Архипелаг ГУЛаг (начат в 1958 году, закончен в 1967 году. В СССР опубликован в 1989 г.)

Архипелаг ГУЛаг — это система лагерей, раскинувшаяся по всей стране. «Аборигенами» этого архипелага становились люди, прошедшие через арест и неправый суд. Людей арестовывали, в основном, по ночам, и полураздетых, растерянных, не понимающих своей вины, бросали в страшную мясорубку лагерей.

История Архипелага началась в 1917 году с объявленного Лениным «Красного террора». Это событие стало «истоком», от которого лагеря наполнились «реками» невинно осуждённых. Сначала сажали только инопартийцев, но с приходом к власти Сталина грянули громкие процессы: дело врачей, инженеров, вредителей пищевой промышленности, церковников, виновников смерти Кирова. За громкими процессами скрывалось множество негласных дел, пополняющих Архипелаг. Кроме того, арестовывалось множество «врагов народа», в ссылку попадали целые национальности, а раскулаченных крестьян ссылали деревнями. Война не остановила эти потоки, напротив, они усилились за счёт обрусевших немцев, распространителей слухов и людей, побывавших в плену или тылу. После войны к ним добавились эмигранты и настоящие предатели — власовцы и казаки-красновцы. Становились «аборигенами» Архипелага и те, кто его наполнял — верхи партии и НКВД периодически прореживались.

Основой всех арестов служила Пятьдесят Восьмая статья, состоящая из четырнадцати пунктов, со сроками заключения 10, 15, 20 и 25 лет. Десять лет давали только детям. Целью следствия по 58-ой было не доказать вину, а сломить волю человека. Для этого широко применялись пытки, которые ограничивались только фантазией следователя. Протоколы следствия составлялись так, что арестованный невольно тянул за собой других. Прошёл через такое следствие и Александр Солженицын. Чтобы не навредить другим, он подписал обвинительное заключение, обрекающее на десятилетнее заключение и вечную ссылку.

Самым первым карающим органом стал Революционный Трибунал, созданный в 1918 году. Его члены имели право расстреливать «предателей» без суда. Он превратился в ВЧК, затем — во ВЦИК, из которого и родилось НКВД. Расстрелы продолжались недолго. Смертная казнь была отменена в 1927 и оставлена только для 58-ой. В 1947 году Сталин заменил «высшую меру» на 25 лет лагерей — стране требовались рабы.

Самый первый «остров» Архипелага возник в 1923 году на месте Соловецкого монастыря. Затем появились ТОНы — тюрьмы особого назначения и этапы. Люди попадали на Архипелаг разными способами: в вагон-заках, на баржах, пароходах и пешими этапами. В тюрьмы арестованных доставляли в «воронках» — фургончиках чёрного цвета. Роль портов Архипелага играли пересылки, временные лагеря, состоящие из палаток, землянок, бараков или участков земли под открытым небом. На всех пересылках держать «политических» в узде помогали специально отобранные урки, или «социально близкие». Солженицын побывал на пересылке Красная Пресня в 1945 году.

Эмигранты, крестьяне и «малые народы» перевозили красными эшелонами. Чаще всего такие эшелоны останавливались на пустом месте, посреди степи или тайги, и осуждённые сами строили лагерь. Особо важные заключённые, в основном учёные, перевозились спецконвоем. Так перевозили и Солженицына. Он назвался ядерным физиком, и после Красной Пресни его перевезли в Бутырки.

Закон о принудительных работах был принят Лениным в 1918 году. С тех пор «аборигенов» ГУЛага использовали как бесплатную рабочую силу. Исправительно-трудовые лагеря были объединены в ГУМЗак (Главное Управление Мест Заключения), из которого и родился ГУЛаг (Главное Управление Лагерей). Самыми страшными местами Архипелага были СЛОНы — Северные Лагеря Особого Назначения — в число которых входили и Соловки.

Ещё тяжелее стало заключённым после введения пятилеток. До 1930 года работало только около 40% «аборигенов». Первая пятилетка положила начало «великим стройкам». Магистрали, железные дороги и каналы заключённые строили голыми руками, без техники и денег. Люди работали по 12-14 часов в сутки, лишённые нормальной еды и тёплой одежды. Эти стройки унесли тысячи жизней.

Без побегов не обходилось, однако бежать «в пустоту», не надеясь на помощь, было практически невозможно. Население, живущее вне лагерей, практически не знало, что происходит за колючей проволокой. Многие искренне верили, что «политические» на самом деле виновны. Кроме того, за поимку сбежавших из лагеря неплохо платили.

К 1937 году Архипелаг разросся на всю страну. Лагеря для 38-ой появились в Сибири, на Дальнем востоке и в Средней Азии. Каждым лагерем управляли два начальника: один руководил производством, другой — рабочей силой. Основным способом воздействия на «аборигенов» была «котловка» — распределение пайка согласно выполненной норме. Когда «котловка» перестала помогать, были созданы бригады. За невыполнение плана бригадира сажали в карцер. Всё это Солженицын в полной мере испытал в лагере Новый Иерусалим, куда попал 14 августа 1945 года.

Жизнь «аборигена» состояла из голода, холода и бесконечной работы. Основной работой для заключённых служил лесоповал, который в годы войны называли «сухим расстрелом». Зеки жили в палатках или землянках, где невозможно было высушить мокрую одежду. Эти жилища часто обыскивали, а людей внезапно переводили на другие работы. В таких условиях заключённые очень быстро превращались в «доходяг». Лагерная санчасть в жизни заключённых практически не участвовала. Так, в Буреполомском лагере в феврале каждую ночь умирало 12 человек, а их вещи опять шли в дело.

Женщины-заключённые переносили тюрьму легче, чем мужчины, а в лагерях умирали быстрее. Самых красивых брало себе лагерное начальство и «придурки», остальные шли на общие работы. Если женщина беременела, её оправляли в специальный лагпункт. Мать, закончившая кормить грудью, отправлялась назад в лагерь, а ребёнок попадал в детский дом. В 1946 году были созданы женские лагеря, а женский лесоповал отменён. Сидели в лагерях и «малолетки», дети до 12 лет. Для них тоже существовали отдельные колонии. Ещё одним «персонажем» лагерей был лагерный «придурок», человек, который сумел получить лёгкую работу и тёплое, сытое местечко. В основном, они и выживали.

К 1950 году лагеря наполнились «врагами народа». Встречались среди них и настоящие политические, которые даже на Архипелаге устраивали забастовки, к сожалению, безрезультатные — их не поддерживало общественное мнение. Советский народ вообще ничего не знал, на этом и стоял ГУЛаг. Некоторые заключённые, однако, сохраняли верность партии и Сталину до последнего. Именно из таких ортодоксов получались стукачи или сексоты — глаза и уши ЧК-КГБ. Пытались завербовать и Солженицына. Он подписал обязательство, но доносительством не занимался.

Человек, доживший до конца срока, на волю попадал редко. Чаще всего он становился «повторником». Заключённым оставалось только бежать. Пойманные беглецы наказывались. Исправительно-трудовой кодекс 1933 года, который действовал до начала 60-х, запрещал изоляторы. К этому времени были изобретены другие виды внутрилагерных наказаний: РУРы (Роты Усиленного Режима), БУРы (Бригады Усиленного Режима), ЗУРы (Зоны Усиленного Режима) и ШИзо (Штрафные Изоляторы).

Каждую лагерную зону непременно окружал посёлок. Многие посёлки со временем превратились в большие города, такие как Магадан или Норильск. Прилагерный мир населяли семьи офицеров и надзирателей, вохра, и множество различных авантюристов и проходимцев. Несмотря на бесплатную рабсилу, лагеря стоили государству очень дорого. В 1931 году Архипелаг был переведён на самоокупаемость, но из этого ничего не вышло, поскольку охранникам надо было платить, а начальникам лагерей — воровать.

На лагерях Сталин не остановился. 17 апреля 1943 года он ввёл каторгу и виселицу. Каторжные лагпункты создавались при шахтах, и это был самый страшный труд. Осуждались на каторгу и женщины. В основном, каторжанами становились предатели: полицаи, бургомистры, «немецкие подстилки», но раньше они тоже были советскими людьми. Разница между лагерем и каторгой стала исчезать к 1946 году. В 1948 году был создан некий сплав лагеря и каторги — Особые Лагеря. В них сидела вся 58-ая. Заключённых называли по номерам и давали самую тяжёлую работу. Солженицыну достался особый лагерь Степной, затем — Экибастузский.

Восстания и забастовки заключённых случались и в особлагерях. Самое первое восстание произошло в лагере возле Усть-Усы зимой 1942 года. Волнение возникали потому, что в особлагерях были собраны только «политические». Сам Солженицын тоже участвовал в забастовке 1952 года.

Каждого «туземца» Архипелага после окончания срока ждала ссылка. До 1930 года это был «минус»: освобождённому можно было выбирать место жительства, за исключением некоторых городов. После 1930 года ссылка стала отдельным видом изоляции, а с 1948 она стала прослойкой между зоной и остальным миром. Каждый ссыльный в любой момент мог снова оказаться в лагере. Некоторым сразу давали срок в виде ссылки — в основном, раскулаченным крестьянам и малым нациям. Солженицын оканчивал свой срок в Кок-Терекском районе Казахстана. Ссылку с 58-ой начали снимать только после XX съезда. Освобождение тоже трудно было пережить. Человек менялся, становился чужим для своих близких, и должен был скрывать своё прошлое от друзей и сослуживцев.

История Особых лагерей продолжилась и после смерти Сталина. В 1954 году они слились с ИТЛ, но не исчезли. После освобождения Солженицын начал получать письма от современных «туземцев» Архипелага, которые убедили его: ГУЛаг будет существовать, пока существует создавшая его система.

Поиск по сайту: