 1 e г Е., Ent-erbter Geist, [В.—Zehlendorff], 1954; R e i s iH. S., F.Kafka; eine Betrachtung seines Werkes, Hdlb., 1956; Goth M., F. Kafka et les lettres franchises, P., [1957]; E m r i с h W., Die Weltkritik F. Kafkas, Mainz, [1958]; Jarv H., Die Kafka-Literatur. F.ine Bibliographic, Malmo —Lund, [1961].

71. ГаИде-нко. Москва.

КАФЬЕРО (Cafiero), Карло (1 сентября 1846— 17 июля 1892) — деятель итал. рабочего движения. Окончил юридич. факультет Неаполитанского ун-та. В 1861 в Париже сблизился с революц. клубами. В Лондоне встретился с Марксом и Энгельсом, к-рые в дальнейшем поручили ему реорганизацию Неаполи­танской секции Интернационала. В 1871 К. снова в Неаполе, откуда поддерживал связь с Энгельсом, к-рый в то время был секретарем по Италии в Между­народном товариществе рабочих. С 1871 К. все более тяготел к анархизму, установил связь с Бакуниным. В 1877 подвергся, и не впервые, аресту как один из организаторов восстания в Беневенто. В тюрьме написал краткое изложение 1-го т.«Капитала» («11 Capi-tale di Carlo Marx...», 1879) — первую итал. работу об этом произведении Маркса. По выходе из тюрьмы К. уехал за границу. Возвратившись в Италию, под­вергся преследованиям полиции и новым арестам. Тяжелая болезнь вывела К. из активной борьбы. К. пользовался большой популярностью в среде тру­дящихся, особенно в 70-х годах.

Лит.: Маркс К. «ЭигеаьсФ., Соч., т. 24, М.—Д., 1931, с. 596; и х же, там же, т. 27, [М.—Л.], 1935, с. 40—41; Новые письма Ф. Энгельса, «Вопр. истории КПСС», 1959, № 6, с. 126—39; С a s за n d г о М., Carlo Cafiero nel primo centenario della nascita, Barlctta, 1946; Lucarelli A., Carlo Cafiero, Trani, 1947; Masini P. C, Bosio G., Bibliografia generale di Carlo Cafiero, «Movimento operaio», 1951, №17—18; Masini P. C, Due inediti di Carlo Cafiero, «11 Libertario», 1951, 11 aprile,.№ 276. А. Сапдретти. Рим.

КАЧЕСТВО — фиксируемая созерцанием опре­деленность того или иного предмета, не отделимая от самого факта его существования как данного пред­мета; наиболее простая и абстрактная (т. е. бедная определениями) ступень логич. воспроизведения чув­ственно данной конкретности. К., проанализирован­ное со стороны его пространственно-временных гра­ниц и структуры (т. е. количественно), есть уже не К. как таковое, а качественно-определенное коли­чество, т. е. мера.

Познание на ступени К. характеризуется тем, что все качеств, характеристики предметов непосредст­венно оправдываются и подтверждаются чувств, опы­том людей, отражаясь в нем до и независимо от какой бы то ни было теоретич. рефлексии и прежде всего до специально количеств, анализа. «Сначала мель­кают впечатления, затем выделяется н е ч т о,— по­том развиваются понятия качества... (определе­ния вещи или явления) и количества... Самым первым и самым первоначальным является ощущение, а в н е м неизбежно и качество...» (Ленин В. И., Соч., т. 38, с. 314—15).

К. непосредственно выступает в созерцании как бесконечное многообразие свойств рассматриваемой вещи. Т. о., свойство выступает как отражение К. вещи в К. другой вещи (всех других вещей). Поэтому попытка определить К. как полную совокупность свойств уводит в бесконечность. В силу этого чисто качеств, характеристика вещи еще не вскрывает ни сущности, ни причины, ни внутр. противоположностей в составе вещи. Здесь фиксируются и выражаются в определениях лишь чувственно данные границы, различия, сходства и другие непосредственно данные характеристики. С этим связана и абстрактность,

недостаточность К. как ступени логич. отражения окружающего мира, как логич. категории.

Впервые категория К. была подвергнута специаль­ному анализу Аристотелем, к-рый определял его как «...видовое отличие...», т. е. как «тот пребывающий видовой признак, который отличает данную сущность в ее видовом своеобразии от другой сущности, при надлежащей к тому же роду» (Met. V 14 1020 а 33—1020 в 1; рус. пер., М., 1934). Аристотель пола­гал, что «отличительным признаком качества может считаться то обстоятельство, что о сходном и несход­ном говорится лишь в применении к нему» («Кате­гории», с. 32). Аристотель подчеркивает текучесть К. как состояний вещей, их способность превращать­ся в противоположное (напр., здоровье превращается в болезнь, холодное в теплое, черное в белое и т. д.). Разбирая софизмы («куча», «лысый»), Аристотель наме­чает проблему связи К. с количеством. Ср.-век. схола­стика, догматизировавшая его учение, устранив все элементы диалектич. подхода к проблеме К., оформила представление о т. п. скрытых К., толковавшихся как вечные и неизменные «формы». Каждое чувственно воспринимаемое свойство объявлялось особым К.

По-иному встала проблема К. на почве сложив­шегося к 16—17 вв. односторонне-количественного, мехаыистич. мировоззрения. Философия этой эпохи почти единодушно разделила все известные до этого К. на т. н. первичные и вторичные. Первичными стали считаться лишь те чувственно воспринимаемые К., к-рые представляют собой пространственно-геомет-рич. свойства вещей, связанные с протяженностью. Все остальные К. стали рассматриваться как субъектив­но окрашенные иллюзии, как продукты деятельности органов чувств человека. Острее всего это различение было проведено в филос. системах Декарта, Локка и Гоббса. Этот взгляд, по существу ликвидировавший категорию К. путем сведения ее к чисто количеств, характеристикам вещей в пространстве и времени, составил один из методология:, устоев механистич. мировоззрения. Представляя собой решительный шаг вперед но сравнению со ср.-век. схоластич. понима­нием К., этот взгляд ориентировал науку на количе-ствеино-математич. анализ. Однако исторически не­избежная ограниченность механистич. понимания К. состояла в том, что количественно-математич. интер­претация К. принималась за единственную и исчер­пывающую задачу научной, логически-теоретич. пе реработки чувственно данных фактов.

Диалектич. понимание К. стало впервые после Аристотеля развиваться в нем. классич. философии конца 18 — нач. 19 вв. Кант, связывая К. со спецификой эмпирия, сознания, считал т. н. первич­ные качества априорными, а вторичные — апос­териорными. «Качество ощущения всегда имеет чисто эмпирический характер и никоим образом не может быть представлено a priopi (папр., цвета, вкус и т. п.)» («Критика чистого разума», П., 1915, с. 137). Преодолевая кантовский дуализм, Гегель опре­делил К. как логич. категорию, составляющую пер­вую, очень бедную и абстрактную фазу мыслящего познания и становления мира силой мышления, как характеристику непосредств. бытия явлений. «К а-ч е с т в о есть вообще тождественная с бытием, не­посредственная определенность... Нечто есть благо­даря своему качеству то, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно ecu.» (Соч., т. 1, М. —Л., 1929, с. 157). В ходе рассмотрения проб­лемы качества Гегель раскрыл в нем диалектику тождества и различия, определенности и ее отрица­ния, дискретности и непрерывности качеств, различий и сходств и т. д., а также наметил пути перехода от К. к количественно-математич. интерпретации К., т. е. к категории количества, как следующей и потому

484 КАЧЕСТВО

более конкретной, чем К., категории логики. Различ­ные и бесконечно многообразные по своему чувствен­но созерцаемому облику вещи и явления постоянно изменяются, возникают и исчезают в поле зрения мыслящего духа. Т. о., непосредственно фиксируемые чувственностью различия (границы) между вещами оказываются неистинными, не совпадающими с бытием характеристиками. Лед становится водой, вода — паром, но они от этого не перестают быть вообще. То, что остается за вычетом всех бесконечно варьи­рующихся чувственных образов, различий между вещами в их наличном бытии,— т. е. их различий по К., — есть К. вообще, как абстракция от любого определенного, частного К. Но что же остается в та­ком случае в составе определения К. вообще, как логич. категории? Только чистое абстрактное пред­ставление о бесконечном многообразии, каждый из элементов к-рого есть, с одной стороны, то же самое, что и другой, но, с другой стороны, не то же самое. Возникает представление о бытии «многих одних», где «...каждое из многих есть то же самое, что и другие многие, каждое есть одно или же одно из многих...» (там же, с. 167). Больше ничего в опреде­лении К. вообще (как логич. категории) мыслить нельзя, не путая общее определение К. с частной характеристикой к.-л. одного из бесконечно много­образных качеств, или, точнее, одной из чувственно воспринимаемых вещей. Т. о., когда из представле­ния о К. испарились все чувственно воспринимаемые различия и сохранилась лишь абстрактно-логич. характеристика К. вообще, то оказалось, что в этой характеристике любая из чувственно воспринимаемых вещей абсолютно тождественна любой другой, есть то же самое, что и другая, и, тем не менее, эти вещи мыслятся как различные, а не сливаются в сплошное и не различенное внутри себя тестообразное нечто. Каждая из них мыслится существующей в себе и для себя и имеет вне себя другие такие же абсолютно тождественные себе вещи, фиксируется как одно из многих одних, без дальнейших различий и опре­делений.

Иными словами, К. вообще (в отличие от определен­ного К., от качественно определенной вещи) при ближайшем рассмотрении оказывается тем же самым, что и количество вообще (в отличие от определенного количества, от величины): «качественная определен­ность, которая достигла в одном своего в-себе и для-себя-определейного бытия, перешла, таким образом, в определенность как снятую, т. е. в бытие как количество» (там же). Т. о., последняя, результативная характеристика К. есть в то же время первая, исходная характеристика или дефиниция количества.

Марксистско-ленинская философия, развивая на материалистич. основе диалектич. понимание К., угаданное Гегелем, считает К. прежде всего объектив­но-предметной, универсальной категорией, охва­тывающей как явления внешнего мира, так и созна­ния человека. Поскольку чувственность человека, отражающая К., принадлежит тому же самому чув­ственно-предметному миру, что и внешние вещи, постольку К. есть не только субъективная, но и объективная реальность, данная в ощущении именно как субъективный образ объективного К., объектив­ной непосредственно данной определенности внеш­него мира. Марксистско-ленинская философия тем самым сняла механистич. различение между первич­ными и вторичными К. Все чувств, образы внешнего мира, выступающие в сознании как различия внут­ри К., имеют свою предметную основу, безразлич­но, идет ли речь о пространстве или о цвете, вку­се и запахе. Физич. (пространственное оптич., аку-стич. или физико-химич.) подобие всегда входит в

состав субъективного образа объективно существую­щего К., и К. никогда полностью не разрешается в чисто количеств, его изображение, хотя количеств, (пространственно-временная) структура К. и есть необходимая ступень к более глубокому пони­манию К.

Качеств, многообразие универсума бесконечно и неисчерпаемо, что и фиксируется непосредственным созерцанием, живым созерцанием внешнего мира. Поэтому К., выступая во всем богатстве со стороны чувственно конкретного материала, является в то же время самым бедным определением предмета с т. зр. его теоретич. характеристик. Маркс, рассматривая товар, характеризует его следующим образом. «Каж­дую полезную вещь, как, напр. железо, бумагу и т. д., можно рассматривать с двух точек зрения: со стороны качества и со стороны количества. Каждая такая вещь есть совокупность многих свойств и по­этому может быть полезна различными своими сторо­нами» («Капитал», т. 1, 1955, с. 41).

Вещь, рассматриваемая как совокупность многих непосредственному созерцанию и опыту людей от­крытых свойств, и есть вещь в аспекте ее К. В поли-тич. экономии К. вещи непосредственно фиксируется как ее полезность, как способность удовлетворять ту или иную общественно-человеческую потребность. Однако политич. экономию интересует, строго го­воря, не это К. вещей, а исключительно то их К., что все они суть продукты общественно-человеч. труда. Выступая в этом К., товары и фиксируются как специальный предмет политич. экономии, под­лежащий далее чисто количеств, анализу. Качеств, тождество предметов и явлений является здесь, как и везде, необходимой предпосылкой их анализа в аспекте количества.

Марксистско-ленинское понимание проблемы К. развивалось в борьбе против механистич. и идоалистич. концепций (Дюринг, Мах и др.), по существу ликви­дировавших категорию К. как объективную категорию и сводивших ее к субъективной иллюзии органов чувств, к-рая будто бы должна быть рассеяна точным количеств, анализом. Это субъективистское толкова­ние К. предполагает, что материя есть нечто абсолют­но бескачественное, однородное и внутри себя нерас-члененное, что все границы и различия между явле­ниями сводятся исключительно к границам во времени и пространстве, а движение — к чисто механич. перемещению.

Энгельс и Ленин показали, что попытка раз и на­всегда свести все качеств, различия к чисто количе­ственным методологически несостоятельна и приводит к неразрешимым парадоксам даже внутри математики. Напр., то обстоятельство, что кривая и прямая сох­раняют качеств, различие между собой, выражается в количеств, аспекте как невозможность закончить числовой ряд, выражающий число «пи». Дурная бесконечность дроби является в данном случае пря­мым показателем того факта, что кривая и прямая до конца, без остатка, друг к другу несводимы.

Материалистич. диалектика считает К. сравни­тельно бедной категорией. На ступени этой категории явления постигаются далеко не полностью. Углуб­ление познания требует исследования количествен­ных, причинно-следств. отношений, внутр. проти­воречий и т. д. Вместе с тем анализ этих отноше­ний приводит к более глубокому пониманию и при­роды К.

Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, М., 1955; е г о ж е, Анти-Дюринг, М., 1957; Л е н и н В. И., Философ­ские тетради, Соч., 4 изд., т. 38; Аристотель, Категории, пер. [с греч.], М., 1939; Гегель, Логика, Соч., т. 1, М.—Л., 1929; его же, Наука логики, там же, т. 5, М., 1937; Кед­ров Б. М., О количественных и качественных изменениях в природе, [М.], 1946.

А. Касымжауюв. Алма-Ата. Н. Ицкович. Вильнюс.

КАЧЕСТВО СУЖДЕНИЯ — КВАНТИФИКАЦИЯ ПРЕДИКАТА 485

КАЧЕСТВО СУЖДЕНИЯ — свойство категория, суждений субъектио-предикатного строения быть либо утвердительными, либо отрицательными. См.

Суждение.

КАШЁН (Cachin), Марсель (20 сент. 1869—12 февр. 1958) — деятель франц. и междунар. рабочего и ком-мунистич. движения. Изучал философию в ун-те Бордо, после окончания к-рого в течение нескольких лет преподавал философию. Еще студентом К. познако­мился с «Манифестом ком­мунистической партии»Марк-са и Энгельса и стал убеж­денным сторонником науч. социализма. Пропаганде со­циализма и практич. борьбе за' его осуществление К. посвятил всю свою жизнь. В 1891 К. вступил во франц. Ра­бочую партию, руководимую Ж. Тедом и П. Лафаргом, и вел в ней активную работу; участвовал в ряде конгрес­сов 2-го Интернационала. С 1912 К.— один из редакторов, ас 1918 — дирек­тор газ. «L'Humanite». Направленный в Москву для установления контактов с 3-м Интернацио­налом, присутствовал на его 2-м конгрессе (1920) и встречался с Лениным. В дек. 1920 на съезде в Туре большинство социалистич. партии по предложению К. решило образовать Франц. коммунистич. партию и присоединиться к 3-му Интернационалу. Член ЦК и Политбюро ФКП с момента ее создания, К. вел боль­шую работу в междунар. рабочем движении; был членом президиума ИККИ. В 1914 впервые избран в парламент и оставался его депутатом до конца жизни; в 1935 был первым коммунистом, избранным в сенат. К. смело выступал против интервенции империалистич. держав, в т. ч. франц. военщины, в Сов. России (см. Замыслы французских империали­стов против СССР, 1928; Франция—организатор интер­венции, 1931). Доказывая превосходство социализма, К. пропагандировал успехи СССР во всех областях жизни («Двадцать лет Советской власти» —«Vingt ans de pouvoir sovietique», 1937). Один из руководи­телей движения за создание Народного фронта, он выступал за единство трудящихся против монополий, фашизма н войны. К. сыграл выдающуюся роль в ор­ганизации и руководстве Движением сопротивления. После разгрома гитлеровской Германии был в первых рядах борцов за мир, демократию и социализм, боролся против подчинения Франции амер. импе­риализму, наступления реакции внутри страны, против колониальных войн во Вьетнаме и Алжире. Неутомимый пропагандист марксизма, К. направил свои усилия на то, чтобы ускорить развитие классового самосознания пролетариата. В работе «Рабочий класс и социализм» («La classe ouvriere et le socialisme», 1905) разоблачал эксплуататорскую сущность капита­лизма, рассматривал марксистское учение о классовой борьбе как единственно верный путь освобождения рабочего класса. «Капитализм,— писал К., — обкра­дывает трудящихся; он порождает зверские военные убийства, он настоящий враг... Для пролетариев он является препятствием на пути к благосостоянию и свободе... Цель всех сознательных трудящихся заключается в поисках средств его уничтожения» («Marcel Cachin vous parle», P., [1959], p. 54).

В страстной полемике с защитниками идеализма К. пропагандировал диалектич. и историч. материализм, подвергал острой критике религию («Наука и рели­гия», М., 1958). Отвечая критикам материализма, указывал, что материалисты не только не отрицают

нравственности, но дают ей прочное науч. обоснование и своей борьбой за истину и справедливость показы­вают образцы нравств. поведения. Отмечая великое историч. значение материалистич. учений прошлого, К. подчеркивал, что совр. материализм — диалектиче­ский, что материалистич. понимание истории пред­ставляет собой величайшее науч. открытие. «Комму­низм,— писал К.,— это не только требование про­гресса человеческой цивилизации. Это также требова­ние разума, обогащенного и обновленного достиже­ниями современной науки» (указ. соч., с. 59).

Соч.: La preparation methodique de la guerre contre l'Uni-on Sovietique. Le role de l'imperialisme franiais. Les faits. Les preuves, P., [1938]; Cequ'estle«Manifeste duparticommuniste» de Marx et Engels, P.,[1938] (совм.с Adoratski V.); в рус. пер.— Против клеветы на Советский Союз, М.—Л., 1930; Компартия Франции высоко держит боевое знамя коммунизма, М., 1935.

Поиск по сайту: