Вишнёвый сад

Имение помещицы Любови Андреевны Раневской. Весна, цветут вишневые деревья. Но прекрасный сад скоро должен быть продан за долги. Последние пять лет Раневская и её семнадцатилетняя дочь Аня прожили за границей. В имении оставались брат Раневской Леонид Андреевич Гаев и её приемная дочь, двадцатичетырехлетняя Варя. Дела у Раневской плохи, средств почти не осталось. Любовь Андреевна всегда сорила деньгами. Шесть лет назад от пьянства умер её муж. Раневская полюбила другого человека, сошлась с ним. Но вскоре трагически погиб, утонув в реке, её маленький сын Гриша. Любовь Андреевна, не в силах перенести горя, бежала за границу. Любовник последовал за ней. Когда он заболел, Раневской пришлось поселить его на своей даче возле Ментоны и три года за ним ухаживать. А потом, когда пришлось продать за долги дачу и переехать в Париж, он обобрал и бросил Раневскую.

Гаев и Варя встречают Любовь Андреевну и Аню на станции. Дома их ждут горничная Дуняша и знакомый купец Ермолай Алексеевич Лопахин. Отец Лопахина был крепостным Раневских, сам он разбогател, но говорит о себе, что остался «мужик мужиком». Приходит конторщик Епиходов, человек, с которым постоянно что-нибудь случается и которого прозвали «тридцать три несчастья».

Наконец подъезжают экипажи. Дом наполняется людьми, все в приятном возбуждении. Каждый говорит о своем. Любовь Андреевна разглядывает комнаты и сквозь слезы радости вспоминает прошлое. Горничной Дуняше не терпится рассказать барышне о том, что ей сделал предложение Епиходов. Сама Аня советует Варе выйти за Лопахина, а Варя мечтает выдать Аню за богатого человека. Гувернантка Шарлотта Ивановна, странная и эксцентричная особа, хвалится своей удивительной собакой, сосед помещик Симеонов-Пишик просит денег взаймы. Почти ничего не слышит и все время бормочет что-то старый верный слуга Фирс.

Лопахин напоминает Раневской о том, что имение скоро должно быть продано с торгов, единственный выход — разбить землю на участки и отдать их в аренду дачникам. Раневскую предложение Лопахина удивляет: как можно вырубить её любимый замечательный вишневый сад! Лопахину хочется подольше остаться с Раневской, которую он любит «больше, чем родную», но ему пора уходить. Гаев обращается с приветственной речью к столетнему «многоуважаемому» шкафу, но потом, сконфуженный, вновь начинает бессмысленно произносить излюбленные бильярдные словечки.

Раневская не сразу узнает Петю Трофимова: так он изменился, подурнел, «милый студентик» превратился в «вечного студента». Любовь Андреевна плачет, вспоминая своего маленького утонувшего сына Гришу, учителем которого был Трофимов.

Гаев, оставшись наедине с Варей, пытается рассуждать о делах. Есть богатая тетка в Ярославле, которая, правда, их не любит: ведь Любовь Андреевна вышла замуж не за дворянина, да и вела себя не «очень добродетельно». Гаев любит сестру, но все-таки называет её «порочной», что вызывает недовольство Ани. Гаев продолжает строить проекты: сестра попросит денег у Лопахина, Аня поедет в Ярославль — словом, они не допустят, чтобы имение было продано, Гаев даже клянется в этом. Ворчливый Фирс наконец уводит барина, как ребенка, спать. Аня спокойна и счастлива: дядя все устроит.

Лопахин не перестает уговаривать Раневскую и Гаева принять его план. Они втроем завтракали в городе и, возвращаясь, остановились в поле у часовни. Только что здесь же, на той же скамье, Епиходов пробовал объясниться с Дуняшей, но та уже предпочла ему молодого циничного лакея Яшу. Раневская и Гаев словно не слышат Лопахина и говорят совсем о других вещах. Так ни в чем и не убедив «легкомысленных, неделовых, странных» людей, Лопахин хочет уйти. Раневская просит его остаться: с ним «все-таки веселее».

Приходят Аня, Варя и Петя Трофимов. Раневская заводит разговор о «гордом человеке». По мнению Трофимова, в гордости нет смысла: грубому, несчастному человеку нужно не восхищаться собой, а работать. Петя осуждает интеллигенцию, не способную к труду, тех людей, кто важно философствует, а с мужиками обращается, как с животными. В разговор вступает Лопахин: он как раз работает «с утра до вечера», имея дело с крупными капиталами, но все больше убеждается, как мало вокруг порядочных людей. Лопахин не договаривает, его перебивает Раневская. Вообще все здесь не хотят и не умеют слушать друг друга. Наступает тишина, в которой слышится отдаленный печальный звук лопнувшей струны.

Вскоре все расходятся. Оставшиеся наедине Аня и Трофимов рады возможности поговорить вдвоем, без Вари. Трофимов убеждает Аню, что надо быть «выше любви», что главное — свобода: «вся Россия наш сад», но чтобы жить в настоящем, нужно сначала страданием и трудом искупить прошлое. Счастье близко: если не они, то другие обязательно увидят его.

Наступает двадцать второе августа, день торгов. Именно в этот вечер, совсем некстати, в усадьбе затевается бал, приглашен еврейский оркестр. Когда-то здесь танцевали генералы и бароны, а теперь, как сетует Фирс, и почтовый чиновник да начальник станции «не в охотку идут». Гостей развлекает своими фокусами Шарлотта Ивановна. Раневская с беспокойством ожидает возвращения брата. Ярославская тетка все же прислала пятнадцать тысяч, но их недостаточно, чтобы выкупить имение.

Петя Трофимов «успокаивает» Раневскую: дело не в саде, с ним давно покончено, надо взглянуть правде в глаза. Любовь Андреевна просит не осуждать её, пожалеть: ведь без вишневого сада её жизнь теряет смысл. Каждый день Раневская получает телеграммы из Парижа. Первое время она рвала их сразу, потом — сначала прочитав, теперь уже не рвет. «Этот дикий человек», которого она все-таки любит, умоляет её приехать. Петя осуждает Раневскую за любовь к «мелкому негодяю, ничтожеству». Сердитая Раневская, не сдержавшись, мстит Трофимову, называя его «смешным чудаком», «уродом», «чистюлей»: «Надо самому любить… надо влюбляться!» Петя в ужасе пытается уйти, но потом остается, танцует с Раневской, попросившей у него прощения.

Наконец появляются сконфуженный, радостный Лопахин и усталый Гаев, который, ничего не рассказав, тут же уходит к себе. Вишневый сад продан, и купил его Лопахин. «Новый помещик» счастлив: ему удалось превзойти на торгах богача Дериганова, дав сверх долга девяносто тысяч. Лопахин поднимает ключи, брошенные на пол гордой Варей. Пусть играет музыка, пусть все увидят, как Ермолай Лопахин «хватит топором по вишневому саду»!

Аня утешает плачущую мать: сад продан, но впереди целая жизнь. Будет новый сад, роскошнее этого, их ждет «тихая глубокая радость»…

Дом опустел. Его обитатели, простившись друг с другом, разъезжаются. Лопахин собирается на зиму в Харьков, Трофимов возвращается в Москву, в университет. Лопахин и Петя обмениваются колкостями. Хотя Трофимов и называет Лопахина «хищным зверем», необходимым «в смысле обмена веществ», он все-таки любит в нем «нежную, тонкую душу». Лопахин предлагает Трофимову деньги на дорогу. Тот отказывается: над «свободным человеком», «в первых рядах идущим» к «высшему счастью», никто не должен иметь власти.

Раневская и Гаев даже повеселели после продажи вишневого сада. Раньше они волновались, страдали, а теперь успокоились. Раневская собирается пока жить в Париже на деньги, присланные теткой. Аня воодушевлена: начинается новая жизнь — она закончит гимназию, будет работать, читать книги, перед ней откроется «новый чудесный мир». Неожиданно появляется запыхавшийся Симеонов-Пищик и вместо того, чтобы просить денег, наоборот, раздает долги. Оказалось, что на его земле англичане нашли белую глину.

Все устроились по-разному. Гаев говорит, что теперь он банковский служака. Лопахин обещает найти новое место Шарлотте, Варя устроилась экономкой к Рагулиным, Епиходов, нанятый Лопахиным, остается в имении, Фирса должны отправить в больницу. Но все же Гаев с грустью произносит: «Все нас бросают… мы стали вдруг не нужны».

Между Варей и Лопахиным должно, наконец, произойти объяснение. Уже давно Варю дразнят «мадам Лопахина». Варе Ермолай Алексеевич нравится, но сама она не может сделать предложение. Лопахин, тоже прекрасно отзывающийся о Варе, согласен «покончить сразу» с этим делом. Но, когда Раневская устраивает их встречу, Лопахин, так и не решившись, покидает Варю, воспользовавшись первым же предлогом.

«Пора ехать! В дорогу!» — с этими словами из дома уходят, запирая все двери. Остается только старый Фирс, о котором, казалось бы, все заботились, но которого так и забыли отправить в больницу. Фирс, вздыхая, что Леонид Андреевич поехал в пальто, а не в шубе, ложится отдохнуть и лежит неподвижно. Слышится тот же звук лопнувшей струны. «Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву».

50. Русская литература XIX века: основные направления и школы.

Литература: учебник МГУ под ред. Кулешова «История русской литературы XIX века», Ю. Н. Тынянов «Архаисты и Пушкин», Ю. М. Лотман «Поэзия 1790—1810-х годов».

Общая динамика литературного процесса – прогрессирующая: от романтизма к реализму, к разнообразию форм критического реализма. Вся история русской литературы XIX века делится приблизительно на две половины, каждая из которых, в свою очередь, распадается на две части:

В первой половине рубежом является 1825 год, но не в связи с восстанием декабристов, хотя и оно имеет значение. Тут важна прежде всего совокупность чисто литературных явлений.

Рубежом во второй половине оказываются 80-90е годы, но не в силу каких-либо революционных ситуаций, а также по заметным переменам в самой литературе. 80-90е годы следует рассматривать нераздельно, как целостный период перемен.

В первой половине проходят свой зенит романтические течения. Славянофильский романтизм окончательно сложился к 40-м годам, но начало берет из «любомудрия» 20-х.

Общество любомудрия — литературно-философский кружок, собиравшийся в Москве в 1823—1825 годах. Его участниками были Владимир Одоевский (председатель), Дмитрий Веневитинов (секретарь), И. В. Киреевский, Н. М. Рожалин, А. И. Кошелёв, В. П. Титов, С. П. Шевырёв, Н. А. Мельгунов. Иногда заседания посещали некоторые другие московские литераторы. Участники кружка интересовались немецкой идеалистической философией, изучали работы Ф. В. Шеллинга, а также Б. Спинозы, И. Канта, И. Г. Фихте, немецких натурфилософов. Члены общества называли себя «любомудрами».

Принципы реалистического метода упрочились в творчестве Пушкина в период создания им прозаических произведений («Пиковой дамы», «Капитанской дочки»). Идеи реализма активно разрабатывает в своем творчестве Гоголь. Появление реалистической прозы расценивается как значительное событие – об этом пишет Белинский в статье «О русской повести и повестях Гоголя» (1835).

Общая периодика:

1. Творчество романтиков и Пушкина (20-е годы).

2. Творчество Пушкина, Лермонтова, Гоголя (30-е)

3. Творчество Гоголя и натуральной школы (40-е).

Натуральная школа – условное название начального этапа развития критического реализма в русской литературе 40-х гг. 19 в. Термин "Н. ш." впервые исп. Ф. В. Булгариным в пренебрежительной характеристике творчества последователей Н. В. Гоголя. Но был утвержден В. Г. Белинским: "натуральное", т. е. безыскусственное, строго правдивое изображение действительности. Выдающуюся роль собирателя литературных сил Н. ш. сыграл Н. А. Некрасов, составивший и выпустивший в свет её главные издания — альманах "Физиология Петербурга" и "Петербургский сборник". Печатными органами Н. ш. стали журналы "Отечественные записки" и "Современник". Для Н. ш. характерно преимущественное внимание к жанрам художественной прозы ("физиологический очерк", повесть, роман). Вслед за Гоголем писатели Н. ш. подвергали сатирическому осмеянию чиновничество (например, в стихах Некрасова), изображали быт и нравы дворянства ("Записки одного молодого человека" А. И. Герцена, "Обыкновенная история" И. А. Гончарова и др.), с глубоким сочувствием изображали "маленького человека" ("Бедные люди" Достоевского). От А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова Н. ш. восприняла темы "героя времени" ("Кто виноват?" Герцена, "Дневник лишнего человека" И. С. Тургенева и др.). В стремлении писателей Н. ш. быть верными "натуре" таились различные тенденции творческого развития — к реализму (Герцен, Некрасов, Тургенев, Гончаров, Достоевский, Салтыков-Щедрин) и к натурализму (Даль, И. И. Панаев).

4. Творчество писателей-демократов, Некрасова и его школы (50е-60е).

"Некрасовская школа" — группа поэтов, к-рые в условиях обществ.-лит. борьбы 1860-х гг. были противопоставлены поэтам "чистого иск-ва" как поэты реального и гражд. направления (Д. Минаев, Н. Добролюбов, И. Никитин, В. Курочкин и др.). Термин "Н. Ш." не означает, что они ученики Некрасова. Некрасов наиб. полно выразил совокупность тех тенденций гражд. поэзии 1840—60-х гг., каждая из к-рых была преимущественной для других: Добролюбов и Минаев — поэты по преимуществу сатирические, Никитин — крестьянский и т. д.

5. Творчество Достоевского и Толстого (70-е – 80-е)

6. Творчество Чехова (90-е).

«Конспект» века:

1. трансформация переходных явлений на рубеже XVIII-XIX в:

Спор о языке между «карамзинистами» (Державин, Карамзин, Дмитриев) и «архаистами» (старшие: Шишков, Державина, Крылов, Шаховской, Хвостовв, Востоков; младшие: Грибоедов, Катенин, Кюхельбекер).

Суть спора:

Как архаисты, так и карамзинисты были озабочены формированием языка для образованной части русского общества, которое тогда ассоциировалось с аристократией. Задачей карамзинистов было формирование языка на основе рационального эстетического подхода с использованием европейских образцов. Для карамзинистов на первый план выходили эстетические свойства языка, которых они намерены были добиваться, обильно используя перифразы и при необходимости не останавливаясь перед иностранными заимствованиями.

Если карамзинисты мыслили в русле идеологии Просвещения, то архаисты скорее явились продуктом эпохи разочарования в рационализме. Архаисты выступали против того, что казалось им искусственными, надуманными формами в литературном языке. Во-первых, по мнению архаистов, искусственное искажение языка происходило от многочисленных иностранных заимствований (например, галлицизмов), захлестнувших Россию начиная с XVIII века. Во-вторых, архаисты не одобряли эстетских экспериментов Карамзина и его последователей, усложнявших язык обилием перифраз. Если для Карамзина было важно, что «светские дамы не имеют терпения слушать или читать их "русских комедий и романов", находя, что так не говорят люди со вкусом», то Шишков писал: «Хороший слог должен быть прост и ясен, подобен обыкновенному разговору человека, умеющего складно и приятно говорить». Шутовские обряды и изящный дилетантизм карамзинистов не нравился Батюшкову.

Оба направления имели свои «центры». Это литературное общество "Арзамас" (у карамзинистов; оформилось в конце 1810-х г.) и "Беседа любителей русского слова" (у архаистов; образовалось в 1811 г.)

Оба термина – карамзинисты и архаисты – ввел Юрий Тынянов в начале 1920-х годов.

Дискуссия архаистов и карамзинистов была предтечей спора «славянофилов» и «западников». Само слово «славянофил» было впервые применено именно в отношении архаистов (конкретно к Шишкову).

2. разновидности русского романтизма:

· субъективно-лирический: Жуковский (никогда не мог начисто отмежеваться от сентиментализма, но в глав. своих интересах был романтиком), Батюшков;

· гражданский: Рылеев, Бестужев-Марлинский, Одоевский;

· байронический: Пушкин, Лермонтов, Козлов;

· философский: Веневитинов, Одоевский;

· народно-исторический: Загоскин, Лажечников;

· славянофильский: Хомяков, Киреевские, Аксаковы.

Русский романтизм имел те же исторические предпосылки, что и романтизм западноевропейский (разочарование в результатах Французской революции, в просветительском движении XVIII века, провозглашавших свободу от гнета, всеобщее равенство и братство). Романтизм отстаивал самодовлеющее значение личности, духовную ее эмансипацию, свободу. Ж.-Ж.Руссо, с его учением о «естественном человеке», был духовным отцом европейского романтизма. В России его также хорошо знали: за тв-вом Ф.Шатобриана внимательно следили в карамзинском «Вестнике Европы» в самом начале XIX века. Существенным толчком для формирования романтических настроений оказалась освободительная борьба против Наполеона, пробуждение русского национального самосознания, патриотическое воодушевление. Многие идеи романтики черпали в трудах Гердера, доказывавшего, что душа каждого народа выражается в его песнях. Отсюда интерес романтиков к фольклору.

Философский, народно-исторический и славянофильский романтизм в России был реакцией не только на политику Священного союза, но и реакцией на поражение декабристов. Этот романтизм чуждался «политики», искал цельное, органическое мировоззрение, находя его в «философии тождества» раннего Шеллинга.

Между различными видами русского романтизма не было непреодолимых преград. Обособленным были лишь гражданский романтизм декабристов. Все они имели аналоги в европейском романтизме, хотя отличались глубоко национальным своеобразием.

3. путь от романтизма к реализму.

Закрепление реализма как художественного метода, направления (Грибоедов, Пушкин, Гоголь, натуральная школа).

1825 г. – восстание декабристов, заканчивает «Горе от ума» Грибоедов (к реализму в пьесе он прошел через классицизм и преодоление трех единств), публикация первой главы «Е.О.», создается «Борис Годунов», переход от романтизма к реализму в поэзии у Пушкина («Я помню чудное мгновенье», «Зимний вечер», «Жених», «Разговор Книгопродавца с поэтом». Однако одновременно литература оставалась и романтической (Загоскин, Одоевский, Марлинский, Красов, Кукольник). Только к 1845 г. в произведениях молодых писателей «натуральной школы» (Неркасов, Тургенев, Гончаров, Герцен, Достоевский) реализм побеждает.

Вдохновителем «натуральной школы» был Белинский. С «натурально школой» связывают гоголевскую школу, однако реализм Гоголя значительно выходит за рамки «натуральной школы», что осознавал и сам писатель. За границами «натуральной школы» оказался и Гончаров, зрелое творчество которого (романы «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв») сосредоточено на «вечных» общечеловеческих проблемах бытия; в романах раскрывается психология героев.

Вторая половина XIXв. – господство реализма.

4. разновидности реализма.

· реализм в формах жизни: Некрасов, Григорович, Тургенев, Гончаров, Аксаков, Писемский, Островский;

· в формах «гуманистической мысли»: Герцен;

· в сатирико-гротесковой и публицистической формах: Салтыков-Щедрин; Гаршин, Лесков;

· в формах социально-утопического романа: Чернышевский («Что делать?»).

· реализм философско-религиозный, этико-психологически (сложился в 60-70-е): Достоевский и Толстой. «Учение» на фоне мысли «семейной». Кроме Достоевского и Толстого – Гаршин («Четыре дня», «Красный цветок»), писатели-народники (Успенский «Власть земли», Златовратский «Устои»).

Концепция «обличительного направления»: обличителями по преимуществу были Некрасов – обличал насильников народа, помещиков, попов, Островский – обличал «темное царство», российское патриархальное купечество, Щедрин – обличал чиновничье-бюрократическое «крапивное семя», Герцен – обличал буржуазно-мещанское общество. Все они искали лучи света (так, Некрасов искал их среди народа).

Господствует жанр романа и повести, значительна роль драматургии.

5. поэзия чистого искусства.

Представители: Тютчев, Фет, Майков.

Во главе субъективные чувства человека.

Сознание Тютчева – лирика катастрофичного в том смысле, что основным объектом анализа оказывается мироощущение человека, находящегося на границе жизни и смерти, полноты смысла и бессмыслицы, невежества и всепонимания, повседневной реальности и тайны, скрытой в глубине жизни. Бездна, в которую столь пристально вглядывается тютчевский герой, – это бездна Космоса, таинственная жизнь Вселенной, непостижимость которой завораживает и манит и, одновременно, это бездна, присутствие которой человек ощущает в собственной душе.

Основной тон поэзии Ф. - светлый, жизнерадостный, осн. настроение - душевного подъема. Упоение красотой, любовью, природой, искусством, грезами – осн. эмоц. содержание поэзии. Есть и грустные стихи (о грядущей смерти, утрате лучших чувств, печали воспоминаний), но и здесь преобладает мажорный тон. Однако он вовсе не свидетельствует об оптимистическом мировоззрении! За «прекраснодушной» поэзией стоит глубоко пессимистическое мировоззрение. Недаром Ф. так увлекался пессимистичнейшей философией Шопенгауэра. По Ф., жизнь печальна, искусство радостно.

Про «чистое искусство» Аполлона Майкова: Либеральные настроения Майкова 40-х годов (поэмы «Две судьбы», 1845, «Машенька», 1846) сменились консервативными взглядами (стихотворение «Коляска», 1854), славянофильскими и панславистскими идеями (поэма «Клермонтский собор», 1853); в 60-е годы творчество Майкова подверглось резкой критике со стороны революционных демократов. Претерпела изменения и эстетическая позиция Майкова: кратковременное сближение с натуральной школой уступило место активной защите «чистого искусства».

В лирике Майкова часто встречаются образы русской деревни, природы, русской истории; также отражена его любовь к античному миру, который он изучал большую часть своей жизни. Созданные в 1854—1858 годах стихотворения Майкова о русской природе стали хрестоматийными: «Весна! Выставляется первая рама», «Летний дождь» (1856), «Сенокос», «Ласточка», «Нива» и другие. Многие стихотворения Майкова были положены на музыку Н. А. Римским-Корсаковым, П. И. Чайковским и др.

И еще: Интересно понимание Майковым «чистого искусства». Это то, что не написано с «чужого голоса» или «под влиянием страсти». Именно отказ от страстности, которая вносит в душу человека-творца сумятицу, заставляет впадать в грех и делает искусство спокойным, бесстрастным, а значит и безгреховным, делает творчество «чистым». «Чистое искусство» влечет за собой внушение этой же чистоты и возвышенности читателям.

6. на пути к XX веку.

Большую роль начинает играть импрессионистическая обработка характеров (Чехов, драматургия). Формируется понятие об изображении д-сти при помощи символов.

Часто говорят о кризисе русского романа, начиная с 80-х годов: умер Достоевский, после «Карениной» Толстой долго не пишет новых романов.

Для этого периода характерны следующие черты: пристрастие к символизации, иносказательным предварениям текста, аллегорическим концовкам, вкрапления в реалистический текст фантастических, философских сцен, связок. Это подкреплялось влиянием идеалистических философских систем, проповедовавших субъективный волюнтаризм, изысканно-элитарные представления о мире (Шопенгауэр). Ницще (1844 – 1900) проповедовал культ «сильного человека», «волю к власти», дионисийское начало в искусстве как более жизненное, буйное, естественное свойство самого бытия. В связи с кризисом рационализма и материализма, прагматической сухости, народнической эстетики символизация была благом, выводившим искусство и литературу в исследования волевых начал личности, ее психологических загадок, иррациональных мотивов. Резкая контрастность во всем становится лейтмотивом и в искусстве.

Все течения и направления в русской литературе на рубеже XIX-XX вв. не только боролись, но и взаимодействовали. Богатое развитие получили импрессионистские приемы творчества, ярко проявившиеся на почве реализма в прозе и драматургии Чехова.

51. Русская литература XIX в. и идеология («декабризм», «уваровская триада», либерализм, западничество, славянофильство, революционное народничество).

Поиск по сайту: