ЕСТЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ МАТЕРИА- 13 страница

Апории 3. Э. и современная наука. Апории 3. Э. не утратили значения и в наши дни, т. к. они относятся к осн. законам диалектики и к сложным проблемам из области оснований математики, связан­ным с абстракцией актуальной бесконечности. Вместе с тем при рассмотрении апорий с совр. т. зр. возни­кает ряд трудностей, обусловленных тем, что они дошли до нас только через комментаторов и крити­ков,— прежде всего, через Аристотеля, критикующего их в своей «Физике» (через 100 лет после их появле­ния), и через комментарий Симшгакия к «Физике» Аристотеля (написанный почти через тысячу лет после"

ЗЕНОН ЭЛЕЙСКИЙ 171

3. Э.)— и притом в виде кратких отрывков. Поэтому-трудно судить о том, какие из предложенных рекон­струкций аргументов 3. Э. (и в какой мере) историче­ски оправданы. Неясность имеется даже в вопросе о том, что именно хотел доказать или опровергнуть 3. Э. Большинство историков философии полагает, что апории должны были доказать невозможность движения и существования многого с целью отстоять философию Парменида. В диалоге Платона «Пар-менид» (128 А—В) эту точку зрения высказывает мо­лодой Сократ, к-рый упрекает 3. Э. в том, что тот обманывает слушателей, делая вид, что говорит нечто новое, между тем как в действительности, если один утверждает бытие единого, а другой небытие многого, то оба говорят одно и то же. 3. Э., однако, возражает против такой трактовки цели его апорий (см. там же, С—Д). Он говорит, что его задачей было показать, что во взглядах противников Парменида во всяком случае не меньше противоречий, чем во взглядах Парменида.

Не получил однозначного решения и вопрос о том, против кого именно выступал 3. Э. Франц. историк математики П. Таннери считает, что 3. Э. имел в виду пифагорейцев; др. ученые называют Анаксагора или Гераклита. То обстоятельство, что еще в древности элейцев называли «афизиками», т. е. врагами точной науки — физики (см. С. Я. Лурье, Теория беско­нечно малых у древних атомистов, М.—Л., 1935, с. 45), заставляет думать, что 3. Э. направлял свою критику против всех существовавших в его время науч. теорий движения и многого. В ту пору пифаго­рейцами уже была обнаружена несоизмеримость диагонали квадрата с его стороной, т. е. доказана несовместимость предположения о существовании точного квадрата (или, что то же самое, о существо­вании идеальных циркуля и линейки) с представле­нием всякого отрезка в виде суммы конечного числа неделимых одной и той же (отличной от нуля) вели­чины; Анаксагор же настаивал на том, что никаких неделимых (в т. ч. и нулевой величины) не существует (Дильс, Досократики, фрагм. В 3). Из дошедших до нас апорий 3. Э. ясно также, что в его времена суще­ствовали уже и теории, согласно к-рым конечные величины должны были состоять из бесконечного мно­жества лишенных величины «неделимых» (точек, мо­ментов). 3. 3., таким образом, мог иметь дело с основами всех теорий, относящихся к соотношению непрерывного и дискретного и к пониманию движе­ния, к-рые занимали др.-греч. ученых на протяжении всей истории античных математики и философии.

Начиная с Аристотеля, Плутарха и Сенеки, вплоть до наших дней аргументы 3. Э. порождали все новые и новые попытки их опровержения (из работ самого последнего времени отметим статьи К. Айдукевича, А. Грюнбаума, Садео Сираиси, см. Лит.). Вместе с тем у ряда мыслителей аргументы 3. Э. встречали высокую оценку и сыграли значительную роль в ис­тории философии. В духе этих аргументов составлены, напр., знаменитые антиномии Канта. Руководствуясь желанием преодолеть аргументы 3. Э., Бергсон в своей философии интуитивизма говорит, что время не состоит из моментов, а промежуток времени не имеет четких границ. В настоящее время все более и более частыми и убедительными становятся замечания философов и специалистов по основаниям математики, свидетельствующие о том, что трудности, нашедшие отражение в апориях 3. Э., и в наши дни нельзя счи­тать преодоленными (см., напр.,A. Fraenkel and Y.Bar-Hillel, Foundations of set theory, Amst., 1958, p. 260).-

Поскольку задача адэкватной реконструкции апо­рий не представляется еще однозначно разрешимой, трудно спорить даже с такими истолкованиями их, при к-рых они превращаются в очевидные нелепости.

Подобное «опровержение» апорий 3. Э. не решает, однако, действительных трудностей, связанных с той проблематикой, к к-рой они и история порожденных ими дискуссий относятся. Эти трудности связаны с апориями обеих групп, на к-рые, естественно, под­разделяются дошедшие до нас аргументы 3. Э.,— и с теми, в к-рых «опровергается» существование многого [при этом многое понимается как акту­ально существующее: заданное всем набором своих элементов, т. е. как нек-рая полная, завершенная совокупность, а не как «одноместный предикат» (свойство), удовлетворяющий определ. требованиям (как это делается во многих совр. логико-математич. теориях)], и с теми, в к-рых вскрываются противоре­чия, относящиеся к отображению движения в логике понятий.

К апориям первой группы относятся прежде всего аргументы, опровергающие существование многого на том основании, что «Если их [существующих вещей] много, то их должно быть столь много, сколько их есть,— не больше и не меньше. А если их столь много, сколько их есть, то их [число] ограничено. [Но] если существующих [вещей] много, то их [число] неограничено: ибо всегда существуют другие вещи между существующими [вещами], и снова другие между ними. И так [число] существующих [вещей] неограничено». (С и мп л и кий, Физика, 140, 27) (Любая часть промежутка между вещами здесь, очевидно, также считается вещью; см. слова 3. Э., к-рые приводит Симпликий: Дильс, Досократики, фрагм. В). В основе полученного в этой апории проти­воречия (что если в мире есть много вещей, то число их должно быть одновременно и конечным и бесконеч­ным) лежит утверждение, что количество вещей в актуально завершенном множестве их должно быть «ограниченным» (конечным). Эта апория в эпоху рас­цвета «наивной» теории множеств (конец 19— нач. 20 вв.) казалась полностью разрешенной на основе понятия о бесконечных кардинальных (т. е. количе­ственных) числах, или мощностях, введенного в мате­матику в 70-х годах Кантором (см. также Множеств теория). Однако неконструктивный характер канто-ровских актуально-бесконечных множеств (и соответ­ствующих им чисел) сделал их неприемлемыми для представителей совр. конструктивных направлений в математике.

Аристотель приводит еще одну апорию 3. Э. этого же рода: «...именно, если все существующее помещает­ся в известном месте, то ясно, что будет и место мес­та, и так идет в бесконечность». С этой апорией Ари­стотель справляется, замечая, что место вещи само есть уже не вещь, к-рая нуждается в пек-ром «месте»., а нечто аналогичное тому или иному состоянию ве­щи, наподобие того, как одна и та же вещь может быть и теплой и холодной; он не возражает, однако, против понятия о «месте места», но трактует последнее не как «место», т. е. не как состояние, а как нечто анало­гичное свойству данного состояния,— каж, напр., теплое (состояние) обладает свойством «быть полез­ным для здоровья», — почему вопрос о «месте места места» уже не возникает с необходимостью. «Таким образом нет необходимости итти в бесконечность» (Phys., IV, I, 209 а; рус. пер. 1937). Но рассуж­дения, аналогичные использованному здесь 3. Э., встречаются и в современных основаниях математики, когда идущий в бесконечность натуральный ряд чисел порождается из <даичего» (из пустого множества) посредством того, что сначала рассматривается пустое множество: 0; затем множество J0J, единственным элементом к-рого является пустое множество; далее множество JO, |0Jj, элементами к-рого являются 0 и JOj, и т. д. А возражения, к-рые выдвигаются против этой процедуры в наши дни,— напр., совр. номинали-

172 ЗЕНОН ЭЛЕЙСКИЙ

стами (Куайн, Гудмен) родственны возражениям Арис­тотеля (состоящим в том, что «место места» само не есть «место»), поскольку они основаны на том, что нельзя и мысленно объединять в множество вещи, к-рые не существуют раздельно друг от друга (так, нельзя рассматривать как особый объект пару, со­стоящую из человека и его руки, пока эта рука не от­делена от человека).

Особенно интересна апория, относящаяся к пред­ставлению протяженного тела (соответственно ин­тервала времени) в виде множества (совокупности) непротяженных неделимых,— точек (соответственно, моментов времени). Поскольку лишенная всяких из­мерений точка (соответственно, момент времени) яв­ляется идеализированной математич. абстракцией, на практике неуловимой (никто не имел дела в опыте с лишенной всяких измерений «точкой»), «построение» (хотя бы теоретическое) реально существующего тела из абстрактных «точек», естественно, вызывало возра­жения как раз у нек-рых материалистически мысля­щих математиков и философов. Так, Лобачевский считал необходимым положить в основу геометрии не точку, а тело и определял точку как пару тел, опре­деленным образом соприкасающихся друг с другом. Соответствующая апория 3. Э. и представляет собой вопрос о том, как из ничего можно сложить (построить) что-нибудь: ведь сколько раз ни повторять ничто, ничего и не получится? «В самом деле,— пишет Арис­тотель,— если что-нибудь, поскольку оно прибав­ляется <к какой-нибудь вещи) или отнято <от нее), не делает <эту вещь) <в первом случае> больше, или <во втором> меньше, тогда, по словам Зенона, оно не принадлежит к числу существующего, причем суще­ствующее, очевидно, понимается как величина и постольку — как величина телесная: ведь именно такая величина обладает бытием в полной мере;... точка же и единица (нуль) <не создадут его) (увели­чение.— Ред.) ни при каких обстоятельствах» (Met., Ill, 4, 1001а 29 — в 25; рус. пер., 1934). Хотя Аристо­тель и называет эти рассуждения 3. Э. «грубыми», он замечает тут же, что «все-таки [остается вопрос], как из одного подобного неделимого или нескольких таких получается величина?».

В совр. литературе встречаются попытки (А. Грюн-баум) справиться с этими трудностями, ссылаясь на теоретико-множественную теорию меры, согласно к-рой несчетное множество множеств меры нуль может иметь уже и ненулевую меру, почему существо­вание протяженных тел, очевидно, следует даже рас­сматривать, по Грюнбауму, как доказательство су­ществования несчетных актуально-бесконечных мно­жеств. Ясно, однако, что т. о. отнюдь не решаются гносеологич. трудности, связанные с неконструктив­ностью «построения» протяженных объектов в виде актуально-бесконечных (к тому же еще и несчетных) множеств непротяженных элементов. В лучшем слу­чае эти трудности принимаются за решенные для к.-л. исходных объектов — напр., для отрезков вида [0, а], где а«£1, с помощью допущения, что ко вся­кой точке отрезка [0,1 ] мы умеем отнести действитель­ное число, отличающее ее от всех др. точек этого от­резка, хотя их и несчетное множество.

Из четырех апорий 3. Э., относящихся к движению, две («Дихотомия» и «Ахиллес») относятся к трудно­стям, связанным с предположением неограниченной делимости отрезков пути и времени, а другие две («Стрела»^ и «Стадий») — к трудностям, возникающим, наоборот * в предположении существования неделимых отрезков пути и атомов времени («теперь»). В «Дихо­томии», по Аристотелю, доказывается «...несущество­вание движения на том основании, что перемещаю­щееся тело должно прежде дойти до половины чем до конца...» (Phys., VI 9, 239в), почему движение не

может закончиться, т. к. прежде чем дойти до конца, нужно будет еще пройти половину остатка, и т. д. (в «Лекциях по истории философии», см. Соч., т. 9, Л., 1932, Гегель излагает эту апорию, как опровер­гающую для движения возможность начаться, посколь­ку раньше чем дойти до ноловины пути, нужно дойти до половины этой половины, и т. д.; к невозможности закончиться в таком случае будет относиться уже только апория «Ахиллес»). Эта апория чаще всего трактуется просто как свидетельствующая о том, что 3. Э. не располагал еще математич. понятием «предела» (не умел суммировать, напр., геометрич. прогрессию ¹/₂+¹/₄+¹/₈+...) и думал, что «сумма бесконечно большого (неограниченного) числа любых, хотя бы и чрезвычайно малых, протяженных величин обязатель­но должна быть бесконечно большой» (Симпликий, Комментарии к «Физике» Аристотеля, см. Diels, 3), почему и приходил к заключению, что движение-де «никогда» не закончится, а быстроногий Ахиллес не догонит черепаху. В действительности аргумент 3. Э. можно истолковать так: представим себе, что нам нужно измерить длину нек-рого отрезка АВ и у нас есть две «единицы» измерения, первоначально неотличимые друг от друга, но такие, что если пер­вую (равно как и сам отрезок АВ) считать абсолютно жесткой (не меняющейся в процессе измерения), то вторая оказывается такой, к-рая после каждого ее откладывания на измеряемом отрезке сокращается вдвое. Пусть в результате измерения первой «едини­цей» отрезок АВ оказался имеющим длину 2. Тогда ясно, что в результате измерения второй «единицей» он окажется бесконечно большим: какое бы (конечное) число раз мы ни отложили нашу сокращающуюся «единицу» измерения, нам придется откладывать ее еще раз, и процесс измерения никогда не закончится: точка В в этом процессе будет недостижимой— «бесконечно удаленной» точкой. (Само собой разу­меется, что аналогичное рассуждение применимо не только к отрезку, но и к интервалу времени). Именно такого рода процесс «измерения» отрезка фактически и рассматривает 3. Э. Разница состоит в том, что 3. Э. подчеркивает, что во всяком непрерывном движении точки по отрезку действительно осуществляется такой процесс, поскольку прежде чем пройти весь отрезок АВ, нужно пройти его половину, прежде чем пройти оставшуюся половину, нужно пройти ее половину, и т. д. Чтобы достигнуть точки В, нужно, следователь­но, закончить бесконечный, т. е. не имеющий конца, процесс, в чем и состоит диалектич. трудность: апо­рия. Известный математик Г. Вейль писал в этой ' связи: «Если бы, в соответствии с парадоксом Зенона, отрезок длины 1 можно было составить из бесконеч­ного количества отрезков длины ¹/_г, ¹l_i, 4_a,..., взятых каждый как отдельное целое, то непонятно, почему какая-нибудь машина, способная пройти эти бесконечно многие отрезки в конечное время, не могла бы совершить в конечное время бесконечное • множество актов решения, давая, скажем, первый £ результат через '/₂ минуты, второй — через ^lj_t > минуты после этого, третий — через ¹j_a минуты после £ второго и т. д. Таким образом оказалось бы возмож- \ ным, в противоречие с самой сущностью бесконечного, чисто механическим путем рассмотреть весь ряд на­туральных чисел и полностью разрешить все соот­ветствующие проблемы существования (вроде Боль- \ шой теоремы Ферма и др. трудных задач теории чи-; сел.— Ред.)» («О философии математики», сб. работ, > М.—Л., 1934, с. 25).

Смысл апории «Стрела» состоит в том, что если время | слагается из неделимых «теперь» и всякое тело всегда | либо покоится, либо движется, то, т. к. в течение I неделимого «теперь» тело не может двигаться (иначе | «теперь» подразделилось бы на части, соответствую- I

ЗЕНОН ЭЛЕЙСКИЙ 173

щие различным положениям тела), то в каждом «те­перь» оно должно покоиться; поскольку же ничего, кроме «теперь», во всем промежутке времени нет, то тело вообще не может двигаться. Начиная с Аристо­теля, решения этой апории всегда состояли в том, что различным образом уточнялись понятия движе­ния и покоя. В частности, еще Аристотель говорил о том, что в применении к моменту времени нельзя говорить ни о движении, пи о покое. Эти понятия имеют смысл лишь в применении к промежутку вре­мени, в течение к-рого тело может менять свое мес­то,— и тогда оно движется, либо же не менять его,— и тогда оно покоится. Хороший и ясный обзор различ­ных уточнений понятий движения и покоя, предложен­ных в целях решения трудностей, вскрытых 3. Э., дает К. Айдукевич (см. Лит.). Характерной чертой всех этих решений является, однако, то обстоятель­ство, что в целях обоснования непротиворечивости движения, в осуществимости к-рого никто на самом деле не сомневался, авторы их пользуются допущени­ями об осуществимости вещей, заведомо неосущест­вимых: о том, что можно (с абсолютной точностью) уловить непротяженный (идеальный) момент времени; о том, что можно сопоставить каждому такому идеаль­ному моменту времени не менее идеальную, лишенную всяких измерений, и поэтому нематериальную точку пути; о том, что всякую такую точку можно полно­стью индивидуализировать, «задав» ее действительным числом, т. е. не смущаясь тем, что при этом должно предполагаться известным все бесконечное множество десятичных цифр каждого (из нек-рого несчетного мно­жества их) действительного числа, и др. В действитель­ности такие допущения не препятствуют научности теории только потому, что последняя содержит в себе способы ее конечного приближенного истолкования, отнюдь не при всех условиях без противоречий приме­нимого. А как раз эти способы в решениях диалектич. трудностей, связанных с отображением движения, обычно не обсуждаются. Ленин именно в связи с апориями 3. Э. замечает, что задача отобразить движение в понятиях содержит в себе диалектич. противоречие, т. к. нельзя отобразить движение, к.-л. образом не остановив (не «омертвив») его, т. е. не обращаясь к его противоположности — к покою. «Мы не можем представить, выразить, смерить, изоб­разить движения, не прервав непрерывного, не уп­ростив, угрубив, не разделив, не омертвив живого,— пишет Ленин.— Изображение движения мыслью есть всегда огрубление, омертвление,— и не только мыслью но и ощущением, и не только движения, но и в с я-к о г о понятия.

И в этом суть диалектики. Эту-то суть и выражает формула: единство, тождество противопо­ложностей» (Соч., т. 38, с. 255).

Самый обычный прием отображения движения, к-рым широко пользуется т. н. классич. механика, состоит в указании способа, позволяющего относить к любому моменту времени (из нек-рого промежутка времени: интервала) координаты, определяющие мес­то движущейся точки. Этот прием не ведет, однако, к формально-логич. противоречию только благодаря тому, что мы, так сказать, перемещаем одну сторону противоречия за пределы нашей теории,— оставляем в ней только нужным образом идеализированные («огрубленные») допущения и полностью отвлекаемся от несоответствия их действительному положению вещей. Так, с одной стороны, мы утверждаем, что нет таких (сколь угодно малых) интервалов времени, к-рые нельзя было бы подразделить на еще более малые (но тем не менее также протяженные) интервалы времени, в течение к-рых тело, о движении к-рого идет речь, не меняло бы места; с другой стороны, мы разрешаем себе считать «достаточно малые» протяжен-

ные интервалы времени непротяженными «момен­тами», т. е. позволяем себе отвлечься от происходя­щего в течение этих интервалов времени изменения места тела (от его движения). Правда, обычно добав­ляют, что действуя так, мы допускаем ошибку, поче­му и получаем только приближенные значения инте­ресующих нас (измеряемых) величин (длины пути, времени движения, его скорости или ускорения и т. д.). Однако самые эти величины (в отличие от их «приближенных» значений) обычно рассматривают при этом как реально существующие идеально точные объекты, не смущаясь тем, что такое «существование» основано на допущениях, к-рые мы заведомо не счи­таем осуществимыми: никто ведь не сомневается в том, что нельзя уловить непротяженный «момент» времени или построить лишенную каких бы то ни было размеров точку! В действительности суть дела состоит в том, что. «идеально точные» величины явля­ются лишь огрубленным, упрощенным приближением к тому, что нам нужно с их помощью отобразить,— хорошим приближением, поскольку мы т. о. отвле­каемся от расплывчатости границ исследуемых объ­ектов или явлений и выделяем жесткое существо дела: его центральное, огрубленное и остановленное («омертвленное») ядро. За счет этого «омертвления» получаются уже однозначные ответы на интересующие нас вопросы: формально-логич. противоречия не воз­никают,— во всяком случае, непосредственно. К по­следнему мы приходим, однако, как только выяс­няется, что огрубление, на к-ром была основана наша идеализация, не в состоянии дать нам полной картины исследуемого явления: как только существенными оказываются именно те его стороны, от к-рых мы отвлеклись, огрубив его. Но и это противоречие снова разрешается посредством нек-рой идеализации, стро­ящейся уже, однако, не на пустом месте, а на основе всего знания, добытого ранее (в т.- ч. и с помощью тех идеализации, неправомерность к-рых — в примене­нии к новым условиям — была обнаружена). В раз­решении этих вновь и вновь возникающих противо­речий, связанных с отображением движения (а сле­довательно, и с самой его сущностью), и состоит раз­витие науки, к-рое само есть процесс и носит, следо­вательно, тот же диалектич. характер.

Что касается возражения противников диалектики, к-рые утверждают, будто движение есть нахождение тела в данный момент в данном месте, в др. момент — в др. месте, то оно обходит самое существо дела: в т. ч. вопрос о правомерности тех допущений о «точ­ках» и «моментах», на к-рых оно основано. Между тем явная оценка правомерности идеализирующих предположений, позволяющих, с одной стороны, от­рицать реальное существование непротяженных «то­чек» и «моментов», а с другой— отождествлять те или иные реальные, происходящие во времени, события с «моментами», те или иные материальные тела (вроде планет и солнца в космографии) с «точками», выясне­ние границ этой правомерности (границ различных в разных условиях) приобретает особое значение в связи с развитием современных (особенно ядерных) физики и техники. Приходится, т. о., на неизмеримо более высоком уровне развития науки возвращаться снова к проблематике, связанной с апориями 3. Э.

Фрагменты: Маковельский А. О., Древне­греческие атомисты, Баку, 1946, ч. 2, гл. 2, 4— Математика.

Лит.: Б а ш м а к о в а И, Г., Лекции по истории мате­матики в Древней Греции, в кн.: Историко-математические исследования, вып. 11, М., 1958, с. 324—33; Russel В., Our knowledge of the external world as a field for scientific method in philosophy..., ch. 6, Chi., 1914; С a j о г i F., The purpose of Zeno's arguments on motion, «Isis», 1920, JV» 7 (t. 3); Waerden B. L. van der, Zenon und die Grundlagen-krise der griechiscnen Mathematik, «Math. Ann.», 1940, Bd 117, H. 2;GrilnbaumA., A consistent conception of the ex­tended linear continuum as an aggregate of unextended elements, «Philos. Sci.», 1952, v. 19, p. 288—306; его ж е, Modern science

174 ЗЕНЬКОВСКИЙ —ЗИБЕР

and refutation of the paradoxes of Zeno, «Sci. Monthly», 1955,
v. 81, №5, p. 234—39; В е с k e г О., Grundlagen derMathema-
tik in geschichtlicher Entwicklung, Freiburg/Munch., [1954];
Sadeo Shiraishi, The structure of the continuity of
psychological experiences and the physical world, «Sci. of
Thought», Tokyo, 1954, № 1, p. 12—24 (реферат в журн.: «J.
Symb. Logic», 1955, v. 20, № 2, p. 169 —70); Ajdukie-
w icz K., Ober Fragen der Logik, «Dtsch. Z. Philos», 1956,
Jg. 4, [H.] 3, S. 318 — 38. С. Яновская. Москва.

ЗЕНЬКОВСКИЙ, Василий Васильевич (р. 1881) — реакц. философ и теолог, белоэмигрант (с 1919). До­цент, затем проф. (с 1915) Киевского ун-та. С 1925 — проф. Православной богословской академии в Пари­же; в 1942 принял сан священника.

Критикуя «справа» психофизический параллелизм («Проблема психической причинности», К., 1914), 3. отстаивает «теорию» психофнзич. взаимодействия, осн. началом к-рого является, по 3., психическое, направ­ляющее эволюцию «органического» тела. Основу взглядов 3. составляет мистицизм, близкий по сво­ей филос. окраске персонализму. В гносеологии 3.— эмпирич. интуитивист; признание «идеирую-щей абстракции» сближает его с Гуссерлем. Кризис капитализма для 3. — это «мировой кризис» («Пра­вославие и культура», Берлин, 1923, с. 15, 3, 4, 5). Спасение 3. видит в православии, к-рое якобы спо­собно обновить жизнь людей. Тупик, в к-рый, по мнению 3., зашла наука при разрешении проблем личности, объясняется 3. именно антирелигиозностыо науки («Apologetika», P., 1958).

Свою историко-филос. концепцию 3. строит на ос­нове превращения философии в придаток теоло­гии (проблема секуляризма). Он полагает, что фи­лософия рождается из недр религ. мировоззрения. Метод изложения 3. состоит в том, чтобы описать темы, определявшие творчество к.-л. мыслителя и те «интуиции..., которые направляли это творчество» («История русской философии», в 2 тт., т. 2, Париж, 1950, с. 463). Особенностью рус. философии 3. счи­тает то, что она будто бы никогда не порывала с ре­лигией и ее построения озарены светом православия. 3. извращает материалистич. учения рус. философии и науки, особенно революц.-демократич. идеологию («О мнимом материализме русской науки и филосо­фии», Мюнхен, 1956); он злобно клевещет на марксизм-ленинизм, на социалистич. строй.

Соч.: Современное состояние психофизической пробле­мы, К., 1905; Социальное воспитание, его задачи и пути, М., 1918; Психология детства, Лейпциг, 1924; Об иерархическом строе души, в кн.: Научн. тр. Рус. нар. ун-та в Праге, т. 2, Прага, [1929]; Проблемы воспитания в свете христианской антропологии, Париж, 1934; Знание и вера, в сб.: Право­славие в жизни, Нью-Йорк, 1954; Русские мыслители и Ев­ропа, 2 изд., Париж, [1955); Aus der Geschichte der astheti-schen Ideen in Russland im 19 und 20 Jahrhundert, s'Graven-hage, [1958].

Лит.: История философии, т. 4, М., 1959 (См. Именной
указатель); Против современных фальсификаторов истории
русской философии, М., 1960. А. Поляков. Москва.

ЗЕРВАНЙЗМ (зрванизм, зурванизм) — дрневнеиран. религ.-филос. учение, рассматривающее в качестве первонач. субстанции Зрван — время. Как определенная религ. система 3. может быть отнесен ко времени Ахеменидов (6—4 вв. до н. э.), но культ Зрвана существовал, вероятно, еще раньше. Нек-рые представления 3. вошли и в Авесту. Позднее 3. был одним из осн. течений внутри зороастризма, объединив в монистич. системе дуалистич. представ­ления, свойственные маздеизму. 3. оказал большое влияние на развитие иудаизма, раннего христианства и гностицизма; Зрван стал верховным богом манихей­ства. По 3., первоначально, когда существовало лишь бесконечное время, мир находился в потенциальном состоянии. От Зрвана якобы произошли доброе, свет­лое начало — Ормузд, и злое, темное — Ариман. Ход борьбы этих начал и все, что происходит в мире, заранее предопределено временем. Фаталистич. тен­денция 3. и характерная для зороастризма идея сво-

бодного выбора были позднее унифицированы в кон­цепции, по к-рой участь человека в этом мире опре­делена судьбой (временем), но от его действий зависит его положение в будущем мире. В противоположность маздеизму, для 3. характерна пессимистич. тенденция рассматривать этот мир как владение злого начала.

В 3. представления о всеобъемлющей активной суб­станции, бесконечном времени тесно связаны с пред­ставлениями о вечном пространстве. Благодаря вре­мени, осн. сущностью к-рого является продолжитель­ность, материя имеет возможность прийти в действие. Уже поздняя Авеста различает между бесконечным временем п временем, обладающим длительной про­должительностью, но конечным. Позднее теологи трактовали бесконечное время как вечность сущего, а длительное время рассматривали как продолжитель­ность мира, к-рый был создан и будет иметь конец. Наряду с т. н. этич. 3., в 3. имелось и др. материали­стич. течение (существовало уже в 3 в. н. э.). Зрвани-ты-материалисты отрицали творение мира и существо­вание бога-создателя, воздаяний, рая и ада, верили в вечность мира, развивающегося в бесконечном вре­мени и благодаря ему. Это учение продолжено позднее в дахризме (от араб, «дахр» — время, судьба).

Лит.: Nyberg H. S., Questions de cosmogonie et de cosmologie mazdeennes, «J. asiatique», 1929, t. 214, p. 193— 310; 1931, t. 219, p. 1—134; S с h a e d e r H. H., Der irani-sche ZeitFfott und sein Mythos, «Z. Dtsch. morgenland. Ges.», 1941, Bd 95, S. 268—99; Duchesne-Guille-m i n J., Ormazd et Ahriman, P., 1953; Z a e h n e г R. C, Zurvan, a Zoroastrian dilemma, Oxf.. 1955; e г о ж е, Postscript to Zurvan, «Bull, of the School of oriental studies [of London University]», 1955, v. 17, pt 2, p. 232—49; В о у с е М., Some reflections on Zurvanism, там же, 1957, v. 19, pt 2, p. 304—16.

Э. Грантовский. Москва.

«ЗЕРЦАЛО БЕЗБОЖИЯ ИЛИ НЕВЕЖЕСТВА»

(«3 ерцало безбожи я») — произведение рус. атеистич. лит-ры конца 18 в. Автор не установлен. Входило в рукописный сборник, датируемый не рань* ше 1797. Сборник (288 стр.; обнаружен в 1941 в г. Ко­строме) содержит след. произведения: 1) «Письмо Руссо к Вольтеру»; 2) «Оратория» Михаила Ломоно­сова; 3) «Рассуждение о размножении душ» Феофана Прокоповича; 4) «Письмо Фридриха II короля Прус­ского к фельдмаршалу Кейту»; 5) «Исповедание веры г. наместника Савоярда». Сочинение Ж. Ж. Руссо;

6) «Письмо одного мусульманина к своему другу»;

Поиск по сайту: