ИДЕАЛИЗМ

условиях начавшегося разложения господств, религ.-мифологич. представлений, подвергавшихся йсе более острой критике со стороны первых материалистич. филос. учений. Так возник И. в древних Индии, Ки­тае, Греции. Исходя из трудностей в развитии науч. знания, находящегося еще в зачаточном состоянии, и используя нек-рые из его понятий, идеалисты стреми­лись подкрепить и развить ряд осн. положений религ.-мифологич. идеологии. К числу их принадлежали, прежде всего, анимистич. представления о существо­вании душ, отделенных от тел (особенно дущ челове­ческих), о мировых нематериальных силах, господст­вующих над всем существующим. В др.-инд. 1цысли, в Ведах и особенно в Упанигиадах, это были Представ­ления о некоей неопределенной духовной мировой ос­нове — брахмане.

В др.-кит. книгах «Шу-цзин» («Книга истории») и «Ши-цзин» («Книга песен») аналогичную роль играли представления о небе как духовной и моральной силе, господствующей над миром и над человеком, в др.-греч. мысли, в «Илиаде» и «Одиссее», а такяад в др.-греч. трагедии, подобными же были представления о мойре, или судьбе — безличной и нематериален, силе, предписывающей поведение не только людя%₁ по и богам. Если материалисты, к-рые тоже должны были считаться с этими представлениями, стремились ис­толковать их натуралистически, то идеалисты все­мерно подчеркивали сверхприродную, сверхъестеств. сущность этих и др. религ.-мифологич. представле­ний.

В истории древней и ср.-век. инд. философии суще­ствовал уже ряд идеалистич. филос. учений, Отпочко­вавшихся от религии. Наиболее характерные 1и них— веданта, основывавшая свое учение на отмеченном выше представлении Вед и Упанишад, миманса и йога. В др.-кит. философии идеалистич. представле­ния о небе как верховной космической и моральной силе получили развитие в воззрениях Конфуция и его последователей. В др.-греч. философии существовал уже ряд идеалистич. учений и школ, как субъектив­ного, так и объективного И., тесно свя­занных между собой.

Элементы субъективного И. присущи, в частности, одному из основоположников др.-греч. софистики Протагору, выдвинувшему принцип, согласно к-рому человек есть мера всех вещей, свойства к-рых стави­лись в зависимости от его сознания. Этич. учение Сок­рата, повторявшего изречение древнего Оракула: «Познай самого себя», также исходило из противопо­ставления человеч. сознания, в к-ром якобы только и коренится всякая истина, и внешнего мира, природы, познание к-рой будто бы недоступно для человека. Однако субъективный И. не был проведен системати­чески ни в одной из идеалистич. филос. систем древно­сти. Тот же Сократ, доказывая в противоположность софистам возможность общеобязат. знания в области этики, вплотную подошел к объективному И,, к-рый и являлся наиболее характерным для древности и средневековья.

Объективно-идеалистич. идеи мы находим и еще ра­нее в философии элейской школы и пифагореизма. Классич. система объективного И. была разработана Платоном. Гносеологич. источник платоновского И.— вполне выявившееся к этому времени в науч.-филос. мышлении громадное значение общих понятий, зна­ния общего в познании (в первую очередь в матема­тике и этике). Объективно-идеалистич. искажение этого процесса Платон и дал в своей теории Идей как бестелесных сущностей, единственно действительного, неизменного бытия, противопоставленного им миру конкретных, чувственно-постигаемых, движущихся и изменяющихся вещей, трактуемых как бытие Цреходя-щсе и неистинное.

Существ, причиной преобладания в древности объ­ективного И. являлась тесная связь, какая еще су­ществовала тогда между философией и мифологией — наиболее всеобъемлющей и наиболее распространен­ной формой идеологич. жизни древних народов. Пла­тон сознательно сближал свое понимание бытия, при­роды и человека с мифами об их происхождении и сущности, вводя мифологич. образы и отношения в саму ткань своей философии. Объективный идеализм Аристотеля (сочетавшийся у него с материалистич. тенденцией) носил более умеренный характер по срав­нению с идеализмом Платона, поскольку вместо пла­тоновских идей как трансцендентных, удаленных от вещей сущностей, Аристотель выдвигал активные фор­мы, имманентные вещам.

С первых веков п. э. происходило усиление влия­ния различных объективно-идеалистич. учений, все более тесно смыкающихся с религией. Социальную основу этого процесса составлял углубляющийся кри­зис рабовладельч. способа произ-ва. Для И. первых веков н. э. характерно, с одной стороны, возрастание субъективистских тенденций, выражавшихся в преу­величении роли человеч. сознания, противопоставляе­мого внешнему миру, и приведших к усилению тен­денций скептицизма и мистицизма. Вместе с тем это­му времени свойственно также распространение объек­тивного И., одна из крайних разновидностей к-рого — неоплатонизм. В неоплатонизме мы наблюдаем пря­мое включение политеистич. религ.-мифологич. пред­ставлений языческого греко-рим. пантеона в философ­ские построения. Процесс слияния объективного И. с религией еще более интенсивно протекал в эту эпоху благодаря деятельности гностиков (см. Гностицизм), апологетов и особенно т. н. отцов церкви (представи­телей патристики), стремившихся сочетать объектив­ный И. с христианско-монотеистич. вероучением, ос­новывающимся на креационистских представлениях о едином боге, создавшем мир «из ничего». Наиболее типичным и ярким представителем этой религ.-фи­лос. т. зр. был Августин, воззрения к-рого знамено­вали переход от И. рабовладельч. общества к И. эпо­хи феодализма. Объявляя человеч. душу единственно ценным, в противоположность внешнему миру, объек­том познания, а человеч. сознание — единственно до­стоверной реальностью, Августин вместе с тем при­держивался объективно-идеалистич. т. зр., поскольку высшей реальностью, постигаемой человеч. душой, объявил единого всемогущего бога. Платоновские идеи как идеальные роды, существующие до вещей, этот христ. философ приписывал божеств, уму.

И. феодального общества. Господствующее поло­жение религии как наивысшего обобщения и санк­ции феодального общества, в к-ром церковь пред­ставляла собой важнейшую экономическую и идейную силу, а также зависимое от религии поло­жение И. характерно для последующей эпохи средне­вековья как на Западе, так и на Востоке. В ранней схоластике на Западе (до конца 12 — нач. 13 вв.)и в современной ей арабской философии господствовал объ­ективный И. в его платоновской и неоплатоновской форме, выражавшейся в эту эпоху преим. в виде край­него реализма, согласно к-рому чем более общим яв­ляется понятие, тем реальнее его существование в ка­честве самостоятельной, объективной сущности. Исходя из этого принципа, крупнейший представитель ранней схоластики Анселъм Кентерберийский развил свое т.н. онтологич. доказательство бытия бога (см. Бог) как наивысшей реальности. Прогресс феод, общества, по­явление в нем гор. классов, оппозиционных по отно­шению к господств, феод, классу, и идеологически об­служивавшей его мусульм. церкви обусловили раз­витие более умеренной формы объективного И., осно­вывающейся на аристотелизме и выступившей в виде

ИДЕАЛИЗМ 211

т. н. умеренного реализма. Наиболее глубокими и влият. мыслителями мусульм. Востока, у к-рых ари-стотелизм, сочетаясь с рядом глубоких иатуралистич. и материалистич. положений, оттеснил на задний план неоплатонизм, были Ибн Сына и Ибн Рошд. Анало­гичные социальные процессы в Зап. Европе привели к перестройке объективного II., также приобретшего форму более умеренного реализма, основывающегося на аристотелизме. Фома Аквинский в борьбе против иа­туралистич. и материалистич. тенденций аверроизма, стремясь также подчинить развивающееся знание ре-лиг, вере, произвел последовательно идеалистич. об­работку философии Аристотеля, подчиняя ее системе христианско-католич. вероучения.

Осн. объективно-идеалистич. понятием схоластич. философии после Фомы Аквинского стало аристоте­левское понятие нематериальной формы, истолковы­вавшейся как движущее начало всех природных про­цессов и возводившейся к богу. Находившийся в ан­тагонизме к схоластич. реализму номинализм, выра­жавший одну из материалистич. тенденций в ср.-век. философии, вместе с тем в лице своего крупнейшего представителя Оккама, отрицавшего онтологич. ре­альность общих понятий и истолковывавшего их общ­ность как результат деятельности одного лишь созна­ния, встал на путь субъективно-идеалистич. интерпре­тации знания, прокладывая путь этому направлению в новое время.

Среди идеалистич. учений античности и средневе­ковья можно различать монистическую, дуалистическую и плюралистиче­скую формы И. Объективно-идеалистич. система Пла­тона не свободна от дуализма, поскольку материя рас­сматривается в ней как начало, хоть и неизмеримо бо­лее низкое, чем мир идей, но все же существующее не­зависимо от него. Однако в платоновском И., подчерк­нувшем решающую роль идеи блага как высшей из идей, подчиняющей себе все другие идеи, доминирует монистич. форма И. Дуализм более характерен для Аристотеля. Его колебания между материализмом и И. выразились не только в том, что Аристотель объя­вил т. н. первую или нечувств, материю совершенно независимой от деятельности высшей, нематериальной формы, но и в том, что он объявил материальную при­чину столь же органически необходимым компонен­том любой вещи, как и причину формальную (подчинив при этом, однако, первую второй). Монистич. тенден­ция И. полностью восторжествовала в неоплатонизме, к-рый рассматривал всю природу в качестве эманации внеприродного, сверхчувственного и сверхразумного божеств, единства, а материю истолковывал как конечный результат его деградации, как продукт пол­ного угасания света божеств, первоединства. Мони­стич. характер И. схоластиков-реалистов обусловлен тем, что они всю действительность подчиняли богу и, таким образом, создавались теософские системы. В И. веданты, а также у Иоанна Скота Эриугены, панте­истически рассматривавшего окружающий мцр 'как проявление божеств, всеединства, идеалистич. монизм приобретал более последоват. характер. С другой сто­роны, Ибн Сина и Ибн Рошд, воскрешая дуалистич. идеи Аристотеля, приходили к выводу о «совечности» бога и природы и тем самым к отрицанию господств, религ. представлений.

С гносеологической точки зрения, т. е. в зави­симости от того, какая форма познания призна­валась доминирующей, идеалистич. учения уже в эту эпоху различались как сенсуалистические, рационалистические и иррациопа-диетические. Сенсуалистическими были воз­зрения Протагора. а также нек-рые гносеологич. положения номинализма, в особенности Оккама. Значительно шире была представлена в эту эпоху

рационалистич. форма И. Зародыш ее в др.-греч. философии следует усматривать в воззрениях мыс­лителей элейской школы, в частности Парменида, впервые энергично противопоставившего разум как источник достоверного знания чувствам человека как источнику знания недостоверного, обманчивого. Это противопоставление разума чувствам было уси­лено Платоном, у к-рого оно сомкнулось с его идеали­стич. пониманием бытия. Всемерно подчеркивая неза­висимость деятельности разума от показаний органов чувств, Платон придал своему рационалистич. И. умо-зрит.-спекулятивную форму и пытался обосновать его мифологич. представлениями о бессмертии человеч. душ. Философия Аристотеля, ценившего, в отличие от Платона, эмпирич. знание, включала значит, элемен­ты сенсуализма. По мере того как древний И. все больше смыкался с религией, рационалистич. элемен­ты уступали в нем место иррационалистически-мисти-ческим. Так, мистицизм неоплатонизма означал преж­де всего попытку выдвижения сверхразумпой интуи­ции, отождествляемой с экстазом, как высшим, под­нимающимся над всеми рациональными источниками средством «познания» бога. Эта гносеология неоплато­низма вполне гармонировала с его крайне идеали­стич. онтологией, прямо включавшей в свою систему религ.-мифологич. представления языч. пантеона. У Августина мистич. иррационализм был выражен еще более последовательно, чем в неоплатонизме. Он про­явился в форме иллюминизма — учения о том, что постижение человеком истины есть результат не столь­ко его собств. усилий, сколько следствие сверхъестеств. божеств, озарения его ума. Мистич. иррациона­лизм принял у Августина также форму волюнтаризма, поскольку сущностью человеч. сознания он провозгла­сил не разум, а волю, понимаемую как свободную, ни­чем не детерминированную. В дальнейшем развитии схоластич. философии, особенно после того как она приспособила к христ. теологии аристотелевскую фи­лософию и логику, можно говорить о схоластич. псев­дорационализме, до большой остроты отточившем тех-нич. приемы дедуктивной логики, но вместе с тем прев­ратившем эти приемы в сугубо формальное, притом софистическое, иск-во. Против этого «рационализма» выступала христ. мистика (один из виднейших ее представителей — Вернар Клервоский), отрицавшая за человеч. разумом какие бы то ни было права на бого-познание и на познание истины вообще. С др. стороны, оппозиционная по отношению к господствовавшему христ. католич. вероучению неоплатоновско-пантеи-стич. мистика, виднейшими представителями к-рой в ср. века были Иоанн Скот Эриугена и Мейстер Эк-харт, также видевшая в иепосредств. интуитивном постижении бога гл. путь богопознания, вместе с тем сочетала это свое убеждение с высокой оценкой чело­веч. разума.

С точки зрения метода истолкования бытия мы встречаем И. метафизический и диа­лектический. В древности и средневековье преобладал метафизич. И., к-рый, однако, у нек-рых своих представителей сочетался с более или менее зна­чит, элементами диалектики. Хотя платоновский И. был метафизическим и идеи в нем рассматривались как вечные, неизменные, не переходящие друг в друга сущности, а их совокупность образовывала застывшую иерархию, все же в диалогах «Парменид» и «Софист» Платон гл. виды идеального бытия — единство и мно­жество, само бытие, движение, покой, тождество и из­менение — рассматривал одновременно и как неиз­менные, и как находящиеся в постоянном изменении, выступая как против тех, кто абсолютизирует непод­вижность Вселенной, так и против тех, кто абсолюти­зирует ее изменчивость. В сократич. диалогах Платон разрабатывал диалектику в ее античном смысле как

212 ИДЕАЛИЗМ

иск-во добиваться истины путем раскрытия противо­речий в суждениях противника. В дальнейшем, бла­годаря сочетанию объективного И. с христ. креацио­низмом, прежде всего у Августина, был усилен метафи-зич. элемент платоновского учения об идеях, послед­ние стали пониматься как неизменные идеальные про­тотипы вещей, в соответствии с к-рыми бог актом своей воли творит вещи. Однако в неоплатоновско-пантеистич. И., сливавшем бога с природой и склоняв­шемся к динамич. интерпретации природы, нередко выступали элементы диалектики.

И.е понимании общества иго с-в а уже и в эти эпохи сводился гл. обр. к воззрению, соглас­но к-рому подлинную основу общества и гос-ва со­ставляют идеи, нравств. обязанности, а не материаль­ные условия жизни. Платон в своей теории «идеаль­ного гос-ва» обосновывал принцип, согласно к-рому экономич. и политич. отношения должны быть под­чинены отношениям моральным, будто бы составляю­щим фундамент общества и гос-ва. В дальнейшей истории И., по мере все большего подчинения его ре­лигии, решающие события истории человеч. общества истолковывались в прямой зависимости от божеств, провидения и от событии «священной истории». Тако­ва философия истории Августина («О граде божием»). В дальнейшей истории ср.-век. И. видным теоретиком общества и гос-ва выступил Фома Аквинский, в исто­рия, концепции к-рого материальные интересы и зап­росы людей объяснялись их религ.-этич. взглядами и обязанностями. И. являлся безраздельно в течение всего этого периода фнлос. основой теории общества.

И. капиталистического общества (до сер. 19 в.). В эпоху Возрождения в борьбе против схола-стич.-перипатетич. И. флорентийскими платониками, Николаем Кузанским и др. мыслителями был возрож­ден платоновский И., к-рый, однако, в отличие от И. первых веков н. э., сочетался с сильными пантеистич.-натуралистич. тенденциями. Но в 17 в. у кембридж­ских платоников, ведших ожесточенную борьбу против Гоббса и др. материалистов, натуралистич. тенденции не играли большой роли. Начиная с Де­карта в бурж. И. все более настойчиво начинала про­биваться тенденция к субъективному И., что, с одной стороны, было одним из отражений развивавшегося бурж. индивидуализма, а с другой—явилось одним из результатов перемещения филос. интересов в об­ласть гносеологии: доказательства истинности зна­ния, обоснования его достоверности и т. п. Новые формы были более способны приспосабливаться к развитию науч. знания. Субъективный И. проявлял­ся у Декарта, а затем и у др. идеалистов, в области гносеологии, в своих же онтологич. концепциях он, в противоречие с собственным материализмом в области физики, приходил к объективному И., утверждая объективное существование духовной суб­станции, диаметрально противоположной телесной, а также существование бога как высшей субстанции, объединяющей и согласующей деятельность духовной и материальной субстанций. Эта объективно-идеа-листич. линия была продолжена окказионалистами, в особенности Гейлинксом и Малъбраншем. Объектив­ный И., утверждавший существование множества духовных субстанций, или монад, как простейших единиц бытия, объединенных деятельностью верхов­ной монады, или бога, была развита Лейбницем, к-рый абсолютизировал психич. свойство представ­ления, наделив им монады, являющиеся также центрами силы, понимаемой как нематериальное организующее материю начало. Субъективно-идеали-стич. тенденция возобладала у Беркли. Однако, стре­мясь избежать солипсизма, а также желая укрепить идею бога, Беркли переходил на позиции И. объек­тивного, пытаясь доказать реальность индивидуаль-

ных духовных субстанций, человеч. душ, а так­же бога как верховной духовной субстанции. Дру­гой системой субъективного И. была философия Юма, к-рый, в отличие от Беркли, считал недоказуе­мым существование как материальной, так и духов­ной субстанций. Одна из теоретич. основ субъектив­ного И. и скептицизма Юма — теоретич. неприятие им объективности причинных связей, трактуемых лишь как результат психологич. ассоциаций, продукт субъективной привычки. Тем самым берклианскую критику материальной субстанции Юм дополнил кри­тикой причинно-детерминистич. взгляда на мир, ока­зав благодаря этому огромное влияние на субъектив­ный И. новейшего времени.

Как субъективный, так и объективный И. отчет­ливо представлены в нем. классич. И., отразившем противоречивость историч. и социально-экономич. жизни Германии этой эпохи, в частности противоре­чивые тенденции в положении и политич. позиции нем. буржуазии. В основном как субъективно-идеа­листическая должна быть охарактеризована филос. позиция Канта, хотя признание им «вещи в себе» означало наличие в его философии и материалистич. тенденции. Начатое уже Декартом гносеологич. обо­снование И. получило у Канта детальную разработ­ку. Подчеркивание Кантом сверхиндивидуальностп («транецендвитальности») априорных форм человеч. сознания открывало возможность и для развития объективного И. Обе эти тенденции были реали­зованы в дальнейшем развитии нем. И. По линии развития субъективного И. пошел Фихте. Он рас­творил объект, природу («не-Я») в субъекте («Я»). Последний понимался не только как конкретный человеч. индивид («эмпирическое Я»), но и как сверхин­дивидуальное, космич. начало («абсолютное Я»), из к-рого должно быть выведено все богатство конкрет­ной действительности. Поскольку осн. филос. позиция Фихте оставалась субъективно-идеалистической, а последняя была слишком узкой базой для развития диалектич. идей, характерных для нем. И., после Фихте в русле этого И. возникают новые объективно-идеалистич. системы. Первую из них создал Шеллинг, разработавший «философию тождества», согласно к-рой первоисточник всего существующего составляет 'абс. совпадение субъекта и объекта, материи и духа. Идеи Шеллинга оказали значит, влияние на ряд натурфило­софов как в Германии (Окен и др.), так и за ее пре­делами (в России — Велланский и др.). Значительно более строгую и всеобъемлющую систему объективного И. создал Гегель. Утверждая полное тождество мыш­ления и бытия, он провозгласил основой всего сущего «абсолютную идею».

Дуалистический И. представлен прежде всего Декартом, поскольку в его системе, наряду с идеалистической тенденцией, содержалось утверж­дение о самостоятельности материальной субстан­ции. Декарт развил в этой связи в своей физике материалистич. воззрения, несмотря на то, что в ме­тафизике Декарт подчинял телесную субстанцию богу. Др. примером дуалистич. И. является философия Канта (см. В. И. Ленин, Соч., т. 14, с. 184), хотя идеалистич. тенденция в его философии — опреде­ляющая.

В рассматриваемый период параллельно происхо­дит развитие рационалистич. и сенсуалистич. форм И.

Рационалистич. И. был связан прежде всего с осмыслением проблемы достоверности знания, пытался истолковать процесс познания на основе по­нятий, рассматриваемых как врожденные человеч. уму (Декарт, Лейбниц) или на основе присущих ему и якобы априорных форм восприятия и интерпрета­ции фактов опыта (Кант). Рационалистич. И., исходя­щий из идеи тождества мышления и бытия, из воз-

ИДЕАЛИЗМ 213

можности исчерпывающего построения мира со всем его конкретным многообразием, из понятий и кате­горий человеч. разума, принял у Гегеля форму пан­логизма.

Сенсуалистич. И. нового времени был при­сущ прежде всего Беркли и Юму. Первый из них, из­вращая идеи материалистического в своей основе сен­суализма Локка и используя нечеткость его теории абстракции, рассматривал содержание сознания че­ловека, распадающееся на сумму ощущений (идей), в полном отрыве от внешнего мира, как совокуп­ность имманентных переживаний субъекта. Второй же еще более последовательно и четко проводил эту т. зр., разделяя содержание человеч. сознания на восприятия и идеи, являющиеся копиями и сочета­ниями копий первых, и лишая как первые, так и вторые какого бы то ни было субстанциального ос­нования.

Наиболее значит, учения иррационалистич. И. бы­ли развиты во 2-й пол. 18 — нач. 19 вв., гл. обр. в Германии.

Реакция против рационализма философов Просве­щения уже у Руссо привела к выдвижению чувства как более характерного для человека способа познания мира. Нем. идеалисты Гаман и в особенности Яко­ва, выступая против рационализма Канта, подчерки­вали первостепенное значение чувства и веры в поз­нании и выдвигали на первый план «непосредствен­ное знание», т. е. алогически понятую интуицию. Противопоставление логике — чувства, вдохновения, фантазии, веры и откровения как осн. компонен­тов 'иррационалистич. И. становится определяющей филос. позицией нек-рых художников, эстетиков и философов нем. романтизма, а также Шеллинга вто­рого периода его филос. развития.

И. нового времени заключал в себе значитель­но больше элементов диалектики, чем И. древний и тем более средневековый. Уже Николай Кузанский рассматривал мир как бесконечный, состоящий из противоположностей, совпадающих как в бесконечно большом, так и в бесконечно малом. И. 17—18 вв. был метафизическим, поскольку он рассматривал идеи как некое неизменное содержа­ние человеч. или божеств, ума. Напр., ни Декарт, ни Лейбниц вследствие антиисторич., метафизич. пони­мания действительности и самого человеч. сознания не были в состоянии решить ни проблемы происхож­дения принципов человеч. знания, ни его способности к обобщению. Аналогичным образом Кант, метафи­зически противопоставлявший аппарат человеч. поз­нания всей действительности как миру «вещей в себе», неисторически трактовал формы познания как неиз­менные и априорные. Однако в воззрениях этих идеа­листов заметны диалектич. тенденции. В своей космо­гонии Декарт высказал глубокие диалектич. идеи, к-рые, однако, не были связаны с его И. Элементы диа­лектики имеются также в монадологии Лейбница, подводившей, хотя и на извращенной идеалистич. основе, к мысли о взаимосвязи всех явлений и про­цессов природы. В истории идеалистич. диалектики большую роль сыграло кантовское учение об антино­миях. Диалектич. характер фихтеанского И. более определенен: он выражался в попытке автора «Науко-учения» систематически выводить категории и формы познания, лишь перечисленные Кантом, из единого источника, показать в связи с этим развитие познаю­щего субъекта, а также в антитетич. методе дедукции категорий. Идеалистич. диалектика была методоло­гией натурфилос. воззрений Шеллинга. Шеллинг возобновил и развил на идеалистич. основе тот прин­цип совпадения противоположностей, к-рый впервые был выставлен Николаем Кузанским. Всесторонне диалектическим был идеализм Гегеля, изображавшего

развитие всей действительности в результате борьбы противоположностей, в соответствии с законами «отрицания отрицания» и перехода постепенных ко­личеств, изменений в изменения коренные, качествен­ные. Нарисованная в этой связи Гегелем картина взаимосвязи и развития категорий явилась наиболее глубокой разработкой диалектич. метода за всю пред­шествующую историю философии.

В отличие от И. древнего, а тем более средневеко­вого, И. нового времени не всегда имел тесные и не-посредств. связи с конкретными формами религии.

Проявлением зависимости И. этого времени от религии и его служебная роль по отношению к ней стал фидеизм, принимавший разнообразные формы. Одна из наиболее характерных для И. нового време­ни форм фидеизма состоит в развитии скептицизма и агностицизма, принижавших возможности человеч. разума и открывавших путь вере. Скептицизм Паска­ля, парадоксально сочетавшийся у него с высокой оценкой рационального познания в сфере науки, был связан с религ.-этич. интерпретацией человеч. жизни и направлен в сторону мистики. Скепти­цизм Юма приводил к тому, что в его теории обес­ценивались теоретич. способности разума и открыва­лась дорога вере. Более определенно приводил к этим же выводам агностицизм Канта, утверждавшего, что прогресс познания означает не все более глу­бокое понимание объективных закономерностей ми­ра, а все большее уяснение человечеством содержа­ния своего собственного сознания, «диктующего» по­знаваемому свои законы. Фидеизм Канта подчеркнут самим философом, утверждавшим первенство «прак­тического разума», отождествляемого с моралью и ут­верждавшего существование свободы воли, бессмер­тия человеческой души и бога. Иная форма оправ­дания религии, не связанная с агностицизмом, прису­ща гегелевскому И., мистифицирующему объективные закономерности, в особенности закономерности об­ществ, развития, и рассматривавшему свою систему абс. И., как выраженное в логич. понятиях миропо­нимание, однородное религиозному.

Телеология как одна из форм борьбы И. против ма­териализма широко использовалась идеалистами но­вого времени. Длит, время, вплоть до возникновения учения Дарвина, цитаделью телеологии оставалась область живой природы. Попытку в общефилос. мас­штабе подчинить детерминистич. истолкование дей­ствительности телеологическому сделал Лейбниц, рас­сматривавший монады в качестве духовных сил, це­лесообразно формирующих свои объекты. Др. форма телеологизма присуща Гегелю, согласно к-рому абс. идея — обожествленное человеч. мышление — в про­цессе своего развития стремится к самопознанию, осуществляющемуся в философии самого Гегеля и представляющему собой ту конечную цель, к-рая определяла все развитие с самого начала.

И. в понимании общества в новое время, как и в эпоху средневековья, выступал у нек-рых мыслителей в теологич. форме. Так, согласно Боссюэ, в ходе человеч. истории проявляется непосредств. руководство божеств, провидения. Более филос. фор­му эта теологич. идея провиденциализма приняла в философии истории Гегеля, усматривавшего в разви­тии человечества «хитрость мирового разума» и рас­сматривавшего историю любого народа как внешнее проявление присущего ему «национального духа».

В борьбе против теологич. концепций обществ, историч. развития большой вклад внесли прогрессив­ные бурж. мыслители 16—18 вв., к-рые вслед за Макиавелли и Кампанеллой «...стали рассматривать государство человеческими глазами...» (Маркс К., см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 1, с. 111). Однако ни один из этих мыслителей (не только

214 ИДЕАЛИЗМ

идеалистов, как Гроций, Руссо, но и материалистов, как Гоббс и Спиноза) не вышел в своих взглядах на общество из рамок И., поскольку все они движущую силу обществ, развития, в частности возникновения гос-ва (договорная теория), видели в человеч. разуме, а не в материальных условиях обществ, жизни. Вся бурж. мысль в понимании социальных процессов стоя­ла на позициях И., независимо от принадлежности мыслителя к одному из двух лагерей в философии.

В. Соколов. Москва.

И. 2-й пол. 19 в. и эпохи империализма. Эво­люция И. во 2-й пол. 19 в. (после распада ге­гелевской школы) определялась потерей зап.-европ. буржуазией прогрессивной обществ, роли и фактом возникновения и развития диалектич. материализма. Появление марксистского мировоззрения как идеоло­гии революц. пролетариата вызвало, в конечном счете, глубокую перестройку в бурж. миропонимании: идеа-листич. философия вступила в полосу упадка, после Гегеля в ней возобладали эпигонство, стремление к реставрации и эклектич. соединению наиболее реак­ционных концепций прошлых эпох.

Произошло изменение самого понятия И. в срер,е бурж. философов. Все чаще под И. стали понимать только откровенно выраженную объективно-идеалисти­ческую его разновидность, приобретающую характер спиритуализма. Это было вызвано тем, что многие субъективно-идеалистич. учения, а также нек-рые системы, представляющие собой более или менее эклектич. соединение объективного и субъективного И., стали тяготеть к позитивизму и неореализму, стремясь скрыть свою идеалистич. позицию в борьбе двух осн. направлений в философии. Появилось мно­жество «промежуточных» концепций И., разными спо­собами затушевывающих противоположность И. и ма­териализма. Др. тенденция, связанная с первой, со­стояла в появлении и распространении иррациона-листич. учений, проповедующих бессмысленность всей действительности или человеч. существования, тщетность познания и неспособность человеч. разума достичь его или же подчиненность его инстинктам, биологич. импульсам и т. д.

Претензия подняться «выше» борьбы материализма и И. и иррационализация последнего связаны в боль­шинстве случаев в И. 20 в. с усилением субъектив­ного И. в несколько завуалированной форме феноме-налистич. эмпиризма, согласно к-рому объектом фи-лос. исследования могут быть лишь явления человеч. сознания как таковые. Распространение многочисл. позитивистских и вообще феноменалистич. форм И. происходило под флагом «преодоления» спекулятив­ности и доктринерства, отягощавших И. прошлого вре­мени, и демонстрации мнимого «богатства» и «плодот­ворности» идеалистич. мысли новейшего времени. В действительности же, весь И. 2-й пол. 19—1-й пол. 20 вв. проникнут агностицизмом и эклектизмом. Это наглядно продемонстрировало уже распростра­нение неокантианства (Коген, Риккерт, Наторп, Кассирер и др.) в последней трети 19 — начале 20 вв. Вместе с тем бурж. идеалисты предприняли попытки скрыть антинауч. сущность И. и задержать его пол­ное разоблачение в условиях быстрого прогресса науч. познания, доказывающего правоту материализма. Отсюда вытекают, с одной стороны, стремления нео­томистов (см. Неотомизм) модернизировать свою кос­мологию за счет включения в нее данных совр. есте­ствознания, а с другой — попытки Н. Гартмана, Уайтхеда, Рассела, Шлика и др. путем соответств. обработки науч. данных выдать свой И. за новую «философию науки». В целом на всех системах И. этого времени — печать упадка и деградации. В наи­большей степени это свойственно мифологизирующим концепциям П., получившим развитие в гитлеровской

Германии, и официальной филос. доктрине като­лицизма, поставленным на службу антикоммунизму. От столь недавно характерного для И. замалчивания успехов материалистич. миропонимания совр. И. (Веттер, Бохеньский, Хук, Ф. Франк и др.) пере­шел к фальсификации марксистского мировоззрения как средству борьбы против совр. материализма.

В истории И. 2-й пол. 19 — 1-й пол. 20 вв. можно выделить периоды: распада классич. форм И. (40— 60-е гг. 19 в.), становления имиериалистич. идео­логии в филос. форме (70—90-е гг. 19 в.) и зрелой бурж. философии эпохи империализма (20 в.), при­чем в последнем периоде Великая Октябрьская со­циалистическая революция, положившая начало об­щему кризису капитализма, знаменует и начало бо­лее быстрого процесса упадка бурж. мысли и одно­временно попыток ее приспособления к новой идео-логич. обстановке. Однако нек-рые течения И., воз­никшие в предшествующий период, существуют и поныне, хотя они и претерпели изменения.

Специфич. приемами борьбы И. против материализма в 20 в. являются: попытки 1) софистически «прими­рить* материализм с нск-рыми разновидностями откро­венного П.; 2) истолковать диалектич. материализм в духе старого, метафизического, а иногда даже вуль­гарного материализма; 3) изобразить различные разно­видности П., в особенности позитивистские, как ма­териализм. Так возникли концепции «методологическо­го материализма», т. е. понимания материалистич. те­зисов как правил упорядочения языка наук, лишенных объективного значения (физикализм Карнапа) и «формального материализма», т. е. рассмотрения всех элементов знания как эмпирич. объектов в поле созна­ния субъекта (физикализм Нейрата).

И. 2-й пол. 19 — 1-й пол. 20 вв., как правило, свойственны враждебность диалектике и крайние ме­тафизичность и механицизм (особенно в неопозитивиз­ме). Неогегельянцы либо пренебрегли диалектикой, либо превратили ее в орудие агностицизма (Врэдли), иррационализма (Кронер, Кожев) и социального пес­симизма (Либерт и его «трагическая диалектика»). Сторонники т. н. эмерджентной эволюции заменили диалектику учением о спонтанных и, по сути дела, необъяснимых скачках в развитии действительности, а экзистенциалисты превратили ее в средство описа­ния якобы неистребимых и неразрешимых противоре­чий человеч. сознания.

Для И. 2-й пол. 19 в. и тем более 20 в. характерно все большее переплетение филос. течений, развивав­шихся до этого в отд. странах, чему отчасти способ­ствовало и появление новых форм распространения И.— филос. журналов, периодич. съездов бурж. фи­лософов и т. д. Такие течения совр. П., как экзистен­циализм, неопозитивизм и неотомизм, характерны для мн. капиталистич. стран, хотя имеет место пре­имущественное их распространение в нек-рых из них. Напр., во время и после второй мировой войны в Гер­мании и во Франции широкое распространение полу­чил экзистенциализм. В странах англ. языка неопо­зитивизм опирается на более живые здесь традиции юмовского агностицизма, а неотомизм находит для себя почву преим. в католич. странах (особенно во Франции, в Бельгии, в Италии). В то же время появ­ляются и новые разновидности И., лишь несущест­венно отличающиеся от осн. течений И. и имеющие небольшое количество приверженцев. Обилие этих разновидностей И. создает иллюзию теоретич. «мно­госторонности» и укрепляет миф о «самостоятельности» всех этих школок И. как по отношению друг к другу, так и по отношению к политич. силам империализма. Гл. социальную причину «многообразия» форм совр. И. следует видеть в прогрессирующем процессе распада бурж. сознания в эпоху общего кризиса капитализма

ИДЕАЛИЗМ 215

и торжества социализма. Вместе с тем эти формы имеют и свои гносеология, корни, заключающиеся в ряде трудностей и даже кризисных ситуаций, возни­кающих в процессе развития науч. познания. Т. н. «физический идеализм» и «физиологический идеализм», возникшие еще в 19 в., продолжают свое существо­вание и теперь. К ним прибавились «математиче­ский», «логический» и «семантический» И. Трудности анализа знаковых функций языка и истолкования ло-гико-математич. антиномий и противоречия в развитии осн. понятий субатомной физики послужили почвой для развития неопозитивизма и т. н. «общей семанти­ки». Мистификация социальных причин, вызвавших психологию упадочничества, и абсолютизация чувств тревоги, страха и отчаяния в среде средней и мелкой буржуазии сыграли роль предпосылки экзистенциа­лизма, а также фрейдизма. Неверие в возможность объективного познания — главное в отношении совр. И. к науке.

Процесс разложения совр. И. получил частичное выражение в распространении плюралистич. тенден­ций (Н. Гартман, Сантаяна, Витгенштейн, персо­нализм).

Объективный И. в послегегелевский период чаще всего выступал в форме спиритуализма, в виде уче­ния о том, что основа действительности носит лично-стно-духовный характер. Во мн. случаях спиритуали-стич. И. был соединен в той или иной мере с иррацио­нализмом. Во Франции спиритуализм был связан еще с именами Мен де Бирана и Кузена, а позднее — Ре~ нувье, Лашелъе, Бутру и, наконец, Брюнсвика, наи­более влиятельного (после Бергсона) франц. идеалиста 1-й пол. 20 в. В Германии произошло оживление спекулятивного И. в форме учений Фехнера, Краузе, Лотце. Со 2-й пол. 19 в. в Шотландии и Англии (Стир-линг, братья Керд, Т. Грин, Мак-Таггарт, Врэдли, Бозанкет, а позднее Р. Коллингвуд), а затем в самой Германии (Лассон, Глокнер, Кронер, Либерт, Марк и др.) и позднее — в Италии (Кроче, Джентиле) нача­лось движение неогегельянства. Движение это спо­собствовало развитию спиритуализма также и на амер. ночве (Ройс, Болдуин). Тесно связанное с задачами апологии милитаристского империалистич. гос-ва и его экспансионистских стремлений неогегельянство, в отличие от философии самого Гегеля, имело сильную волюнтаристско-иррационалистич. окраску; оно вклю­чило в себя элементы субъективного идеализма. Спи-рптуалистич. формы объективного И. возникли также в результате деятельности амер. персоналистов (Боун, Брайтмен, Флюэллинг и Др.), использовавших идеа-листич. учение Лейбница и Гегеля для построения мистико-спиритуалистич. концепций мира как комп­лекса личностных духов. Спиритуалистич. И. харак­терен для реакц. философии в России кануна Октябрь­ской революции (Соловьев, Бердяев и др.). Этой формы И. в разных ее модификациях придерживаются и различные ветви протестантской теологии и т. н. католический модернизм. Названные течения И. име­ют немало приверженцев среди лиц, принадлежащих к наиболее реакционным обществ, группировкам в США, но все же в отношении своей влиятельности значительно уступают неотомизму — самому влнят. объективно-идеалистич. направлению в совр. бурж. философии, теоретически «обосновывающему» религ. догматику католицизма.

Неотомизм представляет собой теоретич. основу неосхоластики и офиц. философию католицизма (с. 1879). Виднейшие совр. представители неотомизма— Маритаь, Жилъсон. В своей методологии неотомизм использует старые схоластич. приемы, но в последние годы стал модернизировать их при помощи не только средств совр. символич. логики (аксиоматич. и се-миотич. методов), но и элементов неопозитивистской,

гуссерлианской и неореалистич. теорий познания. Образуя спиритуалистич. полюс совр. И., неотомизм, строго следуя догмам католич. теологии, тем не менее, тоже претендует на «преодоление» противо­положности материализма и И., поскольку при рас­смотрении явлений он допускает позитивистский и даже «материалистический» (т. к. признает существо­вание материи независимо от человеч. душ), подход. Наиболее общая теоретич. предпосылка историч. эво­люции неотомизма — стремление спасти и укрепить позиции религии от опасного для него развития науч. знаний. С этим связана пропаганда неотомистами мифа о возможности, органди, сожительства совр. религии И. и науки. По существу для неотомизма, как и для всего совр. И. в целом, характерно стрем­ление не столько «приспособить» филос. И. к науке, сколько подчинить науку, исказив и принизив ее результаты.

В И. империалистич. периода широко популярна идея примирения философии и богословия. Наиболее гипертрофированную форму она приобрела в откро­венно религ. И., напр. у виднейшего представителя религиозно-мистич. философии в России конца 19 в.— В. Соловьева. Обвиняя идеалистич. рационализм и эм­пиризм в «односторонности», он ратовал за «цельное знание», в основе к-рого было бы мистич. постижение бога. Он пытался «реформировать» философию на базе прямого религ. откровения. Соловьев выступал за «вселенскую церковь» и возникшее на ее началах тео-кратич. мировое общество. Линия религ. И. в России, а затем в белогвардейской эмиграции была представ­лена Бердяевым и др. Религ. И. развивается в наст, время еврейскими мистиками — «хасидами» в США и нек-рыми мистич. группами в ФРГ и Израиле (Бу-бер и др.), а такя!е в протестантском иррационализме (Отто, Нибур и др.). Специфика религ. И. состоит в том, что в этой форме И. стирается различие между теологией и философией; последняя превращается в составную часть самой теологии.

Иррационалистич. И.— наиболее распространенное направление в И. послегегелевского периода. За пос­ледние сто лет эволюции иррационализма в нем про­изошло усиление субъективно-идеалистич. мотивов. Если Шопенгауэр искал внутр. сущность действитель­ности в возвышающейся над отд. индивидуумами сле­пой воле, а Э. Гартман, пытавшийся сделать привив­ку шопенгауэровского учения к системе Гегеля,— в бессознательном вселенском волевом начале, то у Ницше в понимании воли как филос. принципа субъективно-идеалистич. момент уже преобладает: хотя Ницше и заявлял, что его учение выше «тради­ционной» противоположности материализма и И., его волюнтаристская концепция истины как «удоб­ной лжи» и трактовка им картины мира как «всеиз-меняющейся лжи» свидетельствовали о субъективном И. его учения.

У Ницше противопоставление «удобства» и «выгоды» знанию соединялось с предвосхищавшей идеологию фашизма проповедью аморализма и агрессивной «во­ли к власти» социальной «элиты». От Ницше через Зиммеля линия развития иррационалистич. И. при­вела, во-первых, к т. н. философии жизни в Герма­нии и Франции и, во-вторых, к прагматизму в США, Италии, отчасти в Англии.

Представители философии жизни, примыкая к тра­дициям Гамана и нек-рых «романтиков» (сам термин «философия жизни» был выдвинут Ф. Шлегелем еще в 1827) противопоставили «переживание жизни» теории и вообще дискурсивному мышлению и рассуд­ку. Однако несравненно более реакционный характер приобрела философия жизни в 20 в., в эпоху импе­риализма, и в особенности после Великой Октябрь­ской социалистич. революции.

216 ИДЕАЛИЗМ

Если наступление эпохи империализма привело к усилению антидемократич. и антигуманистич. со­держания идеалистич. концепций, к распространению пессимистич. идей, то филос. реакция в лагере И. на пролетарскую революцию в России и последовавшие затем социалистич. обществ, преобразования вырази­лись прежде всего в усилении антикоммунистич. на­правленности И., воинствующего антиматериализма и антирационализма. Наибольшим влиянием филосо­фия жизни пользовалась в первые три десятилетия 20 в. (она связана с именами Дильтея, Шпенглера, Кейверлинга,Клагеса и Юнгера в Германии, Бергсона во Франции). Шпенглер поставил философию жизни на службу империалистич. политике, превратив мни­мый историзм Дильтея в антиисторич. противопостав­ление различных культур. Клагес пришел к откры­тому отрицанию разума и культуры, требуя защищать человеч. душу от «злодейской» силы разума. Непо­средственно в интересах фашизма использовали фи­лософию жизни Юнгер и Боймлер. Бергсон поставил свое иррационалистич. учение о «жизненном порыве» на службу объективному И. Провозглашенный фи­лософией жизни приоритет инстинкта и биологич. «критерий» познания вели не только к субъективному И., но в вопросах теоретич. обоснования социологии и к смыканию с расистской социологией Гобино, Чемберлена, а затем ■— с расистской «философией» гитлеровцев. Последняя использовала человеконена-вистнич. идеи Ницше и приобрела наиболее уродли­вую форму в «философии мифов» Розенберга, объявив­шего расовый принцип как совокупность иррац. черт т. н. «расовой души» конечной основой действитель­ности и критерием познания. С др. стороны, отстаи­ваемое Дильтеем, а затем Шпенглером положение о разобщенности культур было впоследствии подхваче­но Тойнби, утверждавшим взаимообособленность различных форм человеч. духа в их историч. вопло­щении.

От философии жизни, а также экзистенциальной теологии дат. иррационалиста Къеркегора, утверж­давшего бессмысленность и безнадежную противоречи­вость мира, ведет свою родословную нем. и франц. эк­зистенциализм — наиболее характерная форма ир­рационалистич. И. в сер. 20 в. Возникнув после по­ражения империалистич. Германии в первой мировой войне, экзистенциализм пытался облечь крайне нес-симистич. мироощущение в форму очередного «пре­одоления» осн. вопроса философии. Так, с т. зр. Хейдеггера, гл. проблема онтологии — проблема «смысла бытия», разрешение к-рой якобы ведет к вы­воду, что подлинное бытие «переживает себя», оно есть «существование», т. е. человеч. самосознание в потоке времени. Религ. экзистенциализм Ясперса и Марселя пытался найти связь человеч. существо­вания, к-рое само по себе лишено сущности, и бо­жественной «трансценденции». Во Франции Сартр, Камю и др. пытались придать экзистенциализму фор­му мнимого атеизма и крайне субъективистской пси­хологии личности, гонимой страхом перед смертью в бездну «ничто».

Для экзистенциализма характерны попытки дока­зать, будто ему удалось осуществить принципиальный сдвиг филос. проблематики в сторону анализа соб­ственно человеч. бытия, что якобы кладет начало фи­лософии, наконец-то ставящей реального человека в «центральный пункт философствования». Несомнен­на связь экзистенциализма со взглядами Мен де Бирана и Ницше, а также с филос. антропологией Шелера, использовавшего феноменологич. метод Гус­серля для обоснования утверждения, будто эмоц. опыт — гл. ключ к познанию бытия.

Экзистенциализм родствен также течению т. н. «диалектической теологии», или «теологии кризиса»

(К. Барт, Р. Бультман, Ф. Гогартен и др.); основатели последней мистически рассматривают человеч. мыш­ление как диалог отчаявшегося человека с богом. Те­чение «диалектической теологии», возникшее в Гер­мании в 20-х гг. 20 в., перекинулось затем в США и в наст, время является одной из распространенных в капиталистич. мире форм филос. иррационализма, носящего притом откровенно религ. характер.

К волюнтаризму Ницше восходят также и осн. идеи прагматизма. Родоначальником прагматизма был Ч. Пирс, в дальнейшем он был развит Джемсом, Дъюи, Мэдом и Хуком в США, Ф. Шиллером в Англии и Дж. Папини в Италии. Это течение во многом пе­рекликается с идеями Зиммеля, Бергсона и др. «фи­лософов жизни», с к-рыми его роднит растворение истинности в биологич. полезности и «эффективности» действия. С др. стороны, Джемс испытал на себе влияние «критицизма» Ренувъе с его феноменалист­ским взглядом на науку (сам Ренувье назвал его «фе-номенистским», чтобы отграничить от агностицизма, от к-рого открещивался).

Отождествляя науч. утверждения с предсказа­ниями и приписывая последним не объективное, а всего-навсего «эвристическое» значение описания «удобных» операций, позволяющих вызвать жела­тельные ощущения, прагматизм смыкается с опера-ционализмом Бриджмена. В последние годы произош­ло значит, сближение прагматизма и неопозитивизма благодаря тому, что оба учения применяют понятия проверки (верификации), согласно к-рому истинность тождественна ее проверяемости, а отсюда отрицается объективность истины. Поэтому прагматизм, особенно в той его форме, к-рую он приобрел у Дьюи, иногда рассматривают как форму позитивистского эмпи­ризма. Субъективно-идеалистич. понимание опыта в прагматизме приближается также к пониманию опыта в махизме. Прагматисты находят общий язык и с религиозно мыслящими философами, поскольку уже Джемс заявил, что «выгода» на стороне верующего человека, рискующего лишь тем, что напрасно мо­лился, но не на стороне атеиста, рискующего попасть в немилость бога, если бог существует.

Прагматизм близок к неопозитивизму и в понима­нии происхождения формального знания, хотя и здесь делает упор на его биологич. применимость. Вслед за Пуанкаре, Э. Леруа и Динглером неопози­тивисты дают ответ в духе конвенционализма на вопрос об источнике общеобязат. знания. В сер. 20 в. воз­никла целая неопрагматистская группа в США («логические прагматисты» — К. Льюис, Куайн, Гудмен), пратматистски истолковывающая неопози­тивизм. Однако вместе с тем неопозитивизм имеет и др. теоретич. источники. Важнейшим из них был прежде всего позитивизм 19 в.— одно из наиболее характерных феноменалистски-эмпирич. течений в развитии послегегелевского И., примкнувший (осо­бенно в Англии) к агностицизму Юма.

Позитивизм, связанный прежде всего с именами Конта, Дж. С. Милля и Спенсера, а затем модернизо­ванный Махом, Авенариусом и их школой (см. Ма­хизм), представил собой наиболее типичную форму феноменалистского эмпиризма в бурж. И. предимпе-риалистического (то есть 70—90-х гг. 19 в.) и импе­риалистич. периодов. Всем позитивистам свойственно отрицание науч. значения борьбы двух осп. лагерей в философии. Одни из них утверждали невозможность решения осн. вопроса философии, другие провозгла­шали «нейтральность» «материала» мира или «мате­риала» познания, третьи «доказывали» отсутствие науч. смысла в осн. вопросе философии. Эти осн. те­зисы позитивизма характерны для трех исторически следовавших друг за другом его вариантов — для пер­вого (Конт, Дж. С. Милль, Спенсер), второго (махист-

ИДЕАЛИЗМ 217

ского) и третьего (неопозитивистского). Усматривая сущность науки в описании и упорядочении чувст­венно воспринимаемых явлений, а философии — в упорядочении (классификации) наук, а также в выяв­лении инварианта описат. закономерностей различ­ных областей явлений или, наконец, в логич. анализе языковой (символической) формы выражения этих закономерностей, позитивизм отводил, как казалось его сторонникам, направленные в их адрес обвине­ния в спекулятивности и доктринерстве. Позитивизм рекламировал себя как «антифилософскую» филосо­фию, и ого эволюция представляет собой цепь безус­пешных попыток все более полного «очищения» опы­та от онтологич. предпосылок (т. н. «онтизм», т. е. антионтологизм позитивистов).

Начиная с 20-х гг. 20 в. позитивизм принял фор­му неопозитивизма, к-рый первоначально сложился в Венском кружке Шлика, Карнапа, Нейрата и др., в Берлинском кружке Рейхенбаха, Миэеса и др., в ран­них работах Витгенштейна и статьях наиболее близ­кого к Венскому кружку А йдукевича —представите­ля львоеско-варшавской школа, а отчасти в сочинениях Рассела. Неопозитивизм — наиболее типичная форма скептицизма и агностицизма в И. 20 в., соответствую­щая стремлениям буржуазии использовать в своих интересах точное знание (роль к-рого в условиях технич. прогресса все более возрастает), «обезврежен­ное» от материализма.

В процессе своего формирования неопозитивизм воспринял нек-рые идеи неокантианцев марбургской школы (понятие объекта как логич. конструкции), махизма (принцип «нейтральности» ощущений и све­дения существующего к чувственно наблюдаемому), фикционализма (истолкование научных абстракций как фикций), а также гуссерлианства, неореализма Мура и раннего Рассела и, наконец, близких к неосхоластике неореалистов Ф. Брентано и Мейнон-га, выдвинувших тезис об онтологич. автономии ло­гич. понятий и категорий по отношению к др. видам опыта и начавших широкое применение метода фор-малыю-логич. анализа. Неопозитивисты попытались скрыть субъективно-идеалистич. характер преслову­тых «нейтральных элементов» махистов посредством новых словесных одеяний: на смену «чувственным дан­ным» пришли «события» Рассела, «констатации» Шли-ка, «протокольные предложения» Карнапа, «факты» Витгенштейна и Айера.

С сер. 50-х гг. 20 в. неопозитивистский И. выступает в двух формах — «аналитич. философии» гл. обр. в США и «лингвистич. анализа» в Англии. «Аналитиче­ская философия» представлена А. Паппом, Н. Гудменом жКуайном в США, Поппером — в Англии, В. Штегмюл-лером—в Австрии, Э. Кайла, Й. Йёргенсеноми А. Нес-сом — в скандинавских странах и др. Понятие анали­за, истолковывавшееся в Венском кружке как сово­купность операций редукции (сведения) теоретич. ут­верждений к предложениям о чувств, данных «пере­вода» одних предложений на другие, приобрело те­перь более широкий и менее определ. смысл уточне­ния через определения, объяснения и «прояснения» вообще. Согласно «аналитич. философии», задачи фи-лос. исследования должны состоять только в логич. анализе «языка» спец. наук, любых современных и прошлых филос. учений, повседневной речи и, нако­нец, самой формальной логики. Такое несколько смяг­ченное «исключение» традиционной филос. проблема­тики, а тем самым и «преодоление» И. и материа­лизма мнимы; в действительности перед нами лишь новая разновидность субъективного И. В философии «логического анализа» сохраняются три гл. теоретич. устоя неопозитивизма — запрещение теоретически ре­шать вопрос о внешнем источнике чувственных «дан­ных» (как якобы лишенный пауч. смысла), сведение

предмета философии к анализу языка и конвенци­онализм в решении логич. и собственно филос. проб­лем. Первый из этих тезисов неизбежно возвра­щает к берклеанской абсолютизации ощущений как источника познания, второй — к идеалистич. ограни­чению познания содержанием человеч. мышления, а третий — к индетерминизму, поскольку понятие конвенции как произвольного соглашения есть поня­тие индетерминированного, с т. зр. объективных мо­тивов, акта.

Эпигонская разновидность неопозитивистского И. сложилась в Англии на основе идей Мура и позднего Витгенштейна: ее предметом является лингвистиче­ский анализ повседневного языка на предмет вы­явления вариантов словоупотребления и устранения «иллюзий», якобы вызываемых всяким философским (в т. ч. позитивистским) языком. Все осн. пороки по­зитивистской формы И. сохранились и углубились в этой концепции «лингвистич. анализа» (Райл, Остин, Эрмсон, Уисдом, Нил и др.). Неудовлетворенность позитивистскими результатами «лингвистич. анализа» выражают ныне Айер, Страусон, Хэмпшир, а также Рассел и Карнап.

Одной из влиятельных школ И. 20 в. является нео­реализм, различные разновидности к-рого были выдви­нуты Александером и Т. X. Морганом, развившими концепцию «эмерджентной» эволюции в Англии, аме­риканцами Холтом, Монтегю, Перри, Уайтхедом, Вудбриджем, Г. Фуллертоном, а также Н. Гартма-ном — автором «новой онтологии» в Зап. Германии. Исходный пункт неореализма — утверждение о том, что материя и дух будто бы лишь различные виды («слои») бытия, к-рое якобы односторонне квалифици­ровалось с т. зр. и материализма, и И., и позитивизма. Однако анализ «бытия», предпринятый самими нео­реалистами, обнаружил идеалистич. сущность их уче­ния о слоях бытия, т. к. предпосылкой неореалисти­ческого анализа «бытия» в любых его разновидностях оказываются поиски бытия внутри сферы сознания («имманентность» сознанию). Под названием кри­тический реализм выступили различные и даже про­тивоположные учения (от объективного идеализма Сантаяны до близкого к материализму «натурализма» Селлерса). Аналогичные расхождения возникли в школе феноменологии: если Гуссерль колебался меж­ду субъективным и объективным И., а его польский последователь Ингарден перешелк объективному И., то Фарбер вступил на «натуралистические» позиций.

Несмотря на появление в последние годы новых течений в совр. И., ему присуща и противоположная тенденция к сближению осн. его направлений. Эта тенденция реализуется в трех формах: 1) в ^разграни­чении сфер действия разных видов И., как якобы до­полняющих друг друга. Неопозитивисты, напр., счи­тают атеизм и материализм учениями, лишенными науч. смысла, неотомизм же рассматривают как не подлежащее науч. критике объяснение действитель­ности. Со своей стороны, теоретики неотомизма до­пускают неопозитивизм как учение об определенном способе описания явлений; 2) в сближении значений нек-рых осн. понятий, употребляемых разными тече­ниями И., различие между к-рыми и ранее было «де-сятистепенным». Это происходит, напр., с понятиями верификация, операция и значение, используе­мыми в неопозитивизме, прагматизме и операциоиа-лизме, что облегчается конвенциональным их истолко­ванием; 3) в возникновении прямых «гибридов» раз­личных видов И. Напр., концепции теопрагматизма и «общей семантики» произошли от соединения праг-матистскнх, операционалистических и неопозити­вистских идей.

Враждебность совр. И. диалектич. материализму способствует закреплению гносеологич. корней осн.

218 ИДЕАЛИЗМ

его течений и благоприятствует дальнейшему разви­тию субъективизма, агностицизма и иррационализма. Вынужденные под напором фактов и логики вещей де­лать в ряде случаев частичные уступки материализму, идеалисты делают их, как правило, таким образом, чтобы избежать открытой квалификации принимае­мых ими новых идей как материалистических; они стремятся затушевать их происхождение и впадают в эклектицизм, разоблаченный В. И. Лениным на при­мере махистскон разновидности И. и свойственный ны­не, напр., «натурализму» Э. Нагеля, «реалистич.» исканиям Айера, пытающихся изгнать субъективизм из принципа верификации, и т. д. Вместе с тем в на­ши дни под влиянием диалектич. материализма и ма-териалистич. содержания совр. естествознания имеет место переход отд. идеалистов на позиции материализ­ма, о чем свидетельствует отход нек-рых крупных физи­ков-теоретиков от субъективистских позиций, а также эволюция взглядов К. Ламонта, К. Янагида, М. Фарбе-ра и др. мыслителей. И. в целом остается филос. направ­лением, принципиально противоположным материа­лизму и безуспешно ищущим «лекарства» от неуклон­но происходящей дальнейшей его деградации в изоб­ретении «новых» своих разновидностей. В отд. слу­чаях представители совр. И. (Рассел, Сартр и др.) остро ставят новые вопросы, связанные с развитием естеств. и социальных наук и обществ, жизни, но в силу И. и метафизичности своих взглядов не в со­стоянии правильно разрешить их, что свидетельствует о бесплодности И. как филос. течения.

И. в бурж. этике и эстетике развивался в различ­ных формах — в виде отрицания историч. возникно­вения моральных и эстетич. взглядов, резкого проти­вопоставления теоретической и якобы априорной (неизменной и внеэмпирической) этики и эстетики ис­торич. процессу развития моральных и художеств, воззрений людей и т. д., не говоря уже об откровен­ном И. в объяснении сущности этич. и эстетич. кате­горий, носящем в конечном счете аристократич. ха­рактер и восходящем к Платону, или же о позитиви­стском конвенционализме (Ч. Стивенсон и В. Илтон), вообще отрицающем всякую объективную значимость теоретич. и нормативной этики и эстетики.

И. является филос. основой всей бурж. философии истории и социологии империалистич. периода. В бурж. философии истории (а также философии культу­ры, философии хозяйства, социальной философии) И. проявляется либо в форме непосредств. филос. обос­нования соответствующих концепций (Ясперс, фило­софия истории неотомистов), либо в виде субъективи­стской методологии (Шпенглер, Поппер, Тойпби и др.). В бурж. социологии И. проявляется либо в форме позитивистского или же откровенно идеали-стич. обоснования той спец. методологии, к-рая свой­ственна данному социологич. учению (главнейшие ви­ды методологии здесь — описательно-эмпирическая, бихевиористская, неофрейдистская), либо в общей атмосфере агностицизма, субъективизма и психологич. подхода к явлениям обществ, жизни, характерной для бурж. социологии. И. в совр. натуралистич. кон­цепциях связан с лежащим в основе «натурализма» све­дением социальных явлений к психологич. мотивам человеч. поступков, а в мифологизирующих концеп­циях — с тем, что фантазия так или иначе объявляется гл. действующей силой историч. процесса.

Предпосылки продолжающегося существования И. коренятся в социальных условиях капиталистич. об­щества. В условиях социализма и коммунизма отпа­дает почва для возникновения филос. систем И., но не исчезают гносеологич. корни возможных отд. идеалистич. ошибок ученых и философов. В целом перспективы его преодоления тесно связаны с судь­бами религии.

В условиях совр. этапа классовой борьбы И. состоит на вооружении антикоммунизма, поставляя аргумен­тацию против материализма, атеизма и освободит, движений. Для идеалистов характерны утверждения о непроверяемости диалектич. и историч. материа­лизма (неопозитивисты обвиняют марксистскую фи­лософию прежде всего в т. н. принципиальной нега­тивной непроверяемости и в использовании бессодер-жат. абстракций высшего уровня), а также в несовме­стимости материализма с моралью и «свободой лич­ности» (неотомисты изображают марксизм в качестве «дьявольского учения»). Идеалисты обвиняют марк­сизм в приверженности к устарелому будто бы учению о двух осн. направлениях в философии, утверждают несовместимость социалистич. и коммунистич. об­ществ, строя со свойствами «человеч. природы» (что особенно свойственно экзистенциализму), с заветами религии и т. д. Экзистенциалистская форма И. (Ясперс) в особенности используется для внедрения в умы пред­ставления о неизбежности 3-й мировой войны, к-рая закончится катастрофой для человечества. «Пусть лучше погибнет весь мир, чем капитализм»,— таков новый вариант прежнего религ. девиза: «лучше погубить тело, но спасти душу». Ряд неотомистов пытались изобразить диалектич. и историч. материа­лизм, как и марксизм в целом, в виде новой «религиоз­ной доктрины», используемой... дьяволом для бунта против бога.

Ревизионисты черпают в совр. И. аргументы против диалектич. и историч. материализма в пользу лице­мерной концепции «третьего пути» в мировоззрении и политике. Ревизионизм всегда тяготел к различным видам философского И.; его представители стремились подменить диалектич. и историч. материализм сначала кантианством и позитивизмом, затем махизмом. В се­редине 20 в. наиболее типичные формы философско­го ревизионизма: антропологически-экзистенциалист­ская, неопозитивистская (в соединении с пропагандой так наз. «эмпирической социологии»), неогегельянская и религиозная.

Наряду с сохранением позитивистских и субъек-тивно-идеалистич. форм И. в настоящее время в бурж. философии наблюдается усиление объективно-идеали-стич. течений, особенно религ. толка, что связано с тем, что «всевозрастающее значение в политическом и идеологическом арсенале империализма приобретает клерикализм» (Программа КПСС, 1961, с. 53).

Диалектич. материализм непримирим к И., совре­менные формы которого используются буржуазией для обоснования «главного идейно-политического оружия империализма — антикоммунизма, основным содержанием которого является клевета на социали­стический строй, фальсификация политики и целей коммунистических партий, учения марксизма-лени­низма» (там же, с. 51—52). Основы теоретич. крити­ки всего соврем. И. заложены В. И. Лениным в тру­де «Материализм и эмпириокритицизм» и др. его ра­ботах. См. также статьи о философии различных

стран. И. Нарский. Москва.

Поиск по сайту: