Докритический период. 2 страница

На этике К. лежит резкая печать субъективного идеализма и метафизич. абсолютизирования нравств. закона. Предпосылка этики К.— метафизич. постулат безусловного нравств. достоинства и ценности каждой отдельной личности. Противоречия нравств. поведения и сознания, отражающие реальные противоречия в обществ, отношениях, переносятся К. в область субъ­ективного нравств. сознания и только в этой области получают свое призрачное разрешение. Безусловный характер нравств. закона (категорический императив) подчеркивает неустранимость разрыва между сущим и должным, между субъективным стремлением и объективным состоянием общества. К. в качестве немецкого теоретика франц. бурж. революции отде­лил в своей этике теоретические мысли и идеи бур­жуазии от ее материальных интересов, «...отделил это теоретическое выражение от выраженных в нём интересов, превратил материально мотивированные определения воли французской буржуазии в чис­тые самоопределения „свободной воли"... и сделал из неё таким образом чисто идеологические определения понятий и моральные постулаты» (М а р к с К. и Э н г е л ь с Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 184).

Эстетическое учение и учение об организмах при­роды. Противоречия своей системы — «вещей в себе» и явлений, природы и свободы, разума теоретического и разума практического — К. пытался разрешить в завершающем соч. критич. периода — «Критике спо­собности суждения». По мысли К., дуализм природы и свободы, раскрывшийся в двух предшествующих «Критиках», имеет не безусловный характер. Прав­да, посредством одного лишь теоретич. познания невозможен никакой переход из области чувственно постигаемого мира природы в область умопости­гаемого мира свободы. Однако в нашем разуме суще­ствует, по К., необходимая потребность мыслить природу так, как если бы в ней было возможно осу­ществление целей по законам свободы. Мы мыслим необходимость осуществления в чувств, эмпирич. мире целей, имеющих основу в мире сверхчувст-

424 КАНТ

венном, умопостигаемом. Такая необходимость не есть необходимость теоретич. познания. Это лишь необходимость особой — рефлектирующей, по тер­минологии К.,— способности суждения.

Рефлектирующая способность суждения рассмат­ривает все разнообразие частных законов природы, как подчиненное целесообразному единству. Но источник этого единства — не человеч. рассудок. Мы мыслим это единство так, как если бы источник его был в нек-ром высшем рассудке. Мыслимая таким способом целесообразность не есть, по К., понятие теоретич. разума и не принадлежит к составу понятий науки о природе. Это только необходимая точка зрения нашей рефлектирующей способности сужде­ния. Предметами приложения этой способности яв­ляются, по К., во-первых, произв. иск-ва, во-вторых, целесообразные черты строения естеств. организмов.

Своеобразие эстетич. оценки произ­ведений искусства состоит, по К., в том, что суждение эстетич. вкуса основывается не на по­нятии, а лишь на особом удовольствии, доставляемом созерцанием формы эстетич. предмета. В этом смысле эстетич. суждение субъективно и его оценка не может быть доказана. При этом, однако, эстетич. суждение высказывается нами так, как если бы выражаемая в нем оценка имела общее для всех и необходимое значение. Т. о., эстетич. суждение возвышается над простым заявлением субъективного вкуса. В эстетич. суждении произведение иск-ва (художеств, творче­ства) рассматривается как целесообразное, но его целесообразность не предписана художнику извне. Это — целесообразность без цели. Прекрасное нра­вится нам независимо от практич. интереса.

Эстетика К. противоречива и ошибочна в своих принципах. Основа ее — субъективный идеализм, сводящий эстетическое к особой точке зрения или установке сознания. В теории иск-ва К. основа эта ведет к формалистич. пониманию произведений иск-ва и художеств, деятельности. Незаинтересованность художника в вопросе о реальном существовании того, что изображается им в произведении иск-ва, вела к оправданию взгляда, будто высшим видом искусства должно быть совершенно бесцельное и беспредметное иск-во (в роде арабески). Взгляд этот подчеркивал в произведении иск-ва значение формы и умалял зна­чение содержания. Неудивительно поэтому, что впоследствии, во 2-й пол. 19 в. и в 20 в., бурж. эстетики и искусствоведы формалистич. направления подчеркивали в эстетике К. несомненную и силь­ную формалистическухо тенденцию. Однако в разрез с этой явной и господствующей тенденцией К. все же высшим видом иск-ва признал иск-во поэзии, возвышающееся до способности изображать идеал.

Субъектом художеств, творчества, по К., является гений; гениальность в иск-ве есть способность созда­вать образцовые для других произведения иск-ва, не руководствуясь при этом никакими готовыми образ­цами, усвоенными посредством обучения.

Второй областью предметов, к к-рым прилагается рефлектирующая способность суждения, являются, по К., организмы природы. Их своеобразие в том, что в качестве явлений чувств, мира и в каче­стве предметов научно-рассудочного познания они должны быть подводимы только под понятие механич. закономерности природы. Но в качестве предметов разума они должны быть подводимы под понятие целесообразности. Соединение этих способов рассмот­рения, не доступное человеч. рассудку, допустимо для некоего высшего интеллекта, к-рый может мыслить единство механизма природы и целесообразности.

Социально-политическое учение. Это учение из­ложено К. в «Идеях всеобщей истории» («Idee zu einer allgemeinen Geschichte in weltburgerlicher Ab-

sicht», 1784»), «О вечном мире» («Zum ewigen Frieden», 1795), оно складывалось под сильным влиянием идей франц. и англ. Просвещения, в особенности под влиянием Руссо. Вслед за Руссо К. развил идею о верховной власти народа (о народном суверенитете). Однако, будучи теоретиком нем. бюргерства, К. в полном противоречии с этой идеей утверждал, будто суверенитет нар. власти на деле неосуществим и буд­то державная в принципе нар. воля должна оставаться в полном подчинении существующей власти. Демокра-тич. идеалу народовластия Руссо К. противопоставил идеал Гоббса — принцип неограниченных полномочий существующей верховной власти. Не только револю­цию, но даже рассуждения о способе происхождения верховной власти К. признал недопустимыми для народа и угрожающими гос-ву опасностью разруше­ния.

К. не отрицал возможности известного прогресса в обществ.-политич. и правовых учреждениях, а также в этич. отношениях между людьми. Но в то же время он ошибочно полагал, будто этот прогресс возможен лишь в очень тесных границах. К. утверж­дал, будто человеч. род но своим исконным качествам зол и будто эти его качества врождены ему и не могут быть ни изменены, ни исправлены ни при какой смене обществ, отношений, ни при каком преобразо­вании политич. учреждений. Однако, сильно ограни­чив возможности прогресса в обществ.-политич. строе, К. вовсе не думал, будто существующее положение вещей не требует улучшения и будто оно никоим образом не может быть изменено. К. отвергал, напр., утверждение нем. крепостников, будто народ «не­созрел для свободы». К. разъяснял, что при такой предпосылке свобода вообще никогда не может на­ступить: для нее нельзя «созреть», если предваритель­но не ввести людей в условия свободы.

Учение К. о праве и гос-ве основывалось на фор­мальном понимании права, но вместе с тем выходило за границы формализма. Бурж. понимание личной собственности господствует в правовых воззрениях К. Реальную основу правовых взглядов К. и их прогрессивную историч. тенденцию образует прово­димое К. противопоставление бурж. «правопорядка», обусловленного правом собственности, феод, беспра­вию и произволу. При этом право собственности данного лица обосновывалось не только тем, что это лицо раньше всякого другого овладело известной вещью, но и тем, что оно признало равное право всех других на то, чем они раньше овладели. В учении о гос-ве понятие о совокупном владении, положенное в основу частного права, расширяется до понятия о державной соединенной воле всех лиц, образующих народ, организованный в гос-во. В правовом гос-ве каждое лицо обладает правом голоса, т. е. правом участия в общем решении, и в то же время само пови­нуется этому решению. Гражданская свобода, как ее понимал К., есть право лица повиноваться только тем законам, на к-рые само это лицо изъявило согла­сие. Понятая в этом смысле свобода должна быть неотчуждаемой принадлежностью всякого граждани­на гос-ва. Столь же неотчуждаемой принадлежностью гражданина является для К. равенство всех перед законом.

Идеальным состоянием общества К. признавал мир между отдельными лицами и между гос-вами. Но этот мир есть, по К., чрезвычайно далекая цель. Реальность историч. жизни — не мир, а борьба, антагонизмы между людьми. При этом К. далек от понимания социальной — классовой — обусловлен­ности этих антагонизмов. Он видит в них необходи­мость, обусловленную не исторически и не социально, не борьбу классов общества, а проявление изначаль­ной природы человека.

КАНТ 425

Наблюдения К. над мучительным, полным проти­воречий и крайне замедленным ходом движения нем. общества от феодализма к капитализму привели его к мысли, что противоречивость историч. процесса — необходимое условие совершенствования человеч. рода. Чтобы убедиться в этом, необходимо, по К., рас­сматривать историю не в узких нац. рамках, а со все-мирно-историч. точки зрения. В истории действует антагонизм. Сущность его в том, что люди одновре­менно и склонны вступать в общество и склонны, в силу свойственного им недоброжелательства, оказы­вать друг другу противодействие, угрожающее об­ществу распадением. По К., без этого антагонизма и без связанных с ним страданий и бедствий не был бы возможен никакой прогресс, никакое развитие. Только через действие сил, к-рые кажутся источником одной лишь борьбы и вражды, возможно, по К., достижение величайшей задачи человеч. рода — все­общего правового гражданского состояния.

Параллельно с движением к достижению правового строя идет, по К., движение к изживанию войн и к наступлению мира между народами. Подобно тому как основанные на антагонизме и на корысти поступки отдельных лиц ведут в конечном счете к установлению правового общежития, так войны и антагонизмы между отдельными гос-вами и группами гос-в должны, по К., смениться в будущем состоянием вечного мира и правового порядка, гармонически регулирующего отношения между всеми гос-вами мира. Если бы в вопросе о вечном мире речь шла о моральном исправ­лении людей, то разрешение этого вопроса было бы, по К., чрезвычайно трудным. Но речь здесь идет не о моральном улучшении, а только о том, как следует направить поведение людей, возникающее из эгоистич. побуждений к тому, чтобы люди заставили друг друга вступить в состояние мира. Это — интерес к эконо-мич. выгоде от междунар. торговли. Преследуя свои экономич. выгоды, гос-ва могут почувствовать себя вынужденными, независимо от моральных побужде­ний, содействовать миру и предотвращать войну.

Однако и в вопросе об установлении правового гос-ва и в вопросе о вечном мире К. отодвигал наступ­ление предвидимого идеального состояния общества в будущее, практически беспредельно отдаленное от нынешнего состояния общества. Вопреки убеждениям К., это практически вело к оправданию и обоснованию пассивности, к примирению с действительностью совр. К. нем. общества. Этот недостаток социально-историч. мышления К. был широко использован бурж. политич. и филос. мыслью конца 19 и начала 20 вв., а также ревизионизмом.

Значение Канта в истории философии.

В силу своей двойственности философия К. оказыва­ла как плодотворное влияние, указывая нем. мысли пути будущего развития, так и влияние, направляв­шее философию на пути идеалистич. и метафизич. заблуждений. Положительными и плодотворными чертами учения К. были: связь философии К. с совр. ему наукой, стремление сделать логику и теорию познания средствами осознания форм и методов мышления, расширяющего науч. знание; попытка создать в учении о природе материалистическую в основе гипотезу развития солнечной системы, предва­ряющую диалектику; опыт исследования вопроса об источниках и формах познания, а также исследо­вания системы категорий; возобновление мысли философов античности и Возрождения о диалектич. противоречиях разума; высокая оценка нравств. долга; взгляд на эстетику как на часть философии, снимающую противоречие между теоретич. и практич. разумом; взгляд на роль антагонизмов в историч. развитии общества; требование неустанной работы

человечества над изживанием войны как средства раз­
решения конфликтов, возникающих между гос-вами.
Но все эти положительные черты и тенденции
не снимают и не ослабляют огромных принципиальных
пороков и заблуждений К. Таковы: исполненное
неверия в познавательную мощь разума противопо­
ставление «вещей в себе» — явлениям; догма о непере-
ходимой черте, якобы отделяющей опытное познание
явлений от непостижимых «вещей в себе»; ограничение
знания религ. верой; субъективно-идеалистич. взгляд
на познание как на процесс наложения априорных
форм чувственности и рассудка на материал, достав­
ляемый познанию опытом; субъективно-идеалистич.
трактовка пространства и времени, математики и
теоретич. естествознания; двусмысленность диалек^
тики, к-рая превращается у К. из учения о реальных
противоположностях и о движении познания через
противоречия в учение о видимости диалектич. про­
тиворечий и о способе их снятия посредством агностич.
критики познания; абстрактной метафизич. и формаль­
ный характер этики, в к-рой противоречия нравств.
сознания отрываются от порождающих их реальных
противоречий обществ, жизни; абсолютизация тезиса
о ценности каждой отдельной личности; формализм
эстетики и теории искусства; формализм правового
учения, соответствующий иллюзиям бурж. понимания
гос-ва и права, и т. д. Все эти недостатки философии
К. стали во 2-й пол. 19 и в 1-й пол. 20 вв. чрезвычайно
притягательными для бурж. философов, напуганных
успехами материализма в 50—60-х гг. 19 в. Воз­
никшее около середины 60-х гг. неокантианство
пыталось разработать систему идеализма, не только
опираясь на отрицат. доктрины К., но отбрасывая в
философии К. ее материалистич. и прогрессивные
тенденции и идеи. Обилие и глубина противоречий,
содержавшихся в философии К., побуждало к критике
этой философии мыслителей различных направлений,
к-рые более последовательно, чем К., придерживались
той или другой позиции, между к-рыми колебалась
мысль К. По выражению Ленина, одни стали кри­
тиковать Канта «слева», другие—«справа». «Слева»
К. критиковали материалисты (см. Соч., т. 14,
с. 185, 187—192), «справа» — скептики и идеалисты
(Якоби, Шильце, Маймон и др.; см. там же,с. 184).
Последовательно-науч. критику всякого агности­
цизма и априоризма, всякого дуализма, в т. ч. и
специально кантовского, дали Маркс, Энгельс, Ленин.
О дальнейшей судьбе философии К. см. в ст. Нео-­
кантианство. В. Асмус. Москва.

Соч.: «Всеобщая естественная история и теория неба» — 1-е издание вышло анонимно в 1755 (Konigsberg—Lpz.). Затем отрывок из книги помещен Г. М. Зоммером в изданном им труде В. Гершеля (W. Herschel,t)ber den Bau des Himmels, Konigsberg, 1791). Далее последовали издания: Frankfurt—Lpz., 1797 (с исправлениями К.), Zeitz, 1798, и т. д. вплоть до В., 1955. Напечатано также в Samtliche Werke, Bd 1, 1867, в Gesammelte Schriften, Bd 1, 1910, Werke, Bd 1, 1912, в книге Kant—Laplace'sche Theorie,Lpz.,1925, S. 22—190 и др. сборниках. В 1806 в Копенгагене появился дат. пер. с издания 1797 (переводчик — С. С. Pflug). Име­ются переводы на франц. (С. Wolf, P., 1886), исп. (Buenos-Aires, 1946), итал. (Roma, 1956) языки. На рус. яз. переве­дены осн. отрывки (см. Классические космогонические гипо­тезы, М.—П., 1923, с. 35—56).

«К р и т и к а чистого разума» — гл. соч. критич. периода творчества К. Работа состоит из введения и двух отделов: I. Трансцендентальное учение об элементах, II. Транс­цендентальное учение о методе. По своему распространению (количеству изданий на нем. и др. яз.) книга занимает первое место среди произведений К. За первым изданием (Riga, 1781) последовали: Riga, 1787 (переработанное). Переработка эта бы­ла обусловлена появлением в нем. филос. лит-ре ряда отзывов на первое издание «Критики чистого разума», в к-рых учение К. толковалось лишь как новый вариант субъективного идеа­лизма типа Беркли. К. выбросил во 2-м издании ряд мест и ввел новые разъяснения, снабдив соответствующий раздел подзаголовком «Опровержение идеализма». Однако в действи­тельности в разделе этом опровергается не идеализм, как тако­вой, а противопоставляется «трансцендентальный», или «кри- тический», идеализм самого К. «догматическому» идеализму его

426 КАНТ

предшественников. Полн. изд.— Wiesbaden, 1956. В 1796 кни­га издана на лат. яз. в качестве 1-го тома четырехтомника Opera. Имеется большое количество англ. переводов от L. 1838 до L.—N. Y. 1956. В числе франц. изданий: v. 1—2, Р., 1943 и мн. др. На исп. яз. вышли издания: Madrid, 1883, 1928, 1934 и Buenos-Aires, 1938, 1943. Первый итал. перевод В. Ман-товани вышел в собрании Rella L. (и др.), Collezione de classici metafisici (56 tt., Pavia, 1818—26). В 20 в. на итал. яз. появи­лось несколько переводов (в 2 тт.), в т. ч. Torino, 1925. Сущест­вуют также голл. издания:Greningen—Amsterdam,1872; Amster­dam, 1908—09 (6 выпусков); польские: Warsz., 1904, и в 2 тт., Warsz., 1957. На чеш. яз. «Критику чистого разума» издал Ф. Крейчи (Praha, 1930). На швед. яз. имеется перевод 1922. В 1891 И. Баночи издал венг. перевод в 9-м томе жур­нала «Filosofiai Irok Taraban». Др. изд. вышло отдельной кни­гой (Budapest, 1913). В 1954 издан текст книги на иврите. В 1931—34 в Риге вышел двухтомный латыш, перевод. Рус пер. М. Владлславлева (СПБ, 1867), Н. М. Соколова (2 вып., €ПБ, 1896—97; затем СПБ, 1902) и Н. Лосского (СПБ, 1907; 2 изд., 1915).

«Критика практического разума» состоит из введения, двух частей и заключения. Основной является 1-я часть—«Элементарное учение чистого практического ра­зума» и «Диалектика чистого практического разума». Вторая часть носит название «Учение о методе чистого практического разума». Впервые книга издана в Риге в 1788. Затем последо­вали многочисл. издания. В 1878 в Лейпциге вышло издание К. Кербаха, недавно повторенное Р. Шмидтом (Lpz., 1956). На лат. яз. работа издана в 3-м т. четырехтомника Opera, Lipsiae, 1794—96. Есть много изданий на франц. (Р., 1848, 1956), англ. <L,— Dublin, 1874; Chicago, 1949; N. Y., 1956), исп. (Madrid, 1876, 1913; Buenos-Aires, 1939), итал. (Bari, 1909, 1955; Torino, 1924, 1933) яз. В 1911 в Варшаве издан польский перевод. На рус. яз. книгу перевели Н. Смирнов (СПБ, 1879) и Н. М. Со­колов (СПБ, 1897, 2 изд., 1908).

«Критика способности суждения» впер­вые издана В.—Libau, 1790. Затем вышли: Lpz., 1792; В., 1793 и 1799; Frankfurt-Lpz., 1794; Gratz, 1797. И. Г. Кирхман издал книгу в 1872, Б. Эрдманн — в 1880, К. Кербах — в 1878. В 1914 О. Бюк (Buek) впервые полностью опубликовал в 5-м томе издававшегося Э. Кассирером собр. соч. К. (Werke, Bd 1—11, В., 1912—23). «Первое введение к.Критике способ­ности суждения"» («Erste В inleitung in die Kritik der Urtheils-kraft»). Затем вышли два издания в Лейпциге в 1948 и 1956 (по­следнее повторяет издание К. Кербаха), а также дармштадтское издание 1957. Книга неоднократно издавалась на англ. (1892 и 1931; Oxford, 1928; N. Y, 1951; Chicago, 1955), франц. (1846, 1941), исп. (Madrid, 1876, 1914 и 1933), итал. (1907 и 1937) языках. Рус. пер. Н. М. Соколова вышел в 1898.

«П р о л е г о м е н ы»—соч. К., в сжатой форме излагаю­щее сущность его философии и являющееся своеобразным введением к ней. Книга состоит из предварит, замечаний, осн. отдела и заключения. Осн. отдел распадается на 3 части, в к-рых трактуются такие вопросы: Как возможна чистая ма­тематика? Как возможно чистое естествознание? Как возможна сама природа? Как возможна метафизика вообще? и т. д. 1 изд. вышло под назв. Prolegemena zu einer jeden kunftigen Metaphysik..., Riga, 1783. В том же году появился второй от­тиск этого издания. Последнее издание—Hamburg, 1957. Лат. пер. издан Г. Кунхардтом (Helmstedt, 1797) и Ф. Г. Борном — во втором томе Kants Opera, v. 1—4, Lipsiae, 1796—98. На франц. яз. имеются издания: Р., 1865; Р., 1941 (фактически 1945). На англ. язык книга переведена в 1819 Дж. Ричардсо­ном; за последние годы книгу издали Л. У. Бек (N. Y., 1951) и П. Г. Люкас (Manchester, 1953). Польский перевод Р. Пьонт-ковского вышел в Варшаве в 1901, чешский принадлежит Г.Забе(РгаЬа, 1916). В 1883вжурнале«РПогоПа1 Irok Taraban» вышел венг. пер.; в 1908—09 издан вместе с «Критикой чистого разума» голл. пер. (6 выпусков). В 1956 в Иерусали­ме книга вышла на иврите. В России до 1917 «Пролегомены» издавались дважды в переводе В. С. Соловьева (М., 1889 и М., 1905). В 1934 вышло издание с предисловием А. Сараджева: использован перевод В. С. Соловьева, исправленный Б. А. Фохтом. Издание повторено в 1937. Существует также укр. перевод (Львов, 1930).

Gesammelte Schriften, Bd 1—23, В., 1910—55; в рус.
пер.—Замечания о чувствах высокого и прекрасного, Лейп­
циг, 1804; О педагогике, М., 1896; Антропология, СПБ, 1900;
Вечный мир, М., 1905; Физическая монадология, [Сергиев],
1905; Избр. мысли, М., 1906; Религия в пределах только разу­
ма, СПБ, 1908; Идея всеобщей истории, в кн.: Родоначальники
позитивизма, вып 1, СПБ,1910; О форме и началах мира чувст­
венного и умопостигаемого. Успехи метафизики, СПБ, 1910;
Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика, 2 изд.,
СПБ, 1911; Основоположение к метафизике нравов, М., 1912;
Об известной поговорке: «Это, может быть, верно в теории, но
не годится для практики». О мнимом праве лгать из человеко­
любия, СПБ, 1913; Логика, П., 1915; Общая естественная
история и теория неба. [Избр. места], в кн.: Классические кос­
могонические гипотезы, М.—П., 1923; Сочинения 1747—1777,
т. 2, М., 1940; Исследование вопроса о том, претерпела ли
Земля при своем вращении вокруг оси..., «Вопр. философии»,
1954, № 5. л. Азарх. Москва.

Лит.: Маркс К. иЭнгельс Ф., Немецкая идеоло­гия, Соч., 2 изд., т. 3; Энгельс Ф., Людвиг Фейербах и ко­нец классической немецкой философии, там же, т. 21; его

же, Анти-Дюринг, М., 1957; Ленин В. И., Соч., 4 изд., т. 4, с. 66, т. 14, т. 36 (см.Указат. имен); Плеханов Г. В., Соч., т. 8, М.—П., 1923, с. 384—403; его ж е, Критика на­ших критиков, там же, т. 11, М.—Л., 1928; Аксельрод (О р т о д о к с) Л. [И.], Философские очерки, 3 изд., М.—И., [1924]; Д е б о р и н А., Диалектика у Канта, в кн.: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, кн. 1, М., 1924; Сережников В. К., Кант, М.—Л., 1926; Асмус В., Диалектика Канта, 2 изд., М., 1930; его же, Философия И. Канта, М., 1957; Максимов А. А., О натурфилософии Канта и Гете, «Под знаменем марксизма», 1934, № 5; его же, Немецкая клас­сическая натурфилософия и„философия природы" Гегеля вин.: Гегель, Соч., т. 2, М.—Л.,1934, с. VIII—XXV; История фи­лософии, т. 1, М., 1957, с. 34—55 (др. см. по Именному указате­лю); Карапетян А., Критический анализ философии Канта, Ер., 1958; ГаланзаП. Н., Учение И. Канта о государстве и праве, М., 1960; ШашкевичП. Д., Теория познания И. Канта, М., 1960; Каменский 3. А., И. Кант в русской философии начала XIX в., «Вестн. истории мировой культу­ры», 1960, № 1; Соловьев Вл., Критика отвлеченных на­чал, М.,1880;Козлов А.А., Генезис теории пространства и времени Канта, Киев, 1884; Паульсен И., Кант, его жизнь и учение, 2 изд., СПБ, 1905; Виндельбанд В., История новой философии, т. 2, СПБ, 1905, с. 394—95 (библиогр. о Канте на рус. яз. до 1905); Ф и ш е р К., История новой фило­софии, т. 4—5, СПБ, 1906—10; Фор лен дер К., Кант и Маркс. Очерки этического социализма, СПБ, 1909; В о г о w s-k i L. E., Darstellung des Lebens und Charakters I. Kant's, Konigsberg, 1804; Renouvier СВ., Critique de la doctrine deKant.P., 1906; С a i г d E., The critical philosophy of I.Kant, v. 1—2, 2ed.,L., 1909; Cohen H., Kants Begriindung der Ethik nebst ihren Anwendu-ngen auf Recht, Religion und Geschich-te, 2 Aufl., В., 1910; К г о п е n b e r gM.,Kant. Sein Leben und seine Lehre, 5 Aufl., Miinch., 1918; Vorlander K., Kants Weltanschauung aus seinen Werken, Darmstadt, 1919; Paulsen F., I. Kant. Sein Leben und seine Lehre, 6 Aufl., Stuttg., 1920; Cassirer E., Kants Leben und Lehre, В., 1921; его же, Das Erkenntniss-problem in der Philosophie und Wissensehaft der neueren Zeit, 3 Aufl., В., 1922—23; Kiilpe O., I. Kant. Darstellung und Wiirdigung, 5 Aufl., В., 1921; Rickert H., Kant als Philosoph der modernen Kultur, Tubingen, 1921; Simmel G., Kant, 5 Aufl., Munch., 1921; Kroner R., Von Kant bis Hegel, Bdl—2, Tubingen, 1921—24; В a u с h В., I. Kant, 3 Aufl., В.—Lpz., 1923; Baumler A., Kants Kritik der Urteilskraft, ihre Geschichte und ihre Systematik, Bd 1, Halle, 1923; Ward J., I. Kant. 1724—1804, L., 1923; К ii h-n e m a n n E., Kant, Tl 1—2, Miinch., 1923—24; G б г 1 a n d A., Kant als Friedensfreund, Lpz., [1924]; Wundt M., Kant als Metaphysiker, Stuttg., 1924; Adickes E., Kant als Naturforscher, Bd 1—2, В., 1924—25; Riehl A., Der philosophische Kritizismus, Bd 1—2, Lpz., 1924—25; Cohen H., Kants Theorie der Erfahrung,4 Aufl., В., 1925; В о u t г о u x E., La philosophie de Kant, P., 1926; W e b b С. С. J., Kant's philosophy of religion, L., 1926; D e 1 b о s V., La philo­sophie pratique de Kant, 2 ей., P., 1926; В a s с h V., Essai cri­tique sur l'esthetique de Kant, P., 1927; Borries K., Kant als Politiker, Lpz., 1928; Schmalenbach H., Kants Reli­gion, В., 1929; Heidegger M., Kant und das Problem der Metaphysik, Bonn, 1929; Ebbinghaus J., Kants Lehre vom ewigen Frieden und die Kriegsschuldfrage, Tubingen, 1929; L i t t Т., Kant und Herder als Deuter der geistigen Welt, Lpz., 1930; Przywara E., Kant heute. Eine Sichtung, Miinch., 1930; Lindsay A. D., Kant, L., 1934; Vleeschauwer H. J. d e, La deduction transcendentale dans l'oeuvre de Kant, t. 1—3, Antwerpen, 1934—37; его же, L'evolution de la pen-see kantienne, P., 1939;К а у s e r R.,Kant, W., 1935; D r a g о Del Boca S., Kant e i moralisti tedeschi: Wolf, Baumgar-ten, Crusius, Napoli, 1937; Chamberlain H. S., I. Kant, 5 Aufl., Miinch., 1938; Schilpp P. A., Kant's precritical ethics, Evanston-Chi., 1938; Knittermayer H., I. Kant, Bremen, 1939; Schilling K., Kant. Personli-chkeit und Werk, 3 Aufl., Miinch., 1942; Aliotta A., L'estetica di Kant e degli idealisti ramantici, Roma, 1942; Aebi M., Kants Begriindung der «Deutschen Philosophie», Basel, 1947; D б r i n g W. O., Das Lebenswerk I. Kants, neue Ausg., Hamb., [1947]; S с a r a v e 1 1 i L., Saggio sulla, categoria kantiana della realita, Firenze 1947; Pareyson L., L'estetica dell'idealismo, v. 1, Torino, 1949; Daval R., La metaphysique de Kant, P., 1951; Teale А. В., Kantian ethics, L., 1951; Menzer P., Kants Asthetik in ihrer Entwicklung, В., 1952; Cassirer H. W., Kant's first critique, L., [1955]; Kant und die Scholastik heute. Hrsg. v. J. B. Lotz, Pullach bei Miinch., 1955; Coninck A. de, L'analytique transcendentale de Kant, t. 1, P., 1955; С г е s-s о n A., Kant. Sa vie, son oeuvre, P., 1955; D e R u v о V., L'etica kantiana, Trani, 1955; Kroner S., Kant, Harmonds-worth, 1955; V u i 1 1 e m i n J., Physique et metaphysique kan­tienne, Louvain—P., 1955; Martin G., Kant's metaphysics and theory of science, Manchester, 1955; его ж е, I. Kant, 2 Aufl., Koln, 1958; Kroner R., Kant's Weltanschauung, [Chi., 1956]; Heimsoeth H., Studien zur Philosophie I Kants, Koln, 1956; The philosophy of Kant and our modern world, ed. by С W. Hendel, N. Y., [1957]; Pascal G., La pensee de Kant, [2 ed., P., 1957]; Heidemann I., Sponta-neitat und Zeitlichkeit, Koln, 1958; Wei don T. D., Kant's

КАНТЕМИР 427

«Critique of pure reason», 2 ed., L., 1958; Dorpinghaus W., Der Begriff der Gesellschaft bei Kant, [KSln, 1959].

Комментарии и словари к соч. К.:
В а и с h В., I. Kant, 2 Aufl., В.—Lpz., 1921; V a i h i n g e г
H., Kommentar zu Kants Kritik der reinen Vernunft, 2 Aufl.,
Bd 1—2, Stuttg., 1922; R e i n i n g e г R., Kant. Seine Anhan-
ger und seine Gegner, Munch., 1923; Cohen H., Kommentar
zu I. Kants Kritik der reinen Vernunft, 4 Aufl., Lpz., 1925;
R a t k e H., Systematisclies Handlexikon zu Kant's Kritik der
reinen Vernunft, Lpz., 1929; E i s le г R., Kant-Lexikon, В.,
1930; N i nk C, Kommentar zu Kants Kritik der reinen Ver­
nunft, Fr./M., 19 30; Knitter meyer H., I. Kant, Bre­
men, 1939. В. Асмус. Москва

КАНТЕМИР, Лнтиох Дмитриевич [10 (21) сент. 1708—31 марта (11 аир.) 1744] — рус. писатель-сатирик, распространитель филос. знаньй в России; дипломат. Род. в Константинополе, сын Д. Кан­темира. Получил разностороннее образование. При­надлежал к т. н. «ученой дружине», объединявшей сторонников петровских реформ. Посол в Англии (с 1732), Франции (1738—44). За границей устано­вил связи с Монтескье, Вольтером и др. В 9 сатирах («Сатира I. На хулящих учение. К уму своему», 1729) К. защищал науку, обличал невежество и консерватизм духовенства и дворянской аристо­кратии. Видя в крепостнич. строе «естественное» рас­пределение обществ, сил, К., однако, осуждал его крайние формы. Политич. и социологич. взгляды К., выражавшие идеологию служилого дворянства, свое­образно связаны с теорией естественного права и принципом «общей пользы». В 1730 К. перевел «Разговоры о множестве миров» Фонтенеля (опубл. 1740). В комментарии к переводу К. разъяснил ряд науч. и филос. понятий, заложив основы рус. филос. терминологии. «Естество» (натура), «вещество» (мате­рия), «понятие» (идея) и др. термины были истолко­ваны К. в духе метафизич. материализма и сенсуа­лизма. В комментарии приведены нек-рые историко-филос. сведения.

Поиск по сайту: