ИЗМЕНЧИВОСТЬ 243

ными, другая же всегда сохраняет цветки белыми. Разница между обеими расами генетическая, но на­следственно различная норма реакции этих рас прояв­ляется лишь в определенных температурных преде­лах среды. Т. о., в самой основе ненаследств. II. лежит наследственность. И все же, несмотря на то, что, строго говоря, ненаследств. И. нет, этот термин мы должны сохранить как наименование той И., к-рая возникает под прямым или опосредованным влиянием среды. Это те именно явления, к-рые Дарвин наз. И. опреде­ленной, в отличие от неожиданно возникающих слу­чаев И. неопределенной, когда новые признаки воз­никают как более или менее выраженные резкие укло­нения, с влиянием внешней среды как бы не связанные. И. наследственная есть следствие возникновения новой нормы реакции. Это значит, что в результате появления нового наследств, изменения возникают но­вые реакции организма на старые, неизменившиеся воздействия внешней среды. На этой новой наследств, основе возникают новые наследств, признаки. Дарвин привел много случаев неожиданного возникновения новых признаков у растений и животных для обосно­вания теории происхождения видов. Он придавал первостепенное значение этим фактам, справедливо оценивая их как важнейший материал наследственной (по Дарвину — неопределенной) И. для действия естеств. и искусств, отбора. Рус. ученый С. И. Кор-жинский в своей книге «Гетерогенезис и эволюция» (1877) специально на многих примерах показал появ­ление внезапных и резких изменений, к-рые он и назвал явлениями гетерогенезиса. Следом за ним Г. де Фриз создал (1901) уже на своем экспериментальном материале теорию мутаций. Факты, собранные Коржин-ским и де Фризом, авторы переоценили, противопоста­вив их теории эволюции Дарвина. Мутации ими были поняты как самый факт возникновения новых видов. Собрав превосходный материал для подтверждения дарвинизма, они выступили с ним как антидарвинисты. Их ошибка была в том, что они поставили знак равен­ства между И. и эволюцией. Они не поняли, что посте­пенный ход эволюции обеспечивается направленным накоплением в процессе отбора отдельных мутаций, каждая из к-рых действительно возникала как скачко­образное наследств, уклонение. Дарвину постоянно ставят в упрек выражение «Natura non facit saltum» («Природа не делает скачков»). Такой упрек возможен лишь при поверхностном чтении Дарвина, к-рый при­вел множество примеров скачкообразных изменений, возникавших на основе И. неопределенной (мутацион­ной), и, кроме того, очень осторожно пользовался этим «допущением». «Это правило,— по его мнению,— если мы ограничимся только современными обитателями земли, не вполне верно...» (Соч., т. 3, М.—Л., 1939, с. 424). Энгельс отметил эту особенность постепенного хо­да эволюции, говоря, что «... в природе нет никаких скачков именно потому, что она слагается сплошь из скачков» («Диалектика природы», с. 217). В наст, время учение о наследств. И., т. е. учение о му­тациях, разрослось в громадную главу совр. генетики. Необозримым количеством работ на бесчисленном ряде растительных и животных объектов показана скачко­образность спонтанного возникновения новых на­следств, изменений. Более того, после работ совет­ских (Г. А. Надсон и Г. С. Филиппов, 1925) и амер. исследователей [Г. Мёллер (Н. Muller), 1927; Л. Сте-длер (L. Stadler), 1927], получивших мутации у гри­бов, мухи-дрозофилы, кукурузы и др. объектов под влиянием ионизирующей радиации (лучи Рентгена и радий), открылась новая эпоха экспериментального вызывания мутаций. Физич. действие проникающей радиации — не единственный путь к вызыванию му­таций; было открыто мутагенное действие и химич. факторов: вначале соединений иода (В. В. Сахаров,

1932),затем алкалоида колхицина [А. Блейксли (A.Bla-keslee), 1937]; наконец, благодаря работам сов. иссле­дователя И. А. Рапопорта (1947) было открыто мощ­ное мутагенное действие ряда органич. соединений (этиленимин и др.). Эти химич. факторы, наряду с колхицином, становятся орудием получения новых мутаций для прямых селекц. целей. Биологнч. основой мутаций, на к-рой возникают эти наследств, измене­ния, являются материальные носители наследствен­ности, к-рые могут находиться только в клетке — этой «подлинной единице жизни». В ней они и были найдены. Совр. теория наследственности — хромосом­ная теория, возникшая в синтезе науки о наследст­венности и науки о клетке, показала, в частности, что и материальные основы подавляюще большого числа мутаций имеют место в хромосомах. Кроме ядерных (хромосомных) мутаций, встречаются плазменные и пластидные мутации; последние могут быть только у аутотрофных пластидных растений. Число известных случаев из этой группы мутаций несопоставимо мало в сравнении с бесчисленным количеством ядерных мута­ций (см. Наследственность). Ни один новый наследств, признак не может возникнуть без изменения той материальной основы наследственности, к-рая нахо­дится в клетке. Мутации вызываются действием фи­зич. и химич. факторов среды. Более того, теперь может считаться положительно разрешенным вопрос о специфичности действия различных мутагенных фак­торов, поставленный в сов. генетич. лит-ре (В. В. Са­харов, 1936—40). Теперь уже нельзя рассматривать роль внешних факторов лишь как ускорителей му­тационного процесса, будто бы автогенетически пре­допределенного. Мутагенные факторы не просто «ус­коряют» процесс наследств. И., но «вызывают» мута­ции, характер к-рых зависит не только от организма (клетки), но и от специфич. возможностей внешнего фактора. Оговоримся только, что понятие «внешнее» (среда) для той клетки, в к-рой произошла мутация, должно включать и физико-химич. условия, имеющие место вокруг этой клетки, а точнее говоря, для хро­мосом этой клетки. Известно, напр., что мутационный процесс повышен у стареющих организмов, что мета­болия, особенности гибридного организма также его повышают и пр. Можно сказать, что любое внешнее воздействие, достигающее хромосом, доходит до них через процессы обмена веществ организма (клетки) в преломленном виде. Условия внешние видоизменя­ются организмом, превращаясь в его внутр. усло­вия. Последние же являются той средой, с к-рой взаимодействует хромосомный аппарат ядра клетки.

Направление и характер наследств. И. любого вида растительных или животных организмов пред­определяется всей предшествующей историей эволюции каждого данного вида. Каждый вид растений или жи­вотных известным образом ограничен в самих возмож­ностях возникновения новых признаков, и чем ближе стоят друг к другу родств. группы организмов, тем более похожи будут мутации, возникающие в каждой из этих групп. Именно это положение позволило Н. И. Вавилову сформулировать закои гомология, рядов, обобщающий явления параллельной И., наб­людающейся у родств. видов. В сложном процессе образования из клеточной мутации мутационного признака организма принимают участие все предше­ствующие наследств, изменения, направленно накоп­ленные отбором в его творч. деятельности. Это значит, что из неисчислимого количества мутаций, возникав­ших в истории эволюции любого вида, отбор сохранял лишь те изменения, к-рые оказались «полезными» для данного вида. Но из этого никак не следует, что сами мутации становятся направленными. Напротив, му­тационный процесс исключает возможности телео-логич. объяснений, он ненаправлен, нецелесообразен

244 ИЗМЕНЧИВОСТЬ —ИЗМЕРЕНИЕ

и случаен. Направленность же, целесообразность
и необходимость (неслучайность) появляются только
там, где вступает в свои права отбор. В этом соотно­
шении ненаправлонности мутационного процесса и
строгой направленности процесса отбора собственно и
действует диалектика необходимости и случайности в
живой природе (см. Ф. Энгельс, Диалектика природы,
с. 172—75). Только при таком понимании движущего
противоречия в саморазвитии живых организмов
можно удержать научный, дарвиновский смысл теории
органич. целесообразности, к-рая часто среди сов.
биологов выражается понятием «единство организма и
среды». Содержание этого понятия определяется тео­
рией естественного отбора как основного творч. фак­
тора видообразования, результатом действия к-рого
является органич. целесообразность. Приспособление
с этой т. зр. является следствием историч. процесса
переживания тех ненаправленно уклоняющихся форм,
к-рые оказались лучше приспособленными к среде.
Практика искусств, получения мутаций для целей
селекции показывает, что нужны сотни и тысячи му­
таций, чтобы из них отобрать единичные уклонения,
удовлетворяющие целям намеченного селекционером
пути искусств, отбора. То же имеет место и при дей­
ствии отбора естественного, отметающего громадное
большинство мутаций и сохраняющего лишь те, к-рые
оказываются полезными для данного вида и для дан­
ной среды его обитания. Полезность же или вредность
любого нового мутационного признака — понятия
относительные. Мутация безглазости — преимущество
для пещерных форм животных. Такие сложные и лег­
ко ранимые органы, как глаза, становятся не только
бесполезными, но и вредными в условиях вечной тем­
ноты, и, используя случайные мутации, отбор их
атрофирует или нацело устраняет. Т. о., приспособ­
ляемость организмов к среде возникает в противоре­
чиях наследственности и И., борьба к-рых движет
развитие. Среда же остается совокупностью условий,
приспособляемость к к-рым делает организм все менее
от них зависящим. Развитие остановится, если наслед­
ственность будет оставаться неизменной, но развитие
оборвется и в том случае, если процесс И. пойдет
слишком бурно. В этом отношении сама мутационная
И. может рассматриваться как признак, ограничен­
ный в обычных условиях определенной нормой реак­
ции. Но, вводя в эксперименте факторы, природе
чуждые (проникающая радиация, другие сильные
физич. или химич. агенты), к к-рым организмы не
могли выработать приспособлений сопротивляемости,
можно резко повысить мутационную И. Подобное
вмешательство человека в мутационный процесс стало
в наши дни практикой получения множества мутаций
для искусств, отбора тех, обычно весьма немногих,
наследств, изменений, к-рые представляют селекцион­
ное значение. ^в- Сахаров. Москва.
Лит.: Астауров Б., Изменчивость, БМЭ, 2 изд.,
т. И, с. 63—77; Геккель Э., Трансформизм и дарвинизм,
пер. с нем., СПБ, 1900; его же, Естественная история миро-
творения, т. 1—2, СПБ, 1914;Иогансен В., Элементы точ­
ного учения об изменчивости и наследственности с основами
биологической вариационной статистики, пер. с нем., М.—Л.,
1933; Вавилов Н. И., Закон гомологических рядов в на­
следственной изменчивости, 2 изд., М.—Л., 1935; Т и м и р я-
з е в К. А., Исторический метод в биологии, Соч., т. 6, [М.],
1939; Дарвин Ч., Соч., т. 3, 4, 5, М.—Л., 1939—53; Кел­
лер Б. А., Борьба за Дарвина, [Л.], 1941; Мечников
И. И., О дарвинизме, М.—Л., 1943; Мичурин И. В.,
Соч., 2 изд., т 1—4, М., 1948; Столетов В. Н., Мичурин­
ское учение о направленном изменении природы растений,
в сб.: Философские вопросы современной биологии, М., 1951;
Лысенко Т. Д., Агробиология, [6 изд.], М., 1952; Бер­
банк Л. и Холл В., Жатва жизни, пер. с [англ.], 3 изд.,
М., 1955; Фейгинсон Н. И., Основные вопросы мичурин­
ской генетики, М., 1955, ч. 2, гл. 5; Платонов Г. В.,
Об источнике и характере развития живой природы, в сб.
Некоторые философские вопросы естествознания, М., 1957;:
Вагнер Р. П., Митчелл Г. К., Генетика и обмен ве­
ществ, пер. с англ., М., 1958; Ниль Д ж. и Ш э л л У.,
Наследственность человека, пер. с англ., М.. 1958; Фишер

Р. А., Статистические методы для исследователей, пер. с англ., М., 1958; К а н а е в И. И., Близнецы, М.—Л., 1959; Наслед­ственность и изменчивость растений, животных и микроорга­низмов. Тр. конференции, посвященной 40-летию Великой Ок­тябрьской социалистической революции (8—14 окт. 1957 г.), т. 1—2, М., 1959; В и л л и К., Биология, пер. с англ., М., 1959; Итоги науки. Биологические науки, [т.] 3 — Ионизирующие излучения и наследственность, М., 1960; Уильяме Р., Биохимическая индивидуальность, пер. с англ., М., 1960; Химические основы наследственности, пер. с англ., М., 1960; Проблема причинности в современной биологии. [Под ред. В. М. Каганова иг. В. Платонова], М., 1961; Ф р о л о в И. Т., О причинности и целесообразности в живой природе, М., 1961; Chemische Mutagenese. Hrsg. von H. Stuble, В., 1960.

ИЗМЕРЕНИЕ — познават. процесс, в к-ром опреде­ляется отношение одной (измеряемой) величины к дру­гой однородной величине (принимаемой за единицу П.); число, выражающее такое отношение, наз. чис­ленным значением измеряемой величины; т. о., И. величины означает нахождение ее числен­ного значения посредством единицы И.

И. применялось в человеч. практике еще в древ­ности. С развитием произ-ва И. приобретает все боль­шее значение в экономич. жизни, технике и науке. Ве­дущую роль И. в физико-математич. науках видели уже основатели естествознания (Галилей, Ньютон, Ломоносов и др.), для к-рых «мера и вес» лежали в основе точного знания. Одна из характерных черт физики, особенно современной, состоит в том, что для нее наблюдение и эксперимент органически связыва­ются с определением численных значений физич. вели­чин. С др. стороны, И. в совр. науч. исследованиях осуществляется обычно путем эксперимента, имею­щего часто сложный характер. Поэтому в совр. мет­рологии — учении о мерах и точном И., экспе­римент имеет решающее значение и роль измерит, приборов исключительно велика. О возрастающем значении И. в жизни общества и науч. познании свидетельствует вся история естествознания и фило­софии. Аристотель, Леонардо да Винчи, Декарт, Ньютон, Лейбниц, Ломоносов, Кант, Гегель, К. Гаусс, Гелъмголъц, Менделеев, Эйнштейн, Н. Бор и др. мыс­лители подвергли глубокому анализу различные сто­роны проблемы меры и И. Гносеологич. основы теории И. с позиций диалектич. материализма освещены в соч. классиков марксизма-ленинизма. Впервые это было сделано Марксом на материале политич. экономии в «Капитале» и др. его произведениях. Как отметил Энгельс, общий ход идей Маркса относительно И. имеет непосредственное отношение к И. в естество­знании.

Законченное И. предполагает обычно следующие со­ставляющие элементы: 1) объект П., т. е. измеряемую величину; 2) измеряющую единицу, т. е. ту величину, с к-рой сравнивается измеряемая величина; 3) наблю­дателя, т. е. субъекта, производящего П., а также измерит, приборы; 4) метод, посредством к-рого про­изводится И.; 5) результат И. величины, представляю­щий собой именованное число. Нек-рые из этих эле­ментов измерит, процесса, относительно четко выде­ляющиеся, когда мы имеем дело с отдельным закон­ченным П., производимым человеком (наблюдателем), могут выпадать в случае, если измерит, процедура носит непрерывный характер, включена в общую си­стему работы автоматич. 5^гстройства; в этом случае наблюдатель непосредственного участил в И. может не принимать, т. к. информация, выдаваемая приборами, регистрирующими результаты П., перерабатывается непосредственно самим автоматом, использующим ее для выработки команд своим рабочим органам. Вся­кое точное И. величин предполагает применение за­конов, относящихся к измеряемым величинам, и опи­рается на определенные теоретич. предпосылки.

Элементарной формой и исходным пунктом И. яв­ляется прямое И., т. е. такое, результат к-рого получается непосредственно из самого И. величины

Поиск по сайту: